РАССКАЗ о постройке дворца
Затем Джаудар сказал братьям: «Вы поступили со мной гнусно, поэтому покайтесь перед Аллахом и просите у него прощения, и он простит вас, ибо господь ваш милостив и милосерден, а я уже простил вас. Ничего не бойтесь, добро пожаловать!» Он стал утешать их, и на душе у братьев стало легче. Затем он начал рассказывать им о своих злоключениях в Сувайсе, о том, как после всех невзгод встретился с Абдассамадом-магрибинцем, о том, как тот подарил ему волшебный перстень. Они сказали: «Прости нас, брат, и на этот раз за то, что мы сделали, и делай с нами что хочешь».— «Что прошло, то прошло,— ответил Джаудар,— расскажите только, что сделал с вами царь?» — «Он приказал избить и пытать нас и отобрал оба хурджуна»,— ответили они.
«Это легко исправить»,— сказал Джаудар и обратился к перстню. Тут же явился джинн. Увидев его, Салим и Селим испугались и подумали, что сейчас Джаудар прикажет ему убить их. Они убежали к матери и стали умолять ее: «Матушка, возьми нас под свою защиту, матушка, заступись за нас!» — «Дети мои,— сказала она,— не бойтесь!» Тем временем Джаудар приказал джинну: «Я повелеваю тебе принести сюда все, что есть в сокровищнице царя: золото, драгоценности и другое добро, чтобы там ничего не осталось. Принесешь также волшебный хурджун и хурджун с золотом и драгоценными камнями, которые царь отнял у моих братьев».— «Слушаю и повинуюсь!» — сказал ар-Раад и тотчас же исчез. Он собрал все, что было в царской сокровищнице, взял хурджуны и, принеся все это Джаудару, сказал: «Господин мой, я ничего не оставил в сокровищнице». Джаудар отдал матери хурджун с драгоценностями на хранение, а волшебный хурджун положил перед собой. Затем он приказал ар-Рааду: «Я приказываю тебе воздвигнуть этой ночью высокий дворец, разукрасить его позолотой, покрыть полы дорогими коврами и закончить все это к полудню».— «Будет сделано, господин мой!» — сказал джинн и исчез.
После этого Джаудар достал из хурджуна еду, все поели и легли спать. Тем временем джинн ар-Раад собрал всех своих помощников и
приказал им построить дворец. Одни резали камни, другие строили, третьи красили, четвертые разрисовывали стены, а пятые устилали полы коврами. Еще до полудня дворец был полностью воздвигнут. Затем джинн пришел к Джаудару и сказал ему: «Господин мой, дворец построен и украшен. Если хочешь, выйди полюбуйся им». Джаудар вместе с матерью и братьями вышел и, увидев дворец, понял, что этот дворец — единственный в своем роде: он был так красив и величествен, что поражал всех.
«Хочешь поселиться в этом дворце?» — спросил Джаудар у матери. «Да, сынок, я поселилась бы в нем»,— ответила она. Затем Джаудар обратился к перстню, и джинн предстал перед ним со словами: «Слушаю, прикажи!» — «Я приказываю тебе,— сказал он,— чтобы ты доставил сюда сорок белых невольниц, сорок чернокожих невольниц, сорок белых рабов и сорок невольников».— «Будет исполнено!» — ответил ар-Раад и полетел вместе со своими помощниками в Индию, затем в Синд, а затем в Аджам. Замечая красивых девушек и статных юношей, он хватал их. Так они схватили сорок чернокожих и сорок белых девушек, столько же юношей, белых и чернокожих, и всех их привезли во дворец к Джаудару и показали ему. Осмотрев их, Джаудар остался доволен и сказал ар-Рааду: «Принеси всем девушкам нарядные платья из самой дорогой ткани!» — «Будет исполнено!» — ответил джинн, тут же принес платья и раздал их девушкам. Джаудар приказал: «Принеси и для матери наряд, и я подарю ей его». Затем он вывел свою мать к невольницам и сказал: «Это ваша госпожа, поцелуйте ей руки, не перечьте ей, и все служите ей!»
После этого были переодеты невольники и рабы, которые бросились целовать руки Джаудару. Затем он переодел и своих братьев и сам переоделся. Он стал походить на царя, а братья его — на везиров. Прежний дом матери Джаудара был обширен. В одной части дома Джаудар поселил Салима со слугами, в другой части — Селима со слугами, а сам с матерью поселился во дворце.
РАССКАЗ о том, как царь Шамс ад-Даула разгневался на Джаудара
Вот что было с Джаударом, с его матерью и братьями. Однажды казначей царя Шамс ад-Даула захотел что-то взять из сокровищницы и вошел туда. Он увидел, что там ничего нет, и нашел казну в таком виде, о котором сказал поэт:
Улей был полон меда и благоденствовал, А когда убрали мед, там стало пусто.
Казначей громко закричал, лишился чувств и упал. Придя в себя, он вышел из сокровищницы, забыв даже закрыть за собой дверь, и отправился к царю Шамс ад-Даула. «О повелитель правоверных, знай, что сегодня ночью казна опустела».— «Куда же ты дел мои сокровища, которые были там?» — гневно спросил царь. Клянусь Аллахом,— ответил казначей,— я не брал этих сокровищ и не знаю, куда они делись. Вчера я ходил в сокровищницу и видел, что она полна, а сегодня там пусто и ничего нет. Дверь сокровищницы была закрыта, она не взломана, и под ней нет подкопа, так что в казну не мог проникнуть вор».— «Хурджуны тоже унесены оттуда?» — спросил царь. «Да»,— ответил казначей. Царь лишился чувств. Придя в себя, он встал и сказал казначею: «Иди передо мной!» Казначей пошел впереди, а царь следовал за ним, и когда они вошли в сокровищницу, то увидели, что она пуста. Царь разгневался и воскликнул: «Кто же покусился на мою казну? Неужели этот человек не страшится моего гнева?»
В страшном гневе царь пошел в диван, где собрались начальники войск. Каждый из них думал, что царь разгневан на него. «Мои доблестные воины,— обратился с ним царь,— знайте, что моя казна ограблена сегодня ночью, и я не знаю, кто сделал это. Вор покусился на мои сокровища, не боясь моего гнева».— «Как же это случилось?» — спросили начальники войск. «Спросите об этом казначея!» — молвил царь. Они спросили, и казначей рассказал им, что казна вчера была
полна, а сегодня, войдя туда, он увидел, что она совершенно пуста и там ничего нет, при этом дверь не взломана и нет подкопа.
Воины удивились речи казначея, и никто из них не знал, что сказать. Но тут вышел к царю лучник, который в свое время донес на Салима и Селима, и сказал: «О великий царь нашего времени, всю ночь я бодрствовал и смотрел, как строят какое-то здание. Когда наступил день, я увидел, что воздвигнут дворец, подобного которому не найти. Я спросил об этом дворце, и мне сказали, что Джаудар приехал и построил его, что у него много слуг и рабов; он привез много богатств, освободил своих братьев из тюрьмы и живет у себя во дворце, как царь».
«Немедленно осмотрите темницу!» — приказал царь Осмотрев темницу, слуги не нашли там Салима и Селима, вернулись и доложили об этом царю. «Кажется, я нашел преступника. Тот, кто освободил Салима и Селима похитил и мои сокровища!» — воскликнул царь.
«Господин мой, кто же это?» — спросил везир. «Это брат Салима и Селима, Джаудар,— ответил царь.— Это он забрал хурджуны. Везир, сейчас же пошли военачальника и пятьдесят воинов, пусть схватят Джаудара и его братьев, опечатают все его имущество и приведу их сюда, чтобы наказать как подобает». Сказав это он крикнул в ярости: «Немедленно послать военачальника, чтобы схватили и Джаудара, и его братьев и привели сюда, а я убью его».— «Успокойся и потерпи повелитель,— начал везир,— ибо Аллах терпелив и не спешит наказывать своих рабов, когда они восстают против него. Того, кто сумел воздвигнуть в течение одной ночи целый дворец, как говорили об этом здесь, не может одолеть ни один человек в мире. Я боюсь, как бы с царем не произошла беда из-за Джаудара. Погоди немного и я придумаю разумный выход из положения, но сначала посмотрим, как обстоит дело с Джаударом. Не волнуйся, ты достигнешь своей цели, о великий царь нашего времени!» — «Хорошо, везир, придумай что нибудь!» — сказал царь. «Пошли кого-нибудь из военачальников к Джаудару и пригласи его к себе,— сказал везир,— я проведу его к тебе во дворец, приму с почетом и расспрошу его о делах, а после этого решу как поступить. Если я увижу, что сила его велика, тогда я обману его хитростью, если же он слабосилен, то я схвачу его, и ты поступишь с ним как хочешь». — «Хорошо,— сказал царь,— пошли людей и
пригласи его». Везир приказал военачальнику по имени эмир Усман пойти к Джаудару и сказать ему: «Царь приглашает тебя в гости».
Военачальник Усман был глупый и самодовольный человек. Подойдя к дворцу Джаудара, он увидел, что у дверей на скамьях сидит множество челяди. Когда он подошел к слугам, никто из них не встал и не обратил на него внимания. У Усмана было пятьдесят воинов. Он подошел к одному из слуг и спросил: «Эй, раб, где твой господин?» Усман говорил со слугой, а тот сидел, облокотившись на подушку. Тут Усман рассердился и закричал: «Проклятый раб, разве ты не боишься меня? Я разговариваю с тобой, а ты растянулся, как верблюд!» — «Убирайся отсюда и не болтай»,— сказал ему слуга. Услышав от раба такие слова, Усман рассердился, взял свою палицу и хотел ударить его, не зная, что это был сам сатана. Увидев, что Усман поднял палицу, раб вскочил на ноги, повалил военачальника, отобрал палицу и нанес ему четыре удара. Увидев, что их начальника бьют, воины, которых было пятьдесят человек, обнажили мечи и хотели убить раба. «Собаки,— закричал он на них,— если вы обнажили против меня меч, то получайте!» Он набросился на воинов и стал бить их. Каждый, кого настигал его удар, падал, барахтаясь в луже крови, оставшиеся воины обратились в бегство, а раб избивал их и преследовал до ворот царского дворца. Затем он вернулся и сел на свою скамью у дворца Джаудара как ни в чем не бывало.
Вот что было с военачальником Усманом и с его людьми: они прибежали, избитые и израненные, встали перед царем Шамс ад-Даула и рассказали о том, что произошло с ними. «О великий царь нашего времени,— сказал военачальник Усман,— когда я подошел ко дворцу, то увидел, что там на золотых скамьях гордо восседают слуги. Один из них, увидев, что я иду к нему, растянулся и лег, а до этого он сидел. Он оскорбил меня и не встал передо мной. Когда я обратился к нему, он отвечал мне лежа; меня обнял гнев, я вытащил палицу, чтобы ударить его, но он вскочил на ноги, отобрал у меня палицу и начал бить меня и моих людей и изранил нас. Мы были вынуждены бежать и не смогли справиться с ним». Гнев и злоба охватили царя, и он закричал: «Отправьте туда сто человек!» Люди царя приблизились к дворцу и набросились на слугу, а он начал избивать их палицей и обратил в бегство, а затем пришел и сел на свое место как ни в чем не бывало. Воины вернулись к царю, сообщили о том, что произошло, и сказали
ему: «О великий царь нашего времени, мы убежали от него, страшась за свою жизнь». Царь приказал: «Пошлите к нему двести человек». Слуга избил и обратил в бегство и этих. Тогда царь сказал везиру: «Я поручаю тебе самому пойти туда, и пусть пол тысячи воинов сопровождают тебя. Приведи сюда как можно скорее этого раба и его господина Джаудара вместе с его братьями».
«О великий царь нашего времени,— молвил везир,— мне не нужно войска. Я пойду к ним один и без оружия».— «Хорошо,— ответил царь,
— иди и поступай, как сочтешь нужным».
Везир снял оружие, облачился в белую нарядную одежду и пошел один, перебирая четки. Подойдя к дворцу Джаудара, он увидел сидящего там раба. Он подошел к рабу, сел рядом с ним и почтительно сказал: «Мир вам!» — «И тебе мир! — ответил раб.— Что тебе надо сын человеческий?» Когда везир услышал, как назвал его раб, он сразу догадался, что тот из джиннов, и от страха задрожал. «Господин мой,— спросил его везир, — дома ли твой хозяин?» — «Да, он во дворце»,— ответил раб. «Господин мой,— учтиво попросил его везир,— пойди и скажи ему, что царь Шамс ад-Даула хочет устроить пир, он шлет привет и просит оказать честь и отведать его угощения».— «Подожди здесь, а я поговорю об этой деле с хозяином»,— сказал слуга. Везир скромно остался у дверей, а джинн пошел во дворец и сказал Джаудару: «Господин мой, знай, что царь посылал за тобой военачальника с полусотней воинов, которых я частью перебил, а частью обратил в бегство. Затем он прислал сто человек, и я их тоже одолел. После этого он прислал уж двести человек, их я тоже обратил в бегство. Теперь он прислал за тобой своего везира и приглашает тебя пойти к нему и попробовать его угощения. Что ты скажешь на это?» — «Иди и приведи везира сюда»,— сказал Джаудар. «С охотой и удовольствием!» — ответил джинн.
Везир вошел к Джаудару и увидел, что он величественнее самого царя и восседает на богатом ковре подобно которому нет и у царя. Пораженный красотой и роскошным убранством дворца, везир показался себе нищим среди этого богатства. Он поцеловал землю перед Джаударом и приветствовал его. «Что тебе угодно?» — спросил Джаудар. «Господин мой,— ответил он,— твой друг царь Шамс адДаула шлет тебе привет и горит желанием тебя увидеть. Он устроил угощение и приглашает тебя. Не угодно ли тебе пожаловать к нему?» —
«Если он мой друг,— молвил Джаудар,— передай ему привет от меня и скажи, чтобы он пожаловал ко мне».— «С охотой и удовольствием!» — сказал везир.
Джаудар обратился к перстню и, когда явился джинн, сказал ему: «Принеси драгоценный мужской наряд». Когда джинн принес одежду, Джаудар сказал везиру: «Это подарок тебе, носи на здоровье!» Везир облачился в новый наряд, и Джаудар попросил его пойти передать царю то, что он сказал.
Везир, облачившись в новую одежду, которой не было равных, отправился к царю и рассказал ему о Джаударе, о роскоши и великолепии его дворца. Затем он сказал: «Джаудар приглашает тебя в гости».— «Воины, приготовьтесь!» — приказал царь, сел на коня и вместе с отрядом своих воинов направился к дворцу Джаудара.
Что же касается Джаудара, то он сказал ар-Рааду: «Я хочу, чтобы ты и твои помощники явились ко мне в облике людей и в одежде воинов и стояли у дворца, чтобы вас видел царь и чтобы сердце его содрогнулось от страха. Пусть знает, что я могущественнее его». Слуга перстня привел двести джиннов в облике вооруженных воинов, сильных и бесстрашных богатырей. Приблизившись к дворцу, царь увидел этих рослых и могучих воинов, и сердце его дрогнуло.