!Учебный год 2023-2024 / Цветков Циклы Монография

Глава 6. Глобальный финансово-экономический кризис 2008–2009 гг.

водителями маркетинговой фирмы и зарабатывают больше 50 тыс. долларов в месяц. Райт представил в банк справку о наличии активов на сумму 3 млн. долларов. Но в реальности Райт был телефонным техником, зарабатывающим 105 тысяч долларов в год,

а общая стоимость его активов составляла 35 тысяч долларов. Его жена была домохо-

зяйкой. Тем не менее, особняк, который они купили на 1,8 млн. долларов, полученные у Bear Stearns, был продан за долги за 1,1 млн. долларов. А кредитор Bear Stearns в конце декабря, впервые за 84 года своего существования, показал квартальные убытки, так как ему пришлось списать ипотечные активы на сумму 1,9 млрд. долларов.

Другим, не менее распространенным способом мошенничества стало предоставление недостоверных сведений о реальной стоимости недвижимости. Злоумышленники находили людей с хорошей кредитной историей, готовых подать заявку на гигантскую ссуду, зачастую на основе заявленного дохода. Потом находили агента, готового пред-

ставить заведомо ложную информацию, и оценщиков, подтверждавших завышенную

стоимость домов. Это позволяло преступникам класть в карман разницу.

В результате снижения требования к кредитному рейтингу и возможности получения недобросовестными заемщиками (принадлежавших к категории subprime) ипотечного кредита со спекулятивными целями, при том что довольно часто кредит

был существенно (иногда на 30 %) выше стоимости покупаемой под него недвижимости, сложилась очень опасная ситуация Ñ массового невозврата долгов. Ситуа-

ция усугублялась еще и тем, что дешевые деньги привели к возникновению и росту ÇпузыряÈ в жилищной отрасли Ñ взрывообразному росту выкупов активов за счет заемных средств. Рост цен на недвижимость резко пошел вверх.

За период 2002Ð2007 гг. американцы увеличили уровень задолженности по ипотеке больше, чем за всю предшествовавшую историю ипотечного рынка.

В это же время организации, выдававшие ипотечные кредиты, начали агрессивно продвигать продукты, связанные с продажей жилья под залог, расширяя, таким образом, всеми доступными способами число потенциальных заемщиков136.

Первыми эту технологию опробовали ипотечные компании. Ключевыми участниками ипотечного кризиса являются Fannie Mae и Freddie Mac. Устав Fannie Mae и Freddie Mac не позволял им приобретать низкокачественные кредиты subprime, что заставило их Ñ первичных держателей Ñ придумывать новые способы продажи кредитов.

Основным методом избавления от кредитов категории subprime стала секьюте- ризация, позволяющая переводить активы (выданные банковские кредиты) в ценные

бумаги, обеспеченные этими активами (то есть превращение закладных в долговые

ценные бумаги), а также выпускать ценные бумаги, доходность которых обеспечивается будущими стабильными денежными потоками и их выводом на биржу.

136 Начало было положено в начале 2000-х гг., когда рост реального среднего дохода был еще достаточно слабым, кредиторы создали несколько остроумных механизмов, повышавших привлекательность покупки дома. Наиболее распространенным механизмом стали кредиты с плавающей процентной ставкой, привязанной к ставке ФРС. Они содержали заманчивое предложение о процентных ставках ниже рыночного уровня на период первых двух лет. Предполагалось, что через два года, когда стоимость кредитования будет повышена, заемщики смогут перекредитоваться с учетом выросшей стоимости жилья. Это могло бы принести кредиторам дополнительные комиссионные.

461

Раздел V. История мировых кризисов

В свою очередь банки, стремившиеся максимально увеличить число своих кли-

ентов, но снизить связанные с этим риски путем их распределения, прибегали к так

называемой ÇтитризацииÈ Ñ превращению ипотечных обязательств в облигации, свободно котировавшиеся на биржах наравне с прочими ценными бумагами. На их

основе выпускались все новые производные финансовые инструменты (деривати-

вы), где доля реального обеспечения на каждый следующей ступени сокращалась. В результате банки брали на себя лишь часть рисков. Остальные риски брали на себя инвесторы, покупавшие ипотечные облигации (обеспеченные закладными).

Данный механизм зарабатывать деньги на ценных бумагах, обеспеченных ипотекой был придуман еще в 1980-е гг. Этот механизм назывался CMO (collateralized mortgage obligation) Ñ облигации, обеспеченные другими ценными бумагами, в основе которых лежит закладная. Пул из 100 тысяч ипотек нарезался на несколько траншей, которые продавались по отдельности инвесторам. Каждый транш имел

разный доход и разный срок действия. Этот продукт был более гибким и стал поль-

зоваться большим спросом на финансовом рынке.

Приведем пример. Банк покупает 1000 ненадежных закладных, формируя ипо-

течное покрытие. Затем он делит эти сформированное покрытие на три части. Об-

лигации, обеспеченные закладными из первой части ипотечного покрытия, относительно надежны: убытки появляются лишь в случае, когда процент ипотечных

дефолтов по закладным достигает 5Ð10 %. Рейтинговые агентства присваивали таким ценным бумагам, как правило, самый высокий рейтинг (часто ААА) Ñ не-

смотря на то, что все закладные ипотечного покрытия, которыми обеспечены эти ценные бумаги, ненадежны. Идея такова: вряд ли неплатежеспособных заемщиков

станет столько, что это заденет эмиссию облигаций с рейтингом ААА.

Ценные бумаги третьей эмиссии (ÇмусорÈ) получают напротив низший рейтинг: владельцы этих бумаг страдают при более-менее массовых дефолтах первыми.

Между облигациями с рейтингом ААА и ÇмусоромÈ находятся бумаги со средним риском и рейтингом.

Ценные бумаги носят зачастую экзотические названия, такие как ABS (Çassetbacked securitiesÈ Ñ ценные бумаги, обеспеченные активами) или CDO. В принципе в обоих случаях речь идет об облигациях на несколько лет, обеспеченных долговыми обязательствами. Рынок таких ценных бумаг рос в последние годы высокими темпами. Многие специалисты считали, что риски делятся участниками рынка

свободно и берут их на себя в основном те инвесторы, которые готовы справиться с

ними наиболее безболезненно137.

Прежде всего, наиболее рискованные ипотечные кредиты, трансформирова-

лись в обеспеченные долговые обязательства (CDO).

CDO объединяли денежные потоки, состоявшие из тысяч отдельных ипотечных кредитов, в связанные облигации, соотношение Çриск/доходностьÈ по которым на-

страивалось в зависимости от предпочтений различных инвесторов. Крупнейшие

транши, составлявшие примерно 80 % облигаций, имели право первоочередности

137 Американский ипотечный кризис показал, однако, два минуса такого рынка. Во-первых, не хватает прозрачности в вопросе, кто же в итоге несет риски, Ñ что делает весь рынок небезопасным. Во-вторых, если организация, выдающая кредиты, продает приобретенные риски дальше, то у нее нет большого желания изучить их получше. А конечные покупатели рисков вообще не имеют возможности оценить их и полагаются на рейтинговые агентства.

462

Глава 6. Глобальный финансово-экономический кризис 2008–2009 гг.

при погашении за счет соответствующих денежных потоков, поэтому могли про-

даваться с высшим рейтингом AAA. Остальные транши брали на себя все риски, од-

нако доходность по ним была выше. На практике оказалось, что банкиры и рейтинговые агентства существенно недооценили риски, связанные с такими абсурдными

видами кредитования, как ninjaloans.

CDO оценивались рейтинговыми агентствами и продавались институциональным инвесторам. Весь доход от операций (от первоначального предоставления кредита до окончательного размещения) формировался за счет комиссий: чем выше

объемы, тем выше бонус.

Создание таких ценных бумаг предполагало снижение рисков через их связыва-

ние и географическую диверсификацию. В действительности же риски увеличились,

потому что права собственности на ипотечные кредиты перешли от банкиров, знав- ших своих клиентов, к инвесторам, которые их не знали. Раньше банкиры оценивали возможность предоставления кредита, а затем вносили выданные кредиты в свои

активы. Теперь кредиты предоставлялись брокерами, потом временно ÇхранилисьÈ у Çипотечных банкировÈ, постепенно накапливаясь, и, наконец, продавались оптом

инвестиционным банкирам, создававшим, в свою очередь, на их основе обеспечен-

ные долговые обязательства.

Примерно с 2005 г. секьюритизация ипотечных кредитов (выпуск ценных бумаг,

обеспеченных долговыми обязательствами)138 превратилась в настоящую манию.

Представлялось возможным легко и быстро создать синтетические ценные бумаги, риски по которым казались сопоставимыми с рисками настоящих ценных бумаг и как бы не несли на себе бремя покупки или объединения реальных кредитов. В результате

появилось поле для создания новых и новых рискованных производных бумаг, их объем

выпуска уже практически не соответствовал реальному рыночному предложению139. Предприимчивые инвестиционные банки разделяли имевшиеся обеспеченные долговые обязательства и формировали из частей различных CDO производные бумаги, получившие название CDO2. Появились даже производные бумаги следующего уровня, CDO3. Основная доля низкомаржинальных CDO имела рейтинг AAA.

Иначе говоря, на рынке стало больше обязательств с рейтингом AAA, чем было ак-

тивов с тем же рейтингом. На кульминационной стадии синтетические продукты

составляли примерно половину объема торговавшихся ценных бумаг.

Этот опыт оказался настолько привлекательным, что позднее секьюритизироваться стали и другие виды финансовых активов (автомобильные кредиты, кредиты, выдаваемые в связи с выпуском пластиковых карт, студенческие кредиты, лизинговые платежи, дебиторская задолженность).

Успех секьюритизации финансовых активов, выдаваемых на меньший срок, чем ипотечные кредиты, привел к появлению ценных бумаг, обеспеченных будущими денежными потоками. Например, платежами будущих пользователей платной автомобильной дороги или будущими доходами от продажи железнодорожных

и авиационных билетов, даже дисков с записью песен.

138Первоначально технология секьюритизации была применена в США к ипотечным кредитам.

139Чем больше рисков распределено, тем большие риски можно принять. К сожалению, риски переносились с тех, кто был хорошо о них осведомлен, на тех, кто был знаком с ними

вменьшей степени.

463

Раздел V. История мировых кризисов

Но в тоже время оценить рискованность этих бумаг в условиях развивающегося рынка было гораздо сложнее. Пока цены на недвижимость росли, этого никто не замечал. Система вторичного рынка ценных бумаг, обеспеченных закладными, приносила многомиллиардные доходы банкам, брокерам, строителям, Уолл-стрит, Fannie Mae и Freddie Mac, а кредиты на жилье становились все более доступными

и дешевыми.

Мания секьюритизации не ограничилась ипотечными кредитами, а распространилась на другие формы кредитования. Существовал крупнейший рынок кре-

дитных дефолтных свопов (CDS).

Этой Çторговлей воздухомÈ занимались не только банки, но и специальные хед- жевые фонды, созданные в начале 2000-х гг. для биржевой спекуляции на деньги

клиентов, предоставлявшиеся под будущие товары и услуги (фьючерсы) в расчете

на их удорожание. Хеджевые фонды, специализируясь на кредитах, действовали по-

добно нелицензированным страховым компаниям Ñ получали комиссию от CDO

и других ценных бумаг, страхованием которых занимались. Ценность такого страхования часто была сомнительной, потому что страховые контракты могли быть

включены в сделку без уведомления сторон.

Мания секьюритизации привела к неестественному увеличению частоты исполь-

зования, так называемого плеча (leverage). Маржа по обычным облигациям состав-

ляет 10 %; синтетические облигации, созданные CDS, могут торговаться с маржой 1,5 %. Это позволяло хеджевым фондам показывать неплохую прибыль и снижать

риски при использовании инструментов с различным показателем соотношения

Çриск/доходностьÈ, основу которых составляют кредиты.

К 2006 г. доходы Moodyʼs от оценки структурированных продуктов были сопо-

ставимы с доходами от традиционного бизнеса компании Ñ оценки и присвоения рейтингов облигационным выпускам.

Рынок деривативов рос по экспоненте, пока не превысил в номинальном выра-

жении все остальные рынки. С 2002 г. по 2008 г. объем деривативов разбух в 5 раз Ñ

со 108 млрд. до 531,8 млрд. долларов.

Расчетный номинальный объем действовавших CDS-контрактов составлял 42,6 трлн. долларов. Эта сумма была настолько велика, что примерно равнялась величине благосостояния всех американских домохозяйств140.

В результате, деривативы на ипотечные кредиты стали основным каналом, по которому кризис в жилищном секторе перекинулся в финансовый сектор. А так как секьютеризированные ипотечные кредиты (говоря другими словами, высокорисковые долги) были проданы с большой скидкой широкому кругу американских и за-

рубежных институциональных инвесторов (в основном в Западной Европе и Вос-

точной Азии), то это привело к глобальным масштабам ипотечного кризиса. Следует отметить, что опасения по поводу развития рынка деривативов выска-

зывались и ранее. Так, известный американский бизнесмен Уорен Баффет еще в

2002 г. отмечал, что деривативы Ñ Çэто бомбы замедленного действия как для участников сделки, так и для экономической системы в целомÈ, называя производные

инструменты Çфинансовым оружием массового уничтожения, чреватым потенци-

140 Капитализация фондового рынка США составляет 18,5 трлн. долл., в то время как рынок государственных долговых обязательств США Ñ всего 4,5 трлн.

464

Глава 6. Глобальный финансово-экономический кризис 2008–2009 гг.

ально смертельной угрозойÈ. Его предсказание оправдалось: на них возникла гигантская финансовая пирамида.

При этом не существовало надлежащего контроля за выпуском этих ценных бу-

маг, не было даже исчерпывающих статистических данных об объемах выпущенных деривативов.

Сведения, публикуемые Банком международных расчетов в Базеле и Международной ассоциацией свопов и производных, существенно различаются. Но в любом случае, речь идет о сотнях миллиардов долларов, а по некоторым данным объем циркулирующих на рынке деривативов перевалил за 1000 млрд. долларов.

Что еще хуже, новые методы и инструменты были столь изощренными, что регулирующие органы оказались не в состоянии оценить связанные с ними риски. Им пришлось пользоваться методами оценки риска, разработанными организациями, создавшими эти инструменты.

Действующее международное соглашение по банковскому надзору Basel 2 позволяет крупным банкам полагаться исключительно на собственные системы оценки рисков. Нечто подобное произошло и с рейтинговыми агентствами, призванными оценивать надежность финансовых инструментов. Им пришлось полагаться на расчеты авторов этих инструментов, инициировав неконтролируемую кредитную экспансию.

В начале 2007 г. увеличилось количество сигналов об опасности. Это должно было плохо кончиться: подобные прецеденты уже были.

ÑВ 1980-е гг. начал развиваться рынок облигаций, обеспеченных ипотекой

(collateralized mortgage obligations, СМО). А в 1994 г. произошел взрыв на рынке траншей с самым низким рейтингом, которые на жаргоне называются Çтоксичные отходыÈ. Хеджевый фонд с размером активов 2 млрд долл. не смог предоставить дополнительное обеспечение в связи с падением курса заложенных бумаг, что привело к кончине банка Kidder Peabody и общим потерям в размере около 55 млрд. долларов.

ÑÇНарезкаÈ ипотечных кредитов на отдельные транши привела к миниобвалу траншей Çтоксичных отходовÈ в 1994 г., от чего пострадало несколько компаний.

ÑРоссийский дефолт в рамках кризиса развивающихся стран в 1998 г. при-

вел к банкротству Long-Term Capital Management (LTCM), очень крупно-

го хеджевого фонда, использовавшего большие займы при осуществлении биржевых сделок.

ÑЧрезмерное использование портфельного страхования привело к беспрецедентному падению фондового рынка в октябре 1987 г. Портфельное страхование предполагало использование knock-out опционов, которые вследствие их широкого распространения не могли исполняться без того, чтобы не вызвать катастрофического обвала.

Все эти инциденты не привели к реформам в сфере регулирования, напротив, способность системы выдержать стрессы лишь усилила позиции рыночного фундаментализма и привела к дальнейшему ослаблению влияния регуляторов. Регуляторы не предприняли никаких действий141.

141 В 2000 г. бывший член совета управляющих Федеральной резервной системы Эдвард Грэмлич в частном порядке предупредил главу ФРС Алана Гринспена об опасном поведении

465

Раздел V. История мировых кризисов

6.5. Экономический кризис в России

Характерная особенность нынешнего мирового финансового кризиса заключается еще и в том, что это первый кризис, который переживает глобализировавшаяся мировая экономика, и первый кризис, который в составе мировой экономики переживает Россия.

В первый период Çгорячей фазыÈ американского финансового кризиса, когда обанкротились ÇФрэддиÈ и ÇМаккиÈ, российские специалисты-аналитики (экономисты) с изумлением наблюдали за тем, как руководители финансово-экономического

блока правительства чуть ли не с пренебрежением высказывались в плане того, что ÇРоссию американский кризис не заденет, у нас устойчивая экономика, большие золотовалютные резервы (600 млрд. долларов), стабильная финансовая системаÈ и т. д. Вскоре, однако, пришло отрезвление Ñ понимание серьезности ситуации. К тому же общая финансовая обстановка в стране была не особенно радужной. Беспокойство ощущалось в действиях банкиров, непрерывном ужесточении кредитных линий, свертывании инвестиционных программ, возникла проблема доверия вкладчиков к банкам. А проблема с ликвидностью становилась все более напряженной. Нерезиденты еще с мая 2008 г. плавно выводили свои активы из России.

Ситуацию буквально взорвала пятидневная российско-грузинская война на фоне начавшихся в Пекине Олимпийских игр (в начале августа), Ñ вот когда начался бурный отток иностранного капитала из страны. По данным Forbce, к середине сентября объем оттока составил свыше 20 млрд. долларов (по официальным данным, эта величина составила около 5 млрд. долларов). С учетом того обстоятельства, что финансовые рынки России все еще весьма слабы, а деньги, находящиеся в сфере их оборота, незначительны, вывод 20 млрд. долларов Ñ это очень большой денежный объем, отток которого имел три принципиальных следствия.

1.Этот отток подрывал позиции российских банков и в целом банковской системы, мгновенно усилил кризис доверия к банкам, в том числе уже со стороны российских клиентов.

2.В условиях политической и финансово-экономической неопределенности,

созданной не столько самой новой Кавказской войной, сколько ее последствиями Ñ осложнениями с Западом, российская банковская система показала свою откровенную слабость и уязвимость.

3.Особую нервозность обстановке придала огромная внешняя задолженность российских банков и компаний (в том числе государственных), на сумму почти в 500 млрд. долларов (эта сумма почти эквивалентна сумме всего государственного резервного фонда).

На этом фоне и произошел обвал фондового рынка, бегство иностранного капи-

тала, обесценивание акций практически всех крупных корпораций и банков, рас-

игроков на рынке subprime ипотечных кредитов, однако его предостережение было проигнорировано. В 2007 г. Грэмлич публично заявил о своей обеспокоенности и опубликовал книгу о ÇпузыреÈ на рынке subprime незадолго до того, как разразился кризис. Эксперт Чарльз Киндлбергер предупредил о возникновении ÇпузыряÈ на жилищном рынке в 2002 г. Мартин Фельдштейн, Пол Волкер (бывший глава ФРС) и Билл Роде (один из руководителей Citibank) выступали с предостережением о ÇмедвежьемÈ поведении рынка. Нуриэль Рубини предсказал, что ÇпузырьÈ на жилищном рынке приведет к рецессии в 2006 г. Но никто, включая и меня, не мог даже предположить, насколько вырастет ÇпузырьÈ и как долго он сохранится.

466

Глава 6. Глобальный финансово-экономический кризис 2008–2009 гг.

терянность в деловых (и не деловых) кругах. Далее мы видели лихорадочную деятельность высоких должностных лиц, финансовых властей, приведение в движение огромного массива ликвидных средств в качестве ÇподушкиÈ для смягчения возможного более тяжелого удара со стороны мировой финансовой системы, находящейся в тисках кризиса.

Вцелом ответная реакция правительства была достаточно энергичной. В частности, три самых крупных банков России Ñ Сбербанк, ВТБ и Газпромбанк, получили первоначально 1,5 трлн. рублей на поддержание банковской системы страны. Эта ÇтройкаÈ должна была обеспечить в течение трех месяцев предоставление лик-

видных средств другим банкам, которые нуждаются в такой наличности. Помимо этого, Министерство финансов предложило банкам дополнительно 900 млрд. рублей (через аукционы), также на три месяца, для обеспечения ликвидности банковской системы (в общей сложности 75 млрд. долларов). В целом на антикризисные меры правительство выделило свыше 5 трлн. рублей. Это огромные деньги, и то обстоятельство, что даже в условиях кризиса они оказались в распоряжении государства, безусловно, оказало позитивное воздействие на состояние общей банковской системы и предотвратило ее реальное обрушение. В самом конце сентября премьер Владимир Путин объявил еще об одной важной акции, предпринятой для стабилизации банковской системы, Ñ предоставление Внешэкономбанку 50 млрд. долларов для обеспечения погашения иностранной задолженности российских банков. Это, несомненно, также увеличивает Çзапас прочностиÈ последних. Вкладчикам гарантировано 100-процентное обеспечение их вложений в банки до 700 тысяч рублей.

Вконце ноября по предложению В. Путина были введены дополнительные меры по снижению налогообложения на компании, а также при строительстве жилья. Но

вцелом Çплан ПутинаÈ, безусловно, направлен на защиту банков, финансовой системы и крупных корпораций. Это хорошо иллюстрируется, если разобраться с тем, кто конкретно получает основные денежные средства из тех денежных средств, направленных на защиту банковской системы.

Подведем итог рассмотренному материалу.

1) Кризис 2008Ð2009 гг. является самым сильным финансовым кризисом после 1930-х гг. Как показало время, нынешний кризис не стал прелюдией к новой Великой депрессии. Современный мир многому научился и слишком сильно изменился за прошедшие десятилетия. История не повторилась142. Мировая банковская система не рухнула, как это случилось в 1932 г. С другой стороны, нынешний кризис нельзя сравнивать с другими периодическими кризисами, охватывавшими отдельные сегменты финансовой системы в 1980-е гг., нельзя рассматривать как очередное замедление экономического развития, просто как новую фазу экономического цикла. Это, явно, нечто большее. Это конец целой эпохи в США, длившейся несколько десятилетий. На этот раз кризис связан не с конкретной компанией или отдельным сегментом финансовой системы Ñ вся система в целом поставлена

на грань развала, и сдержать этот процесс удается с огромным трудом.

ÑНапример, ключевой фактор, остановивший более резкое сокращение падения американской экономики Ñ это колоссальные по своим объемам госвливания в виде массовой скупки привилегированных акций коммерче-

142 Впрочем, как выразился бывший госсекретарь США Генри Киссинджер, Çчеловечество не повторяет своих старых ошибок, но постоянно делает новыеÈ.

467

Раздел V. История мировых кризисов

ских банков и страховых компаний, страхование их кредитов и фактическая национализация федеральных ипотечных агентств. Государство расширило операции на открытом рынке по скупке казначейских ценных бумаг и проблемных ипотечных обязательств. Оно начало поддерживать доллар за рубежом, предоставляя ликвидность иностранным центробанкам (свопы), расширило прямые налоговые льготы населению и субвенции совместным с частным бизнесом предприятиям (Public-Private Partnership) по скупке токсичных активов банков.

ÑОбщий объем госвливаний за 2008Ð2010 гг. оценивается в 3,5 трлн. долла-

ров, из которых на конец апреля 2009 г., согласно данным баланса ФРС, государство уже использовало 2,2 трлн. Из этой суммы на 930 млрд. долларов выдано льготных кредитов, на 967 млрд. выкуплено казначейских и агентских облигаций и 381 млрд. долларов предоставлен через свопы центробанкам других стран. Столь масштабные вливания ликвидности сопоставимы лишь с открытой интервенцией администрации Франклина Рузвельта в 1933Ð1934 гг.: скупая золото и финансируя общественные работы, администрация наводнила рынок долларами.

2)Кризис снова подтвердил, что современный рынок, а в более общем плане Ñ современный капитализм, Ñ это далеко Çне саморегулирующаяся системаÈ, он не в состоянии функционировать Çсам по себеÈ, без активного государственного вмешательства. Современный рынок, представленный сам себе, рождает механизмы не только саморегулированиия, но и саморазрушения.

3)Отчасти данный кризис напоминает другие, возникавшие на протяжении последних 25 лет, однако у него есть существенное отличие.

Во-первых, он знаменует собой завершение эпохи кредитной экспансии, основанной на долларе как всемирной резервной валюте. Периодические кризисы были частью обычного циклического процесса, состоявшего из бумов и спадов, однако на этот раз кризис является кульминацией супербума, продолжавшегося более 25 лет.

Во-вторых, нынешний финансовый кризис не был вызван каким-либо экзогенным фактором (скажем, образованием или распадом нефтяного картеля). Он стал результатом работы самой финансовой системы. Тем самым опровергается утверждение о том, что финансовые рынки стремятся к равновесию, а отклонения от равновесия вызываются исключительно внешними потрясениями.

В-третьих, в отличие от предшествующего обвала в 2000Ð2002 гг., который был вызван крахом на фондовом рынке технологических компаний и был ограничен рынками США, обвал 2007Ð2008 гг. затронул все страны и был обусловлен событиями за пределами фондового рынка Ð бумом, а затем крахом в кредитном и жилищном секторах, а позднее Ð и на сырьевых рынках: первыми стали падать акции западных банков, а с июля 2008 г., когда начала быстро дешеветь нефть, Ð акции сырьевых компаний развивающихся стран.

4)Кризис будет иметь долгосрочные последствия для реального сектора эко-

номики, так как атаке подверглась основа крупных кредитно-финансовых учреждений, что не позволяет нормально функционировать всей финансовой системе в глобальном масштабе, стимулируя развитие объемов кредитования промышленности. Это отнюдь не привычная для бизнеса ситуация.

468

Глава 7. Антикризисное государственное регулирование

Глава 7. Антикризисное государственное регулирование

Глава 7.

Антикризисное государственное регулирование

Борьба с кризисом, поиски новых методов и форм противодействия ему определи-

ли генеральную линию политики правительств всех стран. На первых порах анти-

кризисная политика руководствовалась известным либеральным подходом. Однако

крупнейший за всю историю капитализма мировой экономический кризис 1929Ð 1933 гг. наглядно продемонстрировал, что доктрина ÇневмешательстваÈ государства в экономическую жизнь, основанная на концепции рыночного саморегулирования, непригодна.

В связи с этим, с начала 1930-х гг. возрастает активность государства в хо-

зяйственной и социальной сферах. Ярко проявляется тенденция к развитию

государственно-монополистического капитализма. Однако в различных странах

степень вмешательства государства определялась особенностями их исторического развития, уровнем и спецификой социально-экономических и политических от-

ношений. Тем не менее, можно условно выделить три главных направления, три

варианта, в рамках которых развивался данный феномен.

Свое наиболее яркое выражение один из них (либерально-реформистский) по-

лучил в антикризисной политике Çнового курсаÈ президента Ф. Рузвельта в США; второй (социал-реформистский) Ñ характерен для скандинавских стран, Франции;

третий (тоталитарный) вариант государственного регулирования наиболее полно

был использован в Германии.

Американский вариант опирался в значительной мере на традиции либераль-

ной экономической доктрины, и потому упор делался на косвенные методы воздействия на хозяйственную и общественную сферы жизни. Проведенные Рузвельтом банковская и финансовая реформы послужили исходным пунктом последующих преобразований. С помощью сильной бюджетной и кредитно-денежной политики

государство осуществляло крупные инвестиционные мероприятия, направленные

на достижение оптимальных темпов экономического роста; устраняло социальную

напряженность, финансируя программы помощи безработным, организуя общественные работы и т. п. Политика государственного финансирования дополнялась комплексом правовых актов, умелым регулированием налоговой системы, протекционистскими мероприятиями и т. п.

Несмотря на то, что результаты этого направления ощущались не моментально,

а лишь по истечении достаточно длительного срока, он оказался весьма приемлемым в обозримой перспективе. Так, к началу Второй мировой войны США практически полностью оправились от последствий кризиса, впрочем, как и Великобритания, и ряд стран, применивших политику Çнового курсаÈ. Следует отметить, что это

направление избрали страны с более высоким уровнем экономического развития и

прочными демократическими традициями.

Социал-реформистское направление характеризовалось сочетанием усиления

регулирующей роли государства и ÇсоциализациейÈ экономики, то есть переходом отдельных предприятий и отраслей хозяйства к государству. Так, в 1930-е гг. в Шве-

ции, Дании, Норвегии значительно вырос государственный сектор в экономике.

Социал-демократические правительства этих стран поставили под контроль государ-

ства внешнюю торговлю и вывоз капитала, облегчили условия кредитования произ-

469

Раздел V. История мировых кризисов

водства путем снижения ссудного процента, финансировали капитальное строительство, сельскохозяйственное производство и т. д. Эти мероприятия подкреплялись не менее сильной социальной политикой, предусматривавшей существенное улучшение пенсионного обеспечения, создание системы государственного страхования, издание законов по охране материнства и детства, развитие трудового законодательства, наконец, государственное финансирование жилищного строительства.

Аналогичные тенденции в государственном регулировании проявились во Франции и Испании после прихода к власти в них левых антифашистских сил.

Это направление было характерно для стран, где по разным причинам буржуа-

зия не располагала широкими возможностями социально-экономического маневрирования и в то же время были сильны позиции левых партий. Следует отметить, что этот вариант также не приводил к моментальным положительным результатам. Более того, не во всех странах реформаторам удавалось сохранить оптимальный баланс в мероприятиях, то есть удовлетворить потребности различных социальных групп граждан, в условиях жестокого кризиса. Это создавало неустойчивость внутриполитической обстановки, лишало реформы последовательности, а иногда и прерывало их, как это случилось в Испании и Франции с победой правых сил. Тем не менее, направление государственно-монополистического капитализма оказалось весьма перспективным, ибо сегодня мы имеем феномен Çшведского социализмаÈ процветающих стран Скандинавии.

Наконец, иная картина наблюдалась в странах, применивших тоталитарное направление, как Германия. Следует, прежде всего, отметить, что либеральнореформистская и социал-реформистская модели основывались на системе рыночных отношений, а тоталитарная по существу максимально их устраняла. Этот принципиально иной хозяйственный механизм, характеризовавшийся сверхцентрализацией, сложился в 1930Ð1940-е гг. также в Италии, Японии, Испании (после победы генерала Франко) и некоторых других странах. Все они пытались решить не столько задачу выхода из кризиса, сколько преследовали более дальнюю цель вооруженного передела мира. А точнее Ñ сверхзадача передела мира определяла путь и методы выхода из кризиса.

Главной чертой антикризисной политики, таким образом, становится тотальная милитаризация народного хозяйства. С этой целью фашистские государства широко использовали наряду с косвенными прямые методы вмешательства. Причем последние, как правило, по мере развития государственного вмешательства, становились преобладающими. Достаточно сказать, что в названных странах наблюдается постоянное увеличение государственного сектора в экономике. Помимо предприятий собственно военной промышленности, произошло огосударствление сырьевых отраслей, топливно-энергетической базы, транспорта и т. д. Наряду с этим проводилось принудительное картелирование (вхождение отдельных предприятий в состав крупных монопольных объединений, тесно связанных с государством). На этой основе постоянно увеличивалась доля государственного заказа, развивались

элементы директивного экономического планирования.

В результате такой политики уже через год в Германии исчезла безработица, от которой продолжали страдать страны, избравшие другие модели государственномонополистического капитализма. Показатели экономического роста, особенно в отраслях тяжелой промышленности, резко пошли вверх. Эта модель дала моменталь-

ный положительный эффект, выгодно отличающий ее от остальных моделей. Следует

470