2815.Западная философия от истоков до наших дней. Книга 3. Новое время (От Ле

концепции Коперника ее никогда бы не было” (А. Койре). Как не было бы, говоря словами Антонио Банфи, и “коперниканского человека”, т. е. человека, “освободившегося от иллюзии, что он находится в центре вселенной, и заодно от многих других мифов, которыми было пронизано его сознание” (Ф. Бароне). Вот почему Коперник и сегодня олицетворяет радикальное и революционное обновление. При упоминании о любом значимом изменении и сегодня употребляют выражение “коперниканская революция”. Когда Кант анализировал глубокие изменения, осуществленные им в области теории познания, он назвал их “коперниканской револю­ цией”

3.2. Николай Коперник: формирование ученого

Николай Коперник родился в Торуни (польский городок на берегу реки Вислы, немецкое название — Торн, в Померании) 19 февраля 1473 г. Родителями были купец и народный судья Нико­ лай и Барбара Ваценроде. Николай имел брата Андрея, каноника в Вармии (умер до 1518 г.), и двух сестер — Барбару (ставшую мона­ хиней в бенедиктинском монастыре в Хелме) и Катерину (вышед­ шую замуж за купца из Торуни, у нес было пятеро детей, о которых Николай заботился до конца своей жизни). Осенью 1491 г., за год до открытия Америки, Николай был зачислен в Ягеллонский уни­ верситет в Кракове, на факультет искусств, о чем свидетельствует запись в регистрационной книге: “Николай, сын Николая из То­ руни”

В Кракове он остается до середины 1495 г. и занимается “под руководством Войцеха из Брудзева, Войцеха из Шамотуля, Яна из Глогува и других знаменитых представителей польской астрономи­ ческой школы” (С. Вардеска). В Кракове он изучает геометрию, тригонометрию, астрономические вычисления и теоретические ос­ новы астрономии. Об этом свидетельствуют и книги, которые он приобрел в этот период и которые сохранились до наших дней: “Начала” Евклида в венецианском издании 1482 г.; “Астрология” Абенрагеля, опубликованная в 1485 г.; “Альфонсинские таблицы” (таблицы движения планет, разработанные по распоряжению Аль­ фонса X — короля Леона и Кастилии в XIII в.), изданные в 1492 г.; “Таблицы направлений и проекций” И. Мюллера Региононтана в издании 1490 г. Теоретические основы астрономии в Кракове, как и в других университетах Европы, преподавались двумя способа­ ми — в зависимости от того, велось ли преподавание естественниками, физиками-космологами или математиками, астрономами, занятыми расчетами положения небесных тел и прогнозами погоды посредством наблюдений. Различие между преподаванием естест­

венников и математиков заключалось в том немаловажном фактеs что естественники преданно следовали учению Аристотеле следовательно, системе, хотя и пересмотренной арабами, “г0МОч Центрических сфер”, в то время как математики были преданы “Альмагесту” Птолемея, системе расчетов, также переработанной последующими астрономами, которая известна под названием “системы эксцентриков и эпициклов”

В системе гомоцентрических сфер восьмая сфера с неподвижны, ми звездами повседневно вращается с востока на запад вокруг собственной оси с одинаковой скоростью, и это ее движение объяс­ няет кажущиеся движения звезд, их подъем, их отклонения и т. ^ Видимые движения Солнца и других планет, более сложные ц нерегулярные, “объясняются тем, что каждое из этих небесных тел входит в систему концентрических сфер вместе со сферой неподвиж­ ных звезд, но каждое из них имеет свою ось с собственным углом наклона, собственное направление вращения и соответствующую (угловую) скорость” (Ф. Бароне).

В системе же эксцентриков и эпициклов Птолемея движения планет объясняются “с большей точностью и верностью наблюде­ ний, когда устанавливается, что небесное тело вращается по орбите окружности (эпицикл), центр которой, в свою очередь, находится на орбите другого круга (эксцентрик), центр которого не совпадает с центром Земли” (Ф. Бароне). Конечно, между двумя системами были не только различия, но и общие точки, столь существенные, что они позволили говорить о системе Аристотеля—Птолемея. Э^и точки соприкосновения следующие: а) идея, что Земля расположена в центре вселенной, ограниченной сферой неподвижных звс^д; б) идея, что естественное движение небесных тел (сфер, а стадо быть, планет, включая Луну) единообразно круговое, в отличие 0т движения тел подлунного мира, которое является не единообразно круговым, но прямолинейным, с ускоренным падением, для тяже­ лых тел — к центру Земли. Каждая из двух систем имела и объясни­ тельную силу и изъяны. Так, например, система гомоцентрических сфер, хотя и вырисовывалась в своей совокупности как физическая теория (не будем забывать, что сферы состоят из эфира), предложен­ ная для объяснения небесных движений, однако в ней нет ме^та тому обстоятельству, что планеты, с точки зрения видимости, то ближе к Земле, то дальше от нее. Это явление обескураживает, в^дь система гомоцентрических сфер предполагает сохранение постоян­ ного расстояния между планетами и Землей. В свою очередь, сист^Ма эксцентриков и эпициклов стремится точно следоють наблюдением, но эта скрупулезность, помимо прочих дефектов, оплачивается слишком высокой ценой постоянного допущения гипотез ad ^ос, изобретаемых с целью “спасти феномены”, т. е. включена в систему

всех отклонений и прогнозов, которые плохо согласовывались с системой. Вот, в немногих словах, ситуация, перед лицом которой оказался Коперник. Его современники по привычке воспринимали систему Аристотеля как достоверное описание мировой схематики, а систему Птолемея как расчетный инструмент объяснения и пред­ видения движений небесных тел, при этом оставались неизменными общие предпосылки обеих систем — неподвижность и центральное положение Земли, совершенство кругового движения, завершен­ ность вселенной, все идеи — в рамках допущения, что Бог создал вселенную, приспособленную для человека, который находится в ее центре. Но величие и “исключительность Коперника, может быть, уже со времен его деятельности в Кракове, состоят... именно в том, что он не шел на компромиссы” (Ф. Бароне).

3.3. Коперник: общественная деятельность

По инициативе дяди со стороны матери Лукаша Ватценроде Коперник в 1496 г. отправляется в Италию для продолжения занятий юриспруденцией. Дядя, епископ Вармии, хотел, чтобы его племян­ ник сделал церковную карьеру. Через некоторое время, в 1497 г., Коперник получает место каноника в епархии Вармии. С 1496 до 1501 г. он живет в Болонье, изучая не только каноническое право, но и астрономию: он участвует в исследованиях, проводимых зна­ менитым болонским астрономом Доменико Мария Новара. Наблю­ дения за звездой Альдебаран в созвездии Тельца, проведенные 9 марта 1497 г. в Болонье, укрепили молодого Коперника в мысли о необходимости поисков новой теоретической системы.

Юбилейный год, 1500-й, был годом юридической практики при Римской курии. В 1501 г. он возвращается в Вармию и 28 июля того же года получает от капитула разрешение продолжить свое обучение за границей. Он возвращается в Падую, где преподавали Монтаньяна, Джероламо Фракасторо, Г. Зерби и А. Бенедетги, и слушает лекции по медицине. Насколько известно, “именно в Падуе... фор­ мируется обоснование новой системы вселенной на основе принци­ па подвижности Земли” (С. Вардеска). Весной 1503 г. он уже в Ферраре, где после необходимых экзаменов получает диплом докто­ ра канонического права. Вернувшись в Вармию осенью 1503 г., Коперник становится секретарем и доверенным врача при дяде, епископе Ваченроде. Вместе с ним он принимает участие в много­ численных дипломатических миссиях, конгрессах государств коро­ левской Пруссии. После смерти дяди Коперник становится канони­ ком в Фромборке, где приобретает и приспосабливает под обсерва­ торию северо-западную башню крепостных стен. В качестве упра­

вителя имуществом капитула Вармии (с резпдецдией в Одьдхтыне) он раздает покинутые земли польским крестьянам, вы^оДЦаМ из Мазурии, выступает инициатором денежной реформы» СУ&>которой заключалась в ограничении выпуска монет, их переоценке и унифи­ кации денежной системы Пруссии и Польского королевства. Инте­ ресно отметить, что он издаст закон — позже названный “законом Грешема”, — в соответствии с которым монету худшего качества, т. е. содержащая меньшее количество драгоценного металла, вытес­ няет лучшую. Будучи известным врачом, Коперник участвует в борьбе с эпидемией 1519 г. Он неутомимо боролся с наществиямц и захватом территорий Вармии воинами Тевтонского ордена, В 1520 г. тевтонцы угрожали Ольштыпу. Коперник организует за­ щиту города с помощью литовско-рутенской кавалерии и польских отрядов под командой Н. Перыка. Ему удалось снасти город от опасного врага. 16 ноября 1520 г., в разгар войны, Коперник направ­ ляет письмо королю Сигизмунду I с просьбой о помощи. Его завер­ шают следующие слова: “Мы хотим... защищать Вас, как подобает людям добрым, честным и преданным Вашему Величеству, даже ценой своей жизни. Прибегая к защите Ващего Величества, мы вверяем Вам все наше имущество и нашу жизнь. Преданнейшие слуги, каноники и капитул Церкви Вармии”-

3.4.“Первое повествование” Ретика

иинструментальная интерпретация Оссиандером деятельности Коперника

Исполняя все эти многочисленные обязанности, Коперник, тем не менее, не забрасывает занятий астрономией и к 1532 г. завер­ шает свою наиболее известную работу “Об обращениях небесньа сфер”. Через некоторое время слава об астрономе из Фромборка выходит за пределы Польши. Архиепископ Капуи, Николай Шен­ берг (ум. в 1537 г.), в своем письме от 1 Ноября 1536 г. просит Коперника прислать копию и добавляет: “Убедительно прошу тебя познакомить с твоим открытием ученых”. Однако Коперник обыч­ но отвечал, что прячет свой секрет, “как последователи Пифагора”. В мае 1538 г. во Фромборк приезжает Георг Иоахим Лаухен (1516—1574; его называли Ретик, поскольку он родом из бывшей римской провинции, которую римляне именовали Реция) с целью познакомиться с Коперником и его творчеством. Ретик, профессор Витгенбергского университета, завоевывает доверие Коперника и вскоре, воодушевленный теориями ученог0, составляет их краткое описание, которое было напечатано в ГДа1Шске в 1540 г., а год спустя в Базеле, под названием “Первое Повествование”. Ретику

удается убедить Коперника опубликовать работу “Об обращениях" Печатанием рукописи Коперника занялся протестантский теолог Андрей Осиандер (Андреас Госман, 1498—1552), который без разрешения автора предпослал тексту анонимное вступление, оза­ главленное: “Читателю о гипотезах, высказанных в этом сочине­ нии”. В этом вступлении Осиандер дает не реалистскую, а ин­ струментальную интерпретацию теории Коперника: “Обязанность астронома... — с помощью тщательного и искусного наблюдения описать небесные перемещения и попытаться объяснить их при­ чины или, если никоим образом нельзя доискаться до истинных причин, изобрести гипотезу, на основе которой эти перемещения, как в прошлом, так и в будущем, могли бы быть с точностью просчитаны в соответствии с основами геометрии. И обе эти задачи автор успешно решает, ибо действительно нет необходимости, чтобы эти гипотезы были истинны или хотя бы правдоподобны, — достаточно расчетов, соответствующих наблюдениям”. Как мы увидим далее, при описании споров между “реалистом” Галилеем и “инструменталистом” кардиналом Беллармино, ни Джордано Бруно, ни Кеплер не приняли инструментальной интерпретации теории Коперника, в соответствии с которой теоретические по­ сылки Коперника — не описания действительности, а только по­ лезные инструменты для прогнозов по поводу расположения не­ бесных тел. Интерпретация Осиандера была ошибочной прежде всего в глазах самого Коперника: “Все сферы, — пишет Копер­ ник, — вращаются вокруг Солнца как вокруг главной центральной точки, и, следовательно, центр Вселенной — Солнце. <...> Сле­ довательно, движения одной Земли достаточно, чтобы объяснить все неясности, обнаруживающиеся в небесах”.

Коперник умер 24 мая 1543 г. “от кровоизлияния, но еще раньше потерял память и сознание”. Говорят, в день своей смерти он получил первый печатный экземпляр своего труда “Об обращениях”. Коперник был погребен в кафедральном соборе Фромборка.

3.5. Реализм и неоплатонизм Коперника

За несколько лет до опубликования работы “Об обращениях" Коперник распространил среди своих друзей краткий текст содер­ жания труда под названием "Малый комментарий” (Commentariolus). В посвящении Павлу III, предваряющем текст “Обращений...”, Коперник признается: “Мое долгое колебание и даже сопротивление были сломлены друзьями, [один из которых] постоянно подталкивал меня и побуждал к опубликованию этой книги, которая оставалась у меня втуне не девять, а более чем трижды девять лет... Они

убеждали меня не лишать ученых-математиков права ознакомиться с моим трудом”.

Главное, что не оставляет в покое Коперника, — это новизна собственной гелиоцентрической теории, столь, новой, что многим она может показаться абсурдной. Все в том же посвящении Павлу III он пишет: “Мне легко предвидеть, Святейший Отче, как некоторые, едва прочтут в моей книге о вращениях сфер Вселенной, что я признаю подвижность Земли, тут же начнут требовать, чтобы меня отправили в ссылку”. Коперник хорошо понимал, что он “посмел пойти против общепринятых мнений математиков”. Так что, про­ должает он, “ожидаемое презрение за новизну й абсурдность моих идей почти убедили меня оставить задуманное дело”.

И именно здесь со всей ясностью вырисовывается реалистичес­ кая концепция теории Коперника. Он утверждает: “Обязанность [философа] искать истину во всем, что ни дано Богом человечес­ кому разуму”; “я считаю... что идеи, абсолютно противоположные истине, должны быть опровергнуты”. С другой стороны, Коперник заявляет о своей убежденности в том, что с публикацией коммен­ тариев “будет возможно показать абсурдность некоторых очевид­ нейших доказательств”. Короче: в трудной ситуации, в которой находилась в то время астрономия, Коперник искал “систему, что надежно соответствовала бы явлениям”.

За научными поисками Коперника стояла платоновская мета­ физика. “В конце XV в. ученому, открытому ценностям Гуманизма, было трудно устоять от искушения оживить платонизм и неопла­ тонизм” (Ф. Бароне). Находясь в Болонье, Коперник, как мы уже знаем, обучался у Доменико Мария Новары, связанного с фло­ рентийской школой неоплатонизма. Изучая труды неоплатоников, и среди прочих — Прокла, он видел в математике ключ к познанию вселенной. По мнению неоплатоников, математические свойства составляют истинные и неизменные характеристики реальных вещей. Если взглянуть на небесные сферы в неоплатонической перспективе, становится очевидным, что расчеты, уточняющие положение и движение небесных тел, не являются просто полез­ ными средствами, но обнаруживают упорядоченные структуры и неизменные симметрии, данные Богом сотворенному миру. Неопла­ тоническая тема Солнца — символа божественности и солярный культ — вообще, могли бы натолкнуть на но£ую астрономическую теорию — но Коперник в пределах этой тематики осуществляет

многочисленные расчеты и выполняет бесчисленные наблюдения. Если бы это было не так, замечает Франческо Бароне, “было бы трудно выявить то, что отличает трактат «Об обращениях...» от «Книги о Солнце» Марсилио Фичино”. Астрономы, несмотря на имевшиеся

в их распоряжении теоретические средства, по Копернику, не смогли понять самого важного, “а именно: форму Вселенной и неизменную симметрию ее частей”. Бог Платона и неоплатони­ ков — геометр, поэтому Вселенная проста в структурном отноше­ нии и геометрически упорядочена. И задача исследователя — выявить порядок, эти простые и рациональные структуры, неиз­ менную симметрию. По мнению Ретика, именно так и поступил Коперник: “Все эти явления (прямое, постоянное, видимое обрат­ ное движение планет) могут быть объяснены единообразным дви­ жением земного шара: достаточно предположить, что Солнце неподвижно и находится в центре Вселенной и что Земля враща­ ется вокруг Солнца. Таким образом, истинное понимание того, что происходит в небе, зависит от единообразных и регулярных движений земного шара: в этом, несомненно, присутствует нечто божественное. <...> Мой учитель понимал, что только в этом случае возможны вращательные движения планет вокруг их собственных центров, регулярные и пропорциональные. Математики, как и врачи, должны согласиться с тем, чему учит в своих сочинениях Гален: природа не делает ничего бессмысленного, и наш Создатель столь мудр, что любое из Его творений имеет не одну цель, а две, три, а часто и больше”. Итак, Ретик видит правильность теории своего учителя Коперника в простоте и рациональности, свойст­ венных творению Бога. Он пишет: “Теперь, когда мы видим, что

вопоре на движение Земли находит объяснение бесконечное число феноменов, почему мы должны отказывать Богу, Творцу природы,

вспособности, которую мы замечаем у простых часовщиков? Те всегда стараются устранить в механизмах ненужные шестеренки

или те, функция которых может быть с большим успехом выпол­ нена другой шестеренкой после корректировки ее положения. Что же могло помешать моему учителю математику создать под­ ходящую теорию движения земного шара?”

з. 6. Проблемы астрономии до Коперника

Будучи реалистом и неоплатоником, Коперник понимал, что могут возникнуть противоречия между интерпретацией определен­ ных мест Библии и его гелиоцентрической теорией. “Если какиенибудь бездельники, абсолютно не сведущие в математике, при­ своят себе право судить о моей работе и на основании нескольких плохо интерпретированных, в соответствии с их интересами, от­ рывков из Священного Писания осмелятся критиковать и осмеи­ вать мои идеи, я нисколько не стану обращать на них внимания и, более того, с презрением отвернусь от них”. Коперник приводит

пример с Лактанцием: “Мне известно, что Лакганций хорош как писатель, но мало сведущ в математике, по-детски рассуждает о форме Земли, вызывая смех у тех, кто знает, что Земля шарооб­ разна. Поэтому у ученых не должно вызывать удивления, если кто-нибудь, подобный ему, станет насмехаться надо мной. Мате­ матика создана для математиков, и, если я не заблуждаюсь, они поймут, что эти мои труды полезны также и для управления Церковью”. Коперник ставит проблему реформы календаря, не­ взирая на возможные расхождения между его гелиоцентрической теорией и фрагментами Библии. По этому поводу он ограничива­ ется краткими оговорками, не подозревая, какой ураган подни­ мется спустя всего лишь семьдесят лет после его смерти вокруг теории, ураган, который достигнет своего апогея в драме Галилея.

Но пока Коперник рассказывает папе (Павлу III), как ему было дано, вопреки традиции, “узнать о некоторых движениях Земли” и “думать о другом способе расчетов движений сфер, о которых математики не имеют ясного представления”. Помимо того, они неосведомлены о движении Солнца и Луны и не умеют объяснить постоянную длину года, “при определении движения планет они не используют ни тех же основ, ни доказательств, которые приме­ няются для изучения видимых движений”. В то время как одни используют аристотелевскую систему гомоцентрических сфер (на­ пример, ее отстаивали Фракасторо и Амичи), другие пользуются эксцентриками и эпициклами. Многочисленность теорий беспо­ коила ученого, более того, последователи Аристотеля часто оши­ бались в прогнозах и “не достигали искомых целей”; последователи Птолемея успевали больше в прогнозах, но платили за это слишком высокую цену. По мнению Коперника, они “были вынуждены добавить многое из того, что искажало основную идею единооб­ разия движения, оставляя самое важное: форму Вселенной и неизменную симметрию ее частей. С ними случилось то, что случается с художником, который бережет руки, ноги, голову и другие части тела разных моделей, превосходно выписывает их, пренебрегая при этом пропорциями. В результате вместо человека получается чудовище. Так, в ходе доказательства, которое они называют методом, опускается что-нибудь необходимое и вводится чуждое или бесполезное, чего, конечно же, никогда бы с ними не случилось, следуй они надежным принципам. Если бы принятые ими гипотезы были надежны, все, что из них следует, несомненно нашло бы подтверждение”. Неоплатонизм подталкивает Коперника к отказу от картины мира Птолемея: “Математический порядок природы не просто понять, но сам по себе он прост; и нельзя произвольно увеличивать число кругов в теории, объясняющей движение планет. Математическая простота — в гармонии и сим­ метрии частей”. Теория “Альмагеста”, в результате ее разнообраз­

ного толкования, изменения в той или иной ее части, породила дюжину “птолемеевых” систем, “и их число быстро росло с увеличением числа технически подготовленных астрономов” (Кун). Ситуация стала просто невыносимой. Альфонс X острил, что если бы Бог посоветовался с ним, создавая вселенную, он дал бы ему дельные советы. Доменико Мария Новара выразил мнение, что столь путаная система, какой стала птолемеевская, не может претендовать на истину. Со своей стороны и Коперник понимал, что астрономия его времени находилась в плачевном состоянии. К кризису системы Птолемея вели и средневековая критика арис­ тотелевской космологии, и утверждение неоплатонизма, и необхо­ димость реформы календаря. Но самый большой урон наносили неудачи с прогнозами, несмотря на неуклонно разраставшийся теоретический аппарат.

3.7. Теория Коперника

“После долгих размышлений об этой неопределенности в теории движения сфер, — пишет Коперник, — меня начал смущать тот факт, что философы не могут окончательно остановиться ни на одной теории Вселенной, созданной для нас Богом, являющим собой доброту и высший порядок, несмотря на очень тщательные наблюдения во всем, что касается мельчайших деталей этой Все­ ленной”. Мучимый этой проблемой, Коперник принимается “пере­ читывать сочинения философов” с намерением узнать, “не могут ли сферы Вселенной двигаться иначе, нежели считают школьные преподаватели математики”. Он обнаруживает у Цицерона мнение Икета из Сиракуз (V в. до н. э.) о том, что Земля движется, что пифагореец Филолай (V в. до н.э.), Гераклид Понтийский и пифагореец Экфант (IV в. до н. э.) уже выдвигали идею вращения Земли, хотя большинству она казалась “абсурдной”. Таким обра­ зом, “приняв идею движения Земли, в результате многочисленных и длительных наблюдений я установил, — пишет он, — что если движения других блуждающих звезд соотносятся с вращением Земли И рассчитываются в соответствии с вращением каждой звезды, То не только эти явления находят подтверждение, но и порядок и великолепие всех звезд и сфер, и все небо оказывается связанным таким образом, что невозможно ничего в нем перемес­ тить, не вызвав путаницы в других частях и в целом...”. Коперник чувствует уверенность в истинности своей теории и потому решает обнародовать свои мысли; он не хочет подлаживаться ни к чьему мнению, не сомневаясь, что “талантливые и образованные мате­ матики согласятся со мной, если захотят понять проблему не

поверхностно, а оценить ее во всей глубине, поскольку именно этого требует философия, — что я излагаю в Моем труде с целью доказательства этих вещей”. В первой своей фундаментальной книге “Об обращениях" Коперник отстаивает следующие тезисы: 1) мир сферичен; 2) Земля также сферична; 3) земля с водой образуют единую сферу; 4) движение небесных тел единообразное, круговое и постоянное, т. е. состоит из круговых движений; 5) Земля движется по круговой орбите вокруг центра, одновремен­ но вращаясь вокруг своей оси; 6) пространство небес огромно в сравнении с размерами Земли. В седьмой главе обсуждаются причины, по которым древние считали, что Земля неподвижна и находится в центре мира. Неубедительность этих причин показана в главе восьмой. В главе девятой содержатся размышления о том, могут ли быть у Земли другие движения, а также о центре вселенной. Глава десятая посвящена порядку небесных сфер.

3.8. Коперник и отношения между традицией и революцией

Коперник перевернул систему мира. Однако он перенес в свой новый мир многие фрагменты и структуру старого мира. Мир Копер­ ника — не бесконечная вселенная; он больше, чем мир Птолемея, но это замкнутый мир. Совершенная форма — сферическая; совер­ шенное и естественное движение — круговое. Планеты не движутся по орбите; скорее, они перемещаются с помощью вращающихся кристаллических сфер. Сферы обладают материальной реальностью. Баттерфилд говорил о “консерватизме Коперника”. Действительно, у Коперника мы обнаруживаем многое от старого мира, а таюке отголоски герметической традиции. Переходящий в новый мир всегда несет с собой что-то из старого мира. Но при этом важно, Что новый мир все-таки есть, прикосновение к нему совершилось. Именно это произошло с Коперником. И хотя его теория “не была более точной, чем теория Птолемея, и не дала немедленного усовер­ шенствования календаря” (Кун), все-таки она была революционной: она порвала с более чем тысячелетней традицией. Коперник не стал — хотя у него имелись средства для этого — улучшать или лат^п,

втом или другом месте систему Птолемея: последняя превратилась

вчудовищную смесь теорий, которые уже больше ничего не мо<*ди дать. Величие Коперника в том, что он решился сойти с проторен­ ного пути: он предложил новый образец, альтернативную теорию,

которая вначале не казалась более простой и заслуживающей вни­ мания, нежели птолемеевская (у Птолемея сорок кругов, Коперцнк в конце концов был вынужден предложить тридцать шесть), одн^о она покончила с вечными непреодолимыми трудностями старой