2943

ISEHPN, 2000. – 352 s.

12.Senderovich, S. Reviziya yungovoj teorii arhetipa / S. Senderovich. - Logos. – 1995. –

№6. – S. 144–163.

13.Dmitrieva, O.A. Lingvokul'turnyj tipazh «francuzskij burzhua» / O.A. Dmitrieva // Aksiologicheskaya lingvistika: lingvokul'turnye tipazhi: Sb. nauch. tr. / pod red. V.I. Karasika. – Volgograd: Paradigma, 2005. – S. 74–88.

14.Bondarenko, T.V. Lingvokul'turnyj tipazh «Anglijskij dvoreckij»: avtoref. dis. … kand. filol. nauk / T.V. Bondarenko. – Volgograd, 2009. - 21 s.

15.Dolgova E. V. Diskursivnye i kommunikativnye osobennosti rechevogo zhanra «portret delovogo cheloveka» (na materiale russkogo i anglijskogo yazykov): avtoref. diss. kand. filol. nauk / E.V. Dolgova. – Moskva, 2010. – 20 s.

Spisok analiziruemyh istochnikov

http://www.profile.ru/society/item/92722-uskorennaya-pomoshch (data obrashcheniya: 18.02.2015). 4*. Karpova A. Vzyat'sya za vorotnik: zachem bankovskij menedzher zanyalsya poshivom

rubashek [Elektronnyj resurs]. URL: http://www.forbes.ru/svoi-biznes/istorii-uspekha/283319- vzyatsya-za-vorotnik-zachem-bankovskii-menedzher-zanyalsya-poshiv (data obrashcheniya: 06.07.2015).

http://www.profile.ru/society/item/89806-rebyata-nashego-dvora (data obrashcheniya: 10.12.2014). 8*. Kushchuk V. Neudobno delat' vygovor sotrudniku, kotoryj starshe menya [Elektronnyj

resurs]. URL: http://www.profile.ru/society/item/84972-neudobno-delat-vygovor-sotrudniku- kotoryj-starshe-menya (data obrashcheniya: 13.08.2015).

9*. Rezhim Potanina: kak rabotaet bogatejshij biznesmen Rossii [Elektronnyj resurs]. URL: http://www.forbes.ru/milliardery-video/287009-rezhim-potanina-kak-rabotaet-bogateishii- biznesmen-rossii (data obrashcheniya: 06.05.2015).

10*. Forbes. German Han. [Elektronnyj resurs]. URL: http://www.forbes.ru/profile/german-han (data obrashcheniya: 04.09.2015).

11*. Ushel v nirvanu: kak Nikolaj Cvetkov stroil korporativnuyu kul'turu v «Uralsibe»

[Elektronnyj resurs]. URL: http://sol.ru/news/show/ushel_v_nirvanu_kak_nikolay_cvetkov_stroil_korpora_6(data obrashcheniya: 24.09.2015).

12*. Ziganshina, N. Stoya u otkrytogo okna / N. Ziganshina // Kommersant" Den'gi. – 2006. – №183. – S. 122–125.

13*. Gendlin, V. Rabota s riskom kosmicheskih masshtabov / V. Gendlin // Kommersant" Den'gi. – 2004. – №41(496). – S. 40–43.

14*. Zaural'skij, S. Mnogoprofil'nyj Goryaev [Elektronnyj resurs] URL: http://www.ko.ru/document.php?id=69 (data obrashcheniya: 19.04.2015).

15*. Prosvetov, I. Ledi s zheleznoj hvatkoj [Elektronnyj resurs] / I. Prosvetov // Kompaniya. Delovoj ezhenedel'nik. – 2000. – № 97. – [Elektronnyj resurs] URL: http://www.ko.ru/document.php?id=1202 (data obrashcheniya: 19.04.2015).

137

Научный Вестник Воронежского государственного архитектурно-строительного университета

Spisok slovarej

1**. Slovar' sovremennogo anglijskogo yazyka: v 2-h t. T.1 A–L – M.: Russkij yazyk, 1992. – 626 c.

2**. Ushakov, D.N. Bol'shoj tolkovyj slovar' sovremennogo russkogo yazyka. – M.: Al'taprint, 2009. – 1239 s.

138

Серия «Современные лингвистические и методико-дидактические исследования» Выпуск № 4(28), 2015

ДЕНДРОМОРФНЫЕ МЕТАФОРЫ В НЕМЕЦКОМ ХУДОЖЕСТВЕННОМ ДИСКУРСЕ КАК ЗНАКИ КУЛЬТУРЫ

В данной статье представлено исследование метафорических репрезентаций фенoмена «Baum» в современном немецком художественном дискурсе. Проанализированы лексико-семантические особенности метафорических словосочетаний с дендроморфным компонентом. Разработана классификация метафорических моделей феномена «Дерево», представлена и описана их типология, определена специфика метафорических образов феномена «Baum». Установлено, что образ дерева представлен в современных произведениях немецкоязычных писателей многосложно, что отражается в когнитивных метафорах, коррелирующих с различными сферами-источниками: физической, гидроморфной, мортоморфной, антропоморфной и др. Феномен «Дерево» является квинтэссенцией мировосприятия современных немецких писателей и выступает в роли языковых знаков немецкой культуры: дерево отражает немецкий менталитет, значимость традиций в немецкой культуре, выступает эталоном благополучия (неблагополучия) современной экосистемы, выступает эталоном силы и могущества, служит средством познания.

Ключевые слова: метафора, дендроним, экология, художественный дискурс, семантика, типы метафор, знак культуры, метафорическая модель, фрейм, слот, немецкий менталитет.

A.I.Gushchina

DENDROMORPHINE METAPHORS IN THE GERMAN ART DISCUORSE AS THE CULTURAL SIGN

The research of metaphorical representations of a phenomenon "Tree" ("Baum") in modern German art discourse is presented in this article. The lexical-semantic features of the metaphorical phrases with a dendromorphine component functioning in works of modern German writers are investigated. The classification of metaphorical models of a phenomenon "Tree" is developed, their typology is represented , specifics of metaphorical images "Tree" ("Baum") in modern German artistic discourse are defined. It was found out that The image of a "Tree" in art discourse is presented polysyllabic that is reflected in the cognitive metaphors correlating with various spheres sources: physical, gidromorfine, mortomorfine, anthropomorphine, etc. The concept "Tree" act as foundation of modern German writers' attitude and the linguistic sign of the German culture: the tree reflects the German mentality, the importance of traditions for the German culture, acts as a standard of prosperity (ill-being) of the modern ecosystem, a standars of force and power, serves as the instrument of cognition.

Key words: metaphor, dendronym, ecology, artistic discourse, semantics, types of metaphors, sign of culture, metaphorical model, frame, slot, German mentality.

Особую роль в формировании художественного дискурса играет метафора. Метафо-

___________________

© Гущина А.И., 2015

139

Научный Вестник Воронежского государственного архитектурно-строительного университета

ра проникла в концептуальную сердцевину как научной, так и художественной картин мира. Согласно В.Н. Телия, «...модус фиктивности придает метафоре статус модели получения гипотетико-выводного знания. Это обеспечивает необычайную продуктивность метафоры среди других тропеических способов получения нового знания о мире в любой области» [1, с.188]. Проблема определения сущности метафоры и ее роли в языке всегда находилась в центре внимания как зарубежных, так и отечественных лингвистов (Аксельруд, 1998; Арутюнова, 1999; Баскакова, 1999; Гак, 1988, 1998; Никитин, 1978; Петров, 1988; Серебренников, 1983; Симашко, 1994; Телия, 1986, 1988; Ширяева, 1997, 1999 и мн.

др.). Интерес к этому языковому явлению легко объясним, поскольку, как отмечает Б.А. Самадов, «процесс называния всегда основывается на метафоре, на метафорическом «смещении» - от предмета к слову» [2, c. 71].

Хрестоматийной для научных исследований в области метафоры стала работа Дж. Лакоффа и М. Джонсона. Авторы определяют метафору как представление одного понятия в терминах другого [3]. В отечественной лингвистике проблеме сравнения в языке большое внимание уделял А.А. Потебня, утверждавший, что «и одно слово в живой речи есть переход от чувственного образа к его представлению или символу, и потому должно быть названо сравнением» [4, c. 212].

Наиболее четкое определение термина «метафора», представленное Н.Д. Арутюновой, отмечается в энциклопедическом словаре «Русский язык»: «Метафора – троп или фигура речи, употребление слова, обозначающего некоторый класс объектов, явлений, действий или признаков, для характеристики или номинации другого, сходного сданным класса объектов или индивида…» [5, c. 233]. Являясь универсалией сознания, пронизывая язык, культуру, науку и все другие сферы нашей жизни, метафора связана с генезисом человека и, соответственно, человеческой культурой [6]

В современной литературе разграничивают языковую и концептуальную метафору. Н.Д. Арутюнова подчеркивает, что языковая метафора – «это, прежде всего, способ уловить индивидуальность конкретного предмета или явления, передать его неповторимость [7, c. 149].

Концептуальную метафору в современной когнитивистике принято определять как «(основную) ментальную операцию, как способ познания, категоризации, концептуализации, оценки и объяснения мира» [8, c. 16], с помощью которой происходит вербализация в языке.

Согласно теории концептуальной метафоры в основе «метафоризации лежит процесс взаимодействия между структурами знаний (фреймами и сценариями) двух концептуальных доменов - сферы-источника (source domain) и сферы-мишени (target domain) [5; 9; 10]. В результате однонаправленной метафорической проекции (metaphorical mapping) из сферы-источника в сферу-мишень сформировавшиеся в результате опыта взаимодействия человека с окружающим миром элементы сферыисточника структурируют менее понятную концептуальную сферу-мишень, что составляет сущность когнитивного потенциала метафоры» [5; 9; 10].

На сегодняшний день существуют многочисленные подходы к исследованию и анализу концептуальной метафоры. В частности, Э.В. Будаев выделяет четыре возможных подхода к ее рассмотрению [11]. Первый и второй подходы включают методику исследования концептуальных метафор, объединяемых сферой-мишенью и, соответственно, сферой-источником метафорической экспансии. Третья возможность анализа концептуальной метафоры состоит в сопоставительном исследовании базовых когнитивных структур, которые структурируют метафорические модели. Четвертый подход заключается в исследовании концептуальных метафор в дискурсе адресанта коммуникации. Данная методика позволяет выявить общие закономерности метафорического моделирования действительности и стандартные сценарии, актуализируемые адресантом политического дискурса.

140

Что касается данного исследования, то в соответствии с поставленными в статье задачами для его проведения важен комплекс подходов к исследованию дендромофрных метафор. В работе рассматриваются как сферы-мишени, так и сферы-источники метафорических образов. Поскольку исследование выполняется на материале немецкого художественного дискурса, то, соответственно, во главу угла будут поставлены проблемы выявления специфики отражения внешнего и внутреннего мира человека посредством дендроморфных метафор с позиции адресанта художественного дискурса.

На основе семантико-когнитивного анализа нами построены гештальтные модели, манифестирующие корреляции феномена дерево с окружающими реалиями в рамках художественных произведений современных немецких авторов. Под понятием «гештальт», вслед за В.Н. Телия, мы понимаем особый, более организованный вид когнитивной структуры, которое соединяет в себе чувственное и рациональное в их единстве и целостности [12, 298 с.]. Гештальт как целостная структура состоит из фреймов, которые, в свою очередь, состоят из слотов.

Материалом для нашего исследования послужили художественные произведения многих современных немецких писателей (см. Список анализируемых источников).

В рамках нашего исследования в качестве областей-источников, служащих когнитивным базисом для создания метафорических образов феномена «Baum» (Дерево) в современной немецкой картине миры нами были выделены 8 сфер, представленных нами в следующем квантитативном соотношении: физическая (3 ед.), гидроморфная (2 ед.), мортоморфная (2 ед.), колористическая (2 ед.), пироморфная (2 ед.), антропоморфная (2 ед.), мифологическая (1 ед.), религиозная (1 ед.).Типология метафорических моделей и их квантитативное соотношение отражено в таблице 1.

Таблица 1 Типология метафор, объективирующих концепт «Baum» в современной немецкой художественной литературе

141

Научный Вестник Воронежского государственного архитектурно-строительного университета

Продолжение Таблицы 1

Итак, рассмотрим вышеназванные типы метафор в соответствии с их квантитативной иерархией, обозначенной в таблице 1.

Как видно из приведенной таблицы, к числу доминантных метафор относятся физические метафоры, эпистемологически объединяющие мир физического и растительного. Ср.:

142

«Die drei Ärmelstreifen auf seiner Uniformjacke zeichneten den baumlangen Kerl als

Chief Mateaus». (Три полосы на его мундире отличали высокого как дерево парня как старшего помощника) [5*,S. 16].

Обратимся к толкованию ключевых лексем “baumlang“ и “Kerl“ в словаре DUDEN [1**]: baumlang - (von Menschen) sehr groß (о человеке, очень большой); der Kerl – 1. männliche Person, Mann, Bursche(персона мужского пола, мужчина, парень); 2. ein junger, kräftiger, großer, langer Bursche (молодой, сильный, большой, высокий парень).

Вприведенном примере дерево, с точки зрения его когнитивно-метафорической интерпретации, рассматривается как инструмент, позволяющий измерить рост молодого парня.

Анализ словарных дефиниций позволяет сделать вывод о том, что между данными лексемами существует общий когнитивный базис, репрезентирующий высоту, мощь, мо-

лодость, крепость, стремление к развитию и совершенствованию.

Образная интеграция черт, присущих явлениям природы, с человеческими качествами предопределяет соответствующие языково-изобразительные средства. Тесные отношения человека с природой связаны с определенным уподоблением или сближением двух картин мира – антропоморфной и природной.

Внемецких дендронимах на первый план выходит мощь дерева, которое выступает в дендролексемах эталоном силы и может служить инструментом измерения.

Вданном примере использована физическая метафора (метафорическая модель «дерево-высота»), демонстрирующая уподобление роста человека дереву, тем самым показывая, что метафорическая вербализация концепта Baum связана с концептосферой «человек».

К физическим метафорам относится также минералогическая метафора, сферой-

источником которой является сфера минералогии. Рассмотрим данный тип метафоры на материале произведения А. Мушга. Ср.:

«Morgenrot! Klabund! die Tage dämmern! Doch hatte ihm der Traum ein anderes Wort auf die Zunge gelegt. Seine Lippen konnten es noch nachsprechen: «Wir fahren mit dem Kahn in großem Bogen». Auch das Bild dazu ließ sich zurückrufen. Doch nahm hinter den geschlossenen Lidern nicht nur seine Lichtstärke ab, auch seine Tiefe im Raum verflachte sich, und zugleich veränderte es die Materie. Dem Traum-Ursprung näher, war es ein Gebirge aus metallisch schimmernden Baumhäuptern gewesen, die sich hier buchenförmig, dort lindenartig, doch stammlos, von Windschauern gelockert aus schwarzem Gewässer in einen taghellen Sternenhimmel erhoben». (О, алая заря! Пора рассвета!» Но во сне он слышал совсем другой стих. Его губы еще могли его повторить: «Плывем мы в лодке, остров огибая». Не стерся и увиденный во сне ландшафт. Но стоявшая перед сомкнутыми веками картина утратила яркость и глубину, и тут же стала меняться фактура образа. Как и в самом начале сна, возникли горы с отливающими металлом кронами деревьев, похожих здесь на буки, там на липы, однако, лишенные стволов; колеблемые порывами ветра, они вздымали свои ослабленные кроны из черной воды в ясное, как днем, звездное небо) [9*, S. 308].

Когнитивную структуру концепта «Дерево», рассматриваемого с позиции физической метафоры, конституируют два базовых фрейма: 1.«Дерево как ирреальный фено-

мен»; 2. «Дерево как реальный феномен».

Каждый из данных фреймов получил свое название, исходя из того, что в языковой картине мира адресанта художественной коммуникации, в данном случае Адольфа Мушга, феномен дерево, в его метафорических репрезентациях, идентифицируется с реальным и ирреальным феноменом. Вышеуказанные фреймы состоят, в свою очередь, из определенных слотов и имеют определенный набор концептуальных признаков, характеризующих концепт «Дерево».

143

Научный Вестник Воронежского государственного архитектурно-строительного университета

Обратимся к рассмотрению фрейма «Дерево как ирреальный феномен», состоящего из следующих слотов: 1) дерево-сон; 2) дерево-гора; 3) дерево-металл. Рассмотрим кон-

текст, актуализирующий обозначенные слоты:

«Auch das Bild dazu ließ sich zurückrufen. Doch nahm hinter den geschlossenen Lidern nicht nur seine Lichtstärke ab, auch seine Tiefe im Raum verflachte sich, und zugleich ver-

änderte es die Materie. Dem Traum-Ursprung näher, war es ein Gebirge aus metallisch schimmernden Baumhäuptern gewesen…» (Не стерся и увиденный во сне ландшафт. Но стоявшая перед сомкнутыми веками картина утратила яркость и глубину, и тут же стала меняться фактура образа. Как и в самом начале сна, возникли горы с отливающими металлом кронами деревьев).

Для более подробного анализа феномена дерево рассмотрим семантику смыслообразующих лексем по словарю DUDEN [1**]:

das Gebirge - zusammenhängende, durch Täler gegliederte Gruppe von hohen Bergen (го-

ры - связанные между собой, но впадинами разделенные группы высоких гор); der Baum – Holzgewächs mit festem Stamm, aus dem Äste wachsen, die sich in Laub oder Nadeln tragende Zweige teilen (древесное растение с твердым стволом, из которого растут ветви, который разделяются на листву или иглы на ветвях, держащих их ); metallisch – 1) aus Metall bestehend; die Eigenschaften eines Metalls besitzend, sich wie ein Metal lverhaltend(из металла состоящий; имеющий качества металла, ведущий себя как металл); 2) hart klingend (резко звучащий); 3) ins einem optischen Eindruck wie Metall, an Metall erinnernd (по своему визуальному впечатлению как металл, на-

поминающий о металле);schimmern - einen Schimmer verbreiten, von sich geben (рас-

пространять мерцание, излучать);lockern - locker machen (делать слабым, шатким).

Согласно словарным дефинициям, к базовым когнитивным признакам семантической структуры лексемы «Baum» и других смыслообразующих лексем, формирующих данный контекст, относятся: 1. стремление вверх; 2. способность к росту; 3.имеющий силу; 4. наделенный определенными свойствами.

Содной стороны, кроны деревьев рассматриваются в ирреальном пространстве сна,

ас другой, сравниваются с горными вершинами и наделяются положительными признаками: стремление вверх, способность к росту. Таким образом, первая метафорическая модель в рамках анализируемого фрагмента - «дерево-высота».

Дерево репрезентируется также в виде отливающих металлом крон деревьев (aus metallisch schimmernden Baumhäuptern gewesen). Сравнивая кроны деревьев с металлом, адресант художественной коммуникации наделяет кроны аналогичными свойствами, в

первую очередь, металлическим блеском, твердостью, резким звуком при ударе. Итак,

дерево рассматривается как ирреальный феномен, а сравнение крон деревьев с отливающим блеском металлом дает основание выделить следующую метафорическую модель – «дерево-металл».

Одну из важнейших составляющих когнитивной структуры дерева как реалии, образует фрейм «Дерево как реальный феномен». Данный фрейм репрезентируется следующими слотами, каждый из которых наделен определенными концептуальными признаками: 1) дерево-разные породы деревьев; 2)дерево-отсутствие ствола; 3) Дерево-слабость.

А. Мушг применяет такой художественный троп как синекдоха: вместо дерева используются их кроны, а также сравнение: кроны сопоставляются здесь с буками, там с липами, но кроны лишены стволов (die sich hier buchenförmig, dort lindenartig, doch stammlos), что представляет собой негативный образ дерева, кроме того, писатель применяет обстоятельственные наречия: hier/dort (здесь/там), противоположные друг

144

другу. Далее автор использует союз doch, выражающий противопоставление: кроны деревьев похожи здесь на буки, там на липы, однако, (все кроны) лишены стволов.

Интерес представляет дальнейшая репрезентация деревьев - колеблемые порывами ветра, они (деревья) вздымали свои ослабленные кроны из черной воды в ясное, как днем,

звездное небо (ср.:von Windschauern gelockert aus schwarzem Gewässer in einen taghellen Sternenhimmel erhoben)–с одной стороны, деревья ослаблены сильным ветром, а с другой, аллюзия на надежду, на выход из сложной ситуации (деревья вздымали свои ослабленные кроны вверх в ясное звездное небо). Заметим, что автор применяет антиномия черный/ясный как день, подчеркивающую наличие противоположностей в рамках всего контекста.

Итак, в рамках физической метафоры можно выделить антропоморфную метафору с метафорической моделью «Дерево-слабость».

Таким образом, вышеприведенный контекст иллюстрирует ирреальное восприятие дерева в пространстве сна, следует также отметить, что образ дерева насыщен как положительными (сравнение деревьев с горами, деревья и сон, кроны деревьев и ясное звездное небо, деревья вздымали свои кроны вверх), так и отрицательными метафорическими образами (деревья – металлический блеск, дерево – черная вода, дерево-слабость).

Следующей метафорической моделью, выделенной нами в рамках физической метафоры, является «дерево-тень». Рассмотрим пример:

«Ich deutete auf ein kleines Fleckchen Gras, das zwischen den riesigen, schattenspendenden Bäumen gedieh». (Я указал на небольшую лужайку, которая цвела между огромными, дарящими тень деревьями) [7*, S. 39].

Словарь DUDEN [1**] дает следующее толкование лексем spenden, der Schatten:

spenden –als Spende geben (давать в качестве пожертвования, дара).

Приведем несколько примеров употребления гл. spenden: Geld, Kleider, Medikamente, Lebensmittel [für die Opfer des Erdbebens] spenden (пожертвовать деньги, одежду, меди-

каменты, продукты (жертвам землетрясения)); Blut spenden(sich Blut für Blutübertragungen abnehmen lassen)(стать донором крови); ein Organspenden(sich für eine

Transplantation entnehmen lassen)(дать разрешение на трансплантацию органа). Как по-

казано в примерах, действия с пожертвованием может совершить только человек, в связи с этим дерево наделено человеческими возможностями что-то дарить/давать, чем-то жертвовать.

Der Schatten - Bereich, der vom Licht der Sonne oder einer anderen Lichtquelle nicht unmittelbar erreicht wird und in dem deshalb nur gedämpfte Helligkeit, Halbdunkel [und zugleich Kühle] herrscht (тень - область, которую непосредственно не достигает свет солнца или другого источника света и в которой поэтому господствует только приглушенный свет, полумрак [и в то же время прохлада]); riesig - außerordentlich, übermäßig groß, umfangreich; gewaltig (огромный/исполинский – чрез-

вычайно, непомерно большой, обширный, могущественный).

Дерево в произведении А. Краль символизирует силу, могущество, это объясняется использованием автора лексемы riesig. В контексте писатель использует противопостав-

ление: небольшая лужайка и исполинское дерево.

Согласно толкованию лексем spenden, der Schatten, riesig деревья обладают способностью дарить и приносить благо (в данном примере тень). В данном случае деревья спасли от жаркого солнца и подарили огромную тень небольшой лужайке, на которой выросла трава. Выделим следующую метафорическую модель «дерево-тень» в рамках фи-

зической метафоры.

В основе второго типа (колористического) дендроморфных метафор, выделенного нами по квантитативному признаку, лежит метафорическая модель «дерево-цвет»,

145

Научный Вестник Воронежского государственного архитектурно-строительного университета

выделенная нами в рамках художественного произведения У. Джонсона («Mutmaßungen

über Jakob»). Ср.:

«Die schwarzen nächtlich regnerischen Bäume im Wind, das harte Scheinwerferlicht, der überdrehte Lautsprecher mit der verwehten verwischten herbstheiseren Nationalhymne ssajusneruschimy, das reglose verschlossene Gesicht des Chauffeurs…».(Черные, как ночь, дождливые деревья на ветру, жесткий свет прожектора, перекрученный динамик со стертым хриплым национальным гимном «Союз нерушимый», неподвижное лицо шофера…) [6*,S. 218].

Важнейшими составляющими когнитивной структуры концепта «Дерево», анализируемого в рамках вышеуказанного контекста, выступают нижеследующие базовые фреймы: 1.«дерево-цвет» (с ключевыми слотами): дерево-темнота; дерево-ночь); 2. «де-

рево-природные явления» (с ключевыми слотами): дерево-дождь; дерево-ветер.

Итак, остановимся на словарном толковании каждой из лексем: schwarz – von der dunkelstenFärbung, die alle Lichtstrahlen absorbiert, kein Licht reflektiert [1**] (самый тем-

ный цвет, который поглощает все лучи света, не отражает никакой свет); nächtlich – in der Nacht vorhanden, stattfindend; während der Nacht [1**] (происходящий ночью, вовремя ночи); regnerisch – so geartet, dass immer wieder Regen fällt; grau und von Regenwolken verhangen [1**] (так создано, что снова и снова идет дождь; серо и пасмурно от дождевых туч)

Общими для данных лексем выступают следующие когнитивные признаки: всепо-

глощающая темнота, отсутствие света, наличие сырости, серость.

В приведенном контексте нами выделен сложный тип контаминированной метафоры, с одной стороны, дерево сравнивается с черной (темной) ночью, а с другой стороны, с ветреным дождем. Важно подчеркнуть дистрибуцию лексемы дерево: жесткий свет прожектора, перекрученный динамик, стертый хриплый национальный гимн. Синтагма-

тика этих слов носит гиперболизированный пейоративный характер (лексемы жесткий, перекрученный, стертый, хриплый), дает отрицательную оценку происходящего рядом с деревом. Образ дерева формируется на фоне темноты, дождя, порывистого ветра, светящего жестким светом прожектора, стертой записи национального гимна Советского Союза.

У. Джонсон, адресант художественной коммуникации, использует колорему черный (переносное значение темный, мрачный, унылый), что позволяет визуализировать образ черных дождливых деревьев. Таким образом, метафору «die schwarzen nächtlich…Bäume»

(черные как ночь деревья) следует рассматривать в рамках колористической метафоры.

Наряду с колористическими метафорами в анализируемом контексте содержится также гидроморфная метафора, репрезентирующая метафорическую модель «дерево-

дождь» («die regnerischen Bäume im Wind).

Приведенный пример свидетельствует о том, что дендролексемы используются писателями для изображения духовного мира, различных чувств человека: грусти, тревоги, счастья, радости и т.п. Психологическое единство человека и природы. Автор произведения У. Джонсон, чей контекст анализируется в данной статье, иллюстрирует образыдендронимы, которые передают внутренние чувства и переживания героя.

Перейдем к рассмотрению следующего примера, проанализированного нами в рамках гештальтной модели «Дерево-Пасха»:

«Es war genau diejenige, an der Ruth an ihrem letzten gemeinsamen Ostern ein Ei versteckt hatte, das einzige ungefärbte; und da der Baum in hellweißer Blüte stand, hatte er es am längsten nicht gefunden».(Это было то самое место, рядом с которым Руфь на их последнюю совместную Пасху спрятала яйцо, единственное, которое она не стала красить; и так как дерево было облито светло-белым цветом, он очень долго не мог его найти) [9*,S. 178].

146