книги2 / 141-1

4.6. Элементный уровень организации метакогнитивной сферы личности

хорошо исследованных перцептивных операций. Это, как известно, операции обнаружения, различения, идентификации, опознания, категоризации и др. Аналогичным образом, реализация интеллектуальных функций независимо от их характера и степени сложности, объективноневозможнабезопорынасовокупностьстольжехорошоизвестных операций. Их совокупность составляет онтологическую базу мышления как процесса и включает операции анализа, синтеза, обобщения, абстрагирования, сравнение конкретизации и др. То же самое, причем, с еще большей мерой очевидности можно констатировать по отношению к собственно моторным аспектам активности, что убедительно продемонстрировано в концепции Н. А. Бернштейна [27]. Все сказанное не только позволяет, но и заставляет предельно четко осознать, что между субъектом и объектом, на их «границе» (причем, повторяем,независимоотого,вкакомнаправленииэта«граница»преодолевается, – от объекта к субъекту или наоборот) существует очень важное опосредствующее звено. Им как раз и выступают операции.

Такая трактовка операций позволяет не только более полно раскрыть их истинную значимость и функциональную роль в организации активности, в том числе и в деятельностной. Она содействует углублению представлений и по еще одному достаточно острому теоретическому вопросу, имеющему общепсихологический характер. Это – фундаментальный вопрос о трансформации объективного

всубъективное, не-психического в психическое, материального идеальное. В другом виде он формулируется как проблема «психофизиологического сечения». Однако, его alter еgo является вопрос об «обратном» переходе – субъективного в объективное, психического

вне-психическое, о «материализации идеального». В плане его решенияобратимвниманиенаважнейшуюособенностьоперацийкактаковых, – на двойственность их психологической природы. Они, с одной стороны, уже являются субъектными образованиями (и по генезису, и по функциональной организации, и по структурным характеристикам, и по содержательным особенностям). Это – образования уже именно психического, субъектного плана, а потому – принадлежащие к субъективной реальности. С другой стороны, их яркой особенностью и даже – атрибутивной чертой выступает и то, что они являются, так сказать, максимально объективированными среди всех известных «составляющих» деятельности и поведения. Они вообще, как известно, дифференцируются на основе «внешнего», то есть именно

581

Глава 4. Структурная организация метакогнитивной регуляции информационной деятельности

объектно-ориентированного критерия. Им выступает критерий соответствия с объективными условиями, необходимыми и достаточными для их реализации. Этим они кардинально отличны и даже – оппозиционны, противоположны по отношению к другим деятельностным уровням – к уровням автономной деятельности и действия. Последние, напротив, дифференцируются по подчеркнуто субъективным, «внутренним» критериям – их соответствием с мотивом и целью. Даже в самом термине «операция» имплицитно заложен очень важный в плане их объективированности момент. Операции формируются не только как средства реализации действий (и деятельности), но и как средства, именно оперативные, то есть максимально – тонко и точно приспособленные к условиям и объективным требованиям ее осуществления.

Тем самым, операции раскрываются, фактически, как «превращенная форма» самого объективного, как его наиболее непосредственный и очевидный «субъективный эквивалент». Они и субъектны (а потому – и субъективны), и объектны (а потому – объективны) одновременно. Поэтому в них и через них оказывается возможным тот переход субъективного в объективное (и обратно), который и составляет содержание «психофизического сечения» – как в его прямом, так и обратном направлении. Само психическое – субъективное в значительной мере порождается через операции; оно, однако, и трансформируется «обратно» в объективное также посредством них. Вообще, необходимо осознать, что переход объективного в субъективное, не-психического в психическое возможен лишь опосредствованно, но никак не непосредственно. Между объективным и субъективным должно быть локализовано нечто такое, что обладало бы принципиальной двойственность» своей природы – было бы одновременно итемидругим.Лишьвэтомслучаесампереходокажетсявозможным. Именно этой двойственностью как раз и характеризуются, как показано выше, операции. И в этом, на наш взгляд, заключается наиболее глубинный, истинный смысл самого феномена операций.

Итак, выше мы предприняли достаточно развернутый экскурс в общепсихологическую проблематику, связанную с фундаментальным феноменом операций. Несмотря на свой общий характер, он не является методологически избыточным, поскольку в существеннойстепенисодействуетраскрытиюистинногозначенияданного феномена – как в целом, так и по отношению к проблеме исследо-

582

4.6. Элементный уровень организации метакогнитивной сферы личности

вания метакогнитивной сферы личности в аспекте ее компонентного и элементного состава. Так, на его основе появляются достаточные основания для того, чтобы сделать еще одно заключение относительно рассматриваемой проблемы. Если, действительно, феномен (точнее механизм) обратимости имеет место и по отношению ко второй «составляющей» метакогнитивной сферы – к знаниям, то становится понятным и даже естественным то, как именно знания входят в состав самой этой сферы на правах именно ее базовых «частей» – элементов, как они составляют ее элементную базу? Это происходит за счет обратимости знаний, которая, однако (что составляет основную трудность), реализуется не непосредственно, а опосредствованно – через обретение самими знаниями функциональной роли и, соответственно, статуса операций, операционных образований. Обретая его, они переносят на свою динамику и организацию все те средства и механизмы, которые присущи именно операциям, а тем самым и основной из них – механизм трансформации их из исходного – неосознаваемого статуса во «вторичный» статус – осознаваемый. Вместе с тем, такая организация может и не ограничиваться лишь этим – первым шагом, поскольку «знания как операции» могут вновь реализовываться к полученным итоге «первичного» осознания результатам, в итоге чего возникают наиболее типичные для метакогнитивизма типы знаний – метазнания, то есть «знание о знаниях».

На основе представленного выше анализа можно сделать еще два заключения, значимые в плане раскрытия состава и содержания метакогнитивной сферы в целом и ее элементного уровня, в частности. Во-первых, ключевую роль в его конституировании играет то важнейшее психологическое образование, которое обозначается понятием операций и которое, к сожалению, остается оцененным не в полной мере и раскрытым далеко недостаточно. Более того, до сих пор сохраняется не вполне естественная автономность, даже «разрыв» использования данного понятия в его деятельностном и процессуальном «измерении». Действительно, его использование в целях обозначения структурногокомпонентадеятельностипрактическинесопряженоего использованием как «составляющей» психических процессов (когнитивных операций). И наоборот, синтез этих коннотаций может содействовать решению ряда ключевых проблем как психологичной теории деятельности, так и проблем когнитивной психологии и метакогнитивизма. Во-вторых, с этих позиций открываются новые возможно-

583

Глава 4. Структурная организация метакогнитивной регуляции информационной деятельности

сти для содержательного синтеза двух основных направлений самого метакогнитивизма – процессуального и «знаниевого», для синтеза метакогнитивной психологии и психологии метапознания. Это также может быть реализовано через экспликацию важнейшей роли операций – общности их функциональной роли в качестве основных носителей и механизмов как метакогнитивных процессов, так и метазнаний. Именно через это, собственно говоря, со всей определенностью и эксплицируется обстоятельство принципиального плана: в качестве основных «составляющих» элементного уровня организации метакогнитивной сферы должны быть поняты как основные «первичные» когнитивные процессы, так и столь же «первичные» фрагменты знаниевого типа. На их основе, то есть на базе «первичных» знаний формируются знания о знаниях – метазнания, которые, однако, входят уже в состав иного – компонентного уровня ее организации, также как в него входят и сами «вторичные» процессы. Однако, наиболее существенно то, что механизм такого вхождения знаний принципиально аналогичен тому, как это происходит и с «первичными» процессами. Его содержанием выступает все та же операционная обратимость: «первичные» знания, функционально представление как операции, транспонируют на себя и на свою организацию присущую самим операциям обрамить, в результате чего и формируются их синтезы – «вторичные» знания, то есть метазнания.

В связи со сформулированными выше представлениями, целесообразно, по нашему мнению, акцентировать внимание на ряде дополнительных обстоятельств, также содействующих решению вопроса о составе и содержании компонентного и элементного уровней организации метакогнитивной сферы личности. Основные из них заключаются в следующем.

Во-первых, с этих позиций с еще большей отчетливостью предстает уже отмечавшееся положение об условности и относительности общего понимания элементов (и, соответственно, элементного уровня) как сравнительно наиболее простых в общей организации метакогнитивной сферы. В известном смысле именно они выступают наиболее сложными сущностями, чему есть несколько основных причин. Первая из них состоит в том, что все последующие уровни, настраивающиеся над элементным, складываются и функционируют в значительной мере как следствия, продукты и эффектны его организации, какегорезультаты.Болеетого,оченьчастоониформируются,воснов-

584

4.6. Элементный уровень организации метакогнитивной сферы личности

ном, за счет его внутренних резервов, без подключения дополнительных ресурсов извне, под воздействием его аутохонных детерминант. Очень явно это представлено по отношению именно к метакогнитивной сфере. Действительно, как можно видеть, компонентный уровень формируется на основе исключительно тех интенций и потенций, которые заложены в элементном уровне. Субсистемный уровень также формируется за счет и на основе потенциала и возможностей компонентного уровня. С этих позиций сам элемент раскрывается как то,

вчем виртуально заложены и, следовательно, представлены в нем все те закономерности и весь тот потенциал, который необходим для формования иных уровней. На его основе система и складывается и развивается. Он является базовым не только в плане того, что «лежит в ее основании» – находится снизу, но и в плане того, что он является в ней определяющим. В нем, хотя и виртуально, представлена вся система.

Во-вторых, с этих позиций существенной корректировке должны быть подвергнуты и некоторые представления общепсихологического плана, сложившиеся в теории деятельности в целом и по отношению к понятию операций в особенности. Действительно, одним из основных положений этой теории является тезис о том, что операции не только являются продуктом автоматизации и переноса части исполнительских компонентов на неосознаваемый уровень, но и положение о том, что они при известных условиях доступным обратному переводу–дезавтоматизации.Самопосебеэто,конечно,справедливо; вопросы, однако вопросы вызывает то, как понимается сама дезавтоматизация. А понимается она в той коннотации, которая этимологически представлена в префиксе «дез» и который означает деструкцию, декомпозицию, то есть нечто негативное, «разрушающие», упрощающее, возвращающее к исходному, более простому состоянию. Однако дезавтоматизация не может развертываться по этому сценарию в силу, как минимум, двух обстоятельств. Первое состоит в том, что «ниже и проще» автоматизированных компонентов в структуре деятельности просто ничего нет (по крайней мере, с позиций современных представлений). Второе состоит в том, что ее продуктом выступают не более простые, а более сложные компоненты – действия. Следовательно, дезавтоматизация – это отнюдь не всегда деструктивный процесс, не переход от более сложного к более простому, а наоборот. Однако

втаком случае и возникает вопрос – а в чем состоят его собственно продуктивные – усложняющие механизмы? В свете представленных

585

Глава 4. Структурная организация метакогнитивной регуляции информационной деятельности

выше материалов ответ на него достаточно очевиден: в их качестве как раз и выступает механизм операционной обратимости. Его сущ- ностьсостоитвтомчтотаилиинаяоперациянекаким-тонепонятным образом дезавтоматизируется и превращается в действие, а наоборот, нареализациюкакой-либооперации,всилуневозможноститакойреа- лизации,накладываютсядополнительныеоперационныеобразования, позволяющие устранить возникшие препятствия. Вследствие этого синтеза возникает новое качество осознаемости, а исходная операции трансформируется в действие, которое как раз и характеризуется атрибутом целенаправленности и значит осознаваемости. В действительности, ситуация еще сложнее: дело в том, что с этой точки зрения исамиоперациимогутбытьпонятыкакболеесложные,чемдействия. Дело в том, что они могут реализовываться в более эффективной форме – в форме, которая реализуется на неосознаваемом уровне и, следовательно, не загружает уровень сознания, высвобождая его для иных функций, что чрезвычайно ползоны в адаптационном плане.

В-третьих, аналогичной корректировке должны подлежать и традиционные представления относительно общих соотношений компонентного и элементного уровней, их статуса и значимости. Дело в том, что с точки зрения сложившихся представлений сами элементы понимаются, в основном, как то, что является следствием декомпозиции компонентов. Произвести анализ системы в целом и ее компонентов, вчастности,вомногомозначаетто,чтобыопределить,изкакихэлементов они состоят. Суть гносеологических процедур состоит здесь в том, чтобы осуществить «движение» от общего к частному, от целого к его частям и приникнуть вглубь анализируемой системы. Причем, такое проникновение как раз и понимается как движение от сложного к простому. Вместе с тем, представленные выше материалы демонстрируют ограниченность такой логики, показывая, что очень существенные детерминанты всей системы заложены именно на уровне ее образований, которые традиционно рассматриваются как простые и являющиеся следствием ее декомпозиции. С этой точки зрения не они являются продуктами ее декомпозиции, а сама она выступает как продукт их композиции. Компоненты в прямом смысле являются их продуктами, даже этимологически. В этом плане и основные уровни системы не только базируются на элементном уровне как на своей необходимой основе, но и выступают как производные от него. Сама же элементная база раскрывается не как элементарная, а как необхо-

586

4.6. Элементный уровень организации метакогнитивной сферы личности

димая и достаточная, хотя и представленная в виртуальной форме, для развертывания всей системы в целом.

В-четвертых,этиматериалыдолжныбытьосмысленыивещебо- лее общем – фактически, гносеологическом плане. Так, согласно сложившимся в теории познания традициям, логика его развертывания,

еемагистральныйпутьобычносвязываетсяспоследовательнымпереходом от относительно менее сложноорганизованных форм и уровней тех или иных объектов к иным – надстраивающимся над ними уровнями. Собственно говоря, это и есть то, что обозначается как движение от простого к сложному, от низшего к высшему, это так сказать «движение вверх». Причем, сами высокоорганизованные уровни аксиоматично рассматриваются и как более сложные. Однако нельзя не видеть и того, что кажущееся относительно простым (элементарным), в действительности, как правило, является более сложным, а одновременно итруднымдляпознания.Внемимплицитнопредставленавсятаслож- ность,котораязатемэксплицируетсянавсехиных–надстаривающих- ся над ним уровнях. Очень показательной в этом плане является наиболее развитая отрасль научного опознания – физика. Действительно,

ееглавный вектор – это движение вглубь материи, а не вверх. Это – и наиболее сложная, и наиболее важная задача. Другими словами, микромир – мир элементарно гораздо более сложен, чем все иные объективные миры. Однако можно предположить, что эту же судьбу должна разделить и такая отрасль научного познания, которая пока отнюдь не столь развита как физика – психология. Не исключено, что и в ней наиболеесложнымиявляютсятестороныеепредмета–аспекты,кото- рые сегодня понимаются как наиболее простые и даже элементарные, то есть лежащие ее основе. Это – не то, что обозначается как вершинная психология, а то, что можно обозначить как глубинная психология (но, конечно, не в психоаналитическом смысле). Доказательств этому ужесейчасможнопривестимножество.Так,вэтомпланесчитающийсяотносительнонаиболеепростымпроцессощущения,вдействительности, раскрывается, наоборот, как, возможно, самый сложный. Дело в том, что именно посредством него и реализуется трансформация не-психического в психическое; происходит порождение идеального из материального. Аналогично этому и в самом метакогнитивизме базовое свойство всех образований, составляющих его предмет – обратимость, самосензитивность последовательно выявляется у все новых и все более «элементарных» образований – в том числе, у операций.

587

Глава 4. Структурная организация метакогнитивной регуляции информационной деятельности

Однако, то, как именно они реально представлено по отношению к ним и как оно может быть объективировано в исследованиях, представляет существенно более сложную задачу, поскольку, в отличие от процессов оно реализуется на уровне бессознательного. Обратимость здесь не только необъективируема, но и несубъективируема, поэтому пока непонятно, как к ней подступиться. Однако, то, что непонятно сегодня, вовсе не означает того, что это будет непонятно всегда; это – перспектива для развития метакогнитивизма в целом. Обращение к понятию метакогнитивной сферы и к ее структурно-уровневой организации в этом плане должно рассматриваться как конструктивное средство постановки и решения этой стратегической задачи.

В-пятых, сформулированные выше представления относительно механизма операционной обратимости в целом и его роли в конституировании элементного уровня организации метакогнитивной сферы, в особенности, позволяют дополнить взгляды об этой организации еще одним аспектом. Это аспект, связанный с собственно временнóй – темпоральной, то есть диахронической организацией предметов психологическогоисследованиявцеломисамойэтойсферы,вчастности. Он до сих пор остается изученным явлено недостаточно, а по отношению к проблематике метакогнитивизма практически не представлены. Вспециальномциклеработонбылподвернутнамидетальномуисследованию, в силу чего нет необходимости дублировать здесь их результаты. Отметим лишь то главное, что непосредственно священно с рассматриваемыми здесь вопросами. Дело в том, что одной из основных граней понятия операций как таковых является их собственно временнóе измерение: операции – это всегда нечто частное и парциальною; это то, что выступает как звенья, как «составляющие» некоторых целостностей (например, деятельности). Однако это и то, что выступает как части и другого измерения – временнóго, то есть последовательности чего-либо (опять-таки, например, деятельности), Операции – это не только структурные, но и временные части систем некоторого процесса. И по отношению к деятельности, и в еще большей степени по отношению к психическим процессам они раскрываются в статусе временных частей. Само процессуальное развертывание когнитивных процессов выступает как временнáя организация основных операций (можно видеть, что и в этом плане эксплицируется определяющая – базовая роль операций). Любая обратимость это процесс, а значит и временнáя организация. Следовательно, без ее раскрытия понима-

588

4.6. Элементный уровень организации метакогнитивной сферы личности

ние любого процесса, в том числе – и метакогнитивного невозможно. И наоборот, введение в концептуальный строй метакогнитивизм временнóй координаты реальности, временнóго измерения организации метакогнитивных процессов должно пониматься как конструктивное средство их исследования, что и достигается на основе сформулированных выше представлений. Так, в частности, с этих позиций оказывается возможным осуществить достаточно важное дополнение общих представлений о системности как базовом принципе организации психики в целом. Раскрывается еще одна грань метакогнитивизма – его роль как метода исследования, поскольку он содействует включению в общепсихологические представления такой фундаментального измерения реальности, как время, категории времени в целом.

4.6.4. О понятии темпоральной системности

Действительно, в параграфе 2.3. уже отмечалось, что и деятельность в целом, и ее важнейшие процессуальные «составляющие» должна быть поняты как системы не только субстанционального плана, но и как системные образования принципиально иного – временнóго типа. Они реализуют в своей организации не только субстанциональную, но и темпоральную, собственно временнýю системность как наиболее совершенную форму диахронической организации. В этом отношении они воспроизводит в своей организации временнýю системность как таковую, которая уже была рассмотрена выше41. Действительно, сама временнáя «развертка», то есть про-

41 В этой связи напомним также об одном – необходимом в плане рассматриваемых вопросов обстоятельстве, которое уже отмечалось выше. Это – обстоятельство гносеологического плана, связанное с общей логикой развития не только конкрет- но-научных, но и философских представлений относительно принципов системной организации.Представленияовременнóйсистемностии,соответственно,осуществовании особого класса системных образований – темпоральных систем были первоначально сформулированы нами уже достаточно давно (см., например, работы [92, 96]). Причем эти представления явились необходимым следствием конкретных, в том числе – и экспериментальных исследований таких важных предметов психологического изучения, как процессы принятия решения [92], интегральные процессы психической регуляции деятельности [99], а впоследствии – и деятельность в целом [111], а также сознания [103]. Вместе с тем, хотя и несколько позже, но именно к аналогичным заключениям привели и исследования собственно философского характера, выполненные, в частности, с позиций направления «философского релятивизма» [31].

589

Глава 4. Структурная организация метакогнитивной регуляции информационной деятельности

цесс функционирования систем должен быть каким-либо образом организован; он должен базироваться на определенной совокупности закономерностей. Суть последних должна отражать, однако, уже специфику организации – своеобразие бытия системы во времени, в ее именно процессуальной организации. Данные закономерности должны быть по самой своей сути и функциональному предназначению диахроническими, временными. В этом плане нами и было сформулировано предположение, согласно которому содержанием указанных – диахронических закономерностей выступает формирование и развертывание специфической совокупности особого типа системных качеств (временных, диахронических системных качеств). Само же понятие процесса как такового раскрывается с этих позиций как именно временнáя система. Процесс как закономерно организованное развертывание какого-либо явления во времени – это и есть функционирование данного явления, базирующееся на механизмах временнóй системности и порождаемых в ее результате качествах – временных системных качествах. Таким образом, можно видеть, что функциональная организация систем объективно обусловливает необходимость в адекватных средствах такой организации. Ими как раз и выступают механизмы диахронического типа – временнáя, темпоральная системность в целом и временные системные качества, в особенности. Их функционирование в наиболее общем и в наиболее важном плане (в плане собственно временнóй, то есть именно процессуальной организации) базируется на фундаментальном по своему статусу механизме – механизме временнóй системности. Функционирование же, представленное в его максимально обобщенном виде, – это есть «бытие во времени».

Вместе с тем, оно же, но представленное в возможно более организованном виде, – это одновременно и «использование времени для организации своего бытия», означающее реализацию по отношению к данной организации временнóй системности и временных (диахронических) системных качеств. Функциональная организация в ее наиболее развитой, совершенной и потому – эффективной форме обязательно и объективно требует воплощения в ней аналогичных, то есть также наиболее эффективных средств – средств системной организации, но представленных именно как временнáя, темпоральная системность. Само функционирование порождает, а затем – использует системность, но не субстанциональную (так сказать

590