Yakobson_V_A__red__-_Mifologii_drevnego_mira_-_1977

Гештинанна отвечает ему:

«Если я выдам твое убежище, да растерзают меня твои псы, Черные псы, твои псы „пастушества", Дикие * псы, твои псы „владычества", да растерзают

меня твои псы». Итак, демоны галла, жестокие существа, которые

Не едят нищи, не знают питья, Муки, что посыпана, не вкушают, Не пьют возлиянной воды, Не принимают даров приятных**, Супруг не обнимают с лаской, Детей любезных не целуют...

являются и начинают искать Думузи, но не могут его найтп. Они хватают его сестру Гештинанну и пытаются подкупить ее, чтобы узнать его убежище, но Гештинанна остается верной своему слову. Однако Думузи возвращается в город, вероятно, из страха, что демоны убьют его сестру. Здесь галла хватают его ***, подвергают жестокому избиению, крепко связывают по рукам и ногам и собираются утащить в Подземное царство. Тогда Думузи обращается к Уту, богу солнца, брату его жены, Инанны, покровительницы города Урука, с мольбой превратить его в газель, дабы он мог убежать от демонов и унести свою «душу» в некое место (пока еще не идентифицированное), или, как говорит 'сам Думузи:

«Уту, ты брат моей жены, я муж твоей сестры, Я тот, кто приносит пищу в Эанну ****,

Брачные дары в Урук приносил я, Я целовал святые уста, Ласкал святое лоно Инанны —

Преврати мои руки в руки газели, Преврати мои ноги в ноги газели, Да избегну я моих демонов галла, Да унесу свою душу в ...»

*Лучше перевести «благородные», «прекрасные».— Прим. пер.

**Т. е. их нельзя умилостивить никакими жертвоприношения­ ми.— Прим. пер.

***Согласно уточненному чтению текста, убежище Думузи выдал некий его «друг», подкупленный демонами.— Прим. пер.

***"* Храм Инанны.

140

Бог солнца внял мольбе Думузи. Как говорит поэт:

«Уту 'принял как дар его 'слезы, Как милосердец явил милосердье, Превратил его руки в руки газели, Превратил -его ноги в ноги газели, Он избег -своих демонов галла. Унес -свою душу в ...»

Все было напрасно. Преследователи вновь хватают его и вновь подвергают избиению и пыткам. Поэтому Думузи вновь обращается к богу солнца Уту с мольбой превратить его в газель. Но на этот раз он намерен унести свою душу в дом богини, известной как «Белили, мудрая старая госпожа». Уту исполняет его просьбу, и Думузи является в дом Белили, взы­ вая:

«Белили, я не просто человек, я — муж богини, Возлиянной воды дозволь испить мне, Посыпанной муки дозволь иоесть мне».

Но, едва только она дозволила ему вкусить пищи и питья, в третий раз появляются демоны и опять бьют и мучат Ду­ музи. Уту вновь превращает его в газель, и Думузи бежит в пастушеский стан своей сестры Гештинанны. Но все тщетно, пять демонов галла входят в стан, бьют Думузи по щеке гвоздем и палками, и Думузи умирает. Процитируем печальные строки, вавершающие поэму:

Первый галла вошел в стан, По щеке ударяет Думузи острым (?) гвоздем (?), Второй галла вошел в стан,

По щеке ударяет Думузи пастушеским посохом, Третий входит в пастушеский стан, У маслобойки священной подставка (?) исчезла,

Четвертый входит в пастушеский стан, Священная чаша с гвоздя упала, Пятый входит в пастушеский стан,

Маслобойка опрокинута, молоко не налито, Чаша опрокинута, Думузи нет средь живых,

отдан стан на волю ветра *.

*Вторую строку лучше перевести: «Он поджигает засов (ворот)»,

ачетвертую: «Он поджигает пастушеский посох». См. также примечание

кстр. 139.— Прим. пер.

141

Так Думузи, жертва любви и ненависти Инанны, приходит к трагическому концу*. Но не в'се мифы об Инанне имеют отношение к Думузи. Один из них, например, повествует о том, как с помощью хитрости богиня овладевает божественными за­ конами же, которые управляют человечеством и всеми его уста­ новлениями. Этот миф представляет значительный этнографи­ ческий интерес. Поскольку его автор счел желательным дать в связи с повествованием полный перечень ме, он разделил ци­ вилизацию, как он ее себе представлял, на более чем сотню культурных черт и комплексов, относящихся к политическим, религиозным и общественным установлениям человека, искус­ ству и ремеслам, музыке и музыкальным инструментам, а так­ же к многообразным интеллектуальным, эмоциональным и по­ литическим аспектам человеческого поведения. В кратком очерке содержание этого мифа выглядит так.

Инанна, царица небес, богиня-покровительница Урука, же­ лает увеличить благополучие и процветание своего города, сде­ лать его центром шумерской цивилизации и тем возвысить свое имя и славу. Поэтому она решает отправиться в Эриду, древ­ нюю и почитаемую обитель шумерской культуры, где в своей водной бездне, Абзу, живет Энки, Владыка премудрости, «ко­ торый ведает самое сердце богов», ибо Энки подведомственны все божественные установления, которые лежат в основе циви­ лизации. И если она сможет, честным путем или с помощью обмана, овладеть ими и принести их в свой город Урук, его и ее слава поистине превзойдут все. Когда она приближается к Абзу, Энки, несомненно подпавший под обаяние Инанны, зовет своего вестника Изимуда и обращается к нему так:

«Приди, мой вестник, слушай мои повеленья, Слово тебе скажу, прими мое слово.

Дева, совсем одна, направляется в Абзу, Инанна, совсем одна, направляется в Абзу, Деву введи в Абзу Эриду,

* Как показали дальнейшие исследования самого С. Н. Крамера, история на этом не заканчивается. Гештинанна, богиня растительности, пожертвовала собой для хотя бы частичного спасения своего брата: было решено, что она каждые полгода будет занимать его место в Под­ земном царстве. Таким образом, они поочередно проводят по половине года на земле и по половине года — в преисподней. Этот миф, очевидно, связан с сезонностью сельскохозяйственных работ и с целым рядом мифов о смерти и шоскресении.— Прим. пер.

142

Есть ей дай ячменную лепешку с маслом, Возлей прохладной воды, освежающей сердце, Дай ей пива испить из „львиного лика" * На священном столе, столе Неба, Скажи Инанне слова привета».

Изимуд исполнил поручение своего господина, и Инанна с Энки усаживаются пировать. После того как их сердца возве­ селились под влиянием напитков, Энки воскликнул:

«Клянусь могуществом, клянусь моим могуществом, Чистой Инанне, моей дочери, я подарю божественные законы».

После этого он передает Инанне, целыми группами, более ста божественных законов, которые, согласно нашему автору, определяют основные черты цивилизации, как он ее понимал. Инанна с великой радостью принимает дары, предложенные ей опьяневшим Энки. Забрав их, она нагружает ими Небесную Ладью и поспешно отбывает из Урука со своим бесценным грузом. Но когда испарились последствия пира, Энки обнару­ жил, что же исчезли из хранилища. Энки обращается к Изимуду, который и объясняет ему, что он, Энки, сам подарил их своей дочери Инанне. Обеспокоенный Энки горько сожалеет о своей щедрости и решает любой ценой помешать Небесной Ладье достигнуть Урука. Для этого он отправляет своего вестника Изимуда в сопровождении морских чудовищ с зада­ нием настичь Инанну и ее ладью на первой из семи остано­ вок между Эриду и Уруком. Здесь морские чудовища должны отнять у Инанны Небесную Ладью. Самой Инанне, однако, должно быть дозволено продолжать свой путь в Урук пешком.

Изимуд действует согласно приказу. Он перехватывает Инанну и Небесную Ладью и сообщает богине, что Энки пере­ думал и что, хотя сама она и вольна продолжать свой путь в Урук, ему придется забрать у нее ладью и ее драгоценный груз и возвратить все в Эриду. Тогда Инанна грубо бранит Энки за нарушение слова и клятвы, обращается за помощью к своему советнику богу Ниншубуру, и тот спасает ее и ладью от Изимуда и морских чудовищ. Энки стоит на своем: вновь и вновь посылает он Изимуда, сопровождаемого различными мор­ скими чудовищами, захватить Небесную Ладью. Но Ниншубур

* Очевидно, ритуальная чаша в виде львиной головы.— Ир им. пер.

143

всякий раз приходит на помощь своей госпоже. В конце кон­ цов Инанна и ее ладья, целые и невредимые, прибывают в Урук, где среди торжества и ликования восхищенных обитате­ лей города выгружают по одному божественные ме.

Существует миф об Инанне, в котором важную роль играет смертный человек. Содержание этого мифа таково.

Жил некогда садовник по имени Шукаллитуда, все усилия и усердные труды которого приводили его к одним лишь неуда­ чам. Хотя он тщательно орошал свои борозды и грядки, расте­ ния увядали. Яростные ветры хлестали его по лицу «пылью гор». Все, о чем он усердно заботился, превращалось в пустошь. Поэтому он обратил свой взор к востоку и к западу, к звезд­ ным небесам, изучил приметы, постиг божественные законы. Благодаря своей вновь приобретенной мудрости, он посадил в саду дерево сарбату (пока еще не ясно, что это было за дерево), чья широкая тень простиралась от восхода до заката. В результате этого древнего агрономического эксперимента сад Шукаллитуды пышно расцвел всеми видами растений.

Однажды, продолжает наш миф, богиня Инанна, обошед­ шая небо и землю, прилегла, чтобы дать отдых усталому телу, недалеко от сада Шукаллитуды. Он же, подглядывавший за ней с опушки своего сада, воспользовался ее крайней устало­ стью и овладел богиней. Когда настало утро и взошло солнце, Инанна в ужасе огляделась и решила во что бы то ни стало разыскать смертного, который столь позорно обесчестил ее. С этой целью она насылает на Шумер три бедствия. Прежде всего, она заполняет кровью все водные источники страны, так что все пальмовые рощи и виноградники пропитываются кро­ вью. Во-вторых, она насылает на страну разрушительные вет­ ры и бури. Сущность третьего бедствия неясна, так как описы­ вающие его строки сильно повреждены. Но, несмотря на все три бедствия, Инанна не в состоянии обнаружить своего оскор­ бителя, ибо после каждого бедствия Шукаллитуда отправляется в дом своего отца и извещает его об угрожающей ему, Шукаллитуде, опасности. Отец советует сыну направить свои стопы к братьям, к «народу черноголовых», т. е. к народу Шумера, и держаться поближе к городским центрам. Шу­ каллитуда следует его совету, и в результате Инанна не может его найти.

После третьей неудачи Инанна с горечью убеждается, что она не в силах отомстить за нанесенное ей оскорбление. Поэто­ му она решает отправиться в Эриду, в дом бога Энки, шумер-

144

ского бога мудрости, и попросить у него совета и помощи. К сожалению, на этом месте табличка, на которой записан миф, обломана, и конец рассказа остается пока неизвестным.

Если не считать упоминаний о человечестве в целом, смерт­ ные играют в шумерской мифологии незначительную роль. Существует кроме только что описанного мифа об Инанне и Шукаллитуде еще лишь один миф, касающийся смертного че­ ловека. Это — широко известный рассказ о потопе, столь важ­ ный для сравнительного исследования Библии. К сожалению, до сих пор была обнаружена лишь одна табличка с текстом этого мифа и эта табличка сохранилась лишь на одну треть. Начало мифа отломано, и первые доступные пониманию строки по­ вествуют о сотворении человека, растительности и животных, о небесном происхождении царской власти, об основании и наименовании пяти допотопных городов, которые были пере­ даны пяти божествам-покровителям. Мы узнаем далее, что многие божества были огорчены и опечалены решением богов устроить потоп и уничтожить человечество. Зиусудра, шумер­ ский двойник библейского Ноя, вводится затем в рассказ в ка­ честве благочестивого, богобоязненного царя, который постоян­ но обращается к божественным видениям и откровениям. Рас­ положившись у стены, он слышит голос божества, вероятно Энки, извещающий его, что собрание богов приняло решение наслать на землю потоп и «истребить семя человечества».

Миф, видимо, должен был продолжаться в виде подробных наставлений Зиусудре построить огромный корабль и тем спас­ тись от погибели. Но все это отсутствует из-за довольно боль­ шого повреждения таблички. Когда же текст возобновляется, мы обнаруживаем, что потоп уже пришел на землю во всей своей ярости и бушует семь дней и семь ночей. После этого появляется бог солнца Уту, освещая и согревая землю, и Зиу­ судра простирается перед ним и преподносит ему в жертву быков и овец. Последние сохранившиеся строки мифа описы­ вают обожествление Зиусудры: после того как он простерся перед Аном и Энлилем, ему была дана «жизнь, как богу», и он был перенесен в Дильмун, божественную райскую страну, «место, где восходит солнце».

Наконец, существует шумерский миф, который, хотя и по­ священ одним только богам, предоставляет нам некоторую любопытную информацию о семитических кочевых народах, известных как марту. Действие этого повествования происходит в Нинабе, «городе городов, стране благородства»,— пока еще не

145

установленном пункте Месопотамии. Его божеством-покро­ вителем является как будто Марту, бог кочевых семитов, оби­ тавших к западу и юго-западу от Шумера. Время, когда про­ исходили события мифа, описано в загадочных, противоречи­ вых и темных фразах:

Нинаб был, Актаба не было.

Священная корона была, священной тиары не было...

Повествование начинается с того, что бог Марту решает жениться. Он просит свою мать найти ему жену, но мать сове­ тует ему пойти и отыскать жену согласно его собственному желанию. Однажды, продолжает повествование, в Нинабе был устроен великий праздник, и на него пришел со своей женой и дочерью Нумушда, бог-покровитель Казаллу, города-государ­ ства, расположенного на северо-востоке Шумера. Во время празднества Марту совершает некое героическое деяние, обра­ довавшее сердце Нумушды. В награду он предлагает Марту серебро и лазурит. Но Марту отказывается: руку дочери Ну­ мушды — вот что требует он в качестве награды. Нумушда радостно дает свое согласие, его дочь — тоже, хотя ее подруги и пытаются отговорить ее от брака с Марту, говоря:

«Он живет в шатрах, под дождем, и ветром, Ест невареное мясо, Не имеет дома, пока он жив,

Ни могилы, когда умрет».

АККАД

Мифы аккадцев, т. е. вавилонян и ассирийцев, довольно сильно отклоняются от своих шумерских прототипов. Но по крайней мере два из них — «Сошествие Иштар в Подземное царство» и рассказ о «Потопе» — почти идентичны известным шумерским оригиналам. Однако даже и те мифы, для которых пока что не обнаружено никаких шумерских соответствий, содеря^ат мифологические темы и мотивы, отражающие шумер­ ские источники, не говоря уже о том факте, что большинство упоминаемых богов составляют часть шумерского пантеона. Из этого, однако, не следует, что аккадские поэты рабски под­ ражали своим шумерским предшественникам. Они вводили множество инноваций и изменений как в темы, так и в сюже­ ты мифов. Но в целом аккадские писатели не могли избежать глубокого и всепроникающего влияния шумерского наследия.

146

Наиболее известными из аккадских мифов является поэма

осотворении мира, именуемая обычно «Энума элиш» — по двум

ееначальным словам, означающим «когда вверху». В дейст­ вительности поэма была создана не столько для того, чтобы поведать историю творения, сколько для прославления вави­ лонского бога Мардука. Но именно для этой цели она повеству­ ет о творческих деяниях Мардука и является, таким образом, основным источником аккадских космогонических представле­ ний. Так, поэма рассказывает нам, что в начале времен, когда еще «вверху неназванным небо, внизу земля безымянной бы­ ли» *, существовали только первоначальные океаны Тиамат и Апсу (шумерское Абзу). Затем, в некое неопределенное время, были рождены несколько поколений богов, и одним из этих

богов был Эа **, шумерский Энки, бог мудрости. Однако эти боги раздражали Апсу и Тиамат своей непрестанной суетой и шумом, и Апсу решил покончить с ними, хотя его жена Тиамат уговаривала его смилостивиться. К счастью для богов, Эа сумел убить Апсу при помощи магических заклинаний. Затем Эа соорудил на мертвом Апсу свою собственную обитель, и здесь его жена породила Мардука, героического и импозантно­ го бога. Скоро Мардуку представился случай на деле доказать свою доблесть и спасти богов от Тиамат, вознамерившейся ото­ мстить за смерть своего мужа Апсу при помощи нескольких богов-перебежчиков и целого войска злобных чудовищ. После этой победы Мардук сотворил небо и землю из гигантского тела Тиамат, разрубив его надвое. Потом он сотворил обитали­ ща богов, начертал небесные созвездия, воздвиг ворота, через которые могло всходить и заходить солнце, и заставил сиять луну. Затем, дабы избавить богов от физического труда, Мардук с помощью своего отца Эа сотворил людей из крови Кингу, мятежного бога, который был предводителем враждебных войск Тиамат. После этого благодарные боги воздвигли Эсагилу, храм Мардука в Вавилоне, устроили радостный пир и провозгласили пятьдесят имен Мардука, передающих ему власть практически всех главных богов аккадского пантеона.

Существуют, в дополнение к версии «Энума элиш», многие другие, гораздо более краткие рассказы о сотворении мира, которые в многочисленных деталях отличаются и друг от дру-

*Т. е. не существовали. О значении имен см. примечание к стр. 126.— Прим. пер.

**Новейшее чтение имени этого бога —Хайа.— Прим. пер.

147

га, и от «Энума элиш». Так, имеется один рассказ, использо­ вавшийся в качестве пролога к заклинанию для очищения ва­ вилонского храма. Он говорит, что вначале не было ничего: ни камыша, ни дерева, ни дома, ни храма, ни города, ни жи­ вых существ, и что «все страны были сплошным морем». За­ тем были сотворены боги и построен Вавилон. После этого Мардук устроил на поверхности вод сооружение из тростника и при помощи своей матери богини Аруру (шумерская Нинмах, она же Нинту, она же Нинхурсаг) сотворил людей. После человека Мардук создал степных зверей, реки Тигр и Евфрат, траву, камыши и тростники, зеленую шоросль полей, земли, болота и чащи, корову и теленка, овцу и ягненка. И таким образом возникла твердая земля, и из кирпичей, сделанных в формах, были сооружены такие города, как Ниппур и Урук с их храмами и домами.

Согласно другому краткому рассказу, предназначавшемуся для чтения в связи с ритуалом по перестройке храма, небеса были сотворены богом Ану (шумерский бог неба Ан), в то время как Эа (шумерский Энки) сотворил твердую землю и все находящееся на ней. Он «отщипнул глину» от Апсу, своего морского жилища, и сотворил Куллу, бога кирпичей. Он сотво­ рил тростниковые болота и леса, горы и моря, а одновременно и богов, ведающих такими ремеслами, как плотницкое дело, работа по металлу, резьба и камнетесная работа. Для того чтобы построенные храмы были обеспечены регулярными жертвоприношениями, он сотворил богов, надзирающих за зерном, скотом и вином, равно как и божественного повара, кравчего и верховного жреца. Наконец, для поддержания храмов и исполнения работ, которые богам иначе пришлось бы выполнять самим, они сотворили людей и царей.

Известен фрагментарный миф о творении, использовавший­ ся в качестве заклинания при родах. Из него сохранился лишь отрывок, повествующий о сотворении человека. Согласно этой версии, боги обратились к Мами, она же Аруру, богине-мате­ ри, известной также под шумерскими именами Нинту, Нинхур­ саг и Нинмах, с просьбой сотворить человека «для несения ига» богов. Мами просит совета у Энки, и тот рекомендует ей сотворить человека в качестве существа отчасти божест­ венного, смешав глину с кровью и плотью божества, убитого богами.

Существует также поэма о творении, посвященная прежде всего именно сотворению человека. Эта версия начинается с

148

сообщения, что после того, как «небо было отделено от земли» и земле была придана форма, а Тигр и Евфрат, вместе с их дамбами и каналами, были «устроены» и получили надлежа­ щее направление, боги воссели в своем возвышенном святили­ ще и Эллиль, царь богов, вопросил:

«Теперь, когда судьбы мира указаны*, Канал и дамба благоустроены, Тверды берега Евфрата и Тигра, Что же еще предстоит нам 'сделать? Что же еще захотим сотворить мы?

О Ануннаки, великие боги, Что же еще предстоит нам .сделать?

Что же еще захотим сотворить мы?»

Тогда Ануннаки убеждают Эллиля, что богам надлежит сотворить человека из крови двух Ламга (богов-ремесленни­ ков), которых они убьют для этой цели. Участью человека, продолжают боги, на веки веков будет служение богам — воз­ делывание и орошение полей и сооружение для них храмов и святилищ. В соответствии с этим были сотворены двое смерт­ ных по имени Уллегарра и Заллегарра (шумерские слова, зна­ чение которых еще не ясно), и эта пара была благословлена обильным плодородием и пышным изобилием, дабы они могли «денно и нощно» славить богов.

Насколько свободно аккадские поэты видоизменяли ходячие космогонические представления в соответствии с потребностями момента, хорошо показывает версия мифа о сотворении мира, использовавшаяся как заклинание против зубной боли, причи­ ной которой, по представлениям аккадских медиков, был червькровосос, гнездящийся в деснах. Вот как излагает ее автор, который был одновременно поэтом, жрецом и врачом:

После того как Ану сотворил небо, Небо сотворило землю,

Встречаются также стихи с пятью ударениями и цезурой, с тремя уда­ рениями без цезуры и, наконец, с шестью ударениями и одной или двумя цезурами. В предлагаемом переводе сделана попытка передать эту ритмическую структуру.— Прим. пер.

149