семинар 1 (17 января) / Литература / Сказкин С.Д. - Очерки по истории западно-европейского крестьянства в средние века - 1968

земли и согнав крестьян с земли, на которую последние имели такое же феодальное право собственности, как и сами феодалы» 8 Это замечание Маркса не раз служило предметом споров среди советских историков. Некоторые из них, обращая внимание на слово «собственник», готовы были видеть в XVI в. в Англии в крестьянах — дер-

буржуазном смысле этого понятия. Такое мнение нам не кажется правильным; мы не имеем основания обращать внимание только на слово «собственник», упуская при этом из вида, что Маркс называл этого собственника феодальным собственником, который имел такое же феодальное право собственности на занимаемый им участок земли, как и сами феодалы. Истинное значение этого выражения Маркса ,мы, мне кажется, поймем лишь в том случае, если признаем, что для Маркса содержание понятия собственности менялось вместе с переходом от одной формации к другой, иными словами, что содержание понятия собственности в каждой формации так же качественно отлично, как и содержание самих формаций.

Маркс не раз и подробно останавливается на этом вопросе. Он обращает внимание іна то, что «какова бы ни была специфическая форма ренты, всем ее типам обще то обстоятельство, что присвоение ренты есть экономическая форма, в которой реализуется земельная собственность, и что земельная рента в свою очередь предполагает земельную собственность, собственность определенных индивидуумов на определенные участки земли, будет ли собственником лицо, являющееся представителем общины (Gemeinwesen), как в Азии, Египте и т. д., или эта земельная собственность будет лишь составной частью собственности определенных лиц на личность непосредственных производителей, как при системе рабства или крепостничества...» 9.

«Это общее для различных форм ренты — то, что она есть экономическая реализация земельной собственности, юридической фикции, в силу которой различным ин-

120

Речь, несомненно, идет не только о различии форм ренты (ів нашем случае — об отличии ренты феодальной от ренты капиталистической), но и о различии самой собственности, ибо реализуемые экономически в ренте различные формы собственности также отличны друг от друга, как и формы ренты, и каждая форма ренты в свою очередь зависит от уровня производительных сил и соответствующей этому формы производственных отношений. Маркс указывает, что ошибочным является (Смешение «различных форм ренты, соответствующих различным ступеням развития общественного процесса производства» п .

Что это действительно так, т. е., что феодальная собственность отличается от собственности капиталистической, свидетельствуют рассуждения Маркса о буржуазной частной собственности, которые мы находим в предварительных замечаниях к теории капиталистической ренты в третьем томе «Капитала». Там Маркс, имея в виду буржуазную или так называемую свободную частную собственность, рассматривает ее как «монополию известных лиц распоряжаться определенными участками земли как исключительными, только им подчиненными сферами их личной воли» 12.

«При таком предположении дело сводится к тому, чтобы выяснить экономическое значение, то есть использование этой монополии на основе капиталистического производства. Юридическая власть этих лиц, их власть пользоваться участками земли и злоупотреблять ими (Маркс здесь вспоминает знаменитое определение частной собственности по кодексу Юстиниана как jus utendi et abutendi quatenus juris ratio patitur.— С. С.), еще ничего не решает» 13.

«Использование всецело зависит от экономических условий, .не зависимых от воли этих лиц. Самое юридическое представление означает лишь то, что земельный собственник может поступать с землей так, как всякий

121

товаровладелец со .своим товаром: и это представление— юридическое представление о свободной частной земельной собственности — появляется в древнем мире лишь в эпоху разложения органического общественного строя, а в современном мире лишь с развитием капиталистического производства» 14. В отделе о первоначальном накоплении 1 тома «Капитала» Маркс показал, что этот способ производства предполагает, «с одной стороны освобождение непосредственного производителя от роли простого придатка к земле (в форме вассала, крепостного, раба и т. д.), с другой стороны — экспроприацию земли у народных масс... Но та форма, в которой находит земельную собственность зарождающийся капиталистический способ производства, не соответствует этому способу. Соответствующая ему форма впервые создается им самим посредством подчинения земледелия капиталу; таким образом и феодальная земельная собственность, и клановая собственность, и мелкая крестьянская собственность с земельной общиной (Markgemeinschaft) превращаются в экономическую форму, соответствующую этому способу производства, как бы ни были различны их юридические формы. Один из великих результатов капиталистического способа производства состоит в том, что он, с одной стороны, превращает земледелие из эмпирического, механически передаваемого по наследству занятия самой неразвитой части общества в сознательное научное применение агрономии, поскольку это вообще возможно в условиях частной собственности; что он, с одной стороны, совершенно отделяет земельную собственность от отношений господства и рабства, а с другой стороны, совершенно отделяет землю, как условие производства, от земельной собственности и от земельного собственника, для. которого земля означает не что иное, как определенный денежный налог, взимаемый им благодаря его монополии с промышленного капиталиста, фермера; капиталистический способ производства настолько разрывает связь земельного собственника с землей, что последний может провести всю свою жизнь в Константинополе, между тем как его земельная собственность находится в Шотландии.

Так,— резюмирует Маркс,— собственность на землю

15 К. М а р к с и Ф. Э н г е л ь с . Соч., т. 25, ч. II, стр. 366.

122

получает свою чисто экономическую форму, освобождаясь от всех своих прежних политических и социальных .покровов -и примесей...» 15.

Итак, совершенно очевидно, что Маркс различал не только формы ренты, но и формы земельной собственности. Утверждая, что капиталистический способ производства не находит при своем появлении соответствующей ему формы собственности, он тем самым кладет грань между феодальной собственностью и буржуазной, т. е. свободной частной собственностью, которая, как он указывает, была известна древности и затем была создана только капитализмом.

Выше мы высказали ряд соображений, желая раскрыть мысль Маркса относительно того, почему рабовладельческой формации была свойственна форма собственности, близкая к буржуазной, теперь же попытаемся установить специфические черты феодальной собственности и ее отличие от буржуазной.

Будучи «монополией» в распоряжении определенными частями земного шара, являясь исторической предпосылкой и основой феодального способа производства, покоящегося на эксплуатации масс, феодальная собственность ничем не отличается от собственности буржуазной или рабовладельческой. Маркс, однако, замечает, что юридическая власть собственников, «их власть пользоваться участками земли и злоупотреблять ими» еще ничего не решает. Само это употребление всецело зависит от экономических условий, не зависимых от воли этих лиц. Поэтому феодальная собственность определяется Марксом как особая форма собственности определенных лиц в условиях, когда непосредственный производитель есть мелкий сельский хозяин и неразрывно связан с землей как основным средством производст-

несвободный. Вполне понятно также, что капиталисти-

123

средств производства и условий труда, .необходимых для производства средств его собственного существования, и является в хозяйственном отношении самостоятельным по отношению к земельному собственнику, то прибавочный труд для земельного собственника можно выжать только внеэкономическим принуждением, ©следствие чего внеэкономическое принуждение вытекает из феодальной собственности и тесно связано с ней, образуя вместе с тем одну из ее специфических черт.

Это положение Маркса имеет для медиевистов исключительно большое значение. В самом деле, если отношение собственности должно выступать как отношение господства и подчинения, то ;в раннюю пору феодализма, когда функции публичноправового порядка еще не дифференцировались от функций частноправовых, сама феодальная собственность оказывается тесно связанной с представлением о господстве в публичноправовом смысле. Судебная и административная власть сеньора, сохранившаяся частично вплоть до буржуазных революций как атрибут земельной собственности при феодализме, есть, с одной стороны, средство внеэкономического принуждения, а с другой, источник доходов, которые тоже входят в феодальную ренту как одна из ее частей. И здесь мы подходим еще :к одной специфической черте феодальной собственности.

Когда -мы говорим о наиболее полной, т. е. буржуазной собственности, мы рассматриваем ее, следуя Марксу, как «монополию известных лиц распоряжаться определенными участками земли». И поэтому, говоря о свободной частной собственности на землю, т. е. о буржуазной собственности, мы представляем себе определенную часть земной поверхности, имеющую определенные границы и измеряемую в определенном количестве квадратных единиц. При буржуазной собственности мы можем всегда точно указать границы, всегда точно определить размеры собственности и принадлежность ее определенному лицу.

Сложнее, когда мы имеем дело с феодальной собственностью.

Если буржуазная собственность предполагает монополию известных лиц в распоряжении определенными территориями с устранением других лиц, то природа феодальной собственности такова, что она не устраняет,

124

как правило, других лиц. Следовательно, феодальная собственность не влечет за собой свободного распоря-

В самом деле, известно, что всякая феодальная собственность есть держание от вышестоящего сеньора и в конечном счете от короля. Согласно, например, английскому обычному праву, всякий феод, находящийся в наследственном владении того или другого феодала, есть фригольд, т. е. свободное держание, однако это не значит, что такое свободное держание есть свободная частная собственность, так как и это свободное держание влечет за собой те или иные повинности в пользу вышестоящего сеньора .или государства. На это и обратил внимание Маркс, указавший, что английские лорды в эпоху «реставрации 'присвоили себе современное право частной собственности на -поместья, на которые они имели лишь феодальное право 16. Другой пример. Феодал, получивший от короля иммунитетную грамоту, получал право на доходы от суда и администрации (судебные штрафы, рыночные, мостовые, паромные и другие пошлины, право баналитетов и т. д.), и в этом отношении он был соучастником феодальной собственности на иммунитетный округ, но он был и оставался лишь соучастником собственности, ибо многие из жителей этого окру-

каждая из рент или ее частей могла продаваться отдельно и, следовательно, могло случиться, что в одно и то же время <как будто одна и та же земля продавалась двумя феодальными собственниками двум различным лицам.

Отсюда следовала специфическая особенность феодальной собственности — отсутствие точных границ и размеров ее. Феодальная собственность могла иметь и то и другое, но не обязательно. Например, феодальный сеньор мог отдать 'часть своей земли с сидящими на ней крестьянами своему вассалу за обязанность несения ему тех или других служб. Однако при этом сеньор мог оставить за собой часть феодальной ренты, а вассал в

16 См. К. М а р к с и Ф. Э н г е л ь с . Соч., т. 23, стр. 735.

125

свою очередь мог получить в качестве феода землю с ее крестьянами от другого сеньора, т. е. становился держателем земли сразу от двух или больше вышестоящих сеньоров. Мало этого, любой сеньор мог иметь лично зависимых от него людей, сидящих на земле другого сеньора .и зависимых одновременно в судебно-админи- стративном отношении от третьего сеньора и т. д. Представление о вотчине, как центре, куда стекались доходы от зависимых от данного сеньора людей, могло и не быть связано, как это очевидно из всего вышесказанного, с представлением о части земного шара, находящейся в монопольном распоряжении определенного лица, как о территории, имеющей определенные границы и занимающей определенную, выраженную в определенном числе единиц поверхности, .величину. Эту особенность феодального собственника Маркс хорошо выразил, сказав, что в случаях рабства или крепостничества сама собственность есть побочный продукт прав собственника на личность непосредственного производителя 17

Феодальная собственность, с другой стороны, непбхожа на буржуазную собственность, когда дело идет об отношениях собственника к непосредственному производителю, сидящему на земле феодального собственника. На последнем обстоятельстве приходится остановиться подробнее ввиду того, что суждения об этих отношениях вызывали в советской науке споры и недоразумения, имеющие место и до сих пор.

Мы уже видели, что при феодальном способе производства все средства производства и условия труда находятся обычно в руках непосредственного производителя. Существеннейшим условием производства для крестьянина является земля, которая в виде держания дается ему сеньором.

Так как, с другой стороны, сам сеньор заинтересован в том, чтобы его земля обрабатывалась и, следовательно, приносила ему доход в виде различного рода феодальных рент (а при общей неразвитости общественных

126

дев земельных участков. Принимая во внимание чрезвычайно медленное развитие производительных сил при феодализме и, следовательно, чрезвычайную устойчивость производственных отношений, фактически наследственное владение непосредственного производителя землею своего держания превращается в обычай, закрепленный веками воспроизводства одних и тех же отношений. Тот же обычай фиксирует и размер повинностей, которые непосредственный производитель обязан вносить своему господину за свое держание, вследствие чего держатель, интенсифицируя свой труд, может добиться того, что он может оставлять в свою пользу не только необходимый продукт, но и некоторый излишек сверх необходимого продукта. Имея все это в виду, Маркс, как мы сейчас увидим, придавал огромное значение владельческим правам крестьян и даже в каком-то смысле в некоторых случаях называл крестьян-держате- лей такими же феодальными собственниками земли, какими были и сами феодалы. Маркс говорит: «Некоторые историки выразили свое удивление по поводу того, что,

ных нести барщину или крепостных. Между тем ясно, что при том примитивном и неразвитом состоянии, на котором покоятся это общественное производственное отношение и соответствующий ему способ производства, традиция должна играть решающую роль. Ясно далее, что здесь, как и повсюду, господствующая часть общества заинтересована в том, чтобы возвести существующее положение в закон, и те его ограничения, которые даны обычаем и традицией, фиксировать как законные ограничения. Это же,—оставляя все другое в стороне,— делается впрочем само собою, раз постоянное воспроизводство базиса существующего состояния, лежащих в основе этого состояния отношений, приобретает с течением времени урегулированную и упорядоченную форму, и эти регулярность и порядок сами суть необходимый момент всякого способа производства, коль скоро он должен приобрести общественную устойчивость и не-

127

зависимость от простого случая или произвола. Урегулированность и порядок являются именно формой общественного упрочения данного способа производства и потому его относительной эмансипации от просто случая и просто произвола. Он достигает этой формы при застойном состоянии как процесса производства, так и соответствующих ему общественных отношений, посредством простого возобновления их воспроизводства»13.

Закрепленное веками воспроизводством одних и тех же отношений и классовой борьбой крестьянства фактически наследственное владение крестьянином землею своего надела оказывалось настолько прочным, что уже начиная с XII в. феодальные юристы становились втупик и не знали, как объяснить это явление с точки зрения римского права с его учением о собственности. Они конструировали идеальное понятие собственности, базируясь на нормах римского права, которое, как мы видели по Марксу, было близко к буржуазному, выражая наиболее полно права распоряжения собственностью (право не только использования, но и злоупотребления), и полагали, что для тех порядков, которые существовали в XII—XIII вв. (а их преемники распространяли эти рассуждения вплоть до XVII в.), следует применять принцип раздельной собственности, причем феодальную собственность феодала они называли dominium directum, а совокупность владельческих прав держателей — dominium utile. В обычном праве Франции это деление сохранилось у февдистов, знатоков феодального права вплоть до буржуазной революции конца XVIII в. В советской литературе близкую к этой точку зрения высказывал А. В. Венедиктов в работе «Государственная социалистическая собственность». В разделе, посвященном феодальной собственности, он дает очень ценную справку об учениях феодальных юристов относительно разделенной (расщепленной) собственности, но в конце концов и сам присоединяется к точке зрения, им близкой. Советский историк права считает, что собственность в феодальном обществе поделена не только внутри класса феодалов, между сеньором и вассалом, но и между феодалом-вотчинником и крестьянином-чинше-

18 К. М а р к с и Ф. Э н г е л ь с . Соч., т. 25, ч. И, стр. 356—357.

128

виком 19. С этим, конечно, никак нельзя согласиться. Исходя из основного марксистского определения собственности как отношения, реализацией которого является рента, мы не можем крестьянина, непосредственного производителя феодальной формации, как бы ни были прочны и широки его владельческие права, считать собственником, поскольку он является не получателем, а плательщиком феодальной ренты за тот участок земли, который он обрабатывает сам или силами своей семьи. Учение феодальных юристов о разделенной или расщепленной собственности свидетельствует лишь о трудности понимания феодальных отношений, когда о них судят при помощи понятий, возникших в сфере иной, чем феодальная формация. Мы можем лишь сказать, что особенность феодальной собственности заключается как раз в том, что она допускает распределение доходов от нее в господствующем классе феодалов в результате и в соответствии с иерархической структурой самого господствующего класса феодалов. Феодальная собственность для своей реализации в виде ренты предполагает порядок, в силу которого непосредственный производитель должен иметь в своем распоряжении все средства производства и все условия труда, и вследствие этого крестьяне по крайней мере отчасти могут быть наследственными держателями своих наделов с более или ме-

указывает Маркс, могут быть названы «феодальными собственниками» своих наделов. На этих случаях, связанных с дальнейшим экономическим развитием, мы и остановимся.

Развитие товарно-денежных отношений в связи с появлением и ростом городов, потребляющих продукты сельского хозяйства, было, как известно, связано с процессом (Коммутации феодальной ренты в денежную форму. Как последствие этих новых явлений в жизни феодальной формации в ряде стран, особенно там, где бо-