Тютин Д.В.-1

В качестве недавнего исторического примера иной системы общеправовых принципов можно привести известную работу советского ученого А.В. Васильева <393>: основными правовыми принципами социалистического права являются: закрепление политической власти трудящихся во главе с рабочим классом; закрепление, развитие и охрана социалистической собственности на средства производства; всеобщность труда членов общества и распределение по труду соответственно с его количеством и качеством; социалистический демократизм; охрана прав, интересов и свобод трудящихся; интернационализм; социалистический гуманизм.

--------------------------------

<393> Васильев А.В. Правовые категории. Методологические аспекты разработки системы категорий теории права. М., 1976. С. 227.

Изложенное не означает, что в связи со сменой идеологии в России какие-либо выделяемые в настоящее время в науке общеправовые принципы должны "зеркально" отрицать какие-либо принципы советского права. Ряд принципов существенно не изменился (в т.ч. законности, справедливости, юридического равенства). Некоторый вопрос мог не признаваться в предшествующем историческом периоде актуальным (хотя это не значит, что он таковым не являлся); либо, наоборот, потенциально мог специально "высвечиваться", даже если его актуальность в советском обществе была относительной.

Ж.-Л. Бержель полагает, что ни один из принципов никогда не закрепляется как исключительный и абсолютный. В лучшем случае есть принципы-доминанты <394>. При этом вопрос о таких правовых "доминантах" (а лучше - о главной "доминанте") вовсе не является элементарным. Так, с учетом идей русского философа В.С. Соловьева, с одной стороны, нет и не было такого людского племени, которое не придавало бы своему понятию добра (каково бы оно ни было) значения постоянной и всеобщей нормы и идеала; а с другой стороны, понятия о добре и зле существенно различались в разных исторических эпохах и обществах <395>. Развивая данные идеи, русский философ и правовед Е.Н. Трубецкой пришел к выводу, что человечество на всех ступенях своего развития в большей или меньшей степени сознавало одну нравственную истину: никакой человек не может найти своего блага в своей отдельности, вне союза с подобными ему людьми: вне общества одинокими усилиями отдельный человек не может бороться против враждебных ему стихий внешнего мира. Как бы ни были разнообразны нравственные понятия у различных народов, все они сходятся между собой в том, что человек должен поступаться некоторыми личными интересами ради блага общего, ограничивать свой произвол ради ближних. Этим и ограничиваются те черты сходства, которые можно установить между пониманием нравственности, господствующим на различных ступенях

культуры. Солидарность как закон должного в большей или меньшей степени признавалась везде, где только существовало человеческое общество <396>. Соответственно, коль скоро в качестве всеобщего и неизменного начала человеческого существования видится только его жизнь в сообществе с другими людьми (с неизбежной передачей всеми либо некоторыми людьми той или иной части индивидуальных прав (ресурсов, возможностей) на общее благо, в т.ч. в виде налогов), становится вполне очевидной известная фраза Б. Франклина: в нашем мире только две неизбежные вещи - смерть и налоги <397>. Иные же начала (основы) общественной жизни, в т.ч. основные принципы права, могут сильно варьироваться в разных сообществах и эпохах.

--------------------------------

<394> Бержель Ж.-Л. Общая теория права / Пер. с фр. М., 2000. С.

482.

<395> Соловьев В.С. Оправдание добра. М., 2012. С. 95.

<396> Трубецкой Е.Н. Труды по философии права. СПб., 2001. С.

310, 311.

<397> Брызгалин А.В., Берник В.Р., Головкин А.Н. Налоги. Люди. Время... или Этот безграничный Мир Налогов / Под ред. А.В. Брызгалина. Екатеринбург, 2008. С. 393.

Кроме того, можно отметить, что даже те общеправовые принципы, которые относительно единообразно выделяются современной наукой, при всей их значимости иногда могут находиться в явном либо в косвенном противоречии; не исключена и внутренняя противоречивость отдельно взятого принципа права. Так, Г.А. Гаджиев отмечает, что КС РФ нередко сталкивается с тем, что возникают противоречия между представлениями о различных конституционных принципах, да и конституционные принципы могут быть внутренне противоречивы. Согласование друг с другом противоречивых конституционных принципов, осуществляемое КС РФ в процессе рассмотрения дел, толкование Конституции РФ являются основным содержанием конституционной политики, имеющей своей целью утверждение гражданского мира и согласия <398>. По мнению Р. Алекси, принципы могут и должны быть сбалансированы. Достижение баланса между принципами является типичной формой реализации принципов <399>. Высказывается позиция, что опасность конституционного балансирования равновеликих ценностей состоит в том, чтобы не принизить значимость одного по отношению к другому и не отдать явное предпочтение одному из них. Согласование друг с другом противоборствующих конституционных принципов является непростой задачей, стоящей перед Конституционным Судом при рассмотрении конкретных дел <400>.

--------------------------------

<398> Гаджиев Г.А. Принципы права и право из принципов // Сравнительное конституционное обозрение. 2008. N 2.

<399> Алекси Р. Понятие и действительность права (ответ

юридическому позитивизму) / Пер. с нем. М., 2011. С. 89.

<400> Гаджиев Г.А., Баренбойм П.Д., Лафитский В.И., Мау В.А., Захаров А.В., Мазаев В.Д., Кравченко Д.В., Сырунина Т.М. Конституционная экономика / Отв. ред. Г.А. Гаджиев. М., 2010. С. 48.

В.Д. Зорькин справедливо отмечает, что в системе национального, в том числе конституционного, права рассогласование правовых норм-принципов (и, соответственно, широкий простор для интерпретаций) встречается редко. А вот в системе международного права, увы, налицо существование принципов, между которыми возможны коллизии. Например, в числе основополагающих принципов, вошедших в Декларации ООН, возможны коллизии между принципом неприменения силы и угрозы силой и принципом невмешательства в дела, входящие во внутреннюю компетенцию государств, между принципом территориальной целостности государств и принципом равноправия и самоопределения народов, между принципом разрешения международных споров мирными средствами и принципом уважения прав человека и основных свобод. Эти принципы формально равнозначно важны, из них ничто не "главнее". И здесь возникает пространство для взаимоисключающих интерпретаций. А поскольку этим интерпретациям невозможно придать правовую безусловность, они обрамляются комплексом нужным образом созданных СМИ информационных фальсификаций и "сконструированных" контекстов, а также дальнейших интерпретаций этой "фальсифицированной реальности". Причем интерпретаций опять-таки не правовых, а политических и эмоциональных: "демократия и воля народа", "справедливость", "страдания жертв" и

т.д. <401>.

--------------------------------

<401> Зорькин В.Д. Право - и только право. О вопиющих правонарушениях, которые упорно не замечают. URL: http://www.rg.ru/2015/03/23/zorkin-site.html.

В частности, как пример из отечественной правовой системы, определенное противоречие можно усмотреть в действии принципов (требований) справедливости и правовой определенности. Очевидно, что могут иметь место случаи, когда закон четко и непротиворечиво регулирует предполагаемую ситуацию, но такое регулирование в конкретном случае значительным числом непредвзятых субъектов квалифицируется как несправедливое. В ряде актов ЕСПЧ, в т.ч. в Постановлении от 23 июля 2009 г. по делу "Сутяжник" против Российской Федерации", а также, например, в Определении ВС РФ от 13 апреля 2016 г. N 306-ЭС15-14024, применен термин "правовой пуризм" (legal purism), что может быть понято, как "право только ради права", т.е. как крайний формализм, влекущий очевидную несправедливость и фактически осуществляемый в противоречии с интересами личности и общества, которые право как раз и призвано

защищать. О подобном говорил еще В.И. Ленин: нечто формально правильное, а по сути издевательство <402>. Соответственно, такие ситуации должны "исправляться" судами, в т.ч. через механизмы толкования норм и усмотрения; либо законодателем.

--------------------------------

<402> URL: http://leninism.su/works/82-tom-43/1063-x-vserossijskaya- konferencziya-rkpb.html.

Также следует отметить, что само понятие о справедливости изначально правовым не является, в праве прямо не определяется. В.П. Малахов не без оснований считает, что юрист - если это, конечно, настоящий, образованный, просвещенный (как и полагается) человек - нуждается именно в неюридическом понимании права, иначе он просто замыкается в сконструированной для себя же реальности и в состоянии поддерживать право только как систему принуждения (если не насилия) <403>.

--------------------------------

<403> Малахов В.П. Мифы современной общеправовой теории.

М., 2013. С. 25.

Блаженному Августину приписывается высказывание: lex iniusta non est lex - несправедливый закон - это не закон <404>. Данное высказывание настолько контрастирует с традиционным dura lex, sed lex - суров закон, но это закон (поэтому соблюдать его надо в любом случае) <405>, что оно по понятным причинам намного реже упоминается в отечественной юридической литературе. В то же время идея Блаженного Августина, по всей видимости, является основой для естественного права, а dura lex, sed lex - одним из отражений рассмотренного выше принципа законности (и, соответственно, основой для юридического позитивизма). В сфере гражданского права в определенной степени противостоят друг другу доктрины pacta sunt servanda - договоры должны исполняться; и существенного изменения обстоятельств (когда они изменились настолько, что, если бы стороны могли это разумно предвидеть, договор вообще не был бы ими заключен или был бы заключен на значительно отличающихся условиях) - п. 1 ст. 451 ГК РФ.

--------------------------------

<404> URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Правовое_Государство.

<405> Латинские юридические изречения / Сост. проф. Е.И.

Темнов. М., 2003. С. 138.

В юридической науке иногда выделяются в чистом виде "парные", т.е. противоположные по содержанию принципы (централизма и децентрализма, выборности и назначаемости, коллегиальности и единоначалия, открытости и тайны информации, равенства и привилегий, ответственности за вину и безвиновной ответственности, презумпции невиновности и презумпции виновности, диспозитивности

и императивности, немедленного действия законов и обратной силы закона, неотчуждаемости прав и свобод и их отчуждаемости и др.). Парные принципы противоположны по содержанию. Доминирование одного из них исключает действие другого. Однако в действительности их соотношение гораздо сложнее и разнообразнее. Во-первых, между ними могут быть разграничены сферы действия. Во-вторых, между противоположными принципами может быть определенный компромисс, выражающийся в их сочетании применительно к одной и той же сфере отношений <406>.

--------------------------------

<406> Черданцев А.Ф. Логико-языковые феномены в юриспруденции. М., 2012. С. 137, 138.

Тем не менее очевидно, что и dura lex, sed lex, и pacta sunt servanda с учетом требования стабильности общественных отношений в подавляющем большинстве ситуаций являются основными (преобладающими) доктринами, а возможность применения в конкретной ситуации противостоящих им доктрин всегда будет требовать достаточно серьезного обоснования.

Изложенное позволяет упомянуть интересную проблему, связанную с принципами права: в некоторых научных исследованиях их предлагается рассматривать как разновидность аксиом, то есть утверждений, которые не требуют доказательств (не могут быть доказаны). Principia probant, non probantur - принципы суть доказательства, они не доказываются <407>. Так, С.Н. Егоров, предлагая аксиоматические основы теории права, отмечает, что принципы ограничения внешней свободы не могут иметь непреложности законов природы. Они должны (и могут) быть установлены в зависимости от того, чего мы хотим добиться, формулируя правила поведения, нормы права, то есть от наших целей. Возможность разного целеполагания приводит к тому, что возможны и различные теории права. Одним из элементов любой теории является первоначальное утверждение, которое представляет собой обобщающий термин для аксиомы, постулата, принципа, начала и т.п. Хорошая система первоначальных утверждений (аксиоматическая система) должна удовлетворять ряду требований: содержательность, формальная непротиворечивость, дедуктивная полнота, взаимонезависимость <408>.

--------------------------------

<407> Латинские юридические изречения / Сост. проф. Е.И.

Темнов. М., 2003. С. 305.

<408> Егоров С.Н. Аксиоматические основы теории права. СПб., 2001. С. 8, 18 - 23.

В соответствии с общедоступными источниками, аксиома (греч. άξίωμα - утверждение, положение), постулат - исходное положение какой-либо теории, принимаемое в рамках данной теории истинным

без требования доказательства и используемое при доказательстве других ее положений, которые, в свою очередь, называются теоремами. Необходимость в принятии аксиом без доказательств следует из индуктивного соображения: любое доказательство вынуждено опираться на какие-либо утверждения, и если для каждого из них требовать своих доказательств, цепочка получится бесконечной. Чтобы не уходить в бесконечность, нужно где-то эту цепочку разорвать, то есть какие-то утверждения принять без доказательств, как исходные. Именно такие, принятые в качестве исходных, утверждения и называются аксиомами. В современной науке вопрос об истинности аксиом, лежащих в основе какой-либо теории, решается либо в рамках других научных теорий, либо посредством интерпретации данной теории <409>.

--------------------------------

<409> URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Аксиома.

Как отмечалось ранее, принципы права могут быть разграничены на идейные (идеологические) и организационные <410>. Таким образом, под аксиомы больше "подходят" именно идейные (идеологические) принципы права, поскольку именно их, как правило, достаточно сложно (а иногда и невозможно) логически непротиворечиво доказать; а в ряде случаев можно даже привести доводы, обосновывающие обратное утверждение. Принципиальная возможность наличия у некоторого специально выделяемого идейного принципа права его "парной" противоположности, как представляется, означает, что государству (правовой науке) удобнее закрепить такой принцип права именно в виде аксиомы, для того чтобы вообще "уйти" от необходимости его логического обоснования и в корне пресечь "неудобные" вопросы.

--------------------------------

<410> Малахов В.П. Мифы современной общеправовой теории.

М., 2013. С. 24; Brokelind C. Principles of Law: Function, Status and Impact In EU Tax Law. 2014. P. 3; Демин А.В. Принципы права: роль, статус, и действие в налоговом праве Европейского союза //

Налоговед. 2015. N 9. С. 78.

Конечно, следует учесть, что в силу ч. ч. 1, 2 ст. 13 Конституции РФ в Российской Федерации признается идеологическое многообразие; никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. Однако заслуживает внимания позиция В.В. Михайлова: если в каком-то обществе не обнаруживается каких-то компонентов модели социальных ограничений, например идеологии, то это еще не значит, что их нет, возможно, их или недостаточно хорошо искали, или не захотели найти. Если чего-то нет в чьем-либо рациональном сознании, это еще не значит, что этого нет вообще <411>. Очевидно, что при полном отсутствии государственной идеологии выделение идейных

(идеологических) принципов невозможно.

--------------------------------

<411> Михайлов В.В. Социальные ограничения: структура и механика подавления человека. М., 2011. С. 252.

При попытке хотя бы обозначить в качестве аксиом какие-либо современные идеологические принципы права, можно начать с принципа гуманизма, предполагающего приоритет прав человека. Он в настоящее время продекларирован в ст. 2 Конституции РФ, но логически доказать приоритет прав человека над правами сообществ (государства), как представляется, нельзя. Однако высказываются убедительные доводы относительно того, что данное положение само по себе является внутренне противоречивым, поскольку в соответствии с ним права и свободы человека важнее, чем любые интересы государства, включая само существование государства <412>. Интересно и то, что по сведениям, приведенным А. Шайо, начиная с 1989 года в Восточную Европу устремились самолеты, переполненные разочарованными западными профессорами права, везущими с собой свои излюбленные законопроекты, отвергнутые и осмеянные дома. Эти проекты преподносились новым демократическим режимам как неизбежные. Результатом этого явилась передозировка положений о правах человека и принципах правового государства, прописанных в восточноевропейских конституциях и законодательстве на раннем этапе <413>.

--------------------------------

<412> URL: http://ruxpert.ru/Проблемы_Конституции_РФ.

<413> Шайо А. Универсальные права, миссионеры, обращенные и "местные дикари" // Конституционное право: восточноевропейское обозрение. 1997. N 2.

Изложенное позволяет заключить, что, хотя система права, основанная на принципах-аксиомах, была бы, по всей видимости, удобной для толкования и практического применения, на практике создание такого перечня принципов крайне маловероятно. Система принципов - аксиом должна была бы быть самосогласованной и замкнутой, а принципы должны были бы отвечать требованиям содержательности, формальной непротиворечивости, дедуктивной полноты и взаимонезависимости <414>. Соответственно, сама идея о рассмотрении принципов права как аксиом достаточно серьезно и аргументированно критикуется <415>.

--------------------------------

<414> Егоров С.Н. Аксиоматические основы теории права. СПб., 2001. С. 8, 18 - 23, Оглезнев В.В., Суровцев В.А. Конституция как аксиоматическая система // Конституционное и муниципальное право.

2015. N 5.

<415> Черданцев А.Ф. Логико-языковые феномены в юриспруденции. М., 2012. С. 258 - 269; Малахов В.П. Мифы

современной общеправовой теории. М., 2013. С. 120.

Впрочем, даже при рассмотрении традиционно принятых систем аксиом в точных науках показательны исследования, в свое время проведенные К.Ф. Геделем - австрийским, затем американским математиком и философом <416>. Известны две его так называемые теоремы о неполноте, в упрощенном виде формулируемые следующим образом: "любая формальная система аксиом содержит неразрешенные предположения"; "логическая полнота (или неполнота) любой системы аксиом не может быть доказана в рамках этой системы; для ее доказательства или опровержения требуются дополнительные аксиомы (усиление системы)" <417>. Таким образом, даже в предположении о возможности создания в праве самосогласованной системы принципов-аксиом будут неизбежны ситуации, в которых нельзя будет найти правовое решение некоторой проблемы.

--------------------------------

<416> URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Гедель,_Курт.

Соответственно, не следует абсолютизировать роль правовых принципов. Кроме всего изложенного, высокая степень обобщения зачастую одновременно означает и пониженную степень конкретизации прав и обязанностей субъектов права. Р. Кабрияк приводит формулу, предложенную в конце XIX века судьей Холмсом (США) - "общие положения не позволяют разрешать конкретные случаи" <418>. In generalibus versatur error - общие выражения плодят ошибки <419>. По этим причинам в судебных актах по конкретным спорам в качестве их главного обоснования принципы права упоминаются достаточно редко, поскольку для некоторой стандартной ситуации обычно предусмотрена специальная норма, а обоснованных сомнений в ее несоответствии совокупности принципов налогового права не имеется. В этом можно убедиться, например, с помощью справочно-правовых систем, сравнив количество ссылок из судебных актов на ст. 3 НК РФ "Основные начала законодательства о налогах и сборах", а также, для сравнения, на массово применяемую ст. 122 НК РФ "Неуплата или неполная уплата сумм налога (сбора, страховых взносов)". В Определении КС РФ от 29 сентября 2015 г. N 1843-О отмечается, что ст. ст. 3 и 6 НК РФ носят общий характер и не регулируют какие-либо вопросы, связанные с определением размера конкретного налогового обязательства налогоплательщика по НДФЛ и оспариванием им решения налогового органа, принятого по итогам налоговой проверки, а потому сами по себе не могут рассматриваться как затрагивающие конституционные права заявителя в указанном им аспекте.

--------------------------------

<418> Кабрияк Р. Кодификации / Пер. с фр. М., 2007. С. 222. <419> Латинские юридические изречения / Сост. проф. Е.И.

Темнов. М., 2003. С. 194.

С практической точки зрения следует также учитывать, что возможность непосредственного применения судами правовых принципов при принятии решений в разных странах неодинакова. В Германии судья вряд ли рискнет положить в основу решения по конкретному делу только конституционный принцип. Иная ситуация в США, где судьи применяют их более решительно. Именно поэтому правообразующая, регулятивная функция суда в Соединенных Штатах более развита, наглядным проявлением чего является откровенное признание прецедентного права <420>. Соответственно, в этом плане отечественная правовая система ближе к немецкой, чем к американской. Кроме того, вышеприведенные позиции <421>, в соответствии с которыми некоторая идея является принципом права только тогда, когда она в таком качестве признана судом, очевидно, характерны для правовых систем, в которых за судьями традиционно закреплено существенное правотворческое и правоприменительное усмотрение. В России подобное полномочие (признать некоторую идею принципом права), пожалуй, имеют лишь высшие судебные органы.

--------------------------------

<420> Гаджиев Г.А., Баренбойм П.Д., Лафитский В.И., Мау В.А., Захаров А.В., Мазаев В.Д., Кравченко Д.В., Сырунина Т.М. Конституционная экономика / Отв. ред. Г.А. Гаджиев. М., 2010. С. 46.

<421> Бержель Ж.-Л. Общая теория права / Пер. с фр. М., 2000. С. 168; Brokelind C. Principles of Law: Function, Status and Impact in EU Tax Law. 2014. P. 3; Демин А.В. Принципы права: роль, статус, и действие в налоговом праве Европейского союза. // Налоговед. 2015. N 9. С. 78.

Интересен и такой аспект указанной проблемы. Как отмечает Л. Фридмэн, почти все смелые судебные решения Верховного Суда США основаны, пусть и отдаленно, на двух великих фразах Четырнадцатой поправки: "надлежащий процесс" и "равная защита". Суд трактует эти фразы удивительно многогранно. В частности, с точки зрения Суда, необоснованный, или "произвольный", закон означает невозможность надлежащего процесса <422>. Р.А. Познер, рассуждая о конституционных правах, также говорит о толковании широких положений Конституции, таких как принцип надлежащей правовой процедуры и принцип равной защиты законом <423>. В отечественной правовой системе также можно видеть сходные идеи: в Постановлении КС РФ от 17 марта 2009 г. N 5-П отмечается следующее: принудительное изъятие имущества в виде сумм налога и иных платежей, осуществленное в ненадлежащей процедуре, нарушает также судебные гарантии защиты права собственности, закрепленного ст. ст. 8 и 35 Конституции РФ.

--------------------------------

<422> Фридмэн Л. Введение в американское право / Пер. с англ.

М., 1993. С. 156 - 158.

<423> Познер Р.А. Экономический анализ права. М., 2004. Т. 2. С.

836.

1.3. Система отрасли налогового права. Нормы и источники налогового права

Право представляет собой не просто совокупность норм, а их систему. Любая система является совокупностью элементов, состоящих в определенной взаимосвязи. Свойства системы не сводятся к сумме свойств составляющих ее элементов. Система всегда существует одновременно как подсистема и надсистема, а также развивается во времени <424>.

--------------------------------

<424> Жилин Д.М. Теория систем: опыт построения курса. М.,

2007.

Налоговое право как отрасль (элемент) права тоже представляет собой систему норм права и может быть условно разделено на подотрасли и институты по определенному критерию. Цели выделения подотраслей и институтов налогового права являются различными. Классическим способом разделения целого является разделение на две части с несовпадающими свойствами (дихотомия) <425>. Критерии для такого разделения также могут быть различными.

--------------------------------

<425> URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Дихотомия.

1. Налога "вообще" не существует, но существуют отдельные налоги, каждый из которых должен соответствовать нормативному определению п. 1 ст. 8 НК РФ. В то же время целесообразно урегулировать единые для всех налогов и связанные с налогообложением в целом вопросы общими нормами. В связи с этим выделяются:

-общая часть налогового права. К ней относятся нормы,

применимые в любых налоговых правоотношениях: установление и введение налогов (ч. 3 ст. 104 Конституции России, ст. ст. 5, 12 НК РФ); определение налога (п. 1 ст. 8 НК РФ) и элементов юридического состава налога (ст. 17 НК РФ), а также взаимосвязанное определение страховых взносов (п. 3 ст. 8 НК РФ) и элементов их юридического состава (п. 1 ст. 18.2 НК РФ); система налогов (ст. ст. 13 - 15, 18, 18.1 НК РФ); налоговый контроль (гл. 14 НК РФ); основания возникновения обязанности по уплате налога (п. 1 ст. 44, ст. 38 НК РФ); уплата налога (ст. 45 НК РФ); принудительное взыскание налога (ст. ст. 46 - 48 НК РФ); налоговая ответственность (гл. 15, 16, 18 НК РФ) и др.

-особенная часть. В нее включены нормы, регулирующие