!Учебный год 2023-2024 / Цветков Циклы Монография

Глава 3. Великая американская депрессия: как все начиналось и чем закончилось

являлись химический и горнорудный трест «МонтекатиниÈ, электроэнергетический ÇЭдисонÈ, резиновый ÇПиреллиÈ, металлургический и оружейный ÇТерниÈ и некоторые другие.

Вместе с тем в годы кризиса существенно сократился сектор мелких частных предприятий. В 1929Ð1932 гг. потерпело финансовый крах, разорилось или было поглощено более сильными конкурентами 12661 предприятие. Большая часть разорившихся предпринимателей была вынуждена или работать на крупные предприятия, или идти на государственную службу.

Централизация управления экономикой имела и другие негативные последствия. Она привела к бюрократизации экономической системы и бурному расцвету коррупции среди чиновников.

Вместе с тем, по сравнению с экономикой нацистской Германии, уровень монополизации в Италии был все же значительно ниже. Итальянским фашистам не удалось полностью подчинить себе экономику, сохранялся сектор частных предприятий, в том числе и крупных. Действие рыночных механизмов сильно ограничивалось, но они не были полностью разрушены.

Монополизация экономики и рост промышленности позволили Муссолини задуматься в 1935 г. не только о смене экономического и внешнеполитического курса, но и о военной экспансии.

Вэкономической сфере с начала 1935 г. Муссолини объявляет курс на автаркию Ñ полное самообеспечение Италии всеми видами продукции, в том числе и военной. Эта политика больно ударила по интересам представителей крупного итальянского капитала, тесно сотрудничавших со странами Запада. Однако участие в реализации экспансионистских замыслов Муссолини сулило им существенные выгоды: милитаризация экономики, военные заказы, завоевание новых территорий открывало перед представителями итальянского капитала новые масштабные перспективы.

Витоге финансовые круги пошли по пути компромисса: с одной стороны, они сохраняли внешнюю лояльность режиму, с другой Ñ продолжали, зачастую нелегально, в обход распоряжений дуче и международных санкций, взаимовыгодный торговый обмен с западными партнерами (такая позиция позволила им не только сохранить, но и во многом увеличить свои прибыли). Вместе с тем, изменение экономического курса Италии стало началом раскола между фашистским режимом и итальянскими промышленниками. Часть финансовой элиты, понесшая наиболее сильные убытки в результате переориентации экономики, стала формироваться вокруг других существовавших в Италии центров влияния.

Специфика Италии состояла в том, что, в отличие, например, от Германии, где Гитлер к этому времени стал единовластным хозяином страны, положение Муссолини во многом зависело от поддержки его традиционными институтами Ñ в первую очередь королем и Католической церковью в лице Ватикана. Эти институты стали в дальнейшем теми центрами, вокруг которых формировались оппозицион-

ные фашистскому режиму представители политической и финансовой элиты.

Понимая неизбежность противодействия своим агрессивным планам со стороны западных государств, Муссолини начинает искать новых союзников. В 1935 г. через свои дипломатические каналы он впервые информирует Гитлера о готовности к усилению связей с Германией. Одновременно начинается подготовка к раз-

вязыванию войны в Северной Африке. В ответ на оккупацию Эфиопии Лига Наций

411

Раздел V. История мировых кризисов

объявила экономическую блокаду Италии как государству-агрессору. Это ускорило процесс сближения двух фашистских режимов: экономические санкции, хотя и малоэффективные, заставили Муссолини увидеть в Германии политического и экономического партнера. Экономика Италии все больше начинает ориентироваться на германские промышленные ресурсы: увеличивается ввоз германского угля, стали, военной продукции.

Виюле 1936 г., немецкие и итальянские фашисты совместно поддержали мятеж генерала Франко в Испании, фактически экспортировав фашизм в эту страну.

Вмае 1939 г. двусторонние отношения между Италией и Германией были оформлены официально: министры иностранных дел этих государств, Чиано и Риббентроп, подписали договор о военно-политическом союзе, получивший название ÇСтальной пактÈ. Таким образом, накануне Второй мировой войны Италия была полностью втянута в орбиту устремлений германских нацистов.

Япония. Наметившийся подъем деловой активности был остановлен кризисом 1927 г. На волне финансовых неурядиц к власти пришли милитаристы, рассчитывавшие преодолеть внутренние экономические трудности с помощью вооруженной внешней экспансии. В качестве объектов предстоящих захватов рассматривались Китай, Юго-Восточная Азия, Индия, восточные районы Сибири и советского Дальнего Востока. Однако охватившая страну экономическая депрессия была подстегнута в 1929 г. крахом Нью-Йоркской фондовой биржи. Предпринятые правительством меры по спасению экономики не дали ощутимого результата и поколебали доверие народа к политическим партиям, вышедшим на общественную арену. Япония встала на путь ускоренной милитаризации.

За этот выбор особенно ратовали новые концерны, возникшие главным образом в годы Первой мировой войны и составившие себе капитал на военной конъюнктуре. В унисон им звучали призывы офицерства, связывавшего свою карьеру

сперспективами грабительских военных походов, к вооруженному переделу мира. Фашистские группировки укрепляли свои позиции не только в армии, но и в государственной власти.

С марта 1931 г. было предпринято несколько попыток осуществления государственного переворота и установления военно-фашистской диктатуры. Военные приступили к детальной проработке плана захвата Маньчжурии. После серии вооруженных провокаций Квантунская армия в ночь на 19 сентября 1931 г. напала на китайские войска в Мукдене. Вскоре вся Маньчжурия была оккупирована японцами. В 1932 г. на ее территории было образовано марионеточное государство Маньчжоу-го. Лига Наций потребовала от Японии прекратить военные действия в Китае и вывести оттуда войска. В марте 1933 г. Япония заявила о своем выходе из Лиги Наций и продолжила захватнические действия на континенте. Квантунская армия заняла весь Северный Китай.

Поворотным пунктом аграрной политики японского правительства послужила мировая депрессия 1929Ð1933 гг., в борьбе с которой оно, взяв за образец опыт соседа-противника (СССР), провело в жизнь ÇПлан возрождения деревниÈ и ÇПятилетку распространения производительных кооперативовÈ. Коллективистское направление в решении продовольственного вопроса укрепилось во время упомянутой войны с Китаем.

К началу Японо-американской войны (1941) сложилась продовольственноконтрольная система, которая покоилась на трех принципах: 1) государственная

412

Глава 3. Великая американская депрессия: как все начиналось и чем закончилось

монополия на торговлю рисом; 2) единый канал распределения риса, состоящий

исключительно из государственных предприятий и общественных организаций; 3) ценовая система с Çобратными ножницамиÈ: правительственные заготовительные цены были выше продажных.

Последствия, как для экономики США, так и для мировой экономики в целом, оказались очень тяжелыми. Официальная статистика 1933 г. зафиксировала следу-

ющие цифры:

Ñпромышленное производство во время кризиса (1929Ð1933) сократилось в США на 46%, в Великобритании на 24%, в Германии на 41%, во Франции

на 32%;

Ñкурсы акций промышленных компаний упали в США на 87%, в Великобри-

тании на 48%, в Германии на 64%, во Франции на 60%;

Ñв США армия безработных достигла цифры в 14 млн., а всего в 32 странах,

которые пострадали от кризиса Ñ до 30 млн.

3.9. Предсказания кризиса80

Не только простое любопытство заставляет нас выяснять, кто сумел, а кто не сумел

предсказать крах фондового рынка 1929 г. и последующую депрессию81. Данный факт может многое сказать о силе и слабости экономических теорий, описывающих, как устроен мир. Также подобное исследование помогло бы сориентироваться

среди множества модных финансовых теорий. Способность предсказать событие

или новую тенденцию является решающим испытанием для любой гипотезы82. Сначала рассмотрим оптимистические взгляды исторических фигур, которые

столь потрясающе ошиблись относительно краха 1929 г. и последовавшего за ним

экономического кризиса.

Самый известный американский экономист, профессор Йельского универси-

тета Ирвинг Фишер принадлежит к этой категории. Во второй половине 1920-х гг. именно Фишер стал главным жрецом бума на фондовом рынке. Фишер имел репутацию выдающегося специалиста по денежной теории и являлся сторонником Çколичественной теории денегÈ83. Его излишний оптимизм носил как личный, так

80В основу данной главы положена статья Марка Скоузена ÇКто предсказал крах 1929 года?È (русский перевод опубл.: Экономический цикл: анализ австрийской школы. Челя-

бинск, 2005).

81ÇПредсказание Ñ это лакмусовая бумажка для любого объяснения событий и связи между нимиÈ, Ñ сказал Эдвард Харвуд.

82Как утверждает Милтон Фридмен, Çо теории следует судить по ее предсказательной силеÉ единственным конкретным тестом, позволяющим судить об обоснованности гипотезы, может быть сравнение ее предсказаний с реальностьюÈ.

83Исходя из собственных теоретических произведений того времени (ÇThe Nature of Capital and IncomeÈ и ÇThe Purchasing Power of МоnеуÈ), Фишер был твердо убежден в долгосрочной нейтральности денег, означающей, что увеличение предложения денег приведет к пропорциональному повышению цен, не вызвав никаких долгосрочных отрицательных эффектов. Упоминая иногда ÇнесоответствияÈ (maladjustments) и ÇпереинвестированиеÈ, которые могут возникнуть в отдельных областях производства, Фишер рассматривал их как точки краткосрочного неравновесия, причиной которых являются преимущественно институциональные

413

Раздел V. История мировых кризисов

иидеологический характер — кроме того что он был профессором, он был также бизнесменом-миллионером и крупным инвестором на Уолл-стрит.

На протяжении 1920-х гг. очевидны подчеркивание Фишером долгосрочной денежной стабильности и его трагическая неспособность распознать надвигающуюся угрозу. Он был главным адвокатом Çновой эрыÈ и оптимизма Çревущих двадцатыхÈ, одним из жизнерадостных апостолов нового и лучшего мира. В середине 1920-х гг. он высказал предположение, что Çтак называемый деловой циклÈ больше не имеет основы в экономической системе. Он одобрял инфляционное расширение кредита Федеральной резервной системой (ФРС) в 1920-е гг. до тех пор, пока цены остава-

лись относительно стабильными, и глубоко верил в ФРС, ожидая, что она сможет стабилизировать экономику, если возникнет кризис.

Ценовая стабилизация была главной денежной целью Фишера. Он стал ведущим адвокатом движения за Çстабильные деньгиÈ, организовав в мае 1931 г. Лигу за стабильные деньги, позже преобразованную в Ассоциацию стабильных денег84. Идея состояла не в том, чтобы стабилизировать рост денежного предложения, а в том, чтобы стабилизировать цены, в частности, оптовые и розничные. Согласно Фишеру и другим сторонниками ценовой стабилизации, если розничные цены остаются стабильными, то все в порядке. Но если цены начинают снижаться, угрожая дефляцией, то Федеральная резервная система должна вмешаться и расширить кредит. Фактически, на протяжении 1920-х гг. оптовые и розничные цены в США оставались удивительно стабильными и даже немного снизились. Поэтому монетаристы считали, что все обстоит прекрасно. Видимая ценовая стабильность 1920-х гг. притупила их бдительность. Они не увидели отрицательных последствий экспансионистской политики ФРС во второй половине 1920-х гг. и отмахнулись от таких предвестников экономической беды, как бум на рынке недвижимости во Флориде

иэйфория фондового рынка.

Фишер считал бум на фондовом рынке отражением Çновой эрыÈ постоянного процветания в Америке. Он отрицал какую бы то ни было Çоргию спекуляцииÈ несмотря на то, что промышленный индекс Доу-Джонса со 103 пунктов в 1922 г. добрался до 381 пункта 3 сентября 1929 года (абсолютный максимум за все время существования этого индекса), за семь лет более чем утроившись.

5 сентября 1929 г. Фишер сказал: ÇПадение цен акций возможно, но ничто, что походило бы на крах, [нам не грозит]È. В течение почти двух месяцев казалось, что Фишер прав. Хотя рынок не штурмовал новых высот, но и резкого падения не было.

15 октября, менее чем за две недели до краха, Фишер возвестил: ÇЯ ожидаю, что через несколько недель уровень цен на бирже будет значительно выше, чем сегодняÈ. На следующий день он сделал предсказание, которое станет бессмертным: ÇБиржевые цены достигли уровня, который похож на постоянно высокое платоÈ.

В понедельник 21 октября 1929 г. он предположил, что Çдаже при сегодняшнем высоком уровне биржевых цен, цены акций еще не достигли своей реальной цен-

ностиÈ. Любое падение биржевых цен Çможет исходить только от безумцев, пытающихся спекулировать на разнице курсовÉÈ

факторы (контракты, традиции, законодательные ограничения и т. д.), которые в конце концов сами собой рассосутся.

84 Другими заметными членами Ассоциации стабилизации были экономисты Элвин Хансен, Артур Пигу, Ральф Хоутри, Кнут Виксель, Густав Кассель и Джон Мейнард Кейнс.

414

Глава 3. Великая американская депрессия: как все начиналось и чем закончилось

Наконец, 22 октября, за два дня до черного вторника, Фишер заявил: ÇПомоему, появляющиеся предсказания о резком изменении курсов ценных бумаг, которое затронет общий уровень цен, не имеет под собой основанийÈ.

Но Фишер продолжал упорствовать и после неожиданного обвала биржевых цен в конце октября, и в декабре. К середине декабря он написал новую книгу ÇThe Stock Market Crashаnd AfterÈ, представлявшую собой самоуверенную попытку восстановить оптимизм нации. Он объяснял: ÇЯ высказал свое мнение в сентябре, до паники, что рынок достиг высшей точки, что впоследствии подтвердилось. Я также сказал, что падение не будет представлять собой серьезный крах, в чем я ошибся. Я также предсказал, что новое плато биржевых цен переживет любое падение. Это оказалось вернымÈ.

К сожалению, Фишер вновь оказался не прав85. Несмотря на его веру в то, что программа Гувера сможет удержать курс акций, промышленный индекс Доу-Джонса упал еще на 200 пунктов, прежде чем в 1932 г. достиг дна в районе 40 пунктов! Затянувшийся крах на Уолл-стрит практически уничтожил его собственный портфель ценных бумаг. В начале 1930-х гг. в качестве мер борьбы с депрессией профессор Фишер предлагал рефляцию (восстановление уровня цен), девальвацию, отказ от золотого стандарта.

Понятно, что денежная идеология и теория ценовой стабилизации Фишера в критический период мирового экономического кризиса доказали свою фатальную порочность.

Его макроэкономическая картина скрывала основные финансовые факты86, что должно поставить под вопрос здравость всей экономической системы.

Фишер был не единственным ученым-экономистом, оказавшимся неспособным предсказать крах. Известный профессор Дэвид Лоуренс (р. 1938) из Принстонского университета писал: ÇМиллионы людей пришли к консенсусу, что в настоящее время нельзя говорить о переоцененности акций на фондовом рынке. Где та группа всезнаек, которые решили, будто им дано право налагать вето на мнение большинстваÈ. Кризис случился, а ÇвсезнайкаÈ Лоуренс исчез из Принстонского университета. В среде экономистов о нем больше ничего не слышали.

Еще одним представителем сторонников тезиса о Çновой эреÈ был Уэсли К. Митчел, бесспорный авторитет в области делового цикла в 1920-е гг.

Митчел был не только профессором экономической теории в Колумбийском университете, но и директором Национального бюро экономических исследований в Нью-Йорке. Таким образом, он воплощал в себе дух сотрудничества ученых, деловых кругов и правительства. Он был классическим примером экономиста со всеми его научными мандатами и объективным анализом, который должен был суметь предвидеть надвигающийся кризис. Но он не смог.

85В ответ на радужные перспективы, рисуемые профессором Фишером, Джесси Ливермор (король спекулянтов и Çвеликий медведьÈ Уолл-стрит) воскликнул: ÇЧто может профессор знать о спекуляциях или фондовом рынке? Играл ли он когда-нибудь на разнице курсов на кредитные средства (onmargin)? Вложил ли он хоть один цент в какой-нибудь из этих мыльных пузырей, про которые говорит, что они дешевые?È

86Например, неужели его не тревожил тот факт, что ставка процента по онкольным ссудам

(the call rate on call margin) в 1929 г. достигла 15Ð20%, а учетная ставка оставалась равной 6%?

Однако, подобно многим финансовым консультантам, ослепленным своей любимой теорией, он не смог увидеть того, что сейчас кажется очевидным.

415

Раздел V. История мировых кризисов

По иронии судьбы, всего за несколько месяцев до критического поворота событий в 1929 г., Митчел написал статью для доклада Национального бюро. Статья Митчела представляла собой завершающий обзор экономики 1920-х гг., подготовленный для Президентской конференции по безработице во главе с Гербертом Гувером, состоявшей из видных деятелей в сфере финансов, науки, образования и профсоюзных лидеров. Доклад комитета задал тон исследования: ÇКлючом к пониманию экономического развития последних лет является ускорение, а не структурные измененияÉ Ситуация складывается благоприятно, энергия движения поразительнаÈ.

Хотя сердце Митчела находилось во власти эйфории Çновой эрыÈ, он воздержался от заявлений о том, что деловой цикл остался в прошлом, заметив, что Çне все так хорошоÈ. Он предвидел, что Çтемп вскоре замедлитсяÈ, а признаки процветания будут ÇстиратьсяÈ. Тем не менее, выразив некоторые опасения по поводу очагов экономической и ценовой слабости в экономике, он одобрительно оценил высокий уровень заработной платы и потребления в стране. Поскольку свидетельства Çнездорового бумаÈ незначительны, маловероятно, что случится какой-либо Çрезкий рецидивÈ. Он заметил лишь слабые признаки чрезмерного строительства и чрезмерной спекуляции.

Британский экономист Джон Мейнард Кейнс так же разделял оптимизм Фишера по поводу экспансионистской политики ФРС. Его внимание было поглощено недомоганием британской экономики, начавшимся за несколько лет до начала депрессии в США. Кейнс правильно предсказал катастрофические результаты возвращения Британии к золотому стандарту в 1925 г. по переоцененному обменному курсу стерлинга. Но он не был столь же удачлив в прогнозах относительно экономики по ту сторону Атлантики. Он провозгласил управление долларом со стороны ФРС в 1923Ð1928 гг. ÇтриумфомÈ центрального банка. Гигантский рост биржевых цен на Уолл-стрит не вызвал у него беспокойства. Более того, в 1927 г. он встречался со швейцарским банкиром Феликсом Зомари и выразил сильное желание купить акции. Когда Зомари проявил пессимизм по поводу будущих цен на ценные бумаги, Кейнс сделал предсказание: ÇВ наше время крахов больше не будетÈ.

Кейнс написал две статьи, в которых не соглашался с Фолком. В своей статье, датированной 1 сентября 1928 г. и озаглавленной ÇЕсть ли инфляция в США?È, он проанализировал данные о стоимости жизни и коммерческом кредите и сделал вывод, что Çпока не видно ничего, что можно было бы назвать инфляциейÈ. Ссылаясь на цены на недвижимость и ценные бумаги в США, Кейнс добавляет: ÇЯ сделал вывод, что сегодня преждевременно утверждать о переинвестированииÉ Поэтому мой прогноз должен заключаться в том, что резкого (то есть ниже недавнего нижнего уровня) падения акций не произойдет, если только рынок не будет омрачен деловой депрессиейÈ. Но вероятность этого низка, так как совет ФРС Çбудет делать все, что в его силах, чтобы избежать деловой депрессииÈ. Однако когда он в 1930 г. закончил написание ÇТрактата о деньгахÈ, он признал, что был введен в заблужде-

ние стабильными индексами цен в 1920-е гг. и что Çинфляция прибылиÈ получила развитие в 1928 г.

Еще один хорошо известный экономист также проморгал в 1929 г. внезапный обвал рынков и экономический кризис. Р. Дж. Хоутри, ведущий британский монетарист и исследователь циклов, в 1926 г. был убежден, что если кредит будет нахо-

диться под контролем, то от Çторгового циклаÈ можно будет избавиться навсегда.

416

Глава 3. Великая американская депрессия: как все начиналось и чем закончилось

От Гарвардского экономического общества — общественной организации, вклю-

чающей в себя ряд профессоров экономики крайне консервативной направленности, Ñ тоже доносились ободряющие отклики (хотя и не столь ярко выраженные). Задача общества заключалась в том, чтобы помочь бизнесменам и спекулянтам в предсказании будущего. Прогнозы делались несколько раз в месяц и пользовались непререкаемым авторитетом.

Благодаря то ли мудрости, то ли стечению обстоятельств, но в начале 1929 г. это общество высказало достаточно пессимистические взгляды на состояние рынка. В прогнозах то и дело проскакивали намеки на возможную рецессию (но уж никак на

депрессию). Неделя за неделей оно предсказывало незначительный спад в бизнесе. Поскольку летом 1929 г. обещанный спад так и не наступил, общество сдалось и признало свою ошибку. Оно пришло к выводу, что бизнесу ничто не угрожает. А затем наступил крах. Однако члены общества оставались при своем убеждении, что никакой серьезной депрессии не наблюдается.

2 ноября 1929 г., сразу после биржевого краха, участники общества пришли к выводу, что Çданная рецессия, проявляющаяся как на фондовом рынке, так и в бизнесе, не является предшественником экономической депрессииÈ87.

10 ноября 1929 г. они сделали свое знаменитое заявление: ÇТяжелая депрессия, наподобие той, что мы переживали в 1920Ð1921 гг., находится за рамками вероятности. Перед нами не стоит перспектива длительного периода ликвидации бизнесаÈ.

21 декабря 1929 г. члены общества выступили с прогнозом на 1930 г.: ÇДепрессия не представляется вероятной. Мы ожидаем подъем бизнеса уже следующей весной и серьезного улучшения экономической ситуации к осениÈ.

18 января 1930 г. общество распространило заявление: ÇИмеются признаки, свидетельствующие, что самая тяжелая фаза рецессии уже позадиÈ.

1 марта 1930 г.: ÇПроизводственная активность в настоящее время безусловно находится на пути восстановления по сравнению с предыдущим периодом спадаÈ.

22 марта 1930 г.: ÇПрогнозы продолжают оставаться обнадеживающимиÈ.

29 марта 1930 г.: ÇПерспективы благоприятныÈ.

19 апреля 1930 г.: ÇВ мае или июне со всей очевидностью подтвердятся прогнозы на весну, изложенные нами в бюллетенях за декабрь и ноябрьÈ.

17 мая 1930 г.: ÇПоворот к лучшему произойдет в бизнесе уже в этом или следующем месяцеÈ.

30 августа 1930 г.: ÇДепрессия уже исчерпала свои силыÈ.

И так далее и тому подобнее. Такие заявления повторялись вплоть до ликвидации общества. В результате общество, полностью утратив репутацию непогрешимости, было распущено. Профессора экономики из Гарварда прекратили предсказывать будущее и занялись своим обычным делом.

Ученым пророкам не повезло. Общество с удовлетворением и злорадством осознало, что они вовсе не всевидящие.

В Европе единственной группой экономистов, которые смогли предсказать обвал рынка и неминуемый кризис 1929Ð1933 гг. за много лет до того, как он случился, были венские экономисты Людвиг фон Мизес и Фридрих фон Хайек. Но мало кто знал австрийцев или обращал внимание на предсказателей судного дня.

87 Здесь и далее приведены цитаты из книги: Гэлбрейт Дж. К. Великий крах 1929 года.

Минск, 2009.

417

Раздел V. История мировых кризисов

Когда Мизес в 1912 г. написал ÇТеорию денег и кредитаÈ, он работал эконо-

мистом в Австрийской торговой палате. Основываясь на денежной теории Кнута Викселля, Мизес доказывал, что принудительное снижение процентных ставок центральными банками неизбежно создает искусственный бум, особенно в отраслях, производящих капитальные блага; и этот бум не может продолжаться долго.

Более того, золотой стандарт, пусть даже ослабленный центральными банками, в

конце концов заставит отдельные страны отказаться от инфляционной политики и пройти через крах. Он критически относился к плану стабилизации с помощью индексов цен Фишера, который Çникак не может улучшить социальные последствия изменений ценности денегÈ. Крах неизбежен вне зависимости от того, растут цены или нет. Как Мизес позже объяснил в своем главном произведении ÇЧеловеческая деятельностьÈ, Çкрах явился необходимым следствием попыток понизить ставку

процента посредством кредитной экспансииÈ.

Ученик Мизеса Фридрих Хайек также ожидал экономический кризис, особен-

но в США. Его привязка ко времени оказалась немного точнее, чем Мизеса. В качестве директора Австрийского института экономических исследований Хайек в 1929 г. опубликовал несколько пессимистических статей в ежемесячном докладе

института88.

В 1975 г. в одном из интервью Хайек рассказывал об этом предсказании:ÇЯ был

одним из немногих, кто предсказал что произойдет. В начале 1929 г., когда я сделал этот прогноз, я жил в Европе, которая переживала период депрессии. Я сказал, что

у Европы не будет никаких надежд на выздоровление до тех пор, пока не упадут процентные ставки, а процентные ставки не упадут, пока не обрушится американский бум, что, вероятно произойдет в течение следующих нескольких месяцевÈ. И

далее: ÇРазумеется, ожидать этого меня заставляло мое теоретическое убеждение, что невозможно бесконечно поддерживать инфляционный бум. Такой бум создает

всевозможные искусственные рабочие места, которые могут сохраняться в течение довольно долгого времени, но рано или поздно должны исчезнуть. Кроме того, когда в 1927 году ФРС сделала попытку отсрочить крах с помощью кредитной экспан-

сии, я убедится, что бум стал типично инфляционным. Поэтому в начале 1929 года налицо были все признаки того, что бум должен захлебнуться. К тому времени я знал, что американцы не могут продолжать кредитную экспансию бесконечно, и

как только ФРС больше не захочет ее подпитывать еще большей инфляцией, все

рухнет. К тому же следует помнить, что в то время ФРС не только не желала, но и не могла продолжать экспансию, потому что золотой стандарт ограничивал масштабы экспансии. Поэтому в условиях золотого стандарта бум не может продолжаться очень долгоÈ89.

Австрийские экономисты смогли предсказать экономическую катастрофу, так

как они смотрели дальше общих индексов цен и стабильных макроэкономических

явлений, таких как уровни заработной платы и потребительские расходы. Они кон-

центрировали свое внимание на микрооснованиях экономики и на том, как ис-

кусственно низкие процентные ставки и кредитная экспансия поощряют развитие

88 Хайек понял, что обвал неминуем, как только ФРС прекратила инфляцию в конце 1928 г., и заявил об этом в малозаметной публикации Ñ она не появилась на первой странице

New York Times.

89 Цит. по: Скоузен М. Кто предсказал крах 1929 года?

418

Глава 4. Экономический кризис 1974Ð1975 гг.

Глава 4. Экономический кризис 1974–1975 гг.

«опасного бума на фондовом рынке и рынке недвижимостиÈ. В отличие от ортодоксальных экономистов 1920-х гг. австрийцы не рассматривали рынок недвижимости

и фондовый рынок изолировано от остальной экономики90.

Австрийские экономисты внимательно следили за показателями денежной мас-

сы в США. Они знали, что когда печатный станок замедлит свою работу или остано-

вится, то финансового кризиса останется ждать недолго91.

Именно предсказание ими приближающейся экономической катастрофы вызвало живой интерес к их экономическим теориям в начале 1930-х гг., особенно в Англии. Но это заняло много времени, потому что люди не знали ни их предсказания, ни их экономической теории. Если бы люди, формирующие общественное мнение, были последователями Мизеса и Хайека, крах случился бы раньше Ñ или не случился бы вовсе (так как ФРС раньше прекратила бы инфляцию и фондовый рынок никогда не поднялся бы до таких высот).

Глава 4.

Экономический кризис 1974–1975 гг.

Кризис 1974Ð1975 гг. по своим масштабам превосходил все предшествовавшие послевоенные кризисы. Начался он в США, Англии и ФРГ и почти одновременно охватил все развитые капиталистические страны, в том числе Японию и страны Западной Европы. Такая синхронность кризиса в послевоенный период наблюдалась впервые, что объясняется новыми явлениями в развитии мировой экономики. После Второй мировой войны произошла глубокая трансформация современного капитализма, обусловленная динамичными изменениями в развитии производительных сил в связи с третьей научно-технической революцией, ростом интернационализации производства, углублением международного разделения труда и специализа-

ции. На основе этих процессов были достигнуты схожесть технико-экономического уровня ведущих капиталистических стран и большая взаимозависимость между национальными экономиками. Именно эти факторы обусловили значительный спад производства во время кризиса даже в странах, переживших так называемое Çэкономическое чудоÈ Ñ быстрый экономический рост (ФРГ, Япония, Италия). В этих странах кризис 1974Ð1975гг. был первым крупным послевоенным кризисом.

90Как указывает М. Ротбард, Çи ценные бумаги, и недвижимость представляют собой права на капитал и являются интегральным отражением чрезмерного расширения капитальных отраслей во время инфляционного бума. Следовательно, экономическая депрессия неизбежно будет включать снижение цен на недвижимость и ценные бумагиÈ.

91Как пишет М. Ротбард, Çинфляция 1920-х гг. фактически закончилась к концу 1928 г. Совокупная денежная масса на 31 декабря 1928 г. составляла 73 млрд. долл. 29 июня 1929 г. она равнялась 73,26 млрд. долл. Рост составил всего 0,7% в пересчете на год. Таким образом, инфляция денег завершилась к концу 1928 г. После этого денежная масса оставалась на одном уровне, рост был ничтожным. Поэтому с этого момента депрессия, которая должна была скорректировать экономику, стала неизбежной. Так как немногие американцы были знакомы с теорией австрийской школы, то мало кто осознавал, что произойдетÈ.

419

Раздел V. История мировых кризисов

В ведущей стране мира, США, кризис начал развиваться почти во всех отраслях промышленности. Особенно остро он повлиял на инвестиционную деятельность, жилищное строительство (спад более 50 %) и производственное строительство (спад был еще глубже). Кризис захватил и современные отрасли Ñ машиностроение, химическую, электротехническую. В них падение достигало 20Ð30 %. В США кризис не затронул только одну отрасль Ñ каменноугольную. Число безработных в этой стране в 1975 г. составило 8,5 млн. человек. При этом сократилось число лиц, вынужденных работать по сокращенной рабочей неделе. Уменьшилась реальная зарплата, инфляция обусловила повышение стоимости жизни. Росло число обан-

кротившихся фирм. Потери от кризиса определились в 400 млрд. долларов. Сочетание спада производства с ростом цен вызывалось влиянием инфляци-

онных процессов. Инфляция была обусловлена различными факторами, и прежде всего развитием военного производства. Война всегда приводит к инфляции, поскольку выпускаемая продукция не поступает на рынок. После Второй мировой войны во всех странах усиленно развивался военно-промышленный комплекс. В связи с НТР за 1950Ð1980-е гг. армия, например, США полностью перевооружалась три-четыре раза. Военные расходы из года в год увеличивались: в 1950-е гг. они составляли 50 млрд. долларов, а в конце 1970-х гг. Ñ 150 млрд. долларов.

Инфляционный рост был вызван и тем, что политика оказания поддержки экономического роста в США была изменена с краткосрочной на долгосрочную. Это означало форсирование бюджетных ассигнований, рост бюджетного дефицита и государственного долга. Для его погашения государство выпускало государственные облигации, что увеличивало средства обращения и приводило к инфляции. Аналогично действовала кредитно-денежная политика Ñ переход к дешевому кредиту требовал увеличения объемов средств обращения и вел также к инфляции. Инфляцию генерировали и монополии, поскольку завышали цены.

Циклический кризис 1974Ð1975 гг. переплелся с топливно-энергетическим и сырьевым.

Высокие темпы роста капиталистической экономики в 1950Ð1960-е гг. вызвали рост мирового потребления первичных видов энергии, которое увеличилось за

1950Ð1972 гг. в три раза. Изменилась структура энергобаланса Ñ резко возросла доля нефти, ее потребление за эти годы увеличилось в пять раз. Рост потребления нефти обусловил усиление зависимости развитых капиталистических стран от импорта энергоресурсов, падение их доли в производстве источников тепла и энергии, ухудшение их положения как импортеров. Даже США, где с конца XIX в. сальдо торгового баланса было активным, в 1970-е гг. имели дефицит торгового баланса.

Вто же время в мире происходили важные сдвиги в соотношении сил между ведущими капиталистическими и развивающимися странами. Освободившиеся от колониального господства страны стали добиваться увеличения своей доли в доходах от нефти и поставили вопрос о повышении цен.

Вусловиях резкого повышения цен капиталистические страны вынуждены

были пересмотреть свою энергетическую политику. Они ограничили импорт нефти за счет энергосберегающих мероприятий, увеличили производство собственных энергоресурсов (например, Англия стала добывать нефть со дна Северного моря), осуществили замену нефти углем, ядерным топливом, активизировали научные исследования, разработки и использование энергосберегающего оборудования и технологий, поиск новых источников энергии.

420