книги2 / 261

в колониальном центре, рассматривались как идеал и мерило цивилизации. Такие теории превосходства Европы, узаконивающие ее господство над другими обществами, вскоре были подтверждены «доказательствами», собранными в этих обществах миссионерами и другими людьми, наблюдения которых стали основой зарождающейся антропологии. Эта же зарождающаяся антропология и другие науки о человеке одновременно служили доминирующему британскому колониальному и андроцентричному порядку во внешнем и внутреннем проекте господства. Они предоставляли «доказательства», подтверждающие викторианские теории о биологической неполноценности женщин и естественности викторианского идеала женской роли хранительницы домашнего очага. Такие теории были политически полезны викторианскому истеблишменту в его внутреннем противостоянии со все более активным феминизмом 55.

Даже когда викторианский мужской истеблишмент разрабатывал теории, чтобы оспорить претензии феминизма, высмеивал и отвергал идеи феминизма и представление о том, что мужчины угнетают женщин, все­ - таки в том, что касалось его самого, он подхватил язык феминизма и перенаправил его в интересах колониализма на Других мужчин и культуры Других мужчин. Именно здесь, в соединении языков колониализма и феминизма, произошло слияние женского и культурного вопросов. Точнее, был создан синтез проблем женщин, их угнетения и культур Других мужчин. Идея, что Другие мужчины — ​мужчины колонизированных обществ или обществ за пределами границ цивилизованного Запада — ​угнетают женщин, должна была использоваться вриторике колониализма, чтобы сделать морально оправданным его проект по подрыву или искоренению культур колониальных народов.

Колонизированные общества, согласно колониальному тезису, были похожи друг на друга в своей неполноценности, но различались в том, что касалось деталей их неполноценности. Колониальный феминизм, или феминизм, используемый против других культур винтересах колониализма, был сформирован в виде множества подобных конструкций, каждая из которых подстраивалась под конкретную культуру, бывшую непосредственным

55  Об использовании антропологии в колониальной теории и ее применении для укрепления сексистских взглядов на женщин см.: Etienne M., Leacock E. Introduction // Etienne M., Leacock E. (eds.) Women and Colonisation: Anthropological Perspectives. New York, 1980. P. 1–24; Rogers S. C. Women’s Place:ACritical Review ofAnthropological Theory // Comparative Studies in Society and History 20. 1978. № 1. P. 123–162; Fee E. The Sexual Politics of Victorian SocialAnthropology //Hartman M., Banner L. (eds.) Clio’s Consciousness Raised. New York, 1974. P. 86–102.

Кромер объясняет, что «причины, по которым ислам как социальная система потерпел полный провал, многообразны». Однако «прежде всего», утверждает он, — отношение​ к женщинам. В подтверждение этой точки зрения он приводит слова выдающегося британского востоковеда своего времени Стэнли Эдварда Лейн-­Пула: «Деградация женщин на Востоке — это​ раковая опухоль, которая начинает свою разрушительную работу в раннем детстве и разъедает всю систему ислама» 57.

В то время как христианство учит уважать женщин, а европейские мужчины «возвышают» женщин в силу учения своей религии, ислам унижает их, писал Кромер, и именно в этой деградации, наиболее очевидной «в практике вуалирования и сегрегации, можно проследить неполноценность мусульманских мужчин». Нельзя сомневаться и в том, что практика вуалирования и сегрегации оказала «пагубное влияние на восточное общество; аргументы в этом деле настолько банальны, что нет необходимости останавливаться на них» 58. Кромер заявил, что египтян необходимо «убедить или заставить проникнуться истинным духом западной цивилизации» 59, а для этого необходимо изменить положение женщин в исламе, поскольку именно деградация женщин в исламе, выраженная в практике вуалирования и сегрегации, была «фатальным препятствием» на пути египтян к «достижению того возвышения мысли и характера, которое должно сопровождать внедрение западной цивилизованности» 60; только отказавшись от этих обычаев, они смогут достичь «умственного и морального развития, которого он [Кромер] желал для них» 61.

Несмотря на то что Кромер придерживался подобных взглядов, проводимая им политика была губительна для египетских женщин. Ограничения, наложенные им на государственные школы, иповышение платы за обучение сдерживали образование девочек так же, как и мальчиков. Он препятствовал подготовке женщин-­врачей. При британцах программа Школы╝акӣмāт, в которой женщины обучались столько же лет, сколько мужчины — в​ Школе медицины, была ограничена акушерством. О предпочтении местных женщин лечиться у женщин Кромер сказал: «Я знаю, что в исключительных случаях женщинам нравится, когда их обслуживают женщины-­врачи,

57  Earl of Cromer. Modern Egypt: in 2 vols. Vol. 2. P. 134. 58  Ibid. Vol. 2. P. 155.

59  Ibid. Vol. 2. P. 538.

60  Ibid. Vol. 2. P. 538–539.

61  De Guerville A. B. New Egypt. London, 1906. P. 154; Cromer Papers. Цит. по: Tucker J. E. Women in Nineteenth-­Century Egypt. Cambridge, 1985. P. 122.

но я полагаю, что во всем цивилизованном мире мужчины-­медики все еще остаются правилом» 62.

Однако именно в деятельности Кромера по отношению к женщинам

всобственной стране наиболее ярко проявились его патриархальные убеждения и его вера в надлежащее подчинение женщин. Этот поборник снятия вуали с египетских женщин был в Англии членом-­основателем и президентом Мужской лиги против женского избирательного права 63. Феминизм

втылу и феминизм, направленный против белых мужчин, должен был сдерживаться и подавляться; но феминизм, вывезенный за границу и направленный против культур колонизированных народов, мог быть продвинут таким образом, чтобы замечательно служить проекту доминирования белого человека и развивать его.

Подобные идеи продвигали не только официальные слуги империи, но

идругие люди, например, миссионеры. Для них деградация женщин висламе также узаконивала наступление на местную культуру. Один из докладчиков миссионерской конференции, состоявшейся вЛондоне в1888 г., заметил, что Мухаммад был образцовым человеком в молодости, но в последующий жизненный период взял много жен и стал проповедовать религию, целью которой было «полное уничтожение женщин»; он ввел вуаль, которая «оказала самое ужасное ипагубное влияние на умственную, моральную

идуховную историю всех магометанских рас». Миссионерки придерживались тех же взглядов. Одна из них писала, что мусульманские женщины должны быть спасены своими христианскими сестрами от «невежества

идеградации», в которых они существовали, и их необходимо обратить

вхристианство. Их бедственное положение являлось следствием природы их религии, которая давала разрешение на «непристойность». Брак в исламе был «основан не на любви, но на чувственности», а жена мусульманина, «заживо похороненная под вуалью», рассматривалась как «пленница

ирабыня, но не… спутница и помощница». Учителя миссионерских школ активно нападали на обычай ношения вуали, пытаясь убедить девочек бросить вызов своим семьям и не носить ее. Для миссионеров, как и для Кромера, женщины являлись ключом к преобразованию отсталых мусульманских обществ в цивилизованные христианские. Один миссионер открыто

62  Cromer Papers. Цит. по: Tucker J. E. Women in Nineteenth-­Century Egypt. P. 122.

63  Кромер был настолько заметен в антисуфражистском движении, что иногда это движение называли «объединением Керзона-­Кромера» в честь Кромера и лорда Керзо-

на, первого маркиза Кедлстонского. См.:Rover C. Women’s Suffrage and Party Politics in Britain, 1866–1914. London; Toronto, 1967. P. 171–173; также см.: Harrison B. Separate Spheres: The Opposition to Women’s Suffrage in Britain. New York, 1978.

выступал за то, чтобы сконцентрировать усилия на женщинах, потому что женщины через воспитание формируют мировоззрение детей. Ценности ислама должны быть подорваны среди детей, а когда дети подрастут, «зло ислама можно будет объяснить более прямо». Таким образом, «пороховая дорожка» будет проложена «в самое сердце ислама» 64.

Помимо чиновников и миссионеров, эти идеи также продвигали другие люди, например, жители Египта. Благонамеренные европейские феминистки, такие как Эжени Ле Брюн (которая взяла под свое крыло молодую египтянку Худу Ша‘рави), искренне вовлекали молодых мусульманок в европейское понимание значения вуали иубеждали в необходимости отбросить ее, что должно было стать важнейшим первым шагом в борьбе за женское освобождение.

Независимо от того, кем являлись эти проповедники с Запада: колониальными патриархалами, миссионерами или феминистками, — все​ они, по сути, настаивали на том, что мусульмане должны отказаться от своей родной религии, обычаев иодежды или, по крайней мере, реформировать свою религию и привычки в соответствии с рекомендациями. Для всех этих проповедников вуаль и обычаи, касающиеся женщин, были главными вопросами, требующими реформы. И все они взяли на себя право осуждать местные обычаи, вчастности вуаль, иподрывать культуру во имя любой цели, на служение которой они претендовали: повышение цивилизованности общества, христианизация или спасение женщин от одиозной культуры и религии, в которой они имели несчастье оказаться.

В руках патриархальных мужчин идаже в руках феминисток идеи западного феминизма в основном функционировали для морального оправдания нападения на местные общества и поддержки идеи всеобъемлющего превосходства Европы. Очевидно, что какими бы ни были разногласия феминизма с господством белых мужчин в западных обществах, за их пределами феминизм превратился из критика системы господства белых мужчин в ее покорного слугу. Антропология, как часто говорят, стала служанкой колониализма. Возможно, следует также сказать, что феминизм, или идеи феминизма, стали другой его служанкой.

Идеи, высказанные Кромером и миссионерами, легли в основу книги Касима Амина «Освобождение женщины» (1899). Обоснование, на котором

64  Rev. Robert Bruce // Johnston J. (ed.) Report of the Centenary Conference on Protestant Missions of the World Held in Exeter Hall, London (June 9–19th): in 2 vols. NewYork, 1889. Vol. 1. P. 18–19; van Sommer A., Zwemer S. M. (eds.) Our Moslem Sisters:A Cry of Need from Lands of Darkness Interpreted byThoseWho Heard It. NewYork, 1907. P.27–28; Iidem. Daylight in the Harem. Edinburgh, 1911. P. 149–150.

Амин — ​получивший французское образование юрист из высшего среднего класса — ​построил свой призыв к изменению положения женщин и отмене вуали, было в основном таким же, как и у них. В тексте Амина также предполагалось и декларировалось превосходство западной цивилизации и врожденная отсталость мусульманских обществ: он писал, что любой, кто знаком с «Востоком», наблюдал «отсталость мусульман Востока, где бы они ни находились». Конечно, были иместные различия: «Турок, например, чист, честен, храбр», тогда как египтянин — ​«полная противоположность» 65. Египтяне «ленивы и всегда избегают работы», оставляют своих детей «покрытыми грязью ибродящими по переулкам, катающимися в пыли, как детеныши животных», погружены в апатию, поражены, как он выразился, «параличом нервов, так что нас не трогает ничто, будь то прекрасное или ужасное» 66. Тем не менее, если не учитывать такие различия между мусульманскими народами, то наблюдатель найдет и турок, и египтян «одинаковыми в невежестве, лени и отсталости» 67.

В иерархии цивилизаций, принятой Амином, мусульманское общество представлено как полуцивилизованное по сравнению с западным:

«Европейская цивилизация продвигается вперед со скоростью пара и электричества и даже распространилась на все части земного шара, так что нет ни одного дюйма, который он [европейский человек] не протоптал бы ногами. В любом месте, куда бы он ни пришел, он берет под контроль ресурсы… и превращает их в прибыль. И если он причиняет вред коренным жителям, то только потому, что преследует счастье в этом мире и ищет его везде, где только может найти… По большей части он использует свой интеллект, но когда обстоятельства требуют этого, он применяет силу. Он не ищет славы в своих владениях и колониях, поскольку у него достаточно этого благодаря интеллектуальным достижениям и научным изобретениям. Что побуждает англичан поселиться вИндии, а французов — в​ Алжире… так это прибыль и желание приобрести ресурсы в странах, жители которых не знают ни их ценности, ни того, как извлекать из них выгоду.

Когда они сталкиваются с дикарями, они уничтожают их или изгоняют с земли, как это произошло в Америке… и происходит

65  Амӣн ╒.Tа╝рӣр ал-мар’a //‘Aмāрa M.(ред.)Aл-А‘мāл ал-кāмила ли ╒āсим Амӣн. T. 2. C. 71–72.

66  Там же. C. 34.

67  Там же. C. 72.

сейчас в Африке. Когда они сталкиваются с такой нацией, как наша, с определенной степенью цивилизации, с прошлым, религией… и обычаями, и институтами… они относятся к ее жителям доброжелательно. Но вскоре они приобретают самые ценные ресурсы, потому что у них больше богатства, интеллекта, знаний и силы» 68.

Амин говорит, что для того, чтобы мусульманское общество отказалось от своих отсталых нравов и порядков и пошло по западному пути к успеху и цивилизации, необходимо изменить женщин. «Взрослый мужчина есть лишь то, как его мать сложила его в детстве… В этом суть нашей книги… Невозможно породить успешных мужчин, если у них нет матерей, спо-

собных воспитать их успешными. Такова благородная обязанность, которую передовая цивилизация возложила на женщину в наш век и которую та выполняет в развитых обществах» 69.

Входе изложения своих аргументов Амин сумел выразить не только обобщенное презрение к мусульманам, но и презрение к конкретным группам, причем в пышных оскорбительных подробностях. Среди объектов его самых пренебрежительных оскорблений были правители Египта до британцев, которых он называл коррумпированными и несправедливыми деспотами. Их потомки, которые по-прежнему являлись номинальными правителями страны, отстаивались некоторыми националистическими антибританскими фракциями, включая партию Мустафы Камиля, как желаемая альтернатива британскому правлению. Таким образом, оскорбления Амина разозлили националистов, настроенных против британцев, атакже королевскую семью. Неудивительно, что хедив ʻАббас, вынужденный править так, как того хотели британцы, отказался принять Амина после публикации его книги. Восторженное восхваление Амином британцев также подстрекало антибританские фракции: он представлял британское владычество в Египте как эпоху беспрецедентной справедливости и свободы, когда «знания распространились, появилась национальная связь, а безопасность и порядок воцарились по всей стране и возникла основа для прогресса» 70.

Вработах Амина только британская администрация и европейская цивилизация удостаиваются пышных похвал. Среди тех, кто стал объектом его нападок, были и улемы. Амин характеризует их как вопиюще

68  Амӣн ╒.Tа╝рӣр ал-мар’a //‘Aмāрa M.(ред.)Aл-А‘мāл ал-кāмила ли ╒āсим Амӣн. T. 2. C. 69–70.

69  Там же. C. 78 (выделение курсивом в оригинале).

70  Там же. C. 69.

невежественных, жадных и ленивых. Он недвусмысленно описывает бледность их интеллектуального кругозора и недостатки их характера:

«Наши улемы сегодня… не интересуются… интеллектуальными науками; такие вещи их не волнуют. Результат их обучения заключается в том, что они знают, как разобрать басмалу [фразу “во имя Аллаха”] не менее чем тысячей способов, а если спросить их, как сделана вещь в их руках или где географически расположена нация, к которой они принадлежат, или соседняя нация, или нация, которая оккупировала их страну, и каковы ее сильные и слабые стороны, или какова функция той или иной части тела, они пожимают плечами в презрении к вопросу; и если вы поговорите с ними об устройстве их правительства, его законах, экономическом и политическом состоянии, вы обнаружите, что они ничего не знают. Они не только жадны… они всегда хотят избежать тяжелой работы» 71.

В своем произведении Амин выразил самое яростное презрение к египетским женщинам, хотя якобы пытался отстаивать их интересы. Амин довольно подробно описывает физические привычки иморальные качества египтянок. Действительно, учитывая сегрегацию общества и то, что, вероятно, его доступ к женщинам, кроме ближайших членов семьи и прислуги, а также, возможно, проституток, был крайне ограничен, степень детализации в книге наводит на мысль, что Амин в поиске оправдания своему тону обобщения опирался на представления о характере и поведении женщин, основанные на его собственных домыслах и представлениях других европейских или египетских мужчин, а не на систематических наблюдениях за достаточно широким сегментом женского общества 72. Обобщения Амина о египетских женщинах включают следующее:

«Большинство египетских женщин не имеют привычки расчесывать волосы каждый день… и не принимают ванну чаще одного раза в неделю. Они не умеют пользоваться зубной щеткой и не следят за тем, что привлекательно водежде, хотя их привлекательность ичистота сильно влияют на склонности мужчин. Они не знают, как пробудить желание в своем муже, как удержать его желание или усилить

71  Амӣн ╒. Tа╝рӣр ал-мар’a // ‘Aмāрa M. (ред.) Aл-А‘мāл ал-кāмила ли ╒āсим Амӣн. T. 2. C. 74.

72  О семейной жизни Амина см.: Arnett M. F. Qassim Amin and the Beginnings of the Feminist Movement in Egypt: PhD diss. Philadelphia, 1965.