pdf.php@id=6133

явлениях истории»1 Эти схемы сводятся к двум антиномичным со­ циальным идеалам: к теократии и к анархии. Теократия — при пол­ ном ее развитии — определяет всю жизнь людей «изнутри, подчи­ няя ее вселенской правде», при этом каждое сословие занимает свою иерархическую нишу, выполняя свое социальное служение. П. Флоренский солидаризируется с К.Н. Леонтьевым, также утвер­ ждая, что «общая черта иерархического строя — внутренняя стройность, многообразность в единстве»2. Анархизм, напротив, при своем последовательном развитии ведет к человекобожию, при нем человеческая жизнь «определяется извне столкновениями от­ дельных интересов», он ищет «лишь одно единство» — «гармонию эгоизмов». Типические характеристики «анархического строя — внутренняя нестройность, однообразность в дробности»3. Анархизм в понимании Флоренского обладает многими чертами западноевро­ пейского демократического общества. Исходя из этих оценок по­ нятно, что теократия есть «безусловно желанный строй общества», но он не осуществим в земной истории, ибо у людей существует «любовь ко злу». Только в результате эсхатологического переворо­ та может установиться подлинное «Бого-правление», ибо тогда произойдет «качественное изменение природы человека и формы его жизни»4

Хотя идеальная форма человеческого общества в земных усло­ виях недостижима, из этого не следует, что люди не должны стре­ миться к «нормальной организации» социальной сферы жизни. Важное значение в уяснении взглядов П. Флоренского на «нор­ мальную организацию» общества имеет его работа «Предполагае­ мое государственное устройство в будущем»5 Она относится к 1933 году, то есть к периоду, когда мыслитель находился в заклю­ чении, и поэтому ее содержание в какой-то мере «приспособлено к задачам следствия». Однако можно согласиться с игуменом Андро­ ником (Трубачевым), отметившим, что философ в своем трактате попытался «высказать и свои истинные взгляды на целый ряд во­ просов государственного развития»6. В анализируемой публикации Флоренский следующим образом определяет суть «разумного госу­

1Флоренский П.А. Соч.: В 4 т. T. 1. С. 196. 2 Там же. С. 198.

3Там же.

4 Там же. С. 204.

5 См. там же. Т. 2. С. 647— 681.

6 Там же. С. 804.

361

дарства»: она состоит в способности «сочетать свободу проявления данных сил отдельных людей и групп с необходимостью направлять целое к задачам, неактуальным индивидуальному интересу». Иными словами, государство должно реализовывать принцип «единства во множестве» или «многообразности в единстве». Но этот принцип является со времен славянофилов критерием соборного устройства общества. Соборность, как известно, с одной стороны, не допускает «размывания целого», атомизации социальной сферы, но, с другой стороны, она выступает и против «разложения личности», против превращения ее в «простой придаток целого». Отсюда понятно, что для Флоренского неприемлемы и «бюрократический абсолютизм», нивелирующий множественность, и «демократический анархизм», разлагающий целое. Реализация принципа соборности, по мнению мыслителя, возможна при разделении задач государства на фор­ мальные и содержательные. Первые концентрируются в политиче­ ской сфере, которая требует предельной централизации, а значит, и верховного единоначалия. Никакие представительные формы прав­ ления «не смогут вывести человечество из тупиков и болот», они приводят к параличу воли, и только «лицо, обладающее интуицией будущей культуры, лицо пророческого склада» способно открыть новый период истории. При этом правитель государства несет от­ ветственность за государственные решения, но принимает он их на основе коллективного разума, совещаясь столько, сколько это не­ обходимо, с «наиболее осведомленными и заслуживающими дове­ рия гражданами».

Вторая сфера государственной жизни, составляющая ее содер­ жание, слагается «из богатства индивидуальных, групповых, массо­ вых проявлений человеческой активности», — к этим проявлениям относится национальное своеобразие народов, населяющих Россию. Разнообразие народных культур, традиций дает возможность госу­ дарству иметь «такое богатство характеров, интересов жизни... эко­ номических преимуществ, которых не может быть при монотонном, однообразном населении». Индивидуализация возможна также в сфере экономики, просвещения, искусства, религии и т.д. Напри­ мер, допускается разнообразие типов школ, программ и способов обучения, а общегосударственной инспекции следует следить лишь за их соответствием «некоторому четко выраженному минимуму не­ обходимых требований». При этом, давая современное образование ученикам, школа не должна забывать о воспитании, более того, оно должно «быть поставлено на первое место». В результате дети, окончившие школу, будут обладать физическим и духовным здо­ ровьем, им необходимо не только усвоить знания, но и овладеть

362

приемами их практической реализации. Последовательная децен­ трализация (с вытекающей из нее конкуренцией) должна быть осу­ ществлена в сельском хозяйстве и промышленности. В этих сферах действуют хозяйственные организации различных видов собствен­ ности. При этом особое значение приобретает как в сельском хо­ зяйстве, так и в промышленности качество производимой продук­ ции, рациональное использование природных ресурсов. Решающее значение в прогрессивном развитии производственной сферы при­ надлежит технике, уровень которой обусловлен научными достиже­ ниями. В этой связи понятно, что государство должно иметь четкую программу «рациональной постановки научного исследования». Ис­ ходя из общих установок на «децентрализацию культурно-экономи­ ческой жизни» следует шире развивать провинциальные научные центры. Формулируя задачи, которые требуют научного решения, правительство «не должно приказывать творчеству», но бережно сохранять научную индивидуальность.

Особое значение для государства имеет поиск творческих лич­ ностей, способных возглавить тот или иной участок хозяйствен­ ной, культурной, политической деятельности. Решение данной за­ дачи сложно по двум причинам: во-первых, «творческая лич­ ность — явление редкое... и выискивать ее надо по крупицам», во-вторых, массовое сознание часто не имеет способности пра­ вильно оценить творческую личность, ибо она «чаще всего замк­ нута в себе, угловата, мало приспособлена к тому, что называется общественной деятельностью». Отсюда понятно, что для выявле­ ния творческих личностей государству необходим индивидуальный подход к человеку, продуманная система оценок его способностей. И даже это не избавляет от ошибок, ибо «творческая личность, как некоторое новое явление в мире, никогда не может быть загодя ус­ тановлена с гарантией». Наконец, еще один важный аспект этой темы: способности человека не зависят от его сословной или клас­ совой принадлежности, их обладатели могут быть «в любой обще­ ственной среде». Поэтому и искать творческую личность надо всю­ ду, «под покровом всякой деятельности». «Разумное государство», определяя свой исторический путь, не может просто копировать «заграничные модели», так как «условия нашей страны иные», — оно должно разрабатывать самобытную, индивидуальную програм­ му развития. Более того, государству необходимо создать такие внешние и внутренние условия, при которых бы оно не «нуждалось во внешнем мире и по возможности не вмешивалось бы в него». Подобный изоляционизм способен будет оградить Россию от разла-

363

тающего влияния «ядовитой» буржуазной культуры. В то же время сношения с Западом должны поддерживаться с целью изучения его научно-технических достижений, следует «чутко присматриваться к заграничному опыту».

Целью предлагаемых преобразований выступает интенсифика­ ция социально-экономического развития России, опирающаяся на «баланс наличных исторических сил». Этот «баланс» не предпола­ гает какой-либо реставрации дореволюционных порядков, напро­ тив, он указывает на необходимость отказа от элементов прошлого, переставших быть «исторически реальными». Катаклизмы, которые пережила страна, «развал российской истории» необходимо загла­ дить «стабильным и спокойным ростом в предстоящие годы». В число приоритетных задач государства должна входить и «забота о быте». Без быта нет «вкуса жизни», он определяет самочувствие граждан, их здоровье, работоспособность, патриотизм, все это можно назвать одним словом — «тонус жизни». Государству ни в коем случае не нужно заниматься «унификацией, нивелировкой быта», напротив, ему следует стремиться к сохранению его «богат­ ства и разнообразия». Одной из важных сторон бытового уклада является религиозность человека, определяющая своеобразие «внутренней жизни личности». Государство провозглашает принци­ пы свободы совести, допуская «свободу религиозной и антирелиги­ озной пропаганды». Исторический опыт России показывает, что, когда «религию навязывают, от нее отворачиваются», но из этого факта не следует, что государственный индифферентизм по отноше­ нию к конфессиям является идеалом. Православие будет преодоле­ вать переживаемый кризис, и именно от него через несколько лет следует ожидать «рост молодых побегов». Тогда государство долж­ но будет определиться с «конфессиональными расчетами», ибо «оно нуждается в религиозном углублении жизни и будет ждать та­ кового». Конечно, в религиозных вопросах Флоренский в силу осо­ бой активности в 30-е годы XX века «воинствующих безбожников» и репрессивного аппарата должен был проявлять особую сдержан­ ность и недосказанность.

Оценивая в целом трактат «Предполагаемое государственное устройство в будущем», можно отметить, что он продолжает кон­ сервативную линию отечественной философии истории, обнаружи­ вая особенно много созвучий со взглядами К.Н. Леонтьева. В то же время консервативные принципы сочетаются с современными зада­ чами общества, со стремлением максимально развить способности людей, их индивидуальные особенности. Преобразования в сфере

364

сельского хозяйства и промышленности, в науке и культуре не только не консервируют отжившее, а, наоборот, призваны способ­ ствовать динамичному прогрессу России.

Да, мыслитель выступает за запрет оппозиционных, точно так же, как и лояльных, по отношению к власти партий, ибо и те и дру­ гие «разлагают государственный строй»; он сторонник жесткой централизованной власти. С точки зрения буржуазной демократии эти тезисы, безусловно, реакционны, с позиции же отечественной традиции они подчеркивают особую роль государственного начала в социальной сфере. Как показывает опыт последнего десятилетия, многопартийность сама по себе не является ни гарантом демокра­ тического развития социума, ни эффективным средством прогрес­ сивных преобразований. Поэтому мы не можем согласиться с вы­ водом уважаемого профессора А.Ф. Замалеева о том, что «полити­ ческая философия Флоренского была во всех отношениях не толь­ ко консервативна, но и реакционна»1 Реакционность выступает за этернизацию исторически отживших порядков, она видит в общест­ венном развитии лишь деструктивные начала, ее идеал в прошлом, а не в будущем. Эти признаки не только не свойственны взглядам Флоренского, но он выступает с их последовательной критикой. Сама же форма правления, открытость или закрытость страны к международным контактам не могут служить исчерпывающим кри­ терием прогрессивности или реакционности того или иного государ­ ственного устройства.

Важную часть историософского наследия П.А. Флоренского со­ ставляет интерпретация истории России, опирающаяся во многом на славянофильское учение. Со славянофилами богослова сближа­ ло прежде всего особое отношение к православию как основе на­ ционального самосознания. Он солидарен с А.С. Хомяковым и его соратниками в том, что «все русское у нас затирается», и относит себя к направлению, стремящемуся «к церковности и к самобытно­ сти народной»2 Близко ему славянофильское стремление преобра­ зовать русскую жизнь на православных началах. Не случайно в книге «Столп и утверждение Истины» он пишет: «Читатель, веро­ ятно, не преминет заметить значительного сродства теоретических идей славянофильства с идеями предлагаемой книги»3.

1Замалеев А.Ф. Лекции по истории русской философии. СПб., 2001. С. 340.

2 Переписка П.А. Флоренского и В.А. Кожевникова//Вопросы философии. 1991. № 6. С. 47.

3 Флоренский П.А. Столп и утверждение Истины. С. 608.

365

Флоренский вслед за славянофилами также считает, что на Руси «христианство попадает в души младенческие, и все дальней­ шее возрастание их, все внутреннее их устроение совершалось под прямым водительством Церкви»1 Однако, развивая славянофиль­ ские тезисы, Флоренский делает новые акценты при оценке послед­ ствий христианизации Древней Руси, объясняя специфический путь России не только принятием православия, но и особым покрови­ тельством Софии. Решающим историческим событием с этой точки зрения выступает строительство софийных храмов и появление впервые на Руси ее иконы, ставшей «народной святыней» и «по­ кровительницей новопросвещенного народа».

Однако софийность — это лишь один из принципов православ­ ной русской культуры, сформировавшейся в Киевской Руси, он рас­ крывается «под знаком идеи о божественной восприимчивости мира». Вторым принципом отечественной культуры является «дог­ матический и художественный символ Пресвятой Троицы». Он на­ чинает доминировать в московский и петербургский периоды рус­ ской истории, то есть на этапе «оформления народа в государство». На первый план выходит уже другая идея — «о воплощающемся, превышемирном начале ценности»12. Эти две основные идеи русско­ го духа, по мнению мыслителя, приводят к выдвижению в центр жизни «духовных ценностей», религиозные проблемы начинают до­ минировать над всеми другими вопросами, в том числе и социаль­ ными. Отсюда понятно, почему в России «церковность входит в жизнь, пропитывает собою весь быт, делается неразрывной частью народного характера»3

Существенный удар по православному образу жизни нанесли реформы Петра I: они «разорили православный быт», оторвали от него так называемое «образованное общество», и с этого момента начинается раздвоение народного и интеллигентского сознания. Укорененность в православную церковность дает возможность на­ родной душе, в отличие от интеллигентского сознания, сохранить органичность и целостность. Русский богослов подчеркивает, что «знание крестьянина — цельное, органически слитное, нужное ему знание, выросшее из души его; интеллигентное же знание раздроб­ лено, но большей частью органически вовсе не нужно ему, внешне

1Флоренский П.А. Столп и утверждение Истины. С. 772.

2 См.: Флоренский П.А. Троице-Сергиева лавра и Россия//0, Русь, волшебница суровая. Н. Новгород, 1991. С. 215.

3 Флоренский П.А. Соч.: В 4 т. T. 1. С. 641.

366

взято им на себя»1. Сторонники европоцентризма, утверждающие, что «существует только одна культура — европейская», обвиняют русское крестьянство «в бескультурности, дикости и суевериях». Однако для Флоренского совершенно очевидна ложность подобного тезиса, он справедливо отмечает, что «православный православен не только в догматах, и, может быть, менее всего в них», а в том, что он «сын православной культуры».

Православная культура опирается на три главные сферы — «Церковь, быт, природа». В православии отсутствует резкое разде­ ление на клир и мирян, и «верующий народ и есть Церковь»; дру­ гая сторона православной церковности — «перевес культа, и в ча­ стности обряда, над учением». Быт у русского крестьянина также строится на церковных началах, но если в храме он «по возможно­ сти забывает свое человеческое», то вне храма «на первое место выступает человеческое, которое ищет у Бога благословения себе»2. Наконец, третья сфера, к которой религиозно относится русский народ, — это природа. С ней крестьянин живет одной жиз­ нью, и «отношения его к природе то любовны, нежны и проникно­ венны, то исполнены странной жути, смятения и ужаса, порою же властны и своевольны»3 В начале XX века, по мнению Флоренско­ го, происходит интенсивное разложение православной культуры. Разделяя консервативные принципы, он считал, что «гнилостными организмами», способствующими этому процессу, являются техни­ ческий прогресс, «освободительные идеи и газетчина»4. Особо сле­ дует подчеркнуть внимание мыслителя к роли средств массовой ин­ формации, к их способности «деформировать народное сознание», навязать ему поклонение идолам, а не идеалам. Он предупреждал, что «в известных случаях слова могут быть насыщены диавольской энергией»5.

Флоренский остро чувствовал и переживал гибель традицион­ ной России: «движение культурной истории» не только меняет об­ раз жизни людей, но и «ломает православие». Не случайно фило­ соф признавался, что глубоко осознал «тщету дел человеческих», притом не только в индивидуальной, но и в социальной сфере. Об этом, как считает мыслитель, свидетельствует и революционное

1Флоренский П.А. Оправдание космоса. С. 33—-34.

2 Флоренский П.А. Соч.: В 4 т. T. 1. С. 651.

3 Флоренский П.А. Оправдание космоса. С. 34.

4 Флоренский П.А. Соч.: В 4 т. T. 1. С. 664.

5 Там же. С. 692.

367

время, которое «было так тяжело, как только можно было себе представить», и «Бог знает сколько еще продлится» .

Опыт Западной Европы и революционной России, выдвинувших на первый план социально-экономические проблемы, убеждает, что подобная ценностная ориентация неизбежно «подавляет божест­ венные энергии в человеке», то есть «приводит к религиозному ин­ дифферентизму или даже к «безверию». Освободить человека от религиозной веры, то есть «секуляризовать его», означает для фи­ лософа «беспощадное уничтожение личности».

Анализ современной ситуации в России показывает, что «свет­ лое будущее» наступит еще нескоро, но перелом и в мировой, и в отечественной истории обязательно будет. Промысел божий дает веру, надежду на то, что «кризис очистит русскую атмосферу, даже всемирную атмосферу». В результате безверие исчерпает себя, а «нигилизм докажет свое ничтожество, всем надоест, вызовет нена­ висть к себе и тогда, после краха всей мерзости, сердца и умы, уже не по-прежнему вяло и с оглядкой, а наголодавшись, обратятся к русской идее, идее России, к святой Руси»12 Предвидение Флорен­ ского постепенно начинает сбываться: в России появляются, пусть еще робкие, признаки ее духовного обновления.

Пафос историософии Флоренского заключается в утверждении жизненности религиозных начал: они не могут оставаться только в сфере чистой мысли, а призваны преобразовывать весь тварный космос, социальную и индивидуальную жизнь людей. И в этом пла­ не П.А. Флоренский — очень русский философ, остро чувствую­ щий «недостаточность и коренную ущербность» сугубо материаль­ ных интересов человека, его исключительную ориентацию на «вещ­ ные блага».

П.А. Флоренский и православное богословие

В послереволюционный период Русская православная церковь оказалась в очень сложной ситуации. Поэтому оригинальные идеи в богословии, выработанные в начале века, на время были забыты. Как отмечают сами богословы, «первый интерес» к трудам П.А. Фло­ ренского наблюдается уже среди студентов возрожденной Москов­ ской духовной академии в 1945— 1946 годах. Однако только в на­ чале 60-х годов начинается широкомасштабное изучение и собира­ ние его сочинений, вследствие этого и приобщение к идейному на­

1Флоренский П.А. Детям моим. Воспоминания прошлых дней. Генеалогические исследования. Из соловецких писем. Завещание. М., 1992. С. 441.

2 Флоренский П.А. Соч.: В 4 т. Т. 2. С. 409.

368

следию Флоренского «стало более интенсивным»1 Но даже в этот период взгляды богослова еще не оказывали заметного влияния на развитие православной мысли. Процесс модернизации, предприня­ тый идеологами церкви, сопровождался проповедью «разумной веры», требованиями «сознательного усвоения религиозных ис­ тин». Однако эти взгляды вскоре начали беспокоить ортодоксаль­ ных служителей культа, так как модернизированная православная идеология все более сводилась к чуждым национальному самосоз­ нанию схоластическим построениям. Православные богословы со всей очевидностью поняли, что «вера, основанная на разуме», на­ ходится под постоянной «угрозой быть отвергнутой самим разу­ мом»2. Поэтому в 70-е годы богословы начинают все чаще призна­ вать, что рациональная интерпретация богословия давно исчерпала себя, «обнажив не только свою глубокую недостаточность, но и принципиальную ошибочность»3. Раздается критика теологических концепций, пытающихся «взглянуть на факты и явления современ­ ного мира с позиций... философско-умозрительных», при этом соб­ ственно религиозная проблематика остается в стороне и на первый план выходят практические социальные вопросы. Такое богословие нуждается в «православной корректировке», заключающейся в ориентации человека «прежде всего на богообщение», на «духов­ ное делание», на «стяжание даров Святого Духа». Ставится задача преодоления схоластических влияний на современную богослов­ скую мысль и возрождения «подлинного православного взгляда на богопознание», которое является, с богословской точки зрения, «центральной проблемой всей человеческой жизни».

Особое место в разработке православной гносеологии, по мне­ нию идеологов современного православия, принадлежит П. Фло­ ренскому. Именно в силу этого, как отмечалось в 1982 году на за­ седаниях, посвященных столетию со дня его рождения, в Москов­ ской и Ленинградской духовных академиях труды богослова «чрез­ вычайно актуальны». Флоренский, подчеркивалось в выступлениях на юбилее, не обращен в прошлое, напротив, он «предвосхитил и раз­ решил немало проблем, поставленных секуляризованным сознанием в новое время»4. В религиозных изданиях в 70—80-е годы XX века начинается публикация его трудов, идейное наследие мыслителя

1Журнал Московской патриархии. 1982. № 4. С. 12.

2 Там же. 1972. № 2. С. 64.

3Там же.

4 Там же. 1982. № 4. С. 11.

369

становится предметом специальных богословских исследований. Только в Московской духовной академии было защищено несколь­ ко богословских диссертаций, посвященных анализу его воззрений. Отметим следующие из них: И. Свиридов «Гносеология священни­ ка Павла Флоренского» (Загорск, 1980, рукопись); П. Вишневский «Богословско-эстетические воззрения священника Павла Флорен­ ского» (Загорск, 1981, рукопись); иеромонах Андроник (Трубачев) «Священник Павел Флоренский. Личность, жизнь и творчество» (Загорск, 1984, рукопись).

Сегодняшние богословы особо подчеркивают отличие П. Фло­ ренского от представителей «школьного», то есть схоластического, богословия. Последние занимались «внешней», а не внутренней стороной исследуемых вопросов, сводя их к логической схеме, игно­ рирующей «мистический элемент». Гносеологические же построе­ ния Флоренского есть «попытка философского осмысления задач религиозного опознания в христианском опыте». Он подходит к анализу религиозных истин «изнутри», из «глубин церковной жиз­ ни». Такая позиция, как считают богословы, является прямым про­ должением «дела славянофилов», защищавших «живой религиоз­ ный опыт» как источник познания. Вообще следует отметить стремление нынешних идеологов православия подчеркнуть единство между славянофилами и Флоренским. И. Свиридов в своей диссер­ тации специально отмечает, что работу Павла Александровича «Около Хомякова», в которой негативно оцениваются некоторые тезисы русского мыслителя, ни в коем случае нельзя воспринимать «как антиславянофильский манифест», а следует рассматривать лишь как «критику отдельных моментов, в целом малосуществен­ ных»1. Эту же идею развивает в своем кандидатском сочинении внук П. Флоренского иеромонах (ныне игумен) Андроник (Труба­ чев). По его мнению, разногласия отца Павла с А.С. Хомяковым не влияют на его «общую оценку славянофильства как символа рус­ ского самосознания». В итоге А.С. Хомяков и П. Флоренский рас­ сматриваются сегодня как «верные чада православной церкви», много сделавшие для развития богословской мысли.

Высокую оценку получает сейчас стремление Флоренского при анализе проблем богопознания использовать философские дости­ жения» и «диалектический метод». В русской философской тради­ ции, как считают представители церкви, можно выделить два под­ хода к выработке систем религиозной философии. Первый состоит «во внедрении догматических принципов в философию», второй

1Свиридов И. Гносеология священника Павла Флоренского. Рукопись. С. 15.

370