Мифология древней греции

А.Ф.Лосев выделяет следующие этапы существования мифологии Эллады: древнейшая дофессалийская основа (палеолит и неолит); фессалийская основа, в рамках которой формируется олимпийская мифология и происходит переход к так называемым героическим мифам; эстетизация и демифологизация основных сюжетов и персонажей в эллинистический период; превращение мифологии в набор идеологем и художественных образов на закате античной культуры.

Исследователи насчитывают множество вариантов космогонии в греческой культуре:

– из Хаоса (Гесиод);

– из Тьмы (VI в. до н. э. и орфики);

– из Хроноса (теогония так называемых рапсодов);

– из стихий (VI в. до н. э. и орфики);

– из Океана (Гомер);

– из Яйца (орфики).

Во всех вариантах источником космической энергетики и первоначалом является Хаос («зияющее пространство»). По определению он не расчленён и не оформлен. Космос возникает из Хаоса как следствие процесса его оформления. Версия, в которой порождающим началом является Океан, не отличается сущностно от предыдущей, поскольку в большинстве мифологических систем воды воспринимаются как олицетворение Хаоса. Аналогичную природу имеют и первые явления возникающего мира – Эреб (Мрак), Тартар (Подземный мир), Нюкта (Ночь), Эфир (Космический свет), Гемера (День). На этом этапе космогонического процесса ещё нет ничего определённого и устойчивого.

Из Хаоса возникает Земля. Сначала Она получает имя Хтония, будучи населена чудовищами и неупорядочена. В процессе последующего космизирования она становится Геей. Гея порождает Урана (Небо). Само понятие происходит от слова oyros («граница»). Однокоренные слова имеют значение «охранять существующее», «смотреть вверх», что определяет место и роль Урана в мировоззренческой системе древней Эллады.

Уран и Гея порождают титанов и титанид, представляющих собой этап пространственного упорядочивания мира. Это Океан, Кой, Крий, Гиперион, Япет, Крон, Феба, Рея, Тейя, Фемида, Мнемосина, Тефия. Океан и Тефия порождают все реки и источники. От Гипериона и Тейи возникают Гелиос (солнце), Селена (луна), и Эос (заря). Мнемосина является матерью муз – вдохновительниц творчества, что указывает на его нечеловеческую природу. Кронос и Рея становятся родителями центральных персонажей пантеона. Затем порождающая сила Урана приобретает все больше хтонические черты – рождаются одноглазые Циклопы и пятидесятиголовые и сторукие Гекатонхейры. Циклопы получают имена Бронт (гром), Стероп (сверкающая молния), Арг (удар молнией). В этих образах в большей мере подчёркнут силовой аспект формирующегося мира.

Уран помещает их в подземный мир, и тяготящаяся ношей Гея просит детей освободить её от бремени. Только младший, хитрый Крон, соглашается выполнить эту просьбу и оскопляет Урана. Из семени рождается богиня Афродита – одна из древнейших и могущественнейших священных сил, воплощение страсти. Крон («время»), воцарившись в мире, открывает период временного упорядочивания Космоса. Стремясь сохранить владычество над миром, он пожирает своих детей, олицетворяя этим неизбежность конца для всего живого. В таком состоянии мир не расчленён, целостен, не оформлен до конца.

Новым демиургом становится Зевс – младший сын Крона, победивший отца и титанов с помощью хтонических сил – Циклопов и Гекатонхейров. Он воцаряется в мире, знаменуя завершение ещё одного этапа космогонии. Примечательно, что до III в. до н. э. более популярными были Гиганты как олицетворение хтонических сил. Согласно Гесиоду, они появляются вместе с богинями мщения – Эринниями – и Мелийскими нимфами из крови оскоплённого Урана. По некоторым версиям от них происходят люди. Иногда их рассматривают как порождение Геи после перенесённой обиды. Наиболее крупный из Гигантов – Энкелад, самые сильные – Порфирион и Алкиной. Более известны Мимас, Эфиальт, Эврит, Клитий, Паллант, Полибот, Ипполит, Геон, Агрий, Феон. По разным источникам насчитывалось до 100 гигантов. Интересно, что в классический период Гиганты изображались как полностью человекоподобные существа, а в эллинистический период – с ногами в виде змей. В поздней античности Титанов стали путать с Сатирами, Куретами, Корибантами, Кабирами, Тельхинами, Дактилями – также хтоническими персонажами.

Победив Титанов, Гигантов и чудовище Тифона, Зевс по жребию разделил мироздание на три космические области. Посейдону достался океан, Аиду – подземный мир, Зевсу – небо; землёй и Олимпом братья владели совместно. В результате заключения ряда браков Зевс продолжил обустройство Космоса.

Достаточно глубоким в греческой мифологии является слой хтонических персонажей, что свидетельствует о сохранении архаических пластов верований. Чаще всего к этим персонажам относятся женские божества – сестры Горгоны, Сфинкс, Ехидна, Химера, Лернейская гидра. На ранних этапах существования верований хтонические элементы встречались практически у всех центральных персонажей пантеона, что отражалось в их неантропоморфности либо в наличии соответствующих атрибутов. Зевс превращался в змея в браке с Персефоной. Афина имела одной из своих ипостасей змею (представление об этом сохранилось и в поздних орфических гимнах), чем обусловлено содержание на афинском Акрополе священных змей. Змеи жили и при эпирском оракуле Аполлона. О нём писали: «Никакой Аполлон не является истиннее того, которого лакедемоняне соорудили с четырьмя руками и четырьмя ушами, поскольку он явился таковым для тех, кто сражался при Амиклах…». У Ватиканских мифографов встречается следующее утверждение: «Ибо как мы сказали, функции богов: одни небесные, другие – земные и третьи – смешанные. Отсюда получается, что те, кто умоляет Аполлона о предотвращении, простираются по земле. Он, как мы сказали, является подземным богом, почему ему и посвящаются “сокровенные места”».

Превращался в змея и пользовался змеями для целительства и сын Аполлона Асклепий. Артемида и Афродита через образ кипариса как дерева траура связывались с погребальным культом. Деметра часто почиталась как Сноп (Иуло). Павсаний упоминает источник, купание в котором возвращало девственность Гере, что можно трактовать как обретение изначальной целостности через погружение в хтоническую стихию.

Миф содержит ряд сюжетов, которые раскрывают изначально хтоническую природу божеств. В ситуации поединка Зевса с Тифоном – также порождением Геи – во избежание катастрофы все боги превращаются в разных животных.

Как и в других мифологических системах, в греческой мифологии невозможно провести четкую границу между персонажами. Все они, как правило, многофункциональны и этически амбивалентны. Ещё в классическую эпоху говорили одновременно о Зевсе Олимпийском и Зевсе Подземном, о Посейдоне как «земледержце» и «землепотрясателе» и вместе с тем как о морском боге, о Деметре как жительнице Олимпа и распорядительнице человеческого земледелия. Лосев приводит высказывание Ватиканских мифографов: «По сочинению Порфирия, называвшего Аполлона Солнцем, известно, что могущество Аполлона тройное, а именно, что один и тот же бог является Солнцем у высших богов, Либером (Вакхом), Отцом на земле и Аполлоном – у подземных… Потому-то Аполлон и получает своё наименование от (слова) apollyein (по-гречески – губить). На этом основании также и Гомер называет его виновником как чумы, так и здоровья».

Одновременно имело место совпадение функций отдельных божеств (например, Деметры и Персефоны) с выделением лишь определённых аспектов функции. Примечательно, что одним именем назывались сами божества и обращённые к ним гимны. Лосев отмечает, что и сама иерархия пантеона, отражённая в «Теогонии» Гесиода, не всегда представлялась таковой. Кое-где Зевс, например, так и остался местным мелким божеством или даже просто демоном, реализуясь, по-видимому, лишь как один из принципов мироздания.

Центральной фигурой пантеона, несомненно, является Зевс. Он выступает как первопринцип мироздания, проявлениями которого становятся остальные сакральные персонажи.

С Зевса начнём. Никогда мы, как люди, его не оставим

Неизреченным. Ведь Зевсом полны все улицы наши,

Площади все у людей. Им полно также и море

И все гавани. В Зевсе нуждаемся все мы повсюду.

Мы ведь и рода его есть. А он человекам вещатель.

Правое в знаках даёт и народы к деянию будит.

Память о жизни даёт. Говорит о земле наилучшей

Для быков и мотыг. Говорит о правильных сроках

И растенья рыхлить, и всякое семечко сеять.

Сам ведь на небе он нам укрепил надлежащие знаки,

Распределивши созвездья. А также умыслил он на год

Звезды, которые бы наилучшие предвозвещали

Для людей времена, чтобы все без вреда возрастало.

Вот почему славословят его и первым, и крайним

Арат. Небесные явления (1-18).

Лосев отмечает, что в образе Зевса заключено всё мироздание, и сам космос выступает как его тело. Зевс – мировой ум, совокупность всех идей, всех форм, всего смысла, который есть в мире. Это центральный принцип мироздания, космократ и демиург одновременно. Он вместил в себя все предыдущие ступени космогонии – всепорождающую мощь Урана и целостность Кроноса. Этой же характеристикой объясняются и его многочисленные браки с богинями.

Иногда такими же характеристиками наделяется и Аполлон, которого называют Гелиосом, Хтонием, Мантисом:

Ибо ты все назираешь: эфир беспредельного неба,

Многоразличный удел земли, там долу лежащей,

И через темную ночь в тишине звездоокого мрака

Корни подземные зришь и пределы всего мирозданья

Держишь. Заботит тебя и начало вещей, и конец их.

Цвет ты всему; согласуешь ты всё многозвучной кифарой

В мире, пока до предела последней струны ты восходишь,

Или, напротив, до нижней струны, или ладом дорийским

Всё примиряешь; племен поколенья при жизни ты делишь.

Ты сочетаешь всемирно согласье и судьбы людские;

В равной мере срок ты даешь для зимы и для лета;

Холод по нижней струне, а жару по последней настроив,

Цвет многолюбной весны ты равняешь дорийскому ладу,

Имя за это тебе даровали смертные, Паном,

Богом двурогим, назвав и владыкой свирельного ветра,

Ибо ты держишь прообраз всего мирозданья печатей.

Такая двойственная трактовка является дополнительным свидетельством неразделимости элементов пантеона в традиционных мифологических системах, их принципиальной непротивопоставленности. Еще одной ипостасью центрального божества становится Дионис как выражение имплицитно сохранённого в мире хтонического начала.

Для греческого пантеона характерна тенденция к уранизации основных персонажей. Наиболее важные божества из имманентно присутствующих в мире превращаются в жителей священной горы – Олимпа. Всё больше социализируются и качества богов. Зевс из громовника превращается в совершенного правителя, что подчёркивалось уже Гесиодом. Богиня Ника вместо непобедимого демона становится крылатой подательницей победы. Фемида как выражение закона жизни земли трансформируется в божество права и справедливости. При этом низшие ипостаси богов и существа, стоящие на ранних этапах космогонического процесса, выносятся на периферию Ойкумены либо совсем за пределы Космоса (Океан, Тартар, Хтония). Древнейшие образы постепенно распадаются на более «узкоспециализированных» персонажей. Параллельно происходит процесс абстрагирования сакральных образов, наделение их метафизической природой.

В целом же система верований древних греков содержала очень большое количество сакральных персонажей, отражавших все аспекты общественной и частной жизни.

Эй, Разбивака, Трескун, Горшколом, Сыроглинник коварный,

Эй, Нетушим, что искусству сему столько бед уж наделал!

Бей и жаровню, и дом, вверх дном опрокидывай печку,

Все разноси, гончары же пусть криком избу оглашают

(Из сохранившейся гончарной молитвы).

Исследователи отмечают, что в мифологии Эллады присутствует понятие демонизма как безымянной, безликой, внезапно действующей силы, о которой человек не имеет никакого представления, которую нельзя назвать по имени и с которой нельзя вступить ни в какое общение, по-видимому, потому, что она дистанцирована от человеческого мира и не оформлена. Г. Уэзенер для характеристики такого сакрального начала использует выражение «бог данного мгновения». Интересно, что, по Гомеру, демон почти не отличается от обычного бога. В «Илиаде» (I, 222) говорится, что «Афина возвращается к Зевсу и другим демонам». В таких же терминах описываются и действия Афродиты. В архаических текстах встречается выражение: «Наше потомство воздвигни теперь ты, о демон славнейший». Поскольку наряду с этим упоминаются и демоны, приносящие несчастья, они также амбивалентны. Сравнительно поздно появляются демоны отдельных вещей либо событий, обладающие разной силой воздействия. У Еврипида смерть жены Геракла называется «теперешний демон». Орест упоминается как наделенный судьбой и «наличным демоном». Пиндар пишет о «демоне рождения» и «борьбе в человеке доброго и злого демонов». У Софокла «одним и тем же людям соприсутствует всегда не один и тот же демон». Именно к группе таких демонов можно отнести известного «демона Сократа». Это существо, находящееся внутри человека и во многом определяющее его действия и отношение к миру. Платон как раз упоминает о демоне «каждого человека, который достался ему в жизни». О подобном демоне гораздо позже писал в своих трудах Марк Аврелий.

В античной мифологии гораздо более четко по сравнению с восточными системами и в другом ключе разработана идея человека. Такая «антропоморфность» системы верований усиливается в ходе ее развития. Изначально люди считались включенными полностью в космический организм. Полагалось, что они подобно богам вышли из лона Геи и расплодились. Примечательно, что точной картины антропогонии не было. Многие семейства возводили свой род к героям – полубогам. Существовали варианты происхождения некоторых племён от насекомых и деревьев. Поколение людей после потопа было создано Девкалионом и Пиррой из камней, т. е. имело хтоническую природу.

Насчитывалось пять поколений смертных: «золотого века», «серебряного века», «бронзового века», героев и «железного века». Налицо процесс деградации человеческого сообщества, сближающий мифологию Эллады с другими традиционными системами.

Платон писал: «В беременности и рождении не земля подражает женщине, а женщина – земле». Схожее положение встречается у Эпихарма: «Я – труп. Труп есть навоз, навоз же есть земля. Если же земля есть бог, то я не труп, но бог». Человек наделялся бессмертной душой, для которой тело являлось лишь временным местом пребывания. На это указывает и второе значение слова «душа» в греческом языке – «бабочка», т. е. порхающее, летящее существо, не задерживающееся долго на одном месте.

Посмертная участь человека в классической культуре Эллады выглядит незавидной. Если при жизни человека сопровождает множество невзгод, то и после смерти души людей бродят в подземном царстве Аида в виде бледных теней по полям, заросшим асфоделями – цветами подземного мира. Почти не развита у греков идея загробного воздаяния. Особо наказываются только преступники, да герои вместо Аида обитают в Элизии.

Участь человека изначально предопределена судьбой, которую символизируют три мойры. Судьба является антропологическим измерением вселенского закона, выражаемого понятием Дике – Справедливости. Зевс также наделил людей чувством справедливости, отличающим человека от животных. Основной долг человека – быть справедливым и выполнять ритуал. Согласно представлениям греков, боги способны проявлять долготерпение и карают смертных, лишь когда те нарушают правила поведения. Гордыня людей может привести их к смерти.

Уже в классический период основные божества приобретают человеческий вид. Одновременно развивается идея человека как богоборца, готового спорить с богами, обманывать их, вызывать на соревнование и т. д. Наиболее ярким выражением такого подхода является формирование образа героя – демиурга, наполовину бога по своему происхождению. Герои становятся основными персонажами складывающегося эпоса и наравне с олимпийскими богами включаются в процесс космоустроительства. Примечательно, что они имеют хтонические черты (во внешности и культе), что заставляет выводить их происхождение от древнейших персонажей. Очень часто ненормальным является и их поведение (неумеренная сексуальность, безумие, инцест). Возможно, именно поэтому эпоха героев трактуется как пройденный этап человеческой истории, необходимый, но уже неактуальный этап космогонии.

Только в Греции имело место достижение героем бессмертия (Геракл), только там герои обладали достаточно высоким престижем и вдохновляли творчество.

Крайнее выражение идея человека находит в претензии ряда деятелей на поклонение им так же, как и богам (Ниоба, Салмоней, Иксион). Идея деградации человеческого рода уже у Эсхила заменяется принципом развития, восхождения к сложному. Он утверждает, что первые люди жили гораздо более примитивно.

Закономерно формируется историческая мифология, которая начинает вытеснять традиционную. Возникает идея критики богов, отражённая в произведениях Еврипида и Аристофана. Эсхил пишет: «Быть счастливым для смертных – это бог и больше, чем бог». Еврипид наделяет сакральными характеристиками дружбу («Познавать друзей – это бог»). У Плиния встречается фраза «Для смертного помогать смертному – есть бог, и это есть путь к вечной славе». Менандр уверенно утверждает: «Ведь иметь силу теперь называется богом», «Удобный случай – бог». Всё это позволяет говорить о трансформации представлений о сакральном начале – от образа сверхъестественной силы, воплощения первообразца к ситуативному атрибуту человеческого существования.

В культовой практике греков достаточно четко проявляются две тенденции. Первая – сохранение архаических вариантов поклонения, выраженное в оргиастической обрядности, создававшей ощущение единства с Космосом. Примером такого культа могут служить торжества, посвящённые Дионису-Вакху. Другая – развитие мистического начала, позволяющее уделить большее внимание индивиду, а не коллективу (элевсинские мистерии, орфики).