семинар 1 (17 января) / Литература / Сказкин С.Д. - Очерки по истории западно-европейского крестьянства в средние века - 1968

хомут. Мы теперь знаем, что в древности лошади имели хомут из мягкой кожи, который надевался на шею как раз там, где дыхательные артерии проходят под кожей; это настолько затрудняло ее дыхание, что она не могла работать в полную силу. Хомут, который лежит скорее на плечах лошади, чем на шее, появился в Европе не ранее X в. и был, по всей вероятности, заимствован из Азии.

Результатом всех этих технических улучшений был значительный подъем урожайности во второй период средневековья.

В 'раннее средневековье практиковался редкий посев семян. Даже на лучших землях аббатства Сен-Жермен-

половины этого количества. Сельское хозяйство это'го времени требовало большого .количества рабочих рук и больших пространств.

Во второй период средних веков в результате всех усовершенствований (более совершенных орудий, лучшей вспашки и обработки земли) уже не требовалось такого количества земельной площади для того, чтобы

лины, лесных расчисток; замирает внутренняя и внешняя колонизация. Начиная с середины XIII в. новые за-

расчете на расширение пастбищ. В некоторых местностях наблюдаются даже сокращение пахотных земель и забрасывание старых пашен, и все это свидетельствует о том, что старая практика расширения пахотных земель и их экстенсивная эксплуатация сменяется более интенсивной обработкой, стремлением получить больший урожай с меньшей площади.

Наиболее ярким показателем улучшения культуры земледелия является повышение урожайности полей начиная с середины XIII в, Не случайным является и то

150

обстоятельство, что с этого времени увеличивается количество документов, говорящих об урожайности; потребности практики сельского хозяйства вызывали интерес к опыту других хозяйств и к теоретическим вопросам агрокультуры.

Архивы английских маноров в .особенности дают нам многочисленные данные об урожайности, но .конечно это лишь приблизительные циф.ры, которые весьма разнятся от года к году и от одного хозяйства к другому. Все же они свидетельствуют о несомненном повышении урожайности всех видов хлебов и овощей. Например, в Рамзейском аббатстве ячмень давал от сам-семь до .самодиннадцать, тогда как урожай овса едва превосходил

надцати, в среднем же держался на уровне приблизительно сам-восемь, овса — сам-шесть. В этой же местности во владениях Тьерри д'Ичкон урожай был такой:

1335 г. Во владении аббатства Сен-Дени в Иль-де-Франс пшеница в среднем давала в 8 раз больше посеянного. Но в то же время в крупных вотчинах Провансальских Альп урожай пшеницы был сам-три, сам-четыре. Иногда он опускался до уровня, на котором был еще при Каролингах, т. е. сам-два, но это — в горных областях. И только в небольших хозяйствах, недалеко от городов, на почвах, особо хорошо удобренных навозом, урожай пшеницы достигал уровня сам-шесть, сам-семь. Такой же урожай мы встречаем в это время на некоторых плодородных почвах в окрестностях Арля и Фрежюса. Однако урожай был весьма неровный. Посеяв 216 мер пшеницы, управляющие Мертонским .колледжем полумили в 1334 г. 869 мер, а в 1335 г . — 1040 мер. В бургундском домене

личных видов зерновых. В одном из владений в Артуа в 1331 г. пшеница, например, дала вдвое более высокий урожай, чем овес, и втрое больший — в 1334 г. Все это, конечно, результат неравномерности развития тогдашней агрикультуры; тем не менее можно попытаться сделать некоторые общие выводы. Английские агрономы

151

XIII в., например, установили в своих трактатах нормы урожаев: сам-восемь для ячменя, сам-семь для ржи, сам-шесть для гороха и чечевицы, сам-пять для пшеницы, сам-четыре для овса. Тщательное изучение отчетности многих английских маноров показывает, что такой подсчет несколько завышает реальный урожай. На хо-

районе были значительно выше. Но, с другой стороны,

дятся с приведенными выше данными из Англии, да и в других районах Франции (в Тулузской области, например) урожайность в это время была не выше. В общем мы будем близки к действительности, если оценим в среднем урожай в Западной Европе к началу XV в. по зерновым сам-три, сам-четыре. Насколько эти урожаи ниже нынешних, можно судить по Нормандии. Там урожай пшеницы в наши дни в среднем в двадцать раз превышает посев, а в начале XV в. он был 3,2. Не следует, однако, забывать, что высокие урожаи наших дней весьма недавнего происхождения и ведут свое начало со времени аграрной революции и применения научных средств обработки земли. В -своем «Театре Агрикультуры» Оливье де Серр замечает, что на хороших землях посев может 'быть увеличен в пять или шесть раз, а супрефект Марселя отмечал в 1812 -г., что средний

Дюби приходит к неутешительному выводу, что урожаи к концу XIII в. достигли такого уровня, который сохранялся в Европе вплоть до XIX в. Но в сравнении с ранним средневековьем и даже с эпохой Каролингов успехи агрикультуры к концу XIII в. были значительны. В самом деле, в эпоху Франкской монархии, как мы видели, урожай не превышал в среднем сам-два и лишь в особо благоприятных случаях превосходил эту норму. А в XIII в. Вальтер Хенли говорит, что земля, которая не дает утроенного количества семян, считается вообще не приносящей дохода, если только, как он добавляет, цена хлеба не очень высока. В целом для Западной Европы Дюби считает возможным утверждать, что в

152

сравнении с ранним средневековьем урожайность хлебов повысилась к концу XIII в. вдвое 12.

Чрезвычайно важным достижением второго периода средневековья было распространение и улучшение огородничества и садоводства. Эта сторона сельского хозяйства была тесно связана -с развитием городов и проявилась прежде ©сего в развитии пригородного промыслового огородничества и садоводства. Для этой цели используются особо увлажненные земли; во Франции, например, термин «maraicher» (разводить овощи в больших количествах, специально заниматься промысловым огородничеством) произошел от слова «marais» — болото. В округе Виз,иль, недалеко от Гренобля, в середине XIII в. жители занимались главным образом выращиванием чеснока и лука. В конце XV в. Бретань снабжала овощами Англию. В окрестностях Франкфурта-на-Майне в 1440 г. было 42 мастера-садовника и 24 поденщика, работавших в саду и огороде, а с 1454 г. туда регулярно ходило судно, привозившее овощи из Бингена и Майнца. Изысканный вкус светских и духовных сеньоров, а также богатых горожан способствовал развитию садоводства и огородничества. Результатом таких потребностей были регулярные посадки. Например, согласно постановлению городского совета Пуатье от мая 1453 г., горожанам вменялось в обязанность сажать салат, причем семена доставлялись из Милана. В 1570 г. аббатство Ильзенбург купило в Магдебурге семена лука, петрушки, моркови, пастернака, белой капусты и аниса. Расширялся и состав огородных растений. Мы находим среди них щавель, шпинат, сельдерей и дыню (она во Франции называлась помпон), которые пришли на север в XIII и XIV вв. Около этого же времени в садах появилась клубника. Итальянские войны XV—XVI вв. принесли новое пополнение садовым культурам. Наилучший сорт дынь — канталупа, который был привезен в Европу из Армении, впервые был посажен в Италии в папской вилле Канталупи; во Францию ее вывез Карл VII. Он же привез из Италии неаполитанского садовника Дона Пачелло, которого Людовик XII поставил управляющим королевскими садами. Именно тогда-то и появились во Франции артишоки и спаржа. Прежде чем дойти до Па-

12 Q. D u b у. Op. cit., р. 191.

153

рижа, они задержались в более мягком климате Луары; Франциск I «получал их из Блуа. Антонио де Беатис около 1517 іг. говорит о саде Блуасского замка, что в нем, кажется, имеются почти все іплоды, которые растут на земле Кампании.

Мы уже видели, что и в раннее средневековье были известны почти все виды плодов, разводимых сейчас в садах. Но в большинстве случаев о садоводстве раннего средневековья в 'собственном смысле едва ли можно говорить. Для многих поколений крестьян существовали только дикие фрукты, собираемые в лесах. Деревья сажали в огороде, около дома или в самой чаще леса, но это были дички, приносившие небольшой урожай. Садоводство и специальное возделывание плодовых деревьев как общее явление стало распространяться только с XIII в. Начинается систематическая акклиматизация растений; в этом отношении были достигнуты несомненные успехи. Французские писатели отмечают, например, что около Парижа в XV в. было много фисташковых деревьев, разводимых ради масла, и их плоды были так же нежны, как оливки. Миндаль усиленно разводили в Верхнем Пуагу; в наши дни миндальных деревьев там нет. Раньше думали, что миндаль был вывезен из Египта агентом Жака Кера Жаном де Вилляж, но Жиль де Бувье говорит (около 1452 г.), что іэти деревья росли в изобилии в Провансе и Лангедоке. Абрикосы, по-види- мому, были занесены в Прованс в эпоху крестовых походов. Белая шелковица (тутовое дерево) широко возделывается в Тоскане в XIV в.; до того времени был известен лишь ее черный сорт. Во Франции белая шелковица появилась около 1440 г. Она была занесена туда дофинейскими дворянами, которые сопровождали Рене Анжуйского в Италию, но распространяться она стала только при Карле IX. Эти сорта деревьев имели огромное значение для культуры шелка.

Большое значение имели регулярные посадки орехов и каштанов для масла. Около Парижа посадки эти шли плохо и культура их позже упала. В Сижи (Прованс), например, в 1600 г. каштаны росли вдоль дорог и вокруг полей. Теперь их там совсем нет — урожай не стоит затрат.

В Парижских и Пуатусеких договорах до XVI в. мы редко встречаем обязательства арендаторов сажать пло-

154

довые деревья; после этого времени они становятся постоянными. Создается впечатление, что это было ^нововведение. В Нормандии та,кое движение началось раньше, во всяком случае оно уже идет полным ходом во второй половине XV в. Садоводы старались улучшить качество плодов, заимствовать лучшие сорта. Деревья старательно возделывались, окапывались, подрезались, укрывались от холода. В Нормандии уже в 1254 г. один держатель обязуется ухаживать за взятым в держание садом и в течение двух лет высадить на другом участке яблоневые и грушевые деревья и оградить этот сад. В Артуа в 1320 г. графиня Маго привезла из Бургундии привитые деревья и получала регулярный доход от продажи фруктов. В 1365 г. некие люди в Нормандии продают 104 привитых яблоневых дерева, 10 привитых груш и 104 виноградных саженца. В 1541 г. монахи Сен-Жер- менского аббатства привозят 300 сливовых деревьев из Реймса.

Само собой разумеется, что сухие земли могли использоваться под -огороды и сады лишь при условии искусственного орошения. И в этом отношении во второй период средневековья было сделано много.

Ирригационные работы в большом масштабе на юге Европы были проведены арабами. Именно арабы принесли технику подъема воды, орошения и осушения почвы. Еще раньше .кое-что 'было сделано римлянами — ирригация в виде 'каналов и дренаж лугов. Они знали также разные приспособления для подъема воды, например, рычаг, который потом стал известен под арабским именем шадуфа. Архимедов винт, подъемные колеса с дырами по краям, приводимые в движение рукой или водой, колесо с цепью -горшков по его окружности,— таковы были приспособления, известные издавна. Все они действовали в садах и огородах; наиболее распространен был простой шадуф. Испанские садовники

можно сомневаться, что оно было известно по всей Европе. Во всяком случае на картинах Брегеля Старшего мы часто встречаем его изображение. В Германии мы также находим рисунок «журавля» в рукописях XIV в.

155

например, в Дрезденском списке Саксонского Зерцала. Подъемные колеса были широко распространены во времена мавров в Толедо. Такие же приспособления в большом количестве существовали в Лангедоке и графстве Венесен; хотя «нория» была и у римлян, неизвестно, снабжали ли римляне свои колеса цепью горошков так, чтобы они могли приводиться в движение животными, как в европейской и арабской нории. Едва ли можно сомневаться, что употребление нории было введено тоже арабами. Однако, хотя все эти приспособления были распространены арабами, не они их изобрели. На Западе для их обозначения употребляли персидское слово «дулаб», иногда «сания» (кропило, лейка). Слово «нория» испанский язык получил от арабского паога, которое и по сей день употребляется в Марокко для обозначения водоподъемного колеса, приводимого в движение водою. Нория по Европе распространилась медленнее, чем шадуф, и это говорит об ее более позднем появлении.

Главная заслуга арабов перед Европой заключается в распространении системы оросительных каналов с общественным контролем над распределением воды. Арабские нововведения продолжали существовать и после того, как арабы были вытеснены из большей части Испании. Испанский пример послужил образцом орошения для Южной Франции. В Италии первые важные оросительные сооружения появляются в Ломбардии ;в XII в.; в Эмилии — несколько позже. В начале XIV в. известны плодородные орошаемые луга около Милана, знаменитые mercite. На севере пастбища тоже улучшались с помощью ирригации; догадаться провести отводный канал от реки, чтобы он пересекал и увлажнял луг, было не так уж трудно. Такие вещи мы встречаем в это время, например, в Германии. Но наиболее известная система орошения XIV в.,— система каналов в Верхнем Дофине, на границе арабского влияния; соседние деревенские коммуны договаривались о проведении каналов через всю их территорию.

С распространением ирригации связано появление новых растений, требующих регулярных поливов больших площадей: хлопка, тростникового сахара и особенно рис.а. Много данных говорит за то, что и эти культуры, как и методы оросительных систем, были принесены в

156

Европу арабами. Рис, например, был известен еще римлянам, но только как предмет ввоза; арабы же распространили культуру риса ів Испании и Сицилии. Значение риса в Сицилии ясно из доклада арабского -прави- теля Аль-Мулея об экспорте съестных припасов (1253 г.). Культура риса в Северную Италию была перенесена только в XV в.: мы читаем о нем в пизанс-ких документах от 1468 г.; вполне определенно говорится о рисе в документах из Ломбардии от 1475 г. Арабам же Европа обязана цитрусовыми. Горький апельсин появляется в Сицилии в 1002 г. сладкий — в Испании и в Италии в XIV в.

На основе садоводства развивается переработка фруктов. Особое значение приобретает производство сидра. Сидр и грушевая налив-ка упоминаются еще в «Capitulare de villis». Но сидр делали из диких и грубых сортов яблок и вполне понятно, что ему предпочитали пиво. С XII в. часто упоминается производство сидра в Нормандии; в XIII в. его вывозят в Англию. Но только в XIV в. нормандский сидр начинает конкурировать с пивом, хотя и трудно сказать почему. Несомненно, что в годы плохих урожаев зерновых хлебов нельзя было заниматься пивоварением, но едва ли это было решающим фактором. Вероятнее -всего, что причиной этого было появление лучших сортов яблок, из которых выделывали сидр, но это, конечно, касалось только зажиточных слоев населения; менее состоятельные продолжали довольствоваться грушевой наливкой. Все сорта яблок для сидра и ;в наше время в Нормандии весьма отличаются от диких лесных яблок. Некоторые из этих сортов привезены были в свое время из баскских провинций, где употребление сидра восходит к древности. Баскские привитые яблони распространялись во Франции уже с XVI в. Постепенно сидр из культурных сортов яблок вытеснил сидр из диких яблок. В 1486 г. архиепископ Руанский получил 70 бушелей яблок из своих лесов около Девиля и употребил их на сидр. Но в том же году в его саду было посажено 70 привитых яблонь. Еще больше было посажено в следующем году, затем в 1499 г. и в 1500 г. снова были привиты и посажены пять дюжин деревьев.

Среди садовых посадок виноград занимал одно из первых мест и распространение лучших сортов виногра-

157

да — явление, характерное для этого периода как для Франции, так и для Западной, особенно Рейнской Германии. Но как мы уже сказали раньше, культура винограда уже у древних римлян была на той высоте, на какой она стоит и в наши дни; так что дальнейшее развитие виноградарства шло по <пути его распространения в те области, где оно было возможным по климатическим и почвенным условиям.

В области животноводства мы встречаемся со стремлением упорядочить пользование лесами и лугами как кормовой базой животноводства. К концу XII в. лесные пространства в результате расчисток значительно уменьшились. Использование естественных пастбищ и лесов, не требующих затрат средств и ухода, давало средневековым людям довольно большие, хотя и временные преимущества. До известного времени эти преимущества уравновешивали недостатки низкой сельскохозяйственной техники и удовлетворяли элементарные потребности того времени. Большое значение имел и тот факт, что агрикультура в большинстве областей Европы развивалась в районах с абсолютно девственной почвой и поэтому оказывалась в благоприятном положении. Но эти времена скоро прошли. В ход пошли не только жнивье и залежи перед их первой вспашкой, но также й болота — факт, свидетельствующий о стремлении расширить выпасы. Скот держали летом на болотах. Болота достав-

разборчива. Что же касается лесов, то они обычно были в распоряжении крестьян. В них, если не было особого запрета, они пасли своих лошадей, рогатый скот, овец и коз. Скот кормился древесными листьями, поедаемыми летом в зеленом виде, зимой — в высушенном, ц травою с лесных полян и просек. Крестьянские свиньи питались желудями дуба и бука. Алеманская правда говорит о burica£, puriae, что означает либо крытые, либо огороженные места для загона скота в лесу. Еще в XIII в. стада необъезженных лошадей (equi silvestres, indomiti) содержались в лесах долины Мозеля. О стадах свиней, которые паслись без пастуха в лесах и превращались в полудиких животных, мы слышим из самых разнообразных мест. Помимо таких случаев (параллель которым можно найти также в Нормандии и в других местах),

158

лес доставлял значительную часть корма любому виду животных. Но это .верно только для лиственных лесов. Позже с общим уменьшением .площади, занимаемой лесами, мы наблюдаем любопытное явление: истребление лиственных лесов и замену их хвойными. Причина этого заключается в том, что тяжелый лес — дуб и бук растут

устанавливать правила использования лесов. Эти правила становятся все строже. В Уазан (Дофинейские Альпы) ів XV в. мы слышим жалобы на недостаток сена; запашка земель привела к тому, что сено можно было найти только на горах и в местах труднодоступных. Лесные ресурсы уменьшались не только в результате расчисток; выпас животных тоже приводил к гибели молодых лесков. Это приводило к злоупотреблениям, осо-

овцами, быками, свиньями. Один заводчик запустил в

жителей к сеньору напоминает ему о решении 1340 г.,

пытались приостановить разорение их лесов. Во Фран-

примеру. Во многих других местах общинные права на

кий лес, был увеличен. Овцы давно были исключены из числа животных, которых можно было выпускать в леса, но козы в 1554 г. в Льежском округе стали допускаться в молодой лес, если ему исполнилось девять лет. Ясно, что подобного рода запреты и ограничения пользования лесом, который когда-то был общинным, а теперь окончательно захватывался сеньором, утесняли прежде всего

159