6. Комментарий к опросу
1. Респондентов озадачил первый вопрос анкеты, где косвенно требовалось дать свое понимание рок-культуры. Часть опрашиваемых решила пойти по пути наименьшего сопротивления и задала этот вопрос («А что такое рок-культура?») авторам работы, которые и проводили опрос. Поскольку расшифровка термина не входила в задачи эксперимента, всем испытуемым давался одинаковый ответ: «Как понимаете, так и пишите».
Результаты, полученные по первому вопросу, были неожиданными и несколько озадачили авторов работы. Большинство опрошенных, к нашему большому изумлению, сочли, что группа «Creed» относится к рок-культуре в большей степени, чем «Сплин». Часть респондентов мотивировали эту точку зрения «наличием смысла» в зарубежных текстах. Видимо, они держат в своем сознании именно ту, «образцовую», рок-культуру 80-х гг. и «канонические» рок-тексты, о чем мы тоже упоминали в начале работы.
2. По второму вопросу мы смогли сделать два вывода. Во-первых, сформировалось 4 группы респондентов, выразивших свои ощущения по-разному:
1) группа «Я» – это образы, которые вытекали из личных ощущений («образы одиночества, беспомощности», «смерть», «похмелье», «пессимизм», «смертельная тоска», «усталость», «мрачные мысли» и др.);
2) группа «Я в Мире» – это чувства, направленные на взаимодействие с окружающей действительностью («протест и борьба, но там же любовь», «образ открытого настежь окна», «стремление освободиться», «беспомощность перед судьбой», «полная потерянность во времени и пространстве», «черная дыра, засасывающая в никуда» и др.);
3) группа «Мир», сюда входят ответы респондентов, которых прочтение данных текстов настроило на философский лад: «погрустить и подумать о жизни», «задуматься о смысле или бессмысленности существования», а также были названы образы «современного большого города» (как проявления агрессии) и «эффект Матрицы»; было также интересное и тонкое замечание о том, что «в русских текстах – взаимосвязь любви и смерти, а в зарубежных – любви и бессмертия»;
4) группа «Никаких образов»: в основном сюда входят ответы раздраженных людей, которые указывают на бессмысленность и непонятность данных рок-текстов, вызывающих у них лишь негативные эмоции.
Второй вывод заключается в том, что «технарям» намного сложнее оказалось выразить свои чувства и эмоции, в отличие от гуманитариев, склад ума которых заведомо предполагает «большую эмоциональность».
3. В ответах на третий вопрос нас удивило и озадачило то, что большинство респондентов отмечают такие элементы, как бессилие, беспомощность, аморфность в качестве характерных для русских рок-текстов, поскольку изначально предполагалось, что «Сплин» – более агрессивно настроенная группа, чем «Creed». А зарубежной группе присваиваются такие характеристики, как агрессия, насилие, разрушение, что нас тоже несколько озадачило, поскольку «Creed» изначально трактовался нами как менее агрессивная группа. Можно сделать предположение, что у опрошенных несколько иное представление об агрессии и беспомощности. А может иметь место и тот факт, что часть респондентов неприязненно относятся к группе «Сплин» и таким образом выразили свое негативное отношение.
Следует отметить также, что зарубежные тексты, в отличие от русских, были более объективно проанализированы с точки зрения присутствующих в них тем и мотивов. Причём большинство опрошенных заявили, что тексты «Creed» гораздо приятнее читать благодаря тому, что «там есть смысл», что опять-таки ведет нас к модели «образцовой» рок-культуры 80-х. Получается, что «Creed» ближе нашим представлениям об «осмысленных» текстах: они выражают смысл более привычным и понятным способом, тогда как тексты группы «Сплин» демонстрируют постмодернистский подход к осмыслению действительности: смысловые разрывы, нарушения логики изложения, но при этом существуют семантические цепочки, которые проходят через весь текст и структурируют его. К сожалению, данный принцип построения текстов оценила по достоинству лишь малая часть опрашиваемых.
4. Четвертый вопрос относится к типу смешанных: респонденты имели право просто констатировать наличие или отсутствие чего-либо странного в структуре текстов, но могли также и написать свои комментарии или замечания, большинство так и поступили.
Отдельно следует сказать о группе людей, которые отказались участвовать в эксперименте (все они из категории № 4 – работники технических специальностей). Свой отказ они мотивировали тем, что рок-культура совершенно не входит в круг их интересов и «там ничего непонятно», отметив, что рок-культура интересует их только с точки зрения музыки, тогда как тексты «раздражают своей бессмысленностью». От одной из респонденток был получен развернутый комментарий (спровоцированный авторами исследования) о том, что «текст со смыслом – это тот, содержание которого можно пересказать после прочтения», тогда как рок-тексты – «набор не связанных между собой фраз, из которых ничего нельзя извлечь». Всё вышесказанное позволяет нам предположить истинную причину отказа от участия в эксперименте. Думается, что это, с одной стороны, резко отрицательное отношение к рок-культуре, а с другой – невысокий уровень знакомства не только с рок-культурой, но и с современной поэзией в целом, отсюда и повод к раздражению – «ничего не понятно», так как в настоящее время в поэзии существует тенденция к выражению смысла в непривычной форме.
Выводы
1) Наша гипотеза полностью подтвердилась: абсолютное большинство респондентов согласились с тем, что рок-культура характеризуется перечисленным рядом концептов (агрессия – деструкция – экспрессивность – фрустрация);
2) Наши предположения о данных таблицы также подтвердились: поля 1С и 3А остались незаполненными, тогда как категории 2С и 3С получились самыми многочисленными;
3) В соответствии с нашими прогнозами, четыре группы респондентов (гуманитарии, «технари», преподаватели-филологи и люди, работающие по технической специальности) вели себя по-разному:
а) «технари» подошли к эксперименту очень ответственно, детально описывая свои ощущения; им понадобилось не менее 30 минут на заполнение анкет. Следует также отметить, что им гораздо сложнее было выразить свои чувства и эмоции, чем студентам-гуманитариям;
б) гуманитарии заполняли анкеты намного быстрее – не более 10–15 минут и отнеслись к эксперименту в целом намного легкомысленнее, так как анализ текстов для них – привычное занятие, и они просто автоматически делали привычную работу; выражали свои ощущения на бумаге без особых затруднений;
в) следует особо выделить анализ текстов преподавателей-филологов. Большинство респондентов оставались либо «внутри» текстов, либо смотрели на них «со стороны», и только преподаватели-филологи смогли подняться «над текстом» в своём анализе, связав свои ощущения с мировоззрением и философской картиной мира;
г) интересно отметить умение респондентов формулировать свои мысли. Благодаря тому, что анкету нужно было заполнять в письменном виде, мы смогли наблюдать, как опрашиваемые теряют и снова «ловят» мысль, пишут слово, зачеркивают его, затем пишут другое и т.д. Нужно отметить, что такой феномен наблюдается опять же у респондентов технической направленности. Тем не менее, как и требовалось, мы получили от участников именно первые впечатления, которые и являются наиболее показательными в нашем исследовании.