43. Развитие представлений о будущем на ранних стадиях существования человечества. Презентизм первобытного мышления

Презентизм  - особенность человеческой психики, прошлое и будущее представляются идентичными настоящему.

Футурофобия – категорическое неприятие представлений о будущем, которое отличается от настоящего.и

Данные археологии и этнографии показывают, что первобытное мышление лишь после долгого развития выработало представления о прошлом и (гораздо позднее) о будущем как о чем-то отличном от настоящего. На ранних стадиях развития общества проблема изменений во времени, видимо, вообще не осознавалась. По сути, время существовало только одно - настоящее. Это и был презентизмпервобытного мышления: прошедшее и будущее мыслились в большей или меньшей степени (в зависимости от уровня развития мышления) подобными настоящему. Именно поэтому можно было легко "предсказывать" будущее и даже "воздействовать" на него с помощью магии.

Рецидивы презентизма сказываются до сих пор, особенно в обыденном сознании, а иногда и в разработках прогнозов, когда прогнозист по инертности мышления "пугается" чересчур радикальных, с его точки зрения, выводов и стремится представить будущее в виде чуть-чуть приухудшенного или приулучшенного настоящего без каких-либо существенных качественных перемен. Часто его подталкивает к этому психологический эффект так называемой футурофобии, заключающейся в том, что человеческая психика крайне раздражительно реагирует на любую "картину будущего, существенно отличную от настоящего. Такая картина вызывает, как правило, инстинктивно негативное отношение, и в результате будущее обычно предстает как несколько идеализированное настоящее.

Эти особенности человеческой психики и мышления, унаследованные от далекого прошлого, теоретику и практику прогнозирования необходимо постоянно иметь в виду - прежде всего при опросах экспертов, а тем более населения.

Концепция "футурофобии" - органического неприятия человеком без специальной прогностической подготовки любого представления о качественно ином будущем, расходящемся с привычным ему настоящим. Если этот эффект вне всякого сомнения негативно сказывается на целеполагании, планировании, пред- и постплановом программировании, проектировании, текущих управленческих решениях, не носящих инновационного характера, то на нововведениях, по самому их характеру, он сказывается самым губительным, катастрофичным для них образом.

И если "эффект футурофобии" обязательно необходимо учитывать в целевых, плановых, программных, проектных и организационных прогнозах, обслуживающих соответствующие формы конкретизации управления, то в инновационном прогнозировании он является, можно сказать, одним из основополагающих моментов, так что без его учета всякая попытка прогнозного обоснования любого сколько-нибудь существенного нововведения, по нашему убеждению, с самого начала будет почти наверняка обречена на провал, тем более - в социосфере.

Два вывода проистекают из только что описанного нами феномена "футурофобии" в обыденном сознании:

1. "Футурофобия", в известном смысле, играет положительную роль для отбраковки идей (обычно - подавляющего большинства почти всех идей той или иной направленности), способных привести к порождению нововведений опасных, гибельных для общества. И поскольку инновационные силы сегодня значительно мощнее, все чаще успешно одолевают спасительный для общества "эффект футурофобии", необходимы искусственные механизмы, имитирующие его, для "испытания на прочность", точнее, на конструктивность каждого нововведения. В этих механизмах важную роль призваны сыграть различные способы "взвешивания" последствий намечаемых или реализуемых нововведений.

2. "Футурофобия", если пустить дело на самотек, предоставить событиям развиваться стихийно, все еще достаточно сильна, чтобы подавить любое в принципе нововведение, причем отнюдь не исключено, что подавлено будет как раз конструктивное, позитивное и тем самым открыта дорога для опасного, гибельного. Таким образом, и с данной стороны необходимы искусственные механизмы, не позволяющие рутинному мышлению пресечь конструктивное нововведение в зародыше. Для этого нужно, во-первых, научиться отделять плевелы от зерен, т.е. потенциально конструктивные нововведения от потенциально разрушительных для общества. Во-вторых, нужно научиться уберегать нарождающееся конструктивное от обычно господствующего рутинного. В обоих случаях "взвешивание" позитивных и негативных последствий также способно сыграть благотворную роль при одном условии: при четких теоретических установках, учитывающих сложный диалектический характер "эффекта футурофобии" в обыденном сознании.