Глава II. Происхождение юридического лица

имеют какую-то долю в праве на этого раба¹. Таким образом, городское имущество стало рассматриваться как особое, не принадлежащее ни римскому народу, ни отдельным физическим лицам.

Постепенно развивалась правоспособность общин в области на­следственного права, которую римская юриспруденция первоначально отрицала. Во времена юриста Улъпиана общины наследуют по закону после своих вольноотпущенных, могут быть назначаемы в их завещани­ях наследниками, являться отказополучателями. Не хватает лишь пас­сивной способности наследовать (testamentifactio passiva) по завещани­ям посторонних лиц. Конституция императора Льва 469 г. уже предос­тавляет возможность назначать общины наследниками.

Муниципальный сенат или магистрат, стоящий во главе общины, рассматривается как естественный выразитель воли муниципии, при­званный подавать иски от ее имени и защищать ее в суде. Рядом с ним Ульпиан называл судебного представителя (actor), избираемого Сена­том, или по его поручению назначаемого ad hoc декретом магистрата. В любом случае он может быть избран лишь для конкретного дела; общее полномочие вести все дела, которые возникнут в будущем, невозможно.

В послеклассическую эпоху (III-VI вв. н.э.) обычай греческих об­щин назначать постоянного процессуального представителя с общим полномочием начинает распространяться и в Италии. Тем самым по отношению к сделкам муниципий преторское право фактически создает прямое представительство. Как писал В. Б. Ельяшевич, если акторов, по аналогии с прокураторами, называют представителями общины, то ма­гистратов (qui res municipum administrant) можно охарактеризовать как органы общины, органы ее волеобразования и волеизъявления. По от­ношению к магистратам мы имеем нечто большее, нежели отнесение последствий их действий к общине; самые эти действия рассматривают­ся как действия общины. Однако действия магистрата имеют значение действий органа общины лишь постольку, поскольку он уполномочен законом. В противном случае это его личные действия, за которые он отвечает так же, как всякое лицо, управляющее чужим имуществом².

Следует заметить, что длительное время обязательство представи­теля, например заем, совершенный им в интересах общины, создавало для заимодавца только личный иск против самого представителя, а не против общины. Кроме того, римские юристы, например Ульпиан, под-

' D. 1.8.6.I (см.: Новицкий И.Б. Римское право. С. 59).

"См.: Ельяшевич В.Б. Юридическое лицо, его происхождение и функции в римском част­ном праве. С. 156-160, 173, 184,213,229.

48

§ 1. Юридические лица в римском праве

черкивали, что за деликты своих представителей община не отвечает, ибо не может действовать со злым умыслом¹.

Коллегии. Новая постановка городов в области отношений частного права отразилась на других союзных образованиях, известных римской юридической жизни под именем коллегий, идея юридического олицетво­рения которых в смысле субъектов гражданского права начала разраба­тываться юриспруденцией не раньше конца республиканского периода. Какова бы ни была историческая последовательность появления в рим­ской жизни муниципий и коллегий, в каком бы отношении ни стояла ор­ганизация коллегий к муниципальному строю, в качестве субъектов в гражданском обороте первыми выступают муниципии, и лишь по их об­разцу складывается гражданская правоспособность других корпораций.

Исследователи полагают, что все вольные союзы, когда-либо су­ществовавшие в Риме, носили публичный характер и возникли на почве публичного права. Одно из центральных мест в римской жизни занима­ли религиозные коллегии. Официальными религиозными коллегиями были только коллегии жрецов, состоявших при том или другом храме, к которым не были отнесены общины верующих. Напротив, gentes, so-dalitates и религиозные коллегии перегринов были корпорациями в том смысле, что для всех членов их существовала обязанность посещения установленных жертвенных собраний в определенных помещениях².

Помимо отправления культа, древнейшими функциями жреческих коллегий, в частности коллегии понтификов (верховных жрецов), были: ведение календаря, определение присутственных и неприсутственных дней в публичных организациях, распределение бюджета общины, уча­стие в процедуре посвящения богам домов и храмов, земельных участ­ков, а также осуществление правосудия и толкование законов. По мне­нию Теодора Момзена, римский народ привык обращаться к понтифи­кам за разъяснениями всяких недоразумений не только по вопросам религии, но и по юридическим казусам. В среде своей коллегии понти­фики выработали те юридические традиции, которые лежат в основе римского частного права³.

Как пишет И.П. Грешников, жреческие коллегии, которые образо­вались задолго до того, как сложилось римское общество, появилось государство и оформилось право, выступили прообразами обществен­ных организаций. Причем жреческие коллегии послужили ядром, во-

' См.: Покровский И.А. История римского права. С. 311.

² См.: Суворов Н.С. Об юридических лицах по римскому праву. С. 41-44, 198-199, 224;

Ельяшевич В.Б. Юридическое лицо, его происхождение и функции в римском частном

праве. С. 280.

¹ См.: Момзен Т. История Рима. В 5 т. Т. 1. М, 1994. С. 372.

49

Глава П. Происхождение юридического лица

круг которого из рядовых общин сформировался народ Рима как субъ­ект и гражданское общество, из сакральных таинств понтификов воз­никло само право. Именно коллегии жрецов объединили существовав­ший в Риме институт суда, элементы аналогичных египетских и грече­ских институтов, законодательство греческих полисов и создали строй­ную, отлаженную, непротиворечивую систему, абстрагированную от конкретного социума и государственного образования¹.

Во времена республики юридическое положение религиозных кол­легий как собственников было неясным. Коллегиям издревле приписы­валось обладание недвижимостями и рабами, существовала особая жре­ческая касса (area). Между тем недвижимости, которыми наделялись храмы, рассматривались как составные части государственной земли (agri publici), владение и пользование ими предоставлялось жрецам на тех же основаниях, на которых гражданам предоставлялось обладание государственной землей для отправления публичного культа (rerum sa-crarum causa). Народу принадлежала обособленная государственная кас­са (area pontificum), выделенная из народного эрара для отправления публичных культов (sacra publica).

Управление имуществом, предоставленным храмам и коллегиям (аренда земли, ремонт зданий и т.п.), находилось в ведении государст­венных должностных лиц. Наконец, жреческие коллегии не могли сами приобретать имущество и вступать в обязательства, т.е. не имели суще­ственных прав, благодаря которым союз становился субъектом граж­данского права. Вещи, посвященные божеству, исключались из граж­данского оборота, так что принадлежность ему этой вещи скорее отри­цала человеческое право на эти вещи, нежели приобретала характер господства собственника над принадлежащей ему вещью. Н. С, Суворов полагал, что в голове римского юриста III в. н.э. могла быть идея рели­гиозного учреждения, видимым носителем которого является коллегия жрецов, состоящая при храме данного божества. Таким образом, для классической римской юриспруденции юридическое лицо представля­лось как союз лиц².

При этом римские юристы отмечали факт, что в некоторых случаях права и обязанности принадлежат не отдельным лицам и не простым группам физических лиц, а целой организации, имеющей самостоятель­ное бытие, независимое от бытия отдельных ее членов. Например, До-миций Ульпиан, сочинениям которого была придана обязательная юри­дическая сила, писал, что право требования совокупности членов объе­динения не есть право требования каждого отдельного члена; долг этой