Семенникова Россия в мировой цивилизации

страны, так и за рубежом. Будучи более сильным в теоретическом отношении, чем И.В.Сталин, он не уходил от болевых точек, которые находились в центре дискуссий, а выявлял их и пытался найти ответ на возникающие вопросы. Интересна трактовка им острейшего вопроса о наличии предпосылок для перехода к социализму в СССР (И.В.Сталин вообще снимал эту проблему с обсуждения). Отметив, что «Ленин никогда не оспаривал утверждения, что материальных предпосылок для строительства социализма в России много, много меньше, чем в Западной Европе или Северной Америке», Бухарин утверждал следующее: «Особые условия рождения революции из империалистической войны, особое сочетание сил внутри страны, наличность известной материальной базы как отправного пункта движения – все это в совокупности даст почву для систематического продвижения вперед на рельсах социалистической революции». Как видно, позиция В.И.Ленина смягчена, хотя и с оговорками, но проводилась мысль, что минимум предпосылок для строительства социализма в стране есть.

Несмотря на значительный вклад в разработку нового теоретического фундамента партии, судьба Н.И.Бухарина печальна: чем большую определенность приобретала доктрина с точки зрения внутренних задач, тем яснее становились расхождения с И.В.Сталиным и теми, кто его поддерживал. Разделяя стратегическую задачу партии по вопросу о строительстве социализма в одной стране, Бухарин в ряде других вопросов стоял ближе к В.И.Ленину последнего периода его жизни. Он считал, что необходимо сохранить многоукладность, снизить уровень централизации в экономике. Что касается Л.Б.Каменева и Г.Е.Зиновьева, которые являлись активными участниками внутрипартийной борьбы в 1920-е гг., то их позиция в доктринальных вопросах была непоследовательной, а чаще всего неопределенной. Эта неопределенность говорит о том, что для них в тот момент более важное значение имели проблемы борьбы за лидерство в партии. В этом проявилась и уязвимость их положения, и в определенной мере обреченность: мало критиковать Сталина, надо было предложить партии перспективную платформу для деятельности в новых условиях. Объединение их с Л.Д.Троцким, который олицетворял для партии то, что лишало ее перспективы на будущее, окончательно решило их судьбу. Дискуссии в партии завершились победой Сталина и поддержкой курса на форсированное строительство социализма в СССР. В1927 году прозвучало: «От имени ВКП(б), от имени рабочего класса Советского Союза XV съезд выражает твердую пролетарскую уверенность в торжестве дела социализма в нашей стране, несмотря на все трудности».

Доктрина, разработанная в 1920-е гг., оставалась неизменной на протяжении почти трех десятилетий. В дальнейшем в нее вносили некоторые коррективы, но суть ее осталась прежней. Пока сохранялась система, в основных положениях оставалась действующей сталинская доктрина.

ЛЕКЦИЯ 2 ОБЪЕКТИВНОСТЬ ИСТОРИИ

И СУБЪЕКТИВНОСТЬ

ПОЛИТИКИ

*Про6лемы и противоречия нэпа * Модернизация по индустриальному типу *Пасынки индустриальной, эпохи

ПРОБЛЕМЫ И ПРОТИВОРЕЧИЯ НЭПА

Большевики, вводя новую экономическую политику, не собирались далеко отступать от достигнутого уровня огосударствления, предполагали сохранить жесткий контроль за системой распределения и не допустить развития товарно-денежных отношений в значительном масштабе. Но этого не получилось. Голод, недостаток продовольствия заставили отказаться от прямого продуктообмена. Стихийно были восстановлены рыночные отношения (купля – продажа). Под давлением обстоятельств большевики были вынуждены отступить гораздо дальше, чем собирались. Была разрешена частная торговля, денационализированы мелкие и часть средних предприятий, многие предприятия сдавались в аренду. Делались попытки привлечения иностранного капитала (концессии), пытались включить через хозрасчет рыночные механизмы в государственном секторе, который оставался огромным.

В условиях нэпа был остановлен катастрофический спад производства и началось восстановление экономики. Путем введения золотого червонца удалось стабилизировать финансовую систему. Потребительский рынок наполнился товарами, улучшилась жизнь людей, голод отступил.

Изменения на базе нэпа были столь разительны, что нередки утверждения (как тогда, так и сейчас), что новая экономическая политика открывала дорогу к формированию многоукладной экономики с участием частного капитала и плюралистической политической модели. Однако нельзя преувеличивать реальные результаты и возможности нэпа. Нэп – это временное отступление большевистской власти в социально-экономической области под напором сопротивления населения и чрезвычайных обстоятельств

(голод, гражданская война). Новой политики как системы фактически не существовало. Замена продразверстки продналогом привела к оживлению частного предпринимательства, торговли, позволила в короткий срок оздоровить экономику. Однако частника душили в городе и в деревне. В общественном сознании формировался образ нэпмана как классового врага. Нэповская экономика двигалась от кризиса к кризису: кризис сбыта, хлебные стачки и т.д. Вопрос: «Кто – кого?» – стоял очень остро, поскольку политическая власть не только не менялась в годы нэпа, но еще более укрепилась. Происходившие в 19211927 гг. изменения в системе государственного управления фактически не коснулись системы власти.

Постоянно росла централизация в управлении и концентрация экономики в руках государства. К середине 1920-х гг. была установлена большевистская монополия на средства массовой информации, введена цензура и жесткий идеологичес-

кий контроль над всей печатной продукцией. С окончанием «большой гражданской войны» армия была сокращена в десять раз. Чисто военные методы подавления отменены, но репрессий не стало меньше. В.И.Ленин писал в марте 1922 г.: «...Величайшая ошибка думать, что нэп положил конец террору. Мы еще вернемся к террору и к террору экономическому».

Произошло усиление репрессий против гражданского населения уже на начальном этапе нэпа, расширился контингент осужденных, преимущественно из крестьян. Число задержанных карательными отрядами в 1921 г. в Алтайской губернии выросло по сравнению с 1920 г. в три раза, в Омской – в четыре. Были открыты новые концентрационные лагеря в Акмолинске, Славгороде, других местах. В.И.Ленин писал в том же 1922 г.: «...Если крестьянину необходима свободная торговля в современных условиях и в известных пределах, то мы должны им помочь... Это не значит, что мы разрешим торговать политической литературой...»

С переходом к нэпу ликвидировались остатки гражданского общества, общественно-политических структур. К тому времени сохранилось немногое: осколки социалистических партий и групп. В.И.Ленин по отношению к ним был непримирим. В письме наркому юстиции по поводу проекта вводного закона к уголовному кодексу он писал: «По-моему, надо расширить применение расстрела (с заменой высылкой за границу)... ко всем видам деятельности меньшевиков, с.-р. и т.п...» На XII Всероссийской конференции РКП(б) была принята резолюция «Об антисоветских партиях и течениях», в которой все некогда существовавшие в России, кроме РКП(б), партии объявлялись «антисоветскими», что ставило их вне закона.

Остатки партии меньшевиков лишались минимальных возможностей для легальной работы, которые были предоставлены им в начале 1919 г., когда большевикам в условиях обострения гражданской войны была остро необходима поддержка. Весной 1922 г. среди меньшевиков были проведены массовые аресты. Часть из них была посажена в тюрьмы, часть сослана на Восток, некоторым повезло – выслали за границу. Со второй половины 1923 г. меньшевистская партия как легальная организация практически перестала существовать. Некоторое время продолжалась только нелегальная деятельность. Известны меньшевистские листовки за 1924 г. В начале 1930-х гг. исчезли последние меньшевистские группы.

То же произошло и с партией эсеров. В июне 1922 г. состоялся процесс над социалистамиреволюционерами, в результате чего 14 руководителей были приговорены к смертной казни (которую им под давлением лидеров международного коммунистического движения в 1924 г. отменили). В мае 1925 г. в Ленинграде был выявлен и арестован последний состав Центрального бюро партии правых эсеров, после чего малочисленное и слабо организованное подполье утратило связи с заграничным центром и сошло на нет. Собравшийся в 1928 г. в Париже съезд эсеров-эмигрантов констатировал отсутствие в СССР какихлибо эсеровских группировок. К1928 г. относится факт ликвидации последней группы анархистов на территории страны. Многопартийность, просуществовавшая четверть века, была уничтожена полностью именно с переходом к нэпу.

Положение РКП(б) как несущей конструкции в системе власти, ее ядра в уело-

виях нэпа не только не ослабло, а укрепилось. Этому способствовала окончательная ликвидация многопартийности, а также политического и идеологического плюрализма. Решения по-прежнему принимали партийные, а не советские органы. Приведем лишь один пример, свидетельствующий о прочности положения Коммунистической партии. 3 мая 1923 г. Политбюро ЦК РКП(б) рассматривало вопрос о переговорах с Японией по поводу продажи острова Сахалин. Решено: «...Сообщить тов. Иоффе, что Политбюро не возражает против дальнейшего ведения переговоров в направлении продажи острова Сахалин, причем сумму в миллиард (долларов. – Авт.) считать минимальной». Таким образом, важнейший для страны вопрос – территориальный – решали не в правительстве, не во ВЦИК, не на съезде Советов, а в Политбюро ЦК партии большевиков. Более того, вопрос решался исключительно в интересах партии.

Обращает внимание следующий момент в решении Политбюро: «Сумма должна быть внесена или вся, или 710 ее наличными, причем на эти суммы не могут быть обращены никакие расчеты между Японией и Россией». Из этого следует, что сумму, которую предполагалось получить за территорию России, хотели направить на партийные нужды, на пополнение секретной партийной кассы. Ни в каких других случаях расплата наличными (!) между государствами, да еще в таких масштабах, немыслима. Пополнению секретной партийной кассы в то время уделялось большое внимание. На это шли золото, драгоценности, валюта, реквизированные ЧК у частных лиц и церкви. Использовались эти средства на нужды партийной верхушки и для подталкивания мировой революции. Когда возможности для реквизиций были исчерпаны, возникла, видимо, идея пополнить секретную кассу за счет продажи территории страны. Это решение не было реализовано, т.к. была запрошена слишком большая сумма, которая составляла 2/, годового бюджета тогдашней Японии. Тем не менее, этот эпизод символичен. Насколько уверенно чувствовало себя Политбюро ЦК РКП(б), чтобы за спиной народа решать территориальные вопросы таким образом?!

Введение нэпа свидетельствовало, что большевики осознали на этом этапе необходимость гражданского согласия. Как ни жестоки были меры по борьбе с мятежами, одним насилием ничего сделать нельзя. Либо большевистская власть будет сброшена, либо надо идти на уступки. Однако большевистское руководство не собиралось отступать далеко, не предполагало отказываться от тотального огосударствления, не собиралось восстанавливать собственников в социальной структуре. Это означало бы в перспективе неизбежную сдачу власти другим силам, что никак не согласовывалось с партийной доктриной. Очень скоро после введения нэпа у вождя большевиков В.И.Ленина родилась мысль, что пора приостановить процессы отступления, прекратить расширять брешь между реальностью и теоретическими установками, т.к. это создавало угрозу падения партии. На XI съезде в 1922 г. Ленин говорил: «...То нервничание, та суетливость, которые создались у нас вследствие нэпа, стремление создавать все поновому, приспособлять, – чтобы это было приостановлено». Он предложил «...остановку отступления со всей энергией подчеркнуть и просить съезд дать соответствующую директиву уже от имени всей партии,

уже как обязательную». И такая директива об остановке отступления и перегруппировке сил для подготовки нового наступления была принята съездом.

Изменения в обществе, поворот к гражданскому миру, улучшение жизни нельзя было игнорировать. Через несколько месяцев В.И.Ленин пришел к необходимости «...признать коренную перемену всей точки зрения нашей на социализм». Отмечая бесспорность положения об отсутствии материальных и культурных предпосылок для перехода к социализму в России (это признавалось и ранее), Ленин задался вопросом, в котором содержался и ответ: «...Почему нам нельзя начать сначала с завоевания революционным путем предпосылок для этого определенного уровня, а потом уже, на основе рабочекрестьянской власти и советского строя, двинуться догонять другие народы».

Еще раз напомним, что социализм не может существовать в реальности, следовательно, проблема предпосылок не имеет смысла. Но важно то, что лидер большевиков признал необходимость повышения уровня культуры и просто грамотности, создания индустриально-производственной базы и считал, что усилия правящей партии должны быть направлены на решение этих практических задач. Таким образом, ставилась задача поставить Россию вровень с индустриальными странами. Высокий темп развития должно было обеспечить государство, являющееся хозяином всего и вся, путем централизованного планирования

и обеспечения реализации этих планов. В.И.Ленин первым сформулировал идею модернизации под флагом социализма, т.е. без рынка и демократии, но с опорой на коллективизм и мощное централизованное государство. Для того чтобы реализовать этот вариант модернизации, надо было уничтожить все элементы рынка, частного предпринимательства, политического плюрализма, которые создавались в стране со* времен Петра I на протяжении двухсот лет. В общих чертах эти идеи нашли отражение в Программе РКП(б), принятой в 1919 г. Многое уже было уничтожено в огне гражданской войны. Проявившийся после разгрома белых массовый протест против большевистского курса заставил Ленина смягчить некоторые аспекты, высказаться за сохранение на некоторое время ограниченных и подконтрольных элементов рыночного типа.

В последних статьях и письмах В.И.Ленина были рассмотрены важные аспекты, связанные с таким пониманием задач партии. Сложился вывод, что работа по созданию материальных и культурных предпосылок социализма, необходимого уровня цивилизованности должна осуществляться в условиях нэпа, т.е. многоукладности, товарно-денежных отношений, хозрасчета и т.п., но при этом работа должна быть ориентирована на продвижение к бесклассовому обществу. Мост, позволяющий перейти от многоукладного нэпа к социализму, Ленин видел в кооперации в широком понимании. Даже в конце жизни не поколебалась уверенность Ленина в возможности перехода к социализму в России, несмотря на отсутствие поддержки мировой революции. Вместе с тем ему стало ясно, что партия не сможет оставаться правящей, если не сохранить условия, необходимые для жизни многомиллионного населения. Это был важный поворот к реальности во взглядах вождя.

Однако эти ленинские мысли не означали, что он предполагал возврат к «дрейфу» России в сторону западной системы или хотя бы частичный учет западного опыта.

Антизападное^ взглядов сохранялась, но В.И.Ленин отодвинул создание альтернативной Западу системы на будущее, предполагая пока сочетать разные элементы, но при приоритете коллективизма (кооперация), общественной собственности (прежде всего государственной – командные высоты в руках государства), власти коммунистической партии (диктатуры пролетариата). Однако даже эти очень «умеренные» с точки зрения партийной доктрины мысли не были услышаны.

В условиях многоукладности, частичного возрождения собственников кризис системы большевистской власти не стал менее острым, а наоборот, углубился. Те новью реалии, которые были вызваны к жизни условиями нэпа, все больше противоречили коммунистической доктрине, реализация которой отодвигалась в неопределенное будущее. Это было опасно: жестко централизованная система, ядром которой была Коммунистическая партия, не могла действовать в условиях многоукладности и неизбежно возникавшего плюрализма политических интересов, в условиях свободной игры политических сил, почву для которой создавал нэп.

В.И.Ленин на XI съезде РКП(б) весной 1922 г. признавал: «Мы в гораздо более трудных условиях, чем при прямом нашествии белых». Зазор между нэповской действительностью и целями партии за короткое время так увеличился, что терялась уверенность: удастся ли найти путь к их реализации? Ленин на том же съезде говорил: «Вырывается машина из рук: как будто бы сидит человек, который ею правит, а машина едет не туда, куда ее направляют, а туда, куда направляет кто-то, не то нелегальное, не то беззаконное, не то бог знает откуда взятое, не то спекулянты, не то частнохозяйственные капиталисты, или те и другие, – но машина едет не совсем так, а очень часто совсем не так, как воображает тот, кто сидит у руля этой машины». В ближайшем будущем неизбежным было решение вопроса: «Кто кого?».

МОДЕРНИЗАЦИЯ ПО ИНДУСТРИАЛЬНОМУ ТИПУ

В ходе гражданской войны рынок, частная собственность, парламентаризм, элементы гражданского общества, многопартийность – все оказалось на свалке российской истории. Это объяснялось, с одной стороны, историческими особенностями страны, с другой – соответствовало определившейся мировой тенденции к свертыванию демократии и возвращению на индустриальной стадии к корпоративности. Так, первый фашистский режим появился в 1922 г. в Италии и открыл полосу глубокой эрозии западного общества, которая была остановлена только с разгромом фашизма. Однако отказ от элементов, сближавших Россию с европейским типом развития, не снимал с повестки дня необходимость ликвидации разрыва в уровнях экономического развития между Западом и СССР, перехода к индустриальному

обществу. Большевики, которые воспринимали мир в категориях марксизма-ленинизма и, следовательно, считали приоритетным индустриальное производство и все, что с ним связано, в центр своей политики поставили переход к индустриальному обществу. Вариант модернизации, реализованный большевиками, не сразу можно разглядеть за фразеологией о строительстве социализма.

Главная задача, которая решалась, – поднять советское общество на технико-технологическую ступень, соответствующую индустриальному обществу того

времени при отрицании рынка и демократии. Так называемый «ленинский план строительства социализма», сформулированный сталинским руководством, являлся, по сути, планом превращения страны в индустриальную державу, ее модернизации. Он предусматривал внедрение в нерыночную, жестко централизованную общественную систему организационно-технологических и производственных структур индустриального общества. Эти структуры, при отсутствии механизмов саморазвития (рынок и демократия), привносились и функционировали при широком применении насилия.

Индустриальная эпоха принесла плановость. Технологический процесс требует определения заранее: кто, что и сколько, к какому сроку должен сделать. План – это установка на то, что максимально можно сделать в рамках данного технологического процесса, на данном оборудовании. При отсутствии механизмов саморазвития плановость приобрела тотальный характер. Планировалось все: от иголок до космических кораблей, от удоев до количества студентов в вузах. Модернизация предусматривала быстрое сокращение разрыва в уровне экономического развития между СССР и западными странами, закладывались крайне форсированные темпы создания индустриального потенциала. Известны слова И.В.Сталина: «Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет». Форсированные темпы при отсутствии рынка могли достигаться только за счет насилия. Страстно боровшийся за ускорение развития страны В.В.Куйбышев, который в 1926-1935 гг. возглавлял ВСНХ и Госплан, доказывал: «Не дано нам историей тише идти!».

Символом «социалистической» индустриализации, ее вдохновителем являлся коммунистический вождь И.В.Сталин. Он выступал за форсированный переход к индустриальной стадии, не считаясь ни с какими материальными и человеческими жертвами. Модернизацию, осуществленную большевиками, по праву можно назвать «сталинской». Находясь в составе ЦК с 1917 г., в 1922 г. он был избран первым в истории компартии Генеральным секретарем ЦК. Сначала предполагалось, что этот пост создается для централизации организационной работы в партии и особого значения он иметь не будет. Однако Сталин поднял его значение до высшей властной должности в государстве, сосредоточил в своих руках абсолютную власть, стал одним из самых жестоких диктаторов XX в. Период его правления (три десятилетия) часто характеризуют как тоталитаризм (тотальное насилие). Во внешней политике Сталин ориентировался на восстановление территории страны и возвращение статуса великой державы, стремился влиять на ситуацию в других странах, особенно западных, используя аппарат Коминтерна и агентурную сеть. Органы государственной безопасности стали его опорой в проведении внутренней и внешней политики. Тотальная слежка за гражданами, разветвленная сеть агентов в других странах позволяли ему контролировать ситуацию.

Россия начала индустриализацию еще в конце XIX в. К началу Первой мировой войны добилась на этом пути значительных успехов, имела высокоразвитую промышленность. Хотя она и отставала от развитых стран, но уже вступила в индустриальную эпоху. За годы мировой войны, революции и гражданской войны промыш-

ленный потенциал был в значительной мере разрушен, утеряны кадры организаторов производства, инженеров, квалифицированных рабочих. Рыночный уклад был уничтожен. К середине 1920-х гг. промышленный сектор был восстановлен, но, разумеется, не в том виде, как он функционировал до

индустриализации. Задача ставилась «начать, а затем превзойти уровень индустриального развития передовых капиталистических стран». Обеспечить более высокую, чем на Западе, производительность труда за счет моральных и духовных стимулов, перевоспитания человека.

3.Предполагалось первоочередное развитие базовых отраслей промышленности (топливной, металлургической, химической, машиностроительной), создание мощной оборонной промышленности.

4.Создать заново армию и обеспечить оборону страны. Красная Армия, победившая в гражданской войне, к 1924 г. фактически была небоеспособна, требовалось ее перевооружение и более широко – военная реформа.

5.Осуществить «культурную революцию», обеспечив перестройку сознания на основе социалистической идеологии, распространения грамотности и естественно-научных знаний, необходимых для индустриализации. Решение этой задачи потребовало формирования новой по мировоззрению и духовным ценностям интеллигенции.

Любая модернизация требует колоссального количества ресурсов. Чем она масштабнее, тем больше их необходимо (технологических, природных, кадровых, интеллектуальных и т.д.). Дореволюционная Россия изыскивала ресурсы, увеличивая национальное богатство за счет ограниченного предоставления свободы гражданам (постепенное утверждение гражданского общества), развития предпринимательства и рыночных отношений, расширения территории, привлечения иностранного капитала. Однако созданный до революции потенциал был в значительной мере разрушен. Крупные капиталы в 1920-е гг. либо «убежали» за рубеж, либо растворились как дым. Большая часть предпринимателей была уничтожена или оказалась в эмиграции. Интеллигенция, которая и так не была многочисленной, была разгромлена, наиболее квалифицированная ее часть, за исключением единиц, эмигрировала. Свертывание денежного обращения, ликвидация частной собственности, гиперинфляция превратили все население в нищих. Иностранный капитал понес колоссальные потери после революции, и попытки большевистской власти привлечь его ресурсы (в виде концессий) были малоэффективны. Только единицы шли на риск в надежде в неразберихе и ломке что-нибудь приобрести.

Суть сталинской модернизации можно выразить одним словом – ФОРСАЖ!

При крайней ограниченности ресурсов были поставлены грандиозные задачи и определены необычайно короткие сроки их решения. Для реализации задуманного было брошено все. При обнищании страны неизбежным было сосредоточение всех наличных ресурсов в руках государства, что предполагало тотальное огосударствление (национализацию) всего, что есть: банковской системы, промышленности,

транспорт. Банки были национализированы в 1917 г., сразу после прихода большевиков к власти. К1929 г. 86% промышленности было сосредоточено в руках государства. Для получения средств в интересах модернизации использовались любые возможности – монополия внешней торговли, развитие сырьевого экспорта, не останавливались перед распродажей произведений искусства. В начале 1930-х гг. были проданы заграничным торговым миссионерам сотни бесценных произведений западно-европейского искусства, в том числе 14 полотен Рембрандта, 11 картин Ван Дейка, полотна Рубенса и др. Продавались ювелирные изделия, фарфор, антиквариат. Все шло по дешевке. Особенно масштабными были распродажи из фондов Эрмитажа. На вырученные деньги покупались станки, оборудование.

При отсутствии рынка, быстрого оборота капитала и накоплений средства для индустриализации изыскивались за счет ограничения потребления населения. Наиболее существенным источником была жесточайшая государственная эксплуатация населения. Экономия осуществлялась на всем. Поддерживался очень низкий уровень жизни. В развитых странах доля накоплений (т.е. средств, которые шли на расширение производства) в национальном доходе составляла 5-10%. В дореволюционной России и в Советской России до середины 1920-х гг. она также составляла 10%. Теперь доля потребления резко сократилась, а сектор накопления расширился: 1930 г. – 29%; 1931 г. – 40%; 1932 г. – 44%. В целом условия жизни были гораздо хуже, чем в дореволюционной России.

При высокой степени эксплуатации была разработана система мер, стимулирующих производительность труда без дополнительной оплаты: ударничество, социалистическое соревнование,

занесение на доску почета, субботники и воскресники.

В баснословно дешевом труде граждан секрет того колоссального прорыва в военно-промышленном отношении, которое за короткий исторический срок совершил СССР. Потребность в рабочих ресурсах

привела к ликвидации безработицы (в 1930 г. закрылась последняя биржа труда). Возникла необходимость в привлечении рабочей силы из деревни. Условия труда были тяжелыми, широко был распространен травматизм.

Требовались контроль за сельскохозяйственным производством и свободное маневрирование ресурсами деревни в интересах индустриализации. К тому же имущественная и экономическая дифференциация среди крестьян в условиях нэпа неизбежно вела к политическому плюрализму, что было смертельно опасно для коммунистической власти. Деревня после революции жила в условиях господства государственной собственности на землю (национализации), которая была передана крестьянам во владение. Сохранялась община, но внутри нее, особенно в условиях нэпа, шла дифференциация. Вырос процент состоятельных крестьян, ко-

торые имели технику, нанимали сезонных рабочих. К концу 1920-х гг. половину налоговых сборов в деревне давали состоятельные крестьяне-кулаки (по официальным оценкам, их численность составляла 5- 7%). Их хозяйства отличались высокой производительностью. Например, в 1929 г. во время чрезвычайных мер по хлебозаготовкам у кулаков было экспроприировано 3,5 млн. пудов хлеба.

Средний слой крестьян составлял около 60%. Он был заинтересован в развитии товарно-денежных отношений, в уменьшении изъятий средств из деревни через налоги и реквизиции. Вот что писал в редакцию «Крестьянской газеты» в 1927 г. один из крестьян: «Хотите жить богато – дайте крестьянам зажиточным полную свободу, тогда в стране Советов не будет бедняков, а называться будет не «пролетарское государство», а «народная республика». А то зажиточных крестьян лишают права, а они не думают тогда быть государственными строителями».

Некоторые деятели компартии считали, что изъятие ресурсов из деревни велико, не дает возможности крестьянам развить свое хозяйство. Н.И.Бухарин, член Политбюро, главный редактор газеты «Правда», один из идеологов партии, обвинил руководство страны в «военно-феодальной эксплуатации крестьянства» и считал, что чем богаче будет крестьянство, тем лучше: страна получит дополнительные средства. Ситуация обострилась в 1927 г. Из-за нехватки промышленных товаров для обмена на зерно, низких государственных цен на сельскохозяйственные продукты, неурожая в ряде районов сократилась продажа зерна и других продуктов государству. Горожане, почувствовав угрозу голода, бросились раскупать основные потребительские товары. Городские магазины опустели, исчезли масло, сыр, молоко, начались перебои с хлебом. Для ликвидации кризиса были приняты чрезвычайные меры. В деревню для выколачивания хлеба были направлены 30 тыс. членов партии. Все партийные вожди выехали на места для ведения разъяснительной работы. Сам Сталин отправился в Сибирь (это была его первая и последняя поездка в глубинку, сельские районы). Он разрешил местным руководителям применять к крестьянам, отказывающимся сдавать хлеб, меры уголовного воздействия (конфискация хлеба, арест, ссылка и т.п.). Беднота была привлечена для поиска и изъятия хлеба у кулаков, 25% конфискованного хлеба по низким ценам или в кредит переходила к тем, кто его нашел.

Чрезвычайными мерами хлебозаготовительный кризис был разрешен. Но вставал вопрос, что делать дальше? Сталин считал, что кризис вызван нарушением экономических пропорций, когда слишком слабая промышленность не может обеспечить выпуск необходимых товаров для получения у крестьян хлеба экономическим путем: товары поменять на хлеб. С другой стороны, он был убежден, что мелкое крестьянское хозяйство не способно удовлетворить потребности страны и растущей промышленности. Крупный производитель-кулак мог это сделать, но его интересы расходились с курсом государства, которое стремились сосредоточить все ресурсы в своих руках для индустриализации. Выход Сталин видел в коренном переустройстве деревни по промышленному типу: создание крупных коллективных хозяйств,

которые соответствуют социалистическому идеалу и одновременно должны доказать преимущества промышленного ведения хозяйства на селе.

Иного мнения придерживался Н.И.Бухарин. Он не был противником коллективных хозяйств, но считал, что в аграрном секторе еще длительное время должны оставаться индивидуальные крестьянские хозяйства. Главную причину трудностей он видел в том, что неправильно строятся взаимоотношения между государством и аграрным сектором: ножницы цен – низкие закупочные цены на сельхозпродукты

и высокие на промышленные товары, несбалансированность налогов. Однако сторонники предоставления некоторой свободы для личного хозяйства были осуждены как уклонисты вправо.

На XV съезде ВКП(б) в 1927 г. было решено переходить к коллективизации сельского хозяйства. В

апреле 1929 г. началась массовая коллективизация в форме артели (колхоза) на основе ликвидации товарных крестьянских хозяйств (кулаков и середняков). Интересы многомиллионной массы крестьян власти в расчет не брали. Крупное коллективное хозяйство – зерновая фабрика – выглядит привлекательно, но за счет чего могла быть создана материальная база таких хозяйств? В тогдашних условиях она создавалась через ликвидацию кулацких, а также части середняцких хозяйств, т.е. тех хозяйств, которые кормили страну. У бедняков же ничего не было. Они не имели перспектив изменить свое положение в условиях нэпа (разве что завербоваться на стройки), поэтому беднота была заинтересована в коллективизации.

Ломка деревни означала завершение тотального огосударствления, ликвидацию основы для появления собственников. Индустриализация, проводимая при отрицании рынка и демократии, требовала унификации, поэтому и в деревне надо было создавать структуры, которые обеспечивали бы функционирование системы как фабрики. Так и объясняли: не может власть базироваться на разных элементах: в промышленности одно, на селе – другое. Коллективизация по технологии стоит в одном ряду с индустриализацией. Сельское хозяйство перестраивалось, подгонялось под промышленный тип. Если русская община в деревне представляла собой прежде всего социальный институт, то колхоз – это производственный коллектив, составленный по функциональному принципу (тракторная бригада, полевое звено и т.п.). Колхоз легко управляем: давалась директива, что сеять, сколько, какой объем продукции надо получить, затем – контроль исполнения. Обратите внимание, как в материалах первого пятилетнего плана характеризовалась задача коллективизации и определялись организационные формы, которые обеспечивали бы максимальное использование и максимальную эффективность вкладывания ресурсов: «Нельзя закрывать глаза на то, что мы идем еще ощупью в этом отношении, что техническая {въ\депено мной. – Авт.) конструктивная идея коллективного хозяйства еще не ясна».

Несмотря на провозглашенный принцип добровольности, форсированная коллективизация проводилась при применении масштабного насилия.

Каждый район получал норму коллективизации и норму раскулачивания. Норма коллективизации везде была 100%. Норма раскулачивания определялась в 5-7%, но местные власти старались ее перевыполнить. Для оправдания ее расширения было придумано слово «подкулачник». В отдельных районах число раскулаченных дос-

тигало 15-20%, что заведомо превышало в несколько раз число крепких хозяйств. С конца 1929 г. до середины 1930 г. было раскулачено свыше 320 тыс. хозяйств. Их имущество стоимостью более 175 млн. рублей было передано колхозам.

Насилие над крестьянами вызвало волну сопротивления – восстания, бандитизм, убийство советских и партийных работников. Крестьяне сопротивлялись всеми доступными методами. По подсчетам историков, в марте 1930 г. в Белоруссии, Центрально-черноземной области, на Нижней и Средней Волге, Северном Кавказе, в Сибири, на Урале, в Северно-Западном и Центральном промышленном районах, в Крыму и Средней Азии было зарегистрировано 1642 массовых крестьянских выступления, в которых участвовали не менее 750-800 тыс. человек. На Украине волнения охватили более тысячи населенных пунктов.

Угроза масштабного социального взрыва заставила сделать некоторые уступки. Весной 1930 г. Сталин опубликовал статью в центральной партийной газете «Правда» под названием «Головокружение от успехов», в которой обвинил местные власти в перегибах в ходе коллективизации. Были сделаны некоторые послабления, кое-где даже распущены колхозы, созданные под дулом наганов. Но в целом курс на коллективизацию продолжал реализовываться так же жестко. В1930-1931 гг. в отдаленные районы страны было выслано 1,8 млн. крестьян. Кулаков выселяли с семьями и в холодных вагонах с минимальным количеством домашнего скарба и одежды везли в отдаленные районы Урала, Сибири, Казахстана. Это были спецпоселенцы. Тех, кто активно возмущался произволом власти, отправляли в концлагеря. Кроме того, не менее миллиона крестьян, не дожидаясь репрессий, бежали в города и на стройки, еще около 2 млн. были выселены по так называемой третьей категории (в пределах своей

области).

Истребление крестьянами скота в ходе коллективизации, разорение деревни, не прекратившееся с раскулачиванием, слабость и неэффективность колхозов при сохранении значительного экспорта хлеба привели в 1932-1933 гг. к масштабному голоду, охватившему 25-30 млн. человек. Фактически голод был спровоцирован неразумной политикой власти, которая даже в этих условиях продолжала вывозить хлеб из страны. За границу было отправлено 18 млн. центнеров зерна для получения валюты на нужды индустриализации. Погибло, по разным оценкам, от 4 до 7 млн. человек. В районах голода свирепствовал тиф, дизентерия, наблюдалось людоедство. Из голодающих деревень в города устремились потоки крестьян и беспризорных детей. В результате эпидемии охватили и относительно благополучные в продовольственном отношении районы.

Власть, опираясь на беднейшее население, крушила деревенский уклад, подгоняя его под промышленный тип. Рабочие-коммунисты стали ударной силой перестройки села. В ходе коллективизации насилие приняло ужасающие размеры. В 1934 г. 75% хозяйств были объединены в колхозы, а крепкие товарные хозяйства перестали существовать. Крестьяне в ходе коллективизации были переведены на самообеспечение с приусадебного участка, который был меньше дореволюционного общинного надела, а работа в колхозе была фактически бесплатной – за «палочку» (отметку в тетрадке бригадира о выходе на работу, или «трудодень»).

В колхозной деревне уровень жизни был крайне низким. Производительные силы в сельском хозяйстве были подорваны, отсутствовали стимулы к труду. Роста сельскохозяйственного производства в результате коллективизации практически не произошло. После относительного продовольственного благополучия времен нэпа в годы первой пятилетки пришлось ввести нормированное распределение продовольствия по карточкам. Сокращение сельскохозяйственного производства в ходе коллективизации при сохранении масштабного экспорта хлеба вынуждало снижать нормы карточного снабжения, что вызывало волнения в городах, нападения на магазины и склады продовольствия.

Социальные потери были колоссальными. Жизнь населения и в городе, и особенно в деревне была тяжелой. Разрушены не только производительные силы в аграрном секторе, но и многовековая культура общинного коллективизма. К 1940 г. производство продовольствия не достигло уровня даже 1928 г. Однако коллективизация давала возможность постоянного изъятия, перекачки государством ресурсов из деревни на нужды индустриализации. Решалась проблема социальной поддержки бедняков и малоимущих (материально-техническая база колхозов создавалась за счет кулаков и середняков). Сельское хозяйство и промышленность включались в единую унифицированную систему директивного планирования. Для бедноты (она составляла к концу нэпа 73 крестьянства) коллективизация явилась спасением. Она обрела равенство и даже преимущества, возможность существовать самостоятельно. Новая ситуация позволила многим крестьянам из бедноты обрести новый социальный статус, что и превратило их в апологетов корпоративной системы. М.Гнатенко, зачинательница стахановского движения свекловичниц, Герой Социалистического Труда, писала: «Шли мы к успеху трудной дорогой, были и ошибки, неудачи... Но колхозный строй открыл перед каждой из нас возможность дерзать, трудиться творчески».

Высокие темпы развития могли быть достигнуты только за счет внеэкономического принуждения, насилия. Необходимость насилия, включая репрессии, их неизбежность открыто признавалась вождями. И.В.Сталин говорил: «Репрессии в области социалистического строительства являются необходимым элементом наступления». Принуждение использовалось в разных, в том числе крайних, репрессивных формах, широко. Более того, в народном хозяйстве на протяжении сталинского периода значительная часть национального продукта создавалась дешевым трудом десятков миллионов заключенных. Применение принудительного труда лагерников на самых тяжелых и дорогих работах позволило закрыть зияющую брешь в ресурсах. В этом главная причина того, что репрессии в сталинское время приобрели невиданный размах (ученые до сих пор не могут подсчитать, сколько же людей прошло через лагеря, предлагают цифры с большим разбросом: от 3 до 40 и даже 60 млн.). Ж. Росс и, француз, который 22 года провел в ГУЛАГе (Государственное управление лагерей, а также обобщенное название зоны принудительного труда, введенное А.И.Солженицыным), на основе литературы, опубликованной на Западе, привел общее число заключенных в советское время: в 1932 г. – 16 млн., 1940-1950-е гг. – 17-22 млн. человек.