семинар 1 (17 января) / Литература / Ле Гофф. Цивилизация средневекового Запада

ЧАСТЬ 1 Историческая эволюция

Francorum), то есть к империи в границах франкского королев­ ства, как продолжала называться Германия.

Но Отгоны передали наследникам ностальгию по Риму

истремление к власти над папами, что породило спор между цер­ ковью и империей и возродило борьбу светского воинства и ду­ ховенства, которую, несмотря на клерикализацию государства при Каролингах (а при них в IX в. епископы, такие как Иона Ор­ леанский, Агобард Лионский, Хинкмар Реймский, стояли у руля управления) и равновесие сил, достигнутое при Оттонах, так

ине удалось погасить.

Когда рассеялись мечты тысячного года о римском мире, готово было дать знать о себе обновление всего Запада. Его не­ ожиданный расцвет в XI в. означал, что западный христианский мир открыл новый путь.

Его силы смогли развиться лишь на экономической осно­ ве, и она, несомненно, возникла раньше, чем часто думают. Мож­ но сказать, что если каролингское возрождение имело место, то это было прежде всего возрождение экономическое. Возрожде­ ние, как и в сфере культуры, ограниченное, поверхностное, хруп­ кое и в большей степени, чем в области культуры, пострадавшее, почти загубленное вторжениями и грабежами норманнов, венг­ ров и сарацинов в IX и начале X в., которые, бесспорно, на один или два века задержали обновление Запада, подобно тому как варварские вторжения IV—V вв. ускорили упадок римского мира.

Легче всего уловить признаки возобновления торговли

вVIII—IX вв. Это — активность фризской торговли и порта Дуурстеде, монетная реформа Карла Великого, о которой будет сказано ниже, экспорт сукон, вероятно фламандских, но назы­ вавшихся тогда фризскими, тех, которые Карл Великий послал

вдар халифу Гарун-аль-Рашиду.

Но в этой по преимуществу сельской экономике есть при­ знаки, позволяющие делать вывод и о развитии аграрного про­ изводства: дробления манса, происходящие, несомненно, благо­ даря распашке новых земель; появление новой системы упряжи, первое известное изображение которой сделано в одной рукопи­ си из Трира около 800 г.; реформа календаря, произведенная Кар­ лом Великим, который дал месяцам имена, говорящие о про-

70

Глава II

Попытка организации германского мира

грессе земледелия. Миниатюры с изображением сельских работ по месяцам радикально изменились, исчезли античные симво­ лы, уступив место сценам конкретных работ, в которых прояв­ ляется сила человека: «Отныне человек выделяется из природы и становится ее господином».

Были ли нашествия IX в. повинны в очередном отступле­ нии или просто задержке развития экономики, но в X в. появи­ лись более надежные и ясные черты прогресса. На конгрессе аме­ риканских медиевистов, посвященном этой эпохе, X в. был вы­ делен как период решительных перемен, в частности в области сельскохозяйственных культур и питания, где, по мнению Линна Уайта, широкое внедрение таких культур, богатых протеина­ ми и, следовательно, высококалорийных, как бобы, чечевица, горох, обеспечило, вероятно, западноевропейцев той силой, что нужна была для постройки соборов и подъема обширных про­ странств целины. «Десятый век — век бобов», — шутливо за­ ключил американский медиевист. Роберто Лопец, в свою очередь, задается вопросом, не стоит ли признать еще одно Возрождение, Возрождение X в., когда развивалась скандинавская торговля (торжища, wiks, как Хаитхабу на Ютландском перешейке, вытес­ нили военные стоянки вроде Треллеборга на датском острове Зеландия), когда хозяйство славян стимулировалось и норманн­ ской торговлей, и арабо-еврейской коммерческой деятельностью вдоль пути, соединяющего Кордову с Киевом через Централь­ ную Европу, когда начался подъем областей по Рейну и Маасу, когда уже стала процветать Северная Италия, где рынок Павии получил международное значение, а в Милане начался подъем хозяйства, который глубоко проанализировал Чинцо Вьоланте, и происходил рост цен — «симптом возобновления экономиче­ ской и социальной жизни».

Это пробуждение средневекового Запада — кому или чему поставить в заслугу? Может быть, как полагает Морис Ломбар, влиянию развивающегося мусульманского мира, мира город­ ских метрополий, возрастающие потребности которых стиму­ лировали на еще варварском Западе производство сырья и дру­ гой продукции на экспорт в Кордову, Кайруан, Каир, Дамаск, Багдад, как, например, древесины, железа (франкские мечи),

71

ЧАСТЬ 1 Историческая эволюция

олова, меда и человеческого товара — рабов, крупным рынком по продаже которых в каролингскую эпоху был Верден? Эта ги­ потеза, опирающаяся на внешние факторы, еще более опровер­ гает знаменитую теорию Анри Пиренна, приписывавшего араб­ ским завоеваниям замыкание Средиземноморья и упадок запад­ ной торговли, тем завоеваниям, которые, напротив, предстают теперь двигателем экономического пробуждения западного хри­ стианского мира. Или же вместе с Линном Уайтом поставить это в заслугу прогрессу технологий, совершившемуся на почве са­ мого Запада: прогрессу в сельском хозяйстве, где колесный плуг с отвалом и трехпольный севооборот позволили выращивать те самые овощи, богатые протеинами, а распространение новой упряжи — увеличить площадь обрабатываемых земель и уро­ жайность; прогрессу в военном деле, где стремя позволило под­ чинить лошадь и появиться новому воинскому классу рыцарей, которые постепенно идентифицировались с крупными земле­ владельцами, способными вводить в своих владениях новую аграрную технику и технологию? Это объяснение, опирающееся на факторы внутреннего развития, обнажает, кроме того, при­ чины перемещения центра тяжести западного мира к северу, туда, где равнины и неохватные пространства допускали возможность глубокой вспашки и вдохновляли на удалые конные скачки.

Истина, однако, состоит в том, что социальное возвыше­ ние магнатов, землевладельцев и рыцарей в одном лице создава­ ло класс, способный воспользоваться экономическим шансом, который предоставился благодаря росту земледелия, а также тор­ говли, еще, правда, ограниченной, часть доходов от которой этот класс оставлял профессионалам — первым западным купцам. Соблазнительно предположить, что завоевания Карла Великого и его военные экспедиции в Саксонию, Баварию, вдоль Дуная, в Северную Италию, в Венецианскую область и даже за Пиренеи имели в виду зоны обмена и преследовали в качестве цели за­

хват зарождающихся торговых путей. А Верденский договор, вероятно, мог быть также и разделом основных путей, как

изон сельскохозяйственных культур. Но после ты­ сячного года все это стало более убедительным.

Средневековый христианский мир действи­ тельно вышел на историческую арену.

72

Глава III

СТАНОВЛЕНИЕ ХРИСТИАНСКОГО МИРА (XI—XIII ВВ.)

Знаменитым стал отрывок из сочинения бургундского хро­ ниста Рауля Глабера: «С наступлением третьего года, последовав­ шего за тысячным, почти все земли, но особенно Италия и Гал­ лия, оказались свидетелями перестройки церковных зданий; хотя большая часть из них была хорошей постройки и в этом не нуж­ далась, настоящее соперничество толкало всякую христианскую общину к тому, чтобы обзавестись церковью более роскошной, чем у соседей. Мир как будто стряхивал с себя ветошь и повсюду облачался в новое белое платье церквей. В то время почти все епископальные, монастырские церкви, посвященные разным святым, даже маленькие деревенские часовни были перестрое­ ны верующими и стали еще краше».

Это внешний, но наиболее блестящий признак взлета хри­ стианского мира около тысячного года. Широкое строительство, безусловно, сыграло важнейшую роль в прогрессе средневеко­ вого Запада в период между X и XIV вв., прежде всего за счет стимулирования экономики. Рост производства строительных материалов (камень, древесина, железо), появление технологий и изготовление орудий труда для этого производства, транспор­ тировка и подъем камня и значительных тяжестей, наем рабо­ чей силы, финансирование работ — все это сделало строитель­ ство (и не только соборов, но и бесчисленных церквей разных раз­ меров, хозяйственных сооружений: мостов, риг, складов, а также жилых домов богачей, все чаще строившихся из камня) цент­ ром первой и почти единственной средневековой индустрии.

73

Глава III Становление христианского мира

ния, наступившего в X в., когда прекратились нашествия, стали развиваться установления «мира», регламентирующие войну за счет ограничения периодов ведения войны и обеспечения неко­ торым категориям невоенного населения (клирикам, женщинам, детям, крестьянам, купцам и иногда рабочему скоту) защиты, которая гарантировалась клятвой воинов (первое постановление, призванное заставить уважать Божий мир, было вынесено сино­ дом в Шарру в 989 г.). Это повышение безопасности также было лишь следствием стремления широких слоев населения христи­ анского общества оградить начавшийся расцвет. «Все были под впечатлением жестокости бедствий предшествующей эпохи и тер­ зались страхом перед возможностью утратить в будущем блага изобилия», — говорит Рауль Глабер, объясняя устремление к миру во Франции, свидетелем чего он был в начале XI в. Защита, особо обеспечиваемая крестьянам, купцам, рабочему скоту, вьючным и тягловым животным, весьма характерна: давление экономиче­ ского прогресса вынуждало оружие отступать, вызывало необхо­ димость ограниченного, контролируемого разоружения.

Истоки этого подъема следует искать, обративши взоры к земле, которая в Средние века была всему основой. Ведь имен­ но с того времени, когда господствующий класс осел на землю, превратившись в класс крупных землевладельцев, когда васса­ литет, преобразуя вассала из подчиненного в привилегирован­ ного, стал все более сопровождаться бенефициями, почти всегда представляющими собой землю, земельная аристократия нача­ ла поощрять развитие сельскохозяйственного производства. Не то чтобы она, за исключением некоторых церковных сеньоров и высших каролингских чинов, была заинтересована в ведении собственного хозяйства в своих владениях. Но поскольку она тре­ бовала от крестьянства несения повинностей и служб, крестья­ не вынуждены были ради удовлетворения этих требований идти на усовершенствование способов ведения хозяйства. Я пола­ гаю, что решающие сдвиги, положившие начало так называемой аграрной революции X—XIII вв., скромно проявились в каро­ лингскую эпоху, затем постепенно нарастали к тысячному году, после которого произошло значительное ускорение развития.

Не следует, впрочем, исключать и значение той эпохи, когда варвары перешли к оседлости и когда они, став новыми

75

ЧАСТЬ 1 Историческая эволюция

хозяевами, занялись извлечением доходов. История первых нор­ мандских герцогов или каноника Дудона из Сен-Кантена в XI в. показывает нам, как норманны в течение первого века освоения ими Нормандии превращались в сельских хозяев под руковод­ ством своих герцогов, которые брали под свою охрану железные орудия труда, в частности плуги.

Медленное распространение трехпольного севооборота позволяло увеличивать засеваемые площади (вместо половины треть площади оставалась под паром), менять культуры, бороться с неурожаями, прибегая к яровым культурам, если не удавались озимые, или наоборот. Расширявшееся использование асиммет­ ричного колесного плуга с отвалом, железных орудий труда обес­ печивало более глубокую вспашку. Так росла площадь обраба­ тываемых земель, повышалась урожайность, становилась более разнообразной продукция и, как следствие, улучшалось питание.

Одним из первых последствий этого было увеличение на­ родонаселения, которое, вероятно, удвоилось между X и XIV вв. Согласно Дж. К. Расселу, население Западной Европы с 14,7 млн. человек около 600 г. дошло до 22,6 млн. к 950 г. и стало насчи­ тывать 54,4 млн. перед «черной смертью» 1348 г. По мнению М. К. Беннета, рост населения всей Европы происходил с 27 млн. человек в 700 г. до 42 млн. в 1000 г. и до 73 млн. в 1300 г.

Этот демографический подъем имел, в свою очередь, ре­ шающее значение для экспансии христианского мира. Особен­ ности феодального способа производства, благоприятствовав­ шие некоторому технологическому прогрессу, но не позволяв­ шие подняться над весьма скромным уровнем, не обеспечива­ ли достаточного качественного развития аграрного производ­ ства, чтобы оно отвечало нуждам начавшегося демографиче­ ского роста. Повышение урожайности и питательности продук­ ции было слабым. Феодальное хозяйство — и к этому мы еще вернемся — исключало интенсивный путь развития, оставалось только расширять площадь обрабатываемых земель. Первым проявлением экспансии христианского мира между X и XIV вв. стало напряженное освоение целины. Хронологию этого про­ цесса установить трудно, поскольку письменные источники до XII в. редки, а археологические раскопки в сельских местностях продвигаются слабо, их методика несовершенна, интерпрета-

76

Глава III Становление христианского мира

ция разультатов проблематична, ибо средневековый пейзаж часто изменялся или разрушался в последующие эпохи. По мнению Жоржа Дюби, «действия первопроходцев в течение первых двух веков были робкими, непоследовательными и раз­ бросанными, но к 1150 г. они стали более уверенными и более согласованными». В столь важном секторе, как производство зерна, решающие завоевания пришлись на период с 1100 по 1150 г., и об этом свидетельствует палинология: доля пыльцы хлебных злаков в остатках цветов особенно возросла именно в первой половине XII в.

Чаще всего новые поля были лишь продолжением старых

ипредставляли собой постепенно расширявшиеся в окружаю­ щих целинных землях и пастбищах прогалины. Новь заставляла отступать сжигавшиеся кустарники, но она редко наступала на леса, как по причине несовершенства орудий труда (главным средством средневековых расчисток было тесло, а не топор), так

ипотому, что сеньоры желали сохранить места охоты, а сельские общины не хотели чрезмерно сокращать лесные ресурсы, столь существенные для средневекового хозяйства.

Завоевание земли происходило также за счет осушения болот и устройства польдеров. Во Фландрии, где рано и сильно дал о себе знать демографический рост, строительство малень­ ких плотин во многих местах началось еще до 1100 г.

Иногда расчистки влекли за собой и освоение новых тер­ риторий, где строились новые деревни. Мы еще вернемся к это­ му явлению, имевшему особенно важные социальные послед­ ствия.

Параллельно с этой внутренней экспансией христианский мир прибег и к внешней. Даже кажется, что поначалу предпочте­ ние отдавалось второй, поскольку военные средства получения доходов казались более легкими, чем мирные.

Так зародилось двойное завоевательное движение, резуль­ татом которого стало расширение границ христианского мира в Европе и далекие Крестовые походы в мусульманские страны. Распространение христианства по Европе, с силой возобновив­ шееся в VIII в. и продолжавшееся в IX и X вв., перешло почти полностью в руки немцев, населявших окраинные христианские

11

9. Лес Рамбуйе 10. Лес Сен-Дени

9,10,11,12. ОСВОЕНИЕ НОВЫХ ЗЕМЕЛЬ В ИЛЬ-ДЕ-ФРАНСЕ И НА ГРАНИЦАХ ГЕРМАНО-СЛАВЯНСКОГО МИРА

земли, которые граничили с языческими на севере и востоке. В результате смешались религиозные, демографические, эконо­ мические и национальные мотивы, что придало этому движе­ нию очень своеобразный характер. Его доминирующим аспек­ том стало в конце концов противоборство немцев и славян, при котором религиозные мотивы отступили на второй план, по­ скольку немцы без колебаний вступали в борьбу даже с теми со­ седями, которые приняли христианство. Еще в IX в. моравский государь Ростислав призвал Кирилла и Мефодия в свое государ­ ство, чтобы сбалансировать влияние немецких миссионеров.

78