Глава 11

ОПЫТ, ЭКСПЕРИМЕНТ, КЛИНИЧЕСКОЕ ИСПЫТАНИЕ И НАБЛЮДЕНИЕ С БИОТИЧЕСКИХ ПОЗИЦИЙ

Основные термины и понятия

Опыт, эксперимент, вивисекция, экспериментальная пато­логия, этические границы исследований на человеке, доб­ровольное и осознанное информированное согласие, опыт на себе, рандомизированное испытание, Нюрнбергский кодекс, Хельсинкская декларация ВМА, этический коми­тет, экспертный комитет, наблюдательный совет учрежде­ния, клиническое наблюдение, рандомизированное клини­ческое испытание, «двойное ослепление», медико-генети­ческие исследования, геном человека, клонирование чело­века, Декларация ВМА «Об использовании животных в ме­дико-биологических исследованиях».

Произнося слово «опыт», мы понимаем под этим «совокуп­ность знаний, навыков, умений, вынесенных из жизни, практиче­ской деятельности и т. п., а также всю совокупность чувст­венных восприятий, приобретаемых в процессе взаимодействия человека с внешней природой и составляющих источник и основу наших знаний о материальном мире».

Опытом может быть названо и «воспроизведение какого-либо явления или наблюдение нового явления в определенных условиях с целью изучения, исследования, т. е. эксперимент» (Словарь рус­ского языка: В 4-х т.—Т. 3.- М., 1983.— С. 654).

Гиппократ предупреждал врачей: «Жизнь коротка, путь ис­кусства долог, удобный случай скоропреходящ, опыт обманчив, суждение трудно».

Вряд ли кто будет возражать, если мы назовем медицину опытной наукой, основанной на тысячелетнем опыте борьбы с человеческими недугами. Используя этот опыт и каждый день пополняя его копилку, мы увеличиваем свои возможно­сти в борьбе за здоровье человека и постоянно вспоминаем, что «знание без опыта — зрячий на неизвестной ему дороге; опыт без знания — слепец на знакомом ему пути».

Произнося слово «эксперимент» (от лат. experimentum -

316

проба, опыт) мы имеем в виду «планомерно проведенное наблю­дение; планомерную изоляцию, комбинацию и варьирование усло­вий с целью изучения зависящих от них явлений. Производя экс­перимент, человек создает возможность наблюдений, на основе которых складывается его знание о закономерностях в наблю­даемом явлении» (Философский энциклопедический словарь.—

М., 1997).

Появление эксперимента в медицине обычно связывают с именем великого древнеримского врача Галена (131—201

н. э.).

Кроме лечебной деятельности, Гален много занимался ис­следованиями, чем значительно расширил и углубил познания в области анатомии и физиологии. Анатомические знания то­го времени получались преимущественно во время вскрытия животных при жертвоприношениях, так как вследствие пред­рассудков народных масс и религиозных запретов не разреша­лось производить вскрытие трупов людей.

В Риме Гален изучал анатомию человека на раненых гла­диаторах, на телах мертвых младенцев, выброшенных на ули­цу, на людях, брошенных на съедение диким зверям, на каз­ненных преступниках и на трупах во время войны. Часть сво­их анатомических сведений Гален почерпнул, вскрывая трупы животных, в том числе и обезьян, которых он называл «смеш­ными копиями человека».

Гален первым ввел эксперимент в физиологию. Это был острый эксперимент на живых животных. Главным объектом для таких экспериментов Галену служили свиньи. В этих экс­периментах Гален положил начало изучению физиологии раз­личных систем организма, в первую очередь физиологии дви­жения, сокращения мышц, физиологии дыхания и физиоло­гии нервной системы. Его эксперименты сопровождались жи­выми демонстрациями.

Без опыта, эксперимента были бы немыслимы открытия знаменитых врачей эпохи Возрождения: А. Везалия, М. Сер-вета, У. Гарвея, Парацельса. «Теория врача,— учил Пара-цельс,— есть опыт. Никто не может стать врачом без науки и

опыта».

С XVII в. начинают бурно развиваться естественнонаучные знания, создаваться академии опыта, научные общества, на заседаниях которых ученые докладывали о результатах своих исследований. Стали выходить научные журналы, публико­вавшие статьи ученых-медиков.

Экспериментальная физиология А. Галлера, принесшего в жертву, по его собственному выражению, «гекатомбы живот­ных», труды основоположника патологической анатомии Мор-ганьи, работы итальянского физиолога и анатома Л. Гальвани, доказавшего существование животного электричества, ятрохи-мические труды лейденского физиолога и клинициста Силь-

317

вия, способ предохранения от оспы, предложенный Дженне-ром, и многие, многие другие достижения медицины XVIII в. основывались на тысячах опытов и наблюдений.

Век XIX — век торжества экспериментальной физиологии и медицины, которые возникли на основе достижений физи­ки и химии, развития гистологии и разработки методики пря­мого исследования на живых существах путем систематически осуществляемых вивисекций. Эта «триада условий» сложилась в начале XIX в., в значительной мере благодаря трудам А. Ла­вуазье, М. Бита и Ф. Мажанди.

Эксперимент был для Ф. Мажанди обычным приемом не только научного исследования, но и преподавания. Он пере­нес эксперимент из лаборатории в аудиторию, пользуясь на лекциях животными, как химик реактивами, и демонстрируя слушателям эксперименты не только по физиологии, но и по патологии. На его лекции стекались студенты и ученые из всех стран Европы, увозя к себе на родину новые подходы и методы исследования.

Основатель немецкой физиологической школы И. Мюллер четко поставил проблему усовершенствования физиологиче­ского эксперимента. «Я бы хотел,— писал он,— чтобы физио­логические эксперименты давали такие оке верные и точные ре­зультаты, как эксперименты физиков и химиков». Однако он сам еще не очень четко различал наблюдение и опыт.

Отличие эксперимента от наблюдения сформулировал ве­ликий французский физиолог К. Бернар. Это отличие, по его мнению, состоит в том, что наблюдение происходит в естест­венной обстановке, которой нельзя распоряжаться; экспери­ментирование же производится в условиях, вызываемых экс­периментатором и изменяемых по его желанию. Со свойст­венной ему меткостью К. Бернар называл эксперимент «спро­воцированным наблюдением». Являясь выдающимся экспери­ментатором, К. Бернар развивал в лекциях в College de France основы и задачи экспериментальной медицины.

К. Бернар установил отношение эксперимента к эмпирии, исходя из того положения, что медицина являлась сначала на­блюдательной наукой. Он утверждал, что научная, или экспе­риментальная, медицина не исключает ни эмпиризма, ни зна­комства со средствами, которые практическая медицина в те­чение столетий черпала в нем. Наблюдательная медицина, по его мнению, есть в основном выжидательная медицина. Экс­периментальная же медицина, наоборот, явится активной, ко­торая разрешит проблему действенного влияния на больного. В состав ее входят экспериментальная физиология, экспери­ментальная патология и экспериментальная терапия.

Защищая эксперимент, К. Бернар отводил возражения многих ученых, считавших, что данные, обнаруженные на жи­вотных, не могут быть перенесены на человека, так как болез-

ни связаны с диатезами, конституцией, у больного могут быть идиосинкразии, чего никогда не получить экспериментирова­нием. К. Бернар на основе своих многочисленных опытов имел право утверждать, что как жизненные элементы одина­ковы у всех живых существ, так и свойства их подчиняются одинаковым законам. Вивисекционный метод К. Бернара в руках его школы последовательно открыл путь к изучению не только нормальных функций организма, но и причин патоло­гического изменения этих функций.

К. Бернар непрерывно на протяжении десятилетий заяв­лял, что патология больного и физиология здорового есть две стороны физиологии человека, и утверждал, что клиника должна обязательно быть основой медицинской науки. Боль­ной является объектом изучения для врача, и именно клиника

знакомит с ним.

Физиология же приходит потом лишь для объяснения того, что наблюдается в клинике. К. Бернар считал, что лаборато­рия нужна врачам так же, как химикам или физикам. «Меди­цина есть наука экспериментальная,— говорил К. Бернар,— и врач должен по выходе из больницы спуститься в свою лабора­торию и постараться выяснить при помощи экспериментирова­ния встретившиеся ему вопросы патологии...». Врач должен стремиться к воспроизведению болезненных состояний в опыте,— вот в каком смысле К. Бернар говорил, что «врач-экспериментатор есть врач будущего».

К. Бернар одним из первых поднял вопрос об этических границах сугубо научных медицинских исследований на чело­веке. В 1869 г. в своих знаменитых «Лекциях по эксперимен­тальной патологии» он писал: «В наше время этика справедли­во осудила бы самым решительным образом всякий опыт на че­ловеке, который мог бы повредить пациенту или не имел бы це­лью явной и непосредственной пользы. Так как мы не должны оперировать на человеке, приходится экспериментировать на животных». Бернар неоднократно обращается к этой теме: имея в виду применяемые зарождающейся эксперименталь­ной физиологией методы, когда исследование предполагало, как правило, гибель животных, он вполне обоснованно отвер­гал подобные эксперименты на людях и с позиций врачебной этики, и с позиций социального предназначения науки. «Мы не можем экспериментировать на больных, которые вверяют себя нам, потому что мы рисковали бы их убить вместо того, чтобы их вылечить... Наука прежде всего должна уважать че­ловеческую жизнь».

Но уже к концу XIX в. стало ясно, что в условиях все рас­ширяющейся научно-исследовательской деятельности в меди­цине подход Бернара, считающий возможным эксперимент только на животном, оказался утопическим. В своем стремле­нии к скорейшему познанию истины любой ценой, в неуем-

318

319

ной жажде славы, врачи в своих научных поисках стали про­являть отнюдь не гуманистические качества.

В 1901 г. в журнале «Мир Божий» была опубликован пер­вый литературный опыт молодого врача, выпускника меди­цинского факультета Дерптского университета В. Вересаева «Записки врача». Эти записки буквально взорвали всю меди­цинскую общественность России.