Мифология месопотамии как хронотоп

Развитие любой культуры является сложным процессом. Совокупность внешних воздействий и внутренних трансформаций определяет видимую нестабильность культурного пространства. Однако при более пристальном взгляде за внешней спонтанностью существования культуры обнаруживается устойчивый способ бытия, характеризующийся определённым, неизменным по сути хронотопом. Это понятие, подробно разработанное М. М. Бахтиным, означает устойчивое единство образов пространства и времени и существующих в их границах персонажей. Эти персонажи и выступают как основные компоненты, структурирующие пространство и время культуры. Хронотоп культуры существует как её постоянная характеристика и находит наиболее яркое выражение в мифологических системах, ориентированных на означивание окружающего мира.

Устойчивость хронотопа прослеживается при анализе тех мифологий, в которых присутствует значительное количество разнородных пластов и вкраплений. Примером такой системы, на наш взгляд, является мифология Междуречья – со времени существования древних шумеров до момента потери культурной автономии Вавилоном и Ассирией. Взаимодействие этносов и отсутствие единого культового центра не помешали становлению единой культурной целостности на основе хронотопа.

Специалисты характеризуют пантеон шумеров крайне противоречиво. Элиаде утверждает, что уже первые шумерские тексты свидетельствуют о классификационной и систематизаторской работе жрецов. Он выделяет две триады богов – великую и планетарную.

Белицкий высказывает противоположную точку зрения, указывая, что в шумерских верованиях система прослеживается с большим трудом. Прежде всего этому мешает отсутствие единой государственности в течение долгого времени. В номах формируются локальные варианты пантеона, космогонического и антропогонического процессов. Исследователь также утверждает, что у шумеров при огромном объёме культурной информации не существовало обобщений, определений и формулировок. Это вполне увязывается с данными об отсутствии на востоке теорий как выражения претензий человека на освоение мироздания. Вместо системной информации у шумеров были распространены длинные списки вещей, видимо, воспроизводящие процесс мироустройства.

До сих пор не найдено ни одного собственно космогонического текста шумеров, однако некоторые данные позволяют реконструировать представления о творении. Богиня Намму («Первоматерь») считается «породившей Небо и Землю» и «прародительницей всех богов». Она отождествляется с первостихией, изначальными Водами, из которых возникает мир и которые являются источником космической энергетики. Эта их функция сохраняется на всех этапах существования мира и является традиционной для большинства мифологий.

Они вдвоем (Машгула и Урэдинна) бросили владыку в реку,

Но «машмаш» вызвал из воды большую рыбу «сухур».

Тогда Мать Сагбурру вызвала из воды птицу…

Птица… схватила рыбу «сухур» и унесла ее в горы.

Второй раз они бросили владыку в реку,

Но «машмаш» вызвал из воды овцу с ягненком.

Тогда Мать Сагбурру вызвала из воды волка,

Волк схватил овцу и ягненка и унес их на широкую равнину.

В третий раз они бросили владыку в реку,

Но «машмаш» вызвал из воды корову с теленком.

Тогда Мать Сагбурру вызвала из воды льва,

Лев схватил корову с теленком и унес их в заросли тростника.

В четвертый раз они бросили владыку в реку,

Но «машмаш» вызвал из воды дикого барана.

Тогда Мать Сагбурру вызвала из воды барса,

Барс схватил дикого барана и унес его в горы.

В пятый раз они бросили владыку в реку,

Но «машмаш» вызвал из воды молодую газель.

Тогда Мать Сагбурру вызвала из воды зверя «гуг»,

Зверь «гуг» схватил молодую газель и унес ее в чащу леса.

Воды здесь выступают как субстанция с неограниченным потенциалом и в этом смысле оказываются проявлением Хаоса как начального этапа и необходимого условия космогонического процесса.

Первыми из божественных сущностей возникают Небо (Ан) и Земля (Ки). Это воплощения женского и мужского начал. Эта пара связана вплоть до слияния в иерогамии. От их союза происходит Энлиль, бог воздуха, впоследствии выполняющий функции принципа мирового порядка. Изначально он выступает как типичный бог-громовник, наделенный функцией космократа. Его имя так и переводится – «Господин Гроза». Именно Энлиль разъединяет своих родителей.

После того как небо отделилось от земли,

После того как земля отделилась от неба,

После того как человеку было дано имя,

После того как (бог неба) Ан поднял небеса,

После того как (бог воздуха) Энлиль опустил землю…

Энлиль определяет все базовые отношения в существующем Космосе и его статичность.

Энлиль, чьи повеления достигают самых

Отдаленных пределов, чье слово свято,

Повелитель, чьи решения нерушимы,

Чьи предначертания вечны.

Тот, кто взором охватывает все земли,

Тот, чей свет проникает в сердца всех земель,

Энлиль, вольно восседающий на белом помосте,

На высоком помосте,

Совершенствующий законы власти, господства и царства,

Тот, перед кем склоняются в страхе все боги земли,

Перед кем ничтожны боги небес…

……………………………………….

Без Энлиля, «Великой Горы»,

Не было бы возведено ни одного города,

Не было бы заложено ни одного селения,

Не было бы построено ни одного хлева,

Не было бы устроено ни одного загона,

Не возвысился бы ни один царь,

Не родился бы ни один верховный жрец;

Ни один жрец «мах» и ни одна верховная жрица

Не были бы избраны гаданием по внутренностям овцы.

У работников не было бы ни смотрителя, ни надсмотрщика…

Реки в паводок не разливались бы,

Рыбы морские не метали бы икру в зарослях тростника,

Птицы небесные не вили бы гнезд на земных просторах,

В небе летучие облака не отдавали бы свою влагу…

Другим персонажем, формирующим структуры космоса, является Энки – «Господин Земли». Его функции также двойственны. Самим значением своего имени Энки противостоит Энлилю, как земное противостоит небесному, как хаотическое – космическому. С одной стороны, он фиксирует правильность существования мира.

Владыка, полный благородных чувств, знающий

Решительный ответ, чья воля неисповедима, знающий все,

Энки, полный великого постижения,

Высочайший предводитель небесных богов.

Мудрец, который изрекает приговор,

Произносит слова правды, заботится о результатах.

Который находит решение, который от восхода

До заката солнца подает советы,

Энки, господин истинных слов…

(Молитва о долголетии и успехах царя Ур-Ни-нурты).

Я повелитель, твёрдый в своих решениях, в их исполнении,

По моей воле воздвигнуты хлева, огорожены

Загоны для овец,

Я приближаюсь к небесам, и дождь льёт с высоты,

Я приближаюсь к земле, и разливается могучий паводок…

(«Энки и мироздание»).

С другой стороны, именно Энки, находясь в Дильмуне – райской стране – съедает только что созданные растения и тяжело заболевает. Итогом его исцеления становится появления новых божественных персонажей и дальнейшее развёртывание космогонического процесса. Возможно, поэтому в гимнах четко выделены демиургические функции этого божества. Одновременно бог выполняет и функции трикстера. Энки может быть старейшим персонажем пантеона, поскольку изначально он почитается как владыка водной стихии. Вода в таком понимании не противопоставляется земле, на которую указывает имя божества, скорее, имеет место всего лишь смена ипостасей хтонического начала в мире.

Ан является прародителем и других богов.

На горе небес и земли

Ан зачал (богов) Ануннаков

………………………………

Жевали растения, как овцы,

И пили воду из канав.

………………………………

Изобилие, даруемое небесами,

Лахар и Ашнан являют (на земле).

Собранию они приносят изобилие,

Стране они приносят дыхание жизни.

……………………………………………

Ануннаки из дома Дуку съедали, но не утоляли голода.

В своих превосходных овчарнях молоко «шум»

Ануннаки из дома Дуку выпивали, но не утоляли жажды.

И вот, чтобы следить за их превосходными овчарнями,

Человек получил дыхание жизни

(Миф «Скот и зерно»).

Наряду с полностью космизированными персонажами существует и круг хтонических существ, в литературе называемых демонами. Демонов считали детьми бога Анна и богини земли Ки, что и указывает на их хтоническую природу и древность образов. В целом по своей природе демоны амбивалентны – существуют как добрые, так и злые персонажи, которые мучают людей и насылают на них болезни. Самыми жестокими считались демоны Удуг (по-аккадски Утукку), которых было семь. Их называли «духами смерти», «скелетами», «дыханием смерти», «преследователями людей». Они ходили по земле, разрушая дома и плодородие почв, поражая людей страшными болезнями, внося хаос в установленный порядок. Только заклинания посвящённых жрецов могли отогнать этих демонов.

Необходимо отметить, что в верованиях шумеров нет чёткого разделения богов как персонажей. Так, одними из имен бога луны Нанну были Ангаль (великий Ан) и Аншар (небесный круг). О том же свидетельствуют спутанные генеалогические связи между богами (сын может оказаться братом и т. п.). Происходит дальнейшее пространственное и временное упорядочивание мира.

Энтен заставил овцу рожать ягнят, а козу – рожать козлят,

Корову и быка он заставил размножаться, дабы сливок

И молока было в изобилии.

На равнине он радовал сердце дикой козы, осла и барана,

Птицам небесным велел на обширной земле вить гнезда,

Рыбам морским велел в зарослях тростника метать икру,

Пальмовые рощи и виноградники он заставил давать

В изобилии мед и вино,

Деревья, где бы они ни были посажены, он заставил плодоносить,

Сады он одел в зеленый убор,

Украсил их пышной растительностью,

(Он) умножает зерно, брошенное в борозды…

…………………………………………………………………..

Эмеш сотворил деревья и поля, расширил хлеба и овчарни,

В хозяйствах он умножает урожай, покрывает землю…

В дома он приносит урожай обильный,

Наполняет житницы доверху.

Он заставляет возводить города и жилища,

Строить дома по всей стране

И воздвигать храмы, высокие, как горы.

…………………………………………………………………

Воды, приносящие жизнь всем странам, поручены Энтену,

Земледельцу богов, который производит все.

Эмеш, сын мой, как же ты можешь сравнивать себя

С твоим братом Энтеном!

(«Эмеш и Энтен»).

Эмеш и Энтен означают не только зиму и лето, которые последовательно сменяют друг друга, символизируя наличие круговорота во времени, но и два аспекта идеи плодородия – космический и социальный. Время и пространство трактуются как воспроизводящие изначальный образец.

Для пространства таким образцом является некий божественный проект. Любое поселение или храм своей целью ставит воспроизведение космогонии. Согласно шумерской традиции после сотворения человека один из богов основал пять городов. Он построил их «на голом месте, дал им имена и определил как культовые центры». Затем боги передали правителям план городов и святилищ. Модели города и храма являются священными, поскольку имеют свой небесный источник и образец. Считалось, что архетипы вавилонских городов были заданы в созвездиях. Эта идея была распространена на всем Ближнем Востоке. Образец признавался настолько незыблемым, что при разрушении старых святилищ новые возводились с таким расчетом, чтобы фундамент предыдущей постройки оказывался в границах нового здания.

Недостаточно четко, но все же прослеживается идея мирового Древа как стержня мироздания. Этот образ возникает в мифе об Инанне и дереве хулуппу. Богиня посадила его в своём саду, и оно выросло до гигантских размеров. В кроне свила гнездо птица Имугуд. В стволе поселился демон Лилит в женском образе. Корни охранял огромный змей. Только вмешательство других богов помогло богине избавиться от таких соседей. Примечательно, что дерево было срублено, и из его древесины был сделан барабан – воплощение ритма.

Образец понимания времени складывается на основе идеи постоянной борьбы хаоса и космоса. Космический порядок постоянно нарушается: сначала «Большим Змеем», потом в результате преступлений, заблуждений и ошибок людей, которые требуют искупления. Пиком очищения и космогонической жертвой становится гибель человечества во время всемирного потопа. Последний свидетельствовал не только о неправильном поведении людей, но и о постепенном размывании первообразцов. Моментом временного возвращения к хаосу был и месяц Шабату, аккадское название которого переводится как «побивание, сметание». Этот период считался самым опасным в году и подчинённым богу Энлилю, что еще раз подчёркивало его космократическую функцию. Поэтому шумеры воспроизводили процесс создания мира во время празднования Нового года. Шумерское название этого праздника – акитиль – переводится как «сила, возрождающая мир». Центральным событием празднества становится священный брак царя с храмовой жрицей. В этом браке воплощалось единение богов и людей и изливание божественной энергии на город.

Отголоски признания круговорота во времени можно обнаружить и в мифе об Инанне и Думузи, который повествует об умирающих и воскресающих богах. Таковыми здесь предстают оба супруга – Инанна, решившаяся на уход в подземный мир в погоне за властью, и Думузи, который поневоле вынужден нести жребий, выпавший жене. Поступок богини не зря осуждается другими богами. Шумерский ад – кур – дословно «чужая страна». Всё, что в мифе является чужим, находится за пределами космического пространства и является потенциально хаотичным. Инанна нарушает мировой порядок и вынуждена заплатить за это. По аккадской версии в мире ее действия приводят к прекращению воспроизведения человеческого рода и животных. С точки зрения Элиаде, в поступке богини заключена попытка отменить смерть как явление, а следовательно, остановить круговращение времени. Рассмотренный сюжет распространён во многих народных сказках (добыча живой воды, победа над Кощеем, поиск молодильных яблок). Миф фиксирует анизотропность времени для большинства живых существ.

Пантеон месопотамских божеств обширен как минимум по двум причинам: в силу локальности культов и пантеонов и мифологического стремления обозначить-обосновать существующий мир. Однако в этом многообразии прослеживается единый стержень – постоянный цикл смертей и рождений, воплощённый в идее плодородия. Белицкий пишет, что именно ее олицетворяли все многочисленные богини шумеров. Думается, причиной такого понимания мира был не страх голодной смерти (Шумер был процветающей страной), а ощущение единства в существовании космоса, основанного на идее ухода и возвращения. Отсутствие такой идеи логически приводило бы к мысли о прекращении бытия в будущем, исчезновении первообразцов и «привязанных» к ним предметов. Смена времен года, возрождение космоса и скорее всего наличие идеи реинкарнации обусловливали постоянство мира.

По В. В Емельянову, специфически шумерским было понимание божества как удаленного от суеты здешней жизни, обладающего ясным светом, нисходящим с небес, и управляющего законами, которым подчиняется мироздание. Об этой трансцендентальной природе богов Междуречья пишет и М. Элиаде.

Человек в этой системе занимает особое место. Известно по меньшей мере четыре шумерских текста, объясняющих происхождение человека. Согласно одному мифу первые человеческие существа выросли из земли. По другой версии человека сделали из глины некие божественные мастера, затем богиня Намму слепила ему сердце, а Энки дал жизнь. Иногда творцом людей называют богиню Аруру. Еще по одному предположению человек был сделан из крови двух богов – Лахму и Лахаму, принесенных в жертву. Заимствование человеком божественных субстанций размывает границу между ним и богами. Функцию души-двойника как посреднической сущности выполняют личные боги, которые служат посредниками между человеком и главными богами.

Человек был создан для того, чтобы служить богам, нуждавшимся в кровле и пище. Однако жертва представляет собой не символ рабского служения, а залог соответствия человека космическим принципам. Для этого существуют нормы – «ме», охватывающие все аспекты бытия общества. Институт царской власти – тиара и трон – также спускается с неба, до потопа и после него. Однако сама власть претерпевает аналогичное мировому упорядочивание. Недаром в династии Киша – одного из городов Междуречья – первые двенадцать правителей носят звериные имена, что делает их хтоническими персонажами.

Примечательно, что реальный человек у шумеров не обожествляется. В некоторых городах существовали изображения божественного правителя, повеления которого должны были исполнять все жители. Даже если наряду с ним в номе присутствовал царь – человек, он не считался наделенным полной властью. Скорее, боги давали ему возможность осуществлять властные функции. Так, один из царей, Эанатум, называет себя правителем Лагаша, которого «Энлиль нарёк именем, Нингирсу дал силу, Нанше нашла в своём сердце, Нинхурсаг священным молоком накормила, Инанна благоприятным именем нарекла, Энки разум дал, а Думузи-Абзу возлюбил, Хендурсанг дал знамение жизни, а Лугальурукар – свою дружбу и любовь».

Следование божественным указаниям у шумеров не исключает элементов богоборчества. Их можно выделить в мифе об Инанне и Шуккалитуде, который нечестным путем овладевает богиней, что приводит к мировому катаклизму.

Тем не менее человеком, как и богами, правит судьба, и семь божеств судьбы занимают главенствующее место в пантеоне.

«Судьба – это зверь, всегда готовый укусить.

Как грязная одежда, она прилипает (говоря):

«Кто бы ни был мой господин, пусть знает:

Судьба подобна той одежде (что на него надета),

Пеленает плотно среди пустыни.

Судьба – это (также) бешеный вихрь,

Несущийся над страной,

Судьба – это пес, следующий за ним по пятам»

(«Бедняк и его судьба»).

Основные принципы мифологической системы шумеров были унаследованы аккадской системой верований. В ней сохранились основные верховные боги. Частично были заимствованы семитские имена. Произошло слияние тех божеств, функции которых у шумеров и аккадцев совпадали (Инанна – Иштар; Энки – Хайя). Попытки семитской династии унифицировать пантеон не только свидетельствуют о стремлении узаконить свой политический и идеологический статус, но и в скрытом виде подтверждают устойчивость хронотопа, исключающего альтернативные способы существования в рамках данной культуры.

В эпоху Третьей династии Ура пантеон был окончательно унифицирован. Божества были помещены в строгую иерархическую систему и наделены родословными. В их число начинают включать царей, также наделенных божественным происхождением. Необходимо отметить, что это происхождение понималось как милость богов по отношению к данному персонажу, а не как их обязанность.

Высший религиозный статус постепенно переходит к Вавилону, и Энлиль заменяется Мардуком. Мардук, а позднее и ассирийский Ашшур становятся универсальными божествами. Единый принцип, заключённый в верховном божестве, теперь оформляется и внешне отчетливо. Подтверждением мощи божества является его внешний облик – четыре уха, четыре глаза и невероятная богатырская сила. Мардук требует передачи себе всех имен и функций главных богов. Пятьдесят МЕ, принадлежащих Нингирсу, становятся именами-эпитетами Мардука. При этом Вавилон объявляется центром мира, что не меняет принципа построения мифологической картины мира.

В поэме «Энума элиш» отчётливо проступает космогонический сюжет с элементами драконоборчества и священной жертвы. Чудовище Тиамат, бывшее первым сакральным персонажем, становится основой для создания мира. Образы Апсу и Тиамат также соответствуют архетипическим основаниям предшествующего периода в существовании культуры. Прежде всего они имеют водную природу (Апсу – это пресные воды, а Тиамат – морские). Космогония развертывается через преодоление изначального единства и однородности Хаоса. Недаром Апсу провозглашает:

Я их уничтожу, я пути их разрушу.

Снова мир воцарится, будем спать в покое.

В период культурного доминирования Ассирии героем, убивающим Тиамат, становится Ашшур. При этом его ассоциируют с Аншаром, одним из первых богов вавилонского эпоса, что свидетельствует о попытке легитимизации персонажа и вписывании его в границы хронотопа.

Необходимо отметить, что смена культового центра и культурного лидера Месопотамии не означала ликвидации старых сакральных персонажей. Они сохранялись в пантеоне, но занимали уже более низкое, подчиненное положение. Особенно наглядно это отразилось в ритуале пиршества, во время которого царь кормил называемых жрецом богов. Порядок кормления напрямую был связан с правящей династией и ее родовыми богами.

Сохраняется идея единого ритма, в котором существует Космос. Так, каждой планете соответствует определенный металл и цвет. Следовательно, окрашенные предметы подчиняются этой планете. Она, в свою очередь, является олицетворением божества, которое представлено соответствующим металлом.

Примечательно, что особый вес приобретают личные молитвы и покаянные псалмы. Появляется жанр своеобразной исповеди: «О, Господь, велики грехи мои! О, бог, которого я не знаю, велики грехи мои!.. О, богиня, которую я не знаю, велики грехи мои!.. Человек не знает ничего, он не знает даже, грешит он или творит добро… О, мой Господь, не отвергай своего слугу! Грехов моих семижды семь… Изгладь мои прегрешения!». Идея греха и покаяния здесь занимает промежуточное положение между западной и восточной парадигмами. Эпос о Гильгамеше подчёркивает конечность человеческого существования. Видимо, в вавилонской и ассирийской культурах уже началось формирование элементов религиозного мировоззрения, которые предполагают увеличение роли индивидуального начала в системе верований.

Этот процесс стимулирует и развитие гадательных практик, магии и астрологии. Гадание в какой-то мере становится овладением временем. Кристаллизуется идея божественной природы царской власти. К иерогамии в новогодние праздники добавляется божественный титул «царя стран» и «сына богов». Царь представляет народ перед богами и берет на себя поступки подданных. В этой ситуации он приобретает функции дивинатора, но не входит в пантеон и остаётся смертным. Это также служит свидетельством роста значения личностного начала в культуре. Постоянно подчеркивается связь человека и богов. Храмы и города остаются гомологичными небесным сооружениям. Недаром название «Вавилон» переводится как «Ворота богов». Многие города и святилища назывались «Связью Неба и Земли», что подчёркивало традиционную соотнесенность всех частей космоса в мифологической системе верований.

Краткий анализ системы верований Древнего Двуречья показывает, что, несмотря на закономерное развитие ряда мифологических и религиозных форм, базовые понятия, символы и сюжеты культуры региона оказались неизменными. Топология и хронология образов, определяющие восприятие окружающего мира и во многом обусловленные им, сформировали культурное пространство Месопотамии и благодаря своей устойчивости оказали воздействие на другие этнические образования.