Кабрияк, кодификации 2007-1

Техника кодификации

9 августа 1793 г. Камбасересом (в то время председателем законодательного комитета), был отклонен Конвентом как слишком сложный и консервативный1. Проект японского Гражданского кодекса, разработанный в 1891 г. Буассонадом, также был отвергнут Имперским парламентом, нашедшим, что он слишко сильно расходится с традиционными японскими нравами2.

Приведенные примеры показывают необходимость сотрудничества между теми, кто уполномочен разрабатывать кодекс, и теми, кто уполномочен его принимать. Такое сотрудничество может, например, осуществляться в форме общих директив, заранее установленных для кодификаторов законодательной властью. Другая гипотетическая форма сотрудничества может заключаться во введении парламентариев в состав комиссии по разработке проекта кодекса3.

Итак, мы исходим из того, что должен существовать специальный орган (единоличный или коллегиальный) по проведению кодификации, которому поручается работа по составлению текста кодекса. Теперь остается выяснить, что выглядит предпочтительнее: единоличный кодификатор или комиссия по кодификации?

2. Единоличный кодификатор или комиссия по кодификации?

Античные кодексы или, допустим, кодексы Новых времен принимались монархом, которому при их составлении помогал узкий круг лиц, а иногда даже один человек. Примеров можно привести сколь угодно много: скажем, имя Трибониана неотделимо от юстиниановской кодификации; ордонансы, изданные во Франции в XVII и XVIII вв., связаны с именами Кольбера и Д'Агессо; баварские кодексы XVIII столетия отождествляются с именем канцлера фон Крейтмайера, их разработавшего; текст французского Гражданского кодекса 1804 г. составлен под контролем Бонапарта комиссией в составе четырех человек, каждый из которых являлся юристомпрактиком, причем в истории осталось прежде всего имя Порталиса, чья роль была ключевой. Когда Бентам ставил вопрос о разработке

1См.: J.-L. Halpérin, L'impossible Code civil, PUF, 1992, p. 134.

2E. Schaeffer, De l'importation des codes à la fin du XIXsiècle et au début du XX siècle et de leur réception // Revue juridique Indépendance et coopération, 1986, p. 281.

3F. Moreau, La Révision du Code civil et la Procédure législative // Livre du centenaire, op. cif., t. 2, p. 1060.

322

Техника кодификации

Утвержденный в 1960 г. эфиопский Гражданский кодекс остается творением Рене Давида1, а Гражданский кодекс Сейшельских островов — профессора Хлороса. Правовые тексты, рекодифицировавшие в 1960-х годы семейное право Франции, являются в основной своей части делом рук декана Карбонье, которому доверил эту миссию Жан Фуайе, бывший в то время министром юстиции. Аналогичная ситуация имела место с Гражданским процессуальным кодексом 1975 г. — его основным разработчиком стал декан Корню2. В литературе нередко обращают внимание на эффективность кодификации, поручаемой одному человеку3, поскольку такой подход позволяет, сколь ни покажется это парадоксальным, быстро завершить подготовительные работы: единоличные усилия часто выигрывают в сроках по сравнению с усилиями коллективными. Рене Давид писал, что, будучи назначен в 1954 г. эфиопским Правительством в качестве эксперта-составителя проекта Гражданского кодекса, он представил готовый проект уже в 1958 г., т.е. всего четыре года спустя4. Кроме того, существует и другой положительный эффект варианта, при котором разработка кодекса доверяется одному человеку: при таком подходе удается обеспечить концептуальную целостность кодекса как с точки зрения формы, так и с точки зрения содержания. Все тот же Рене Давид отмечал в этом смысле, что такого рода целостность, или гомогенность, стала, пожалуй, основным достоинством разработанного им эфиопского Гражданского кодекса5. Нечто подобное говорится и в отношении рекодификации семейного права во Франции, успех которой часто объясняется концептуальной целостностью реформы6.

международной торговли УНИДРУА. Будучи основным составителем ГК Квебека, в 1965—1977 гг. он официально возглавлял Бюро по пересмотру Гражданского кодекса. -

Примеч. пер.

1См. его французское издание: Code civil de l'Empire d'Ethiopie de 1960, LGDJ, 1962.

2См.: J. Foyer, Le Nouveau Code de procédure civile, La Documentation française, 1998, p.

323:«Данный Кодекс полностью или почти полностью вышел из-под пера декана Жерара Корню, вклад которого таков, что было бы совершенно справедливо называть его

Кодексом Корню».

3См., например: P. Rémy, La recodification civile, art. cité, p. 15, n. 2: «Весьма эффективным методом является назначение для составления проекта одногоединственного человека».

4R. David, La refonte..., art. cité, p. 167.

5Ibid.

6См.: G. Cornu, Introduction..., op. cit., № 303. Автор хвалит эту реформу именно за «единство слога, единство решений, единство идей».

324

Выбор круга людей

В то же время не нова и другая идея: поручить проведение кодификации полновесной комиссии, составленной из тщательно отобранных членов. Corpus juris civilis стал плодом творчества комиссии, насчитывавшей немногим более десяти человек, а Трибо-ниана выделяют только потому, что он руководил ходом работ1. В эпоху Старого режима, еще до появления первых кодексов королевской Франции, Франсуа Отман уже выступал в своем «Антитрибониане» за создание полноценных кодификационных комиссий2. Создается впечатление, что сегодня время единолично составляемых кодексов прошло. Вопервых, для подготовки демократических кодексов требуется привлечение большего числа людей к их разработке. Кроме того

— и это, наверное, главное — необходимость в коллективном участии диктуется размахом решаемых задач.

На самом деле мы часто приписываем отдельные современные кодификации перу одного человека не столько ради точности, сколько ради простоты, хотя в реальности речь идет о труде коллективном. Допустим, что текст швейцарского Гражданского кодекса действительно составлен исключительно Ойгеном Хубером, но ведь затем проект был детально рассмотрен специальной комиссией. Еще более показателен в этом смысле пример с разработкой Гражданского кодекса Квебека, бывшей отнюдь не только делом рук одного ПоляАндре Крепо: свой огромный вклад в разработку этого Кодекса внесли также Бюро по пересмотру Гражданского кодекса, комитет экспертов и парламентская комиссия3. Отличной иллюстрацией служит также нынешняя деятельность Исследовательской группы по Европейскому гражданскому кодексу — доктринального по происхождению формирования, включающего юристов из всех стран — членов Европейского Союза. Эта Исследовательская группа выстроена довольно сложным образом вокруг руководящего комитета, отвечающего за общую организацию ее работы, и координационной группы,

1J. Ellul, Histoire des institutions, t. 1: L'Antiquité, PUF, 1999, p. 601.

2См.: J. Van Kan, Les efforts de codification en France, Paris, 1929, p. 43.

3В работе Бюро по пересмотру Гражданского кодекса, созданного в 1965 г., приняло участие более 150 юристов; сформированный в 1985 г. комитет экспертов, включавший четырех человек, составил несколько предварительных проектов и окончательный проект, представленный в Парламент; подкомиссия постоянно действующих парламентских комиссий, образованная из семи депутатов, получила, в частности, поручение изучить окончательный проект (см.- J.-F. Niort, Le Code civil face aux défis de la société moderne, art. cité, p. 852, n. 37 et 38).

325

Техника кодификации

призванной проводить обсуждения проектов текстов, составленных отдельными рабочими группами1.

Проходящая ныне во Франции «непрерывная кодификация права» представляет собой образец коллективного труда, процесс которого очень сложен и требует участия многих кодификаторов, хотя молва нередко и связывает проведение этой кодификации с именем Брэбана — заместителя председателя Высшей комиссии по кодификации2. На самом деле решение приступить к разработке какого-либо кодекса принимается в ходе межведомственного заседания представителей разных министерств, на котором определяются основные принципы отбора соответствующих положений, подлежащих включению в кодекс, что позволяет очертить границы последнего. После того как назначено головное министерство, ответственное за подготовку данного кодекса, и распределены задачи между остальными министерствами, устанавливается дата окончания работ по составлению проекта. На следующем этапе в рамках головного министерства создается специальная миссия по кодификации. Руководитель миссии собирает рабочую группу, которая начинает заниматься конкретными материалами. Рабочая группа разбирает все законодательные и регламентарные нормативно-правовые акты, имеющие отношение к соответствующей сфере правового регулирования, после чего составляет проект детального плана кодекса, передаваемый на утверждение в Высшую комиссию по кодификации. Если Высшая комиссия детальный план утверждает, то министерская миссия по кодификации приступает к составлению проекта кодекса. Готовый проект затем рассматривается Высшей комиссией по кодификации, после чего, наконец, следует обычная процедура принятия нормативно-правовых актов, различная для законодательной части и для части регламентарной.

Недостаток коллективной разработки кодификаций заключается в том, что, как ни странно, подготовительные работы здесь подчас растягиваются на столь же длительный срок, что и при составлении проекта кодекса одним человеком, о чем мы уже говорили. Помимо прочего виной тому может являться сама организация деятельности комиссии3, порой даже простонапросто слишком завышенное чис-

1См.: С. von Bar, Le groupe d'études sur un Code civil européen // Revue internationale de droit comparé, 2001, p. 127 et s.

2Председателем этой Комиссии по должности является премьер-министр.

5 См. соответствующую критику, выдержанную немного в карикатурном стиле: Е. Glasson, art. cité, p. 227.

326

Выбор круга людей

ло ее членов. Как справедливо отметил Филипп Малори, «чем меньше людей, тем быстрее идет работа и тем лучше кодекс»1. Превосходной иллюстрацией данной мысли являются слова министра юстиции Эрнеста Балле, произнесенные на первом заседании Комиссии по пересмотру французского Гражданского кодекса, состоявшемся 22 декабря 1904 г.: «Принято дурно отзываться о больших комиссиях: якобы их главный недостаток в том, что они никогда не доводят дело до конца. К нашей комиссии все эти разговоры отношения не имеют»2. Несмотря на оптимизм министра, нам-то хорошо известно, сколь неудовлетворительны были результаты работы этой комиссии...

Вариантом решения данной проблемы может быть иной метод, позволяющий сохранить достоинства коллективной разработки проекта кодекса и хотя бы отчасти избежать связанных с этим недостатков. Вместо громоздких по составу комиссий, чья работа в любой момент рискует оказаться парализованной, иногда организуются процедуры консультаций, которые хронологически обычно имеют место между завершением подготовки проекта кодекса и его окончательным принятием. Среди массы примеров приведем лишь один: созданный Комиссией по разработке французского Гражданского кодекса проект был, как мы помним, затем направлен для дачи по нему заключения в Кассационный трибунал и в апелляционные трибуналы. Такого рода консультационные процедуры сегодня выглядят нормой, поскольку дают возможность, не раздувая штаты комиссий, учесть мнение самых разных специалистов, роль которых в нашем усложняющемся обществе все более и более возрастает. Впрочем, в консультационных процедурах можно усмотреть и менее благовидные устремления: выслушать все группы давления, заручившись их согласием, дабы заставить замолкнуть потенциальных критиков кодекса. Свидетельством тому являются, скажем, многочисленные консультации, проводившиеся во Франции перед принятием Гражданского процессуального кодекса 1975 г.3 и Уголовного кодекса 1994 г.

Таким образом, сегодня можно, пожалуй, говорить о господстве коллегиального начала в деятельности специальных комиссий по

1P. Malaurie // La Codification, art. cité.

2E. Vallé, 1905 BSEL, p. 81. Далее он добавил: «Я уже поручал трем комиссиям разрабатывать проекты законов, и все они довели дело до конца. Я вам желаю такого же успеха».

3См., например: G. Cornu, L'avènement du Nouveau Code de procédure civile, art. cité, p. 27.

327

Выбор круга людей

торые кодексы, признаваемые образцом «слишком доктринального» законотворчества, в действительности были разработаны как раз практиками. Так, Фридрих Великий* прямо повелел запретить участие университетских профессоров в начатых им работах по кодификации, «ведь они всегда слишком многословны»1. Но, несмотря на этот демарш, Прусское общеземское уложение (ALR) 1794 г., будучи творением главным образом силезского практика Карла Готлиба Суареца**, предстало в виде насчитывавшего более 19 000 статей монстра, единодушно расценивавшегося в качестве кодекса чрезмерно...

доктринального, за что его, собственно, и критиковали2. Как бы то ни было, но историки сходятся во мнении, что отличительной особенностью комиссий, руководивших разработкой Corpus juris civilis, было удачное сочетание представителей различных юридических профессий3.

Помимо соотношения между теоретиками и практиками, существует еще одна важная проблема: надо ли включать в состав комиссий по кодификации не-юристов? Идея возвести в звание кодификатора каждого гражданина представляется совершеннейшей утопией, коей был, например, призыв в октябре 1791 г. Законодательного собрания (по предложению Гаррана де Кулона) ко всем французским и иностранным гражданам помочь депутатам «дать нации кодекс законов, достойный самого народа и века, в котором мы живем»4. Несколько более реалистичным выглядит другой вариант, когда из не-юристов полностью или частично составляется кодификационная комиссия, хотя и он является скорее редким исключением, нежели распространенным правилом. Свидетельством тому служит, например, процесс разработки французского Уголовного кодекса 1994 г.: невзирая на то, что речь шла о материи, вызывав-

*Фридрих II (1712-1786) - прусский король из династии Гогенцоллернов. -

Примеч. пер.

1 P. Arminjon, В. Nolde, M. Wolff, Traité de droit comparé, op. cit., t. 2, № 442.

**Карл Готлиб Cyapeu (Suarez), или Сварец (Svarez), от подлинного имени

Шва-рец (Schwaretz) (1746-1798) - известный немецкий юрист; помимо главного труда своей жизни - проекта ALR, разработал много других текстов законов. -

Примеч. пер.

2Член Трибуната Жобер, представляя проект французского Гражданского кодекса в Законодательный корпус, утверждал'. «Среди основных недостатков Прусского кодекса справедливо отмечают избыток доктрины». Далее он добавлял: «Закон ни в коем случае не должен быть ни рассуждением, ни диссертацией» (цит. по: A.-J. Arnaud, Pour une pensée juridique européenne // Les voies du droit, PUF, 1991, p. 140).

3См.: M. Humbert, Institutions politiques et sociales de l'Antiquité, Dalloz, 7 éd.,

2000, №578 et s.

4Цит. по: J.-L. Halpérin, L'impossible Code civil, op. cit., p. 99.

329

Техника кодификации

шей в обществе горячие споры, невзирая на то, что в тот период времени полемика приобрела особенно острый характер, кодификаторы крайне мало интересовались мнением дилетантов, а когда это все-таки происходило, то они ограничивались расспросом людей, не входивших в состав комиссии по кодификации1.

Как правило, к дилетантам обращаются в тех случаях, когда на проект кодекса обрушивается резкая критика за его чрезмерно технический характер. Так, после отклонения подготовленного под руководством Камбасереса проекта Гражданского кодекса на заседании Конвента, состоявшемся 3 ноября 1793 г., Левассёр*, разнеся в пух и прах неудачную работу профессиональных законников, не сумевших разработать достойный проект, добился передачи последнего в комиссию из шести философов, образованную Комитетом общественного спасения2. Нечто похожее произошло и с первым проектом Германского гражданского уложения, представленным в 1887 г. комиссией, составленной исключительно из юристов3. Проект столкнулся с резкой критикой: его упрекали в том, что он слишком далек от реалий практики и социальных потребностей. Вторая комиссия, призванная улучшить первоначальный проект, была расширена за счет не-юристов4, и именно ее деятельность привела к составлению окончательной версии ГГУ (BGB).

Не стоит забывать, что обращение при составлении кодекса к дилетантам нередко выглядит абсолютно излишним, если не сказать, анекдотичным. Так, прочтение проекта Гражданского кодекса Италии 1942 г. было официально поручено одному весьма известному в то время литератору, по поводу чего в итальянской литературе отмечалось, что «этот эпизод мы упоминаем по причине

1P. Poncela, P. Lascoumes, Réformer le Code pénal, op. cit., p. 126.

*Левассёр - известный якобинец, член Конвента, комиссар французской революционной армии в ходе военных действий с силами коалиции в 1793-1794

гг. — Примеч. пер.

2Камбасерес впоследствии слегка развеял иллюзии по поводу деятельности данной комиссии: «Прошу Вас призадуматься о том, что сделали эти философы. Они ни в малейшей степени не озаботились работой над Гражданским кодексом, в силу чего воз и ныне остался там» (цит. по: H. Cauvière, L'idée de codification en France avant la rédaction du Code civil, thèse, Paris, 1910, p. 85).

3В ее состав входили 11 человек, из них - 8 судей и министерских служащих, а также 3 университетских профессора.

4В состав новой комиссии входили 10 постоянных членов — юристов, а также 12 непостоянных членов, представлявших крупные сферы экономической жизни (три земельных собственника, один генеральный инспектор вод и лесов, один директор банка, один хозяин пивной...).

330

Выбор круга людей

его исключительного характера, но отнюдь не в силу его практической значимости»1. Точно так же, когда в 1904 г. министр юстиции Эрнест Балле высказывал удовлетворение, что Комиссия по пересмотру французского Гражданского кодекса распахнула свои двери «перед несколькими достойнейшими представителями общественного мнения»2, имея, в частности, в виду таких модных писателей, как Поль Эрвьё из Французской академии* и Марсель Прево (бывший президент Общества литераторов)**, то такого рода мера по расширению состава Комиссии воспринималась его соотечественниками в качестве не более чем, как сказали бы сегодня, рекламной акции...

Добавим также, что в некоторых случаях широкая публика привлекается к работам комиссий по разработке кодексов косвенным путем, используя метод консультаций, проводимых на практике в самых разнообразных формах, допустим, в форме социологических опросов, организованных в свое время при подготовке ГГУ (BGB)3 и в ходе рекодификации французского гражданского права 1960-х годов, или, скажем, в форме тщательного изучения замечаний и предложений населения, как это происходило при составлении проекта швейцарского Гражданского кодекса...

Но когда мы говорим о выборе круга людей, то подразумеваем под этим не только сложный выбор персонального состава кодификаторов, но и определение тех лиц, на кого кодификация рассчитана, кому она адресована.

II — Выбор крута пользователей кодексом

Данную проблему можно рассмотреть в двух аспектах. Вопервых, с точки зрения того, должен ли кодекс иметь всеобщее предназначение (1)? Во-вторых, если поставить вопрос в ином ракурсе, должен ли кодекс быть рассчитан исключительно на юристов или равным образом на дилетантов (2)?

1 Высказывание из работы Негри (Negri) и Гамбаро (Gambaro) (цит. по: A. Vian-dier, op. cit., p. 111).

21905 BSEL, p. 81.

*П. Эрвьё (1857-1915) - французский писатель, автор известных в свое время новелл, романов и драматических пьес, в частности пьесы «Познай себя».

—Примеч. пер.

**М. Прево (1862-1941) - французский писатель-романист, автор нашумевших романов «Полудевственница», «Письма женщины» и др. — Примеч. пер.

3 См.: F. Moreau, La Révision du Code civil..., art. cité, p. 1063.

331