Коллектив Авторов

Древнерусская литература. Литература XVIII века

Серия «История русской литературы в 4-х томах», книга 1

http://feb-web.ruhttp://feb-web.ru

Древнерусская литература. Литература XVIII века: «Наука», Ленинградское отделение; Ленинград; 1980

Аннотация

Предметом первого тома является древнерусская литература и литература XVIII в. Здесь освещается своеобразие исторического пути русской литературы X – первой четверти XVIII в., становление русской литературы нового времени, формирование ее национальной самобытности. В заключительной части тома показано значение традиций XVIII в. в истории русской литературы

XIX в.

Содержание

История русской литературы в четырех томах. Том I

История русской литературы в четырех томах Том первый. Древнерусская литература.

Литература XVIII века

Информация об издании

Издание: Академия Наук СССР. Институт Русской Литературы (Пушкинский дом)

Редакционная коллегия: А. С. Бушмин, Е. Н. Ку-

преянова, Д. С. Лихачев, Г. П. Макогоненко, К. Д. Муратова,

главный редактор Н. И. Пруцков

Редакторы тома: Д. С. Лихачев и Г. П. Макогонен-

ко

Авторы первой части 1-го тома– «Русская ли-

тература X – первой четверти XVIII века»: Л. А. Дми-

триев (глава третья, глава четвертая), Д. С. Лихачев (Введение, Заключение), Я. С. Лурье (глава пятая), Г. Н. Моисеева (глава седьмая, § 2), А. М. Панченко (глава шестая, глава седьмая, § 1), О. В. Творогов (глава первая, глава вторая).

Авторы второй части 1-го тома – «Русская ли-

тература XVIII века»: Н. Д. Кочеткова (глава седьмая,

§4, глава восьмая, глава девятая), Г. П. Макогоненко (Введение, глава пятая, Заключение), Г. Н. Моисеева (глава первая, глава вторая), Ю. В. Стенник (глава первая, § 1, 4, глава третья, глава четвертая, § 1, 2, 4, глава седьмая, § 1, 2, 3), В. П. Степанов (глава четвертая,

§3, глава шестая).

Литературно-техническая подготовка тек-

ста тома произведена Ю. К. Бегуновым.

От редакции

Подготовленная Пушкинским Домом АН СССР

«История русской литературы» в четырех томах – обобщающий проблемный историко-литературный труд, участники которого ставили своей главной задачей исследование характерных особенностей и закономерностей литературного процесса в России, его движущих сил, коренных черт и тенденций в его неразрывных и многообразных связях с социальной и интеллектуальной историей. В этом плане труд противостоит современным господствующим тенденциям буржуазной науки – присущим ей воинственному эмпиризму, отрицанию значения широких обобщений как неотъемлемого принципа исторического исследования, игнорированию связей литературы с общим развитием культуры, увлечению изолированными разборами отдельных произведений.

Содержание труда – история русской литературы с момента ее возникновения (X в.) до 1917 г. Разумеется, четырехтомник не может претендовать на полноту освещения всего богатства литературных фактов и процессов. Усилия авторов сосредоточены преимущественно на осмыслении творческой деятельности тех писателей, наследие которых имеет общенациональ-

ное и мировое значение. Отбирались также такие ли-

тературные явления, в которых наиболее ярко и полно выразились определяющие приметы того или иного направления, литературного содружества, школы; наконец, обращалось особое внимание на произведения (или творчество в целом), которые имели основополагающее или итоговое значение для данного периода литературного развития, а также и на наследие таких художников слова, творчество которых подготавливало, предвосхищало признаки последующего поступательного движения литературы.

Предметом первого тома является древнерусская литература и литература XVIII в. Здесь освещается своеобразие исторического пути русской литературы X

– первой четверти XVIII в., становление русской литературы нового времени, формирование ее национальной самобытности. В заключительной части тома показано значение традиций XVIII в. в истории русской литературы XIX в.

Во втором томе «Истории…» характеризуется литературный процесс в России первой половины XIX в. (1800–1855), который толкуется авторами как движение от сентиментализма к романтизму и реализму. Том завершается главой, посвященной литературе 40-х и первой половины 50-х гг., ее выдающемуся завоеванию – реалистической школе «русских натуралистов», открывающей путь к последующим вершинным дости-

жениям критического реализма.

Третий том посвящен русской литературе второй половины прошлого века (1856–1881), эпохе могучего расцвета художественного реализма в прозе (прежде всего в романе), в поэзии и драматургии.

В четвертом томе дан анализ крайне сложной, в идейном и художественном отношениях «пестрой» литературной жизни после второй революционной ситуации (1879–1881) и до 1917 г., года Великой Октябрьской социалистической революции. Характеристика общественных, идейно-художественных позиций и программ отдельных литературных направлений, течений и объединений, обостренное их противоборство – таков основной предмет тома. Наибольшее внимание обращено на видоизменения художественной структуры реализма начала XX в., на процесс кристаллизации нового типа литературы – литературы социалистического реализма. В последней главе тома речь идет о русской литературе конца прошлого века

иначала XX в ее генерализирующих соотношениях с мировым литературным процессом.

История русской литературы рассматривается в

рамках мирового литературного процесса, с учетом определяющих стадий и проблем мирового общественного, общекультурного и собственно литератур- но-эстетического развития.

Первостепенное значение, естественно, приобрета-

ет раскрытие исторической и социальной обусловлен-

ности литературного движения. Авторы стремились рассматривать факты литературы, различные идей- но-художественные тенденции в ней, сосуществование и столкновение разных направлений и течений

вшироком социально-идеологическом и политическом контексте, руководствуясь принципами конкрет- но-исторического социологического метода исследования. Заметную роль в соответствующих главах труда играет сравнительно-типологический анализ творчества разных писателей, что позволяет показать разнородные внутрилитературные связи как проявление одного из законов историко-литературного процесса.

Вчетырехтомной «Истории…» значительное внимание уделено выяснению роли закона преемственности

впоступательном развитии идей и форм, динамике литературных родов, жанров и стилей, формированию, взаимодействию и борьбе литературных направлений, течений и школ. Воссоздание общих контуров литературного процесса в ту или другую историческую эпоху немыслимо без углубленного анализа наследия отдельных участников этого процесса. Поэтому характеристика писательских индивидуальностей, вписываемых в общую картину литературной эпохи, занимает существенное место в содержании труда, что дает возможность понять историю литературы в ее неповторимых качественных индивидуальных выражениях. Это

иопределило структуру томов. Теория и история здесь

тесно переплелись.

Главы проблемно-обзорные, воспроизводящие

своеобразную картину литературного движения в ту или другую эпоху, раскрывающие его закономерности, черты и разнообразные тенденции, сочетаются

сглавами персональными, с творческими портретами выдающихся деятелей отечественной литературы. Но традиционная и оправдавшая себя структура ныне бытующих «Историй» приобрела в настоящем труде некоторые существенно новые качества. Это прежде всего сказалось в том, что главы обзорные и монографические теперь максимально сближены, они находятся в тесном взаимодействии. Общие очерки получают опору в монографиях, а последние в свою очередь демонстрируют индивидуальную реализацию общих закономерностей. Такая диалектика отражает реальный процесс литературного развития, в котором общее и индивидуальное находятся в определенном единстве. Изменился тип и уровень обзоров: они стали более масштабными, проблемными, обобщающими.

Главы персональные в большинстве случаев также

характеризуются новшествами. Они написаны без излишней индивидуализации и психологизации, истори- ко-культурного комментаторства. В них нет специальных параграфов, посвященных биографиям художников слова. Факты биографические естественно впле-

таются в научное повествование в тех случаях, когда

они приобретают социально-идеологический смысл, а поэтому тесно связаны с творчеством писателя, объясняют определенные стороны его мировоззрения, идей- но-нравственные искания, жизненную позицию, художественное своеобразие, т. е. так или иначе определяют его место в литературно-общественной борьбе. И конкретное содержание такого рода глав также приобретает новые черты. В них обращено преимущественное внимание на человековедческий, нравственный и эстетический смысл произведений художественной литературы, на их общественно-воспитательную функцию, что, конечно, не отодвигает на задний план анализ идеологического и социального состава произведения. Напротив, социология и идеология открывают путь к углубленному постижению идеалов писателей, той нравственно-философской, долго живущей, а иногда и бессмертной проблематики, без которой немыслимо подлинное произведение искусства.

Участники труда не стремились к строгой унификации структур и манер повествования. Это сказалось бы отрицательно на научном уровне труда, сковывая возможности отражения своеобразия творчества данного писателя. Разумеется, нельзя, например, о Герцене, величайшем и оригинальнейшем художнике-пу- блицисте, в наследии которого все слилось в единый сплав – философия и этика, религия и общественная

мысль, мир художественных образов и мир социаль-

ной идеологической борьбы, – писать в таком «ключе», в каком обычно пишут о наследии Гончарова, Писемского или Лескова. Но и каждый из названных писателей также нуждается в том, чтобы к его творчеству исследователь подходил с соответствующим «инструментом». Конечно, такая «свобода» в выборе путей исследования и манер изложения материала, продиктованная спецификой предмета, приводит, в той или другой мере, к нарушению однотипности монографических глав. Однако в работах, имеющих дело с произведениями искусства и осуществляемых разными авторами, однотипность написанных ими глав не может быть абсолютной. Здесь вполне возможны и даже неизбежны «нарушения» в определенных границах.

В «Истории…» нет глав, специально посвященных деятельности классиков русской литературной критики. Это продиктовано не только небольшим объемом издания (по сравнению, например, с десятитомной «Историей русской литературы», 1941–1956). Обычно такого рода главы живут в существующих истори- ко-литературных курсах независимо от литературного процесса, от идейно-творческих исканий художников, а поэтому выдающаяся организующая и направляющая роль классической критики по отношению к литературе представлена в крайне ослабленном виде. Авторы, желая устранить этот разрыв критики и художествен-

ной практики, конкретно показать хотя бы на наиболее

поучительных примерах ее роль в литературном процессе, обращаются к критическому наследию в ходе анализа художественного творчества. Что же касается общей картины состояния и развития критической мысли, расстановки сил в критике и журналистике, борьбы различных направлений в этих областях литературной жизни, то все эти вопросы получили освещение в главах вступительных и итоговых, в общих очерках развития родов и жанров литературы.

Наконец, читателям настоящей «Истории…» надо принять во внимание и то, что ее создатели не ставили перед собой задачи подробного освещения обширнейших материалов по теме «История литературы и фольклор», по вопросам их взаимодействия на разных этапах исторического развития литературы. Введены лишь самые необходимые элементы этой сложнейшей проблемы, фундаментальный анализ которой дан в специальных трудах Пушкинского Дома, в частности в трехтомнике «Русская литература и фольклор».

Издание подготовлено сотрудниками Института русской литературы (Пушкинский Дом) АН СССР с участием работников вузов нашей страны.