1815

формирование с помощью пространства новых «сконструируемых групп».

Организация лидерства-ведения праздничной программы

Роль личности ведущего в формировании СПАМП очевидна. Гаеры и скоморохи, деды-зазывалы, массовики-затейники, конферансье, распорядители, шоумены – все они призваны через общение с публикой воздействовать на еѐ эмоциональное состояние и регулировать его. Однако есть грань, которая отделяет мастера эстрадного общения

спубликой от мастера умеющего еѐ активизировать на празднике. Эта грань находится там, где происходит превращение публики из объекта в субъект воздействия.

Главное действующее лицо праздника – публика во всей совокупности еѐ неповторимых индивидуальностей, и она должна иметь лидирующее положение на настоящем, подлинном празднике. Несомненно, что ситуативная праздничная общность должна быть активизирована, но, к сожалению, необходимость еѐ активизации чаще понимается слишком прямолинейно, т.е. воспринимается как задача всенепременно заставить всех еѐ участников петь, танцевать, участвовать в конкурсах, произносить речи и т.д. На наш взгляд активизиро-

ванная публика определяется не столько тем, насколько она явно демонстрирует свою действенную активность, сколько тем, насколько в ней нет обделѐнных вниманием, нет тех, кто чувствует себя посторонним, лишним человеком, не причастным к общему торжест-

ву. В идеале – праздник осуществляется «не для публики», а «руками публики». Публика должна быть в фокусе внимания и обеспечение этого фокуса является главной задачей лидеров-организаторов и ли- деров-ведущих праздничной программы.

Организация лидерства-ведения праздничной программы для оптимизации социально-психологической атмосферы массового праздника предполагает:

предельное ограничение пассивно-созерцательных моментов

спомощью реализации информационно-зрелищной программы праздника силами публики;

понимание функций ведущего, как «невидимого» регулировщика запланированных и спонтанных действий, импровизаций на ос-

111

нове максимального использования возможностей ситуативноконтактной праздничной общности, распределения в еѐ среде;

выявление аниматоров в среде публики;

использование «коллективного ведущего», сменяемости ли-

деров.

Быть сторонним зрителем на празднике – смотреть на чужой пир. То, что зрителя нужно превратить в участника праздничного действа, является аксиомой. Хотелось бы проиллюстрировать эту необходимость забавной историей из серии «говорят дети». Когда-то «Литературная газета» опубликовала статью о маленьком шестилетнем вундеркинде, который искромѐтно давал краткие определения самым разным понятиям. К примеру, его спрашивали: «Что такое пучина?» - «корни воды» – моментально следовал ответ. «Хоровод?» - «венок людей». «Философия?» – «расширение проблем». А вот на вопрос, что такое зрители, он задумался, а потом сказал с усмешкой – «сидят

изавидуют». Так вот в идеале на празднике не должно быть классических зрителей, поскольку настоящий праздник не созерцают, в нѐм живут. Кроме того, природа праздника, по сути, независтлива, его атмосфера разрушительна для этого чувства. В атмосфере праздника реализуется самое слабое человеческое чувство – радость «за друго-

го». Лидер-ведущий праздничной программы призван создавать условия для максимальных возможностей проявления «других», а не самого себя, то есть его главная функция «всячески способствовать установлению контактов среди публики и ни в коем случае «выпячивать себя» [82, с. 6]. Лучшим ведущим праздника является не тот, кто лучше информирован, обаятельнее, заразительнее т.д., а тот, кто лучше и незаметнее управляет аудиторией, еѐ общением, еѐ заразительностью. Иными словами, лучший ведущий тот, которого «не видно», который не фокусирует внимание не на себе, а на публике, влияя на неѐ. Когда «весь вечер на арене» один или несколько человек, это не является стимулом к межличностному общению среди публики, поскольку первые превращаются в «звѐзды», а вторые в «толпу» – «массы масс», по меткому выражению Н. Эрдмана. Лидеры-ведущие, непосредственно занимающиеся координационно-регулятивным процессом формирования праздничного настроения, могут быть официальными и неформальными, персонифицированными в том или ином образе, «скрытыми» и «коллективными» со сменяемостью лидеров, но их стиль должен быть гибким, импровизационным, а не жѐстким и устойчивым, они должны иметь способность к эмпатии, чтобы идти

112

«от другого», а не «от себя» и обладать эмоционально-позитивным тоном общения.

Вделе формирования оптимальной СПАМП роль личности лидера важна, как и в любом коммуникативном процессе, но в празднике, где на первый план выходит самоцельность общения «самоцельное сопряжение духовных миров людей» (формулировка М.С.Кагана), когда «человек видит другого не таким (или не совсем таким), каким привык видеть его изо дня в день», когда «вспыхивают и выходят наружу новые чувства к друг другу, оживляются и перестраиваются межличностные отношения» [41, с. 202–203] лидер должен особенно чувствовать скрытое побуждение к активности, должен увидеть и развить искорки групповой и индивидуальной инициативы.

Нацеленность на высветление празднующей общности как совокупности личностей, на создание ситуаций для максимально больших возможностей для самопроявления членов аудитории должна пронизывать всю программу праздника. Так, например, по сценарному замыслу в сценарии праздника для ветеранов Великой Отечественной войны «В нашей памяти – Земли надежда» должно было прозвучать знаменитое стихотворение К.Симонова «Жди меня». Необычным было то, что стихотворение читал не актѐр и не самодеятельный исполнитель, а весь зал. Дело в том, что эти стихотворные строки люди военного поколения знают наизусть, конечно память подводит, но в зале-то много людей.… Именно об этом сказала всем ведущая и предложила вместе вспомнить эти пронзительные памятные строки. Она подходила от столика к столику

смикрофоном, следя за шевелением губ вспоминающих текст, где-то договаривала строку, где-то искала глазами того, кто может продолжить стихотворную фразу. В результате, стихотворение было прочитано людьми, сидящими в зале, – неспешно, с паузами, с разными голосами и не всегда внятной дикцией, но эффект был намного больший, нежели бы его прочѐл даже знаменитый актѐр.

Вэтой связи хотелось бы обратить на позицию психолога А.Б. Добровича, предлагающего по-другому взглянуть на роль зрителя в искусстве, но, на наш взгляд, невольно выразившего суть праздничной театрализации: «… зрителю следует занимать центр пространства. И его, зрителя, душевное состояние – поле деятельности художника. Пусть вещь легко заменяется другой вещью, пусть еѐ не будет вовсе. Факт искусства – не в увенчании творческой игры вещью, а в переводе зрителя в новое душевное состояние, более

113

гармоничное и мощное. Не человека «подгонять» под вещи искусства, а наоборот, импровизируя, приноравливать вещи к ходу очищения, высветления человеческой души … наше общее воспоминание о том, как это было здорово, кажется мне более ценным, чем материальный след творчества в виде произведения» [42, с. 140]. В нашем случае «произведением» служит зрелищная часть праздника, рассчитанная чаще на пассивное созерцание аудитории, на которой обычно сосредотачивают главные усилия организаторы празднества, оставляя за бортом своего внимания публику, которая должна занимать центр праздничного пространства.

Сложившиеся хронотопы традиционных праздников априори формируют их атмосферу, но они сложились не у всех праздников или же требуют корректировки. Необходимую корректировку праздничного хронотопа могут вносить и лидеры-ведущие праздничных программ, используя для этого разнообразные методы разрушения стереотипов поведения в основе которых лежат динамичноситуативные приѐмы изменения условий игры праздничного общения.

Оптимальная СПАМП возникает там, где лидерство принадлежит праздничной аудитории, где правит бал добровольное творчество, реализуемое и в ходе подготовки праздника, и в ходе его проведения, и в его импровизационные моменты. Животвор-

ность праздничных традиций определяется именно этим уровнем творчества, но «сад праздничных традиций» требует ухода со стороны специалистов, в том числе и лидеров-ведущих праздничных программ.

5.2. Пути решения актуальных проблем формирования социально-психологической атмосферы массовых праздников

всовременном российском обществе

Содной стороны, праздничные традиции крепки, они пронизывают столетия и неистребимы. Неистребимы, несмотря на патологическое состояние раскола российского общества на разных этапах его развития. Так, отвергнутые революционной советской властью русские народные праздники и праздники православия, казалось бы, навсегда ушли из жизни наших соотечественников и забыты, ан нет, вновь по весне в канун Страстной недели торгуют вербами, вновь слышны «утерянные слова» – Красная горка, Святки, Масленица,

114

Прощеное воскресение. Безусловно, что люди и время с дореволюционной эпохи кардинально изменились, и возродившиеся праздники пришли в иной мир и вызывают порой иные чувства, иные их оттенки. Однако мы бы хотели сконцентрировать внимание на другие аспекты процесса возрождения и развития праздничной культуры России. В частности, анализируя социальнопсихологическую атмосферу массовых праздников современной России, сделать акцент не на объективные факторы исторического времени, влияющие на вариативные картины еѐ проявлений, а на причинно-следственные связи, которые поддаются корректировке в процессе социально-культурной деятельности.

Для решения проблемы оптимизации СПАМП в современной России, по нашему мнению, необходимо решить следующие актуальные социально-педагогические задачи:

организации информационного поля предпраздничной ситуа-

ции;

снятия негласного «запрета на патриотизм»;

поддержки и пропаганды нестандартных творческих решений

ворганизации празднеств;

преодоления тенденций сведения праздника к зрелищу;

преодоления разобщѐнности возрастных поколений.

 Организация информационного поля предпраздничной си-

туации.

«Праздничная ситуация», «канун» очень важны для праздника. Привычный ритм праздничного календаря стабилизирует общество, духовную жизнь народа. Смысл любой праздничной традиции – эмо- ционально-чувственная концентрация на том, что является ценностью, духовной ценностью социальной группы, социума, личности. Человек должен понимать содержательную событийно-смысловую основу ожидаемого им праздника, поднимающего его над привычными буднями. Наши предки не просто легко ориентировались в праздничном календаре, они жили по нему, в его ритмах. В русском месяцеслове (календаре) обозначалось значение каждого дня – Великие православные праздники (их около двадцати), Дни почитания Святых, народные празднества, Дни постов и поминания предков. С каждым днѐм были связаны народные приметы и обычаи, предписания на все случаи жизни – когда свадьбы играть, когда капусту квасить, когда

115

первое яблочко нового урожая съесть. Месяцеслов формировался веками, его традиции ритмизировали время и объединяли эпохи. Например, ещѐ А.С. Пушкин называл «родным обычаем старины» традицию отпущения птиц на волю на праздник Благовещенья, и ведь эта традиция просуществовала до самой революции 1917 года. И аристократ, и простой крестьянин знали и почитали время Страстной и Святой недели, Кузьминок и Духова Дня, Дни Покрова, Успенья, Спасов и т.д.

Во времена советской власти мощная агитационно-пропаган- дистская машина успешно внедряла в сознание и жизнь людей праздники Красного календаря, целенаправленно искореняя традиции месяцеслова, которые, как мы уже говорили, возрождаются вновь. В современном официальном российском календаре появились новые «красные дни» и знаменательные даты. Как ни странно, информированность современных россиян о датах проведения, а тем более о сущности и традициях праздников нашего времени очень низка. Странно потому, что каждый россиянин живѐт в интенсивном информационном поле средств массой информации. Однако, при ближайшем рассмотрении информации в канун празднеств в СМИ явно недостаточно. Чаще всего, они «объявляют праздник», а не готовят к нему. Все анонсы праздников чаще сводятся к анонсам праздничных программ готовящихся для населения, тогда когда необходимо готовить людей к празднику. Более того, многие праздники практически не освещаются СМИ. Исследование студентки АлтГАКИ О. Рябых (2007 г.) показало, что не только в канун празднования Дня славянской письменности и культуры в прессе (наиболее распространѐнных СМИ среди населения Алтайского края) не было ни одного упоминания о предстоящем событии, но и постскриптум (а в крае и краевом центре прошли разные по форме праздничные акции) информация была весьма скудной и предельно лаконичной.

Большинство россиян имеет смутное представление о смысловом содержании основных государственных праздниках своей страны. В частности, опрос студентов Алтайской государственной академии культуры и искусств (2010 г.) показал, что 86% из опрошенных не знали, с чем связана дата Дня единства России 4 ноября, или же владеют весьма спутанной и невнятной информацией (опрос проводился среди студентов, не специализирующихся в области режиссуры и организации праздников). Только 10% студентов с уверенностью назвали дату празднования Дня России, при этом никто не мог ответить на

116

вопрос, почему именно этот праздник отмечается 12 июня. Абсолютное большинство не знают о существовании Дня славянской письменности и культуры, о Дне Российского флага.

При всех претензиях к средствам массовой информации, мы полагаем, что для формирования оптимальной СПАМП, информационное поле праздника на современном этапе должно формироваться его организаторами. Праздник необходимо «приблизить к человеку», сделать своим.

Приведѐм, на наш взгляд, типичный пример. 2005 год – год 60-летия Победы в Великой Отечественной войне. В одной из гимназий Барнаула готовился торжественный театрализованный концерт. Дети подготовили музыкальные номера по теме, выучили соответствующие стихи и пришли на общую репетицию в концертном зале, пригласив режиссѐра. К удивлению собравшихся режиссѐр начал репетицию не с просмотра номеров, а с просьбы поднять руки тем детям, кто знает что-нибудь о жизни своих прабабушек и прадедушек в годы Отечественной войны, кем они были, чем занимались. Из сотен присутствующих детей руки не поднял НИКТО. При более тесном общении выяснилось, что дети, готовившие концерт для ветеранов, не только ничего не знали о военной биографии своей семьи, они вообще плохо понимали суть праздника. Советскому поколению трудно представить, что ученики могли не знать, кто такие партизаны, не иметь представления о фашистских концлагерях, об обороне Сталинграда. Осмелившись, дети задавали режиссѐру вопросы, например: «А в Барнауле бои были?». Режиссѐр объявила детям и их руководителям, что каждый, кто примет участие в концерте, должен будет перед своим номером рассказать залу о том, чьим правнуком (правнучкой) он является – о военной биографии своих предков. Что тут началось! Дети растерянно говорили, что их прабабушек-прадедушек уже нет в живых, или они в другом городе, или есть только одна прабабушка, и она точно не воевала….. руководители же заявляли, что их задача подготовить номер, а остальное их не касается. Однако сами дети активно принялись за семейное расследование.

Уже на генеральной репетиции сами исполнители с энтузиазмом и с гордостью стремились рассказать со сцены, что прабабушка работала во фронтовом госпитале прачкой, а бабушка собирала в колхозе колоски и была водовозом, что прадедушка награждѐн медалями за оборону Сталинграда и боевые заслуги, что у него до сих пор из-за осколка болит нога и т. д. У детей появилась потребность узнавать о

117

той поре больше и больше. Сама репетиция приобрела иную атмосферу, атмосферу причастности к празднуемому событию. Праздник стал не «вообще», он приблизился к личной жизни детей. И назвали этот театрализованный концерт «Правнуки победителей». Завершала концертную программу песня в исполнении не правнука, а праправнука победителей – пятилетнего малыша. Поскольку он был ещѐ мал, решили, что о его прапрадедушке-танкисте расскажет ведущий концерта. Однако, во время этого рассказа, малыш, находящийся в зале, закричал: «Неправда, неправда! Не так всѐ было! Когда танк загорелся, мой прапрадедушка был ранен, но он вылез из танка, а потом…». Этот эмоциональный искренний выплеск маленького человека не мог не подействовать на аудиторию, подняв ещѐ выше уровень сплочѐнной сопричастности к празднику, реализовав на чувственном уровне идею праздника – никто не забыт, ничто не забыто и никогда не будет забыто.

Целенаправленное создание информационного поля праздничного кануна предполагает не простое распространение содержательной основы праздника, а комплекс социально-педагогических и социаль- но-психологических воздействий с целью формирования предпраздничного психического настроя и пробуждение творческой инициативы подготовки к празднику. При этом важен не только факт использования разнообразных средств такого воздействия, но и продолжительность этого воздействия во времени, то есть «задолго до праздника», поскольку процесс создания воздуха праздничной атмосферы требует постепенного нагнетания.

Приведѐнный нами пример празднования в школьном зале юбилея Победы над фашизмом смыслово тесно связан со следующей, определѐнной нами задачей, решение которой необходимо для решения проблем оптимизации СПАМП с помощью целенаправленной соци- ально-культурной деятельности.

Снятие негласного «запрета на патриотизм»

Новая эпоха ставит новые задачи. Прежде всего, это преодоление кризиса веры в широком смысле слова. С позиций нашего исследования важным звеном является то, что необходимо будить искренние чувства людей, в частности высокого и объединяющего чувства патриотизма, преклоненного отношения к святыням, к общенациональным ценностям, ценностям семьи, трудового коллектива, малой роди-

118

ны. Как мы уже говорили, все подлинные праздники глубоко пат-

риотичны. «Праздники – это и есть Родина» [27, с. 8].

Перестройка всколыхнула волну критики в адрес всей истории советского периода. Самые успешные критики выступали в роли радетелей России и еѐ народа, призывающих к строительству новых, лучших общественных отношений в нашей стране. Нужно было время, чтобы осознать, что эта позиция, лишѐнная позитива, ведѐт скорее к разрушению, нежели к созиданию. Попытка заменить национальные идеалы иноземными в эпоху перестройки привело к тому, что, как утверждалось в докторской диссертации 1993 года А.П. Маркова, российская культура потеряла энергию сопротивления: «Анализ способов взаимодействия российской культуры с культурами западноевропейских стран обнаруживает доминирование в последнее время моделей негативной конвергенции …, что свидетельствует о потере национально-культурной идентичности и самотождественности» [74, с. 30]. Во время перестроечной эпохи праздничная жизнь России померкла, поскольку социально-психологическая суть праздника нуждается в витамине эмоционального ликования и радостного торжества, а вокруг все боролись «с тьмой», тогда как праздник призван вести «к свету». Праздник возвышает человека, опираясь на позитивные моменты его жизни. Опытные режиссѐры массовых праздников остро чувствуют эту необходимость позитива. Так, известный режиссѐр Иосиф Топоровский высказал по этому поводу следующее: «Мы много говорим о национальной идее. В церемонии открытия чемпионата мира (по фигурному катанию. – Н.А.), который впервые появился в Москве, принимали участие все звѐзды спорта, присутствовал Президент страны, все чемпиона мира сидели вокруг него. Когда вывозили флаги, хоругви, звонили колокола, народ (я не преувеличиваю) плакал от восхищения. Вот вам национальная идея! Это надо показывать за любые деньги. Что же вы показываете Петросяна? Покажите народу, что в стране и в Москве хорошего происходит. … Надо самим о себе говорить лучшее, потому что патриотизм не в том, что ты говоришь о своей стране плохо, а в том, что ты говоришь о ней хорошо» [89].

На празднике люди обмениваются позитивной энергией, которой пронизывается его социально-психологическая атмосфера. Этот позитив не возникает спонтанно и создаѐтся не только праздничной ситуацией, он отражает в той или иной мере социально-психологичес- кий настрой будничных дней народа.

119

Ещѐ в 1994 году писатель Ю.Поляков писал о том, что Россия находится накануне патриотического бума, его неизбежность предопределяется «шквалом ругани и издевательств, который обрушился на советский патриотизм, а на самом деле на глубинный российский патриотизм, облекшиеся в советские формы». Спустя одиннадцать лет он так откликнулся на принятую российским правительством программу «Патриотическое воспитание граждан РФ на 2006-2010 годы»:

«В разрушение патриотического умонастроения вложены колоссальные деньги, на которые изданы сотни книг, сняты сотни фильмов, порочащих нашу историю, нашу цивилизацию, традиции. Я отлично знаю, какие гонорары получали журналисты, внушающие нам комплекс неполноценности.… И преодолеть всѐ это только на «общественных началах» просто невозможно – то, что рушилось за гигантские деньги, не может быть восстановлено бесплатно. Кстати, посмотрите, сколько средств тратится в США, чтобы воспитать у молодых людей любовь к Америке и уверенность в еѐ абсолютной правоте…. А у нас накануне юбилея Победы эфир был забит фильмами, где страна-победитель изображалась каким-то монстром, армияпобедитель – как сборище дебилов и мерзавцев, и вообще агрессор – гитлеровская Германия ставилась на одну доску с Советским Союзом.… Как в атмосфере такого давления, постоянного навязывания чѐрного мифа о своей стране можно воспитывать любовь к ней? Об-

ратите внимание: … пока речь не идѐт о навязывании патриотизма. Наоборот, нам навязывают антипатриотизм. Вообще, я глубоко убеждѐн, что любовь к Родине настолько сильное и глубинное чувство, что оно и само восстановится, только не надо мешать людям быть патриотами» [105].

Праздник – великая объединяющая сила. Он возникает там, где существуют духовные связи между людьми и укрепляет эти связи. В.В.Путин, будучи президентом, выступая на 1250-летнем юбилее Старой Ладоги, отметил, что объединяющей идеологией для России, одним из самых существенных объединяющих факторов должен быть российский патриотизм, основанием которого является наша история.

На наш взгляд, социально-психологическая атмосфера массовых

праздников и патриотический настрой празднующей общности находятся в тесной связи, независимо от тематической направленности праздника.

120