Yakobson_V_A__red__-_Mifologii_drevnego_mira_-_1977

палица должна нанести первоначальный удар, вторая —удар заключительный и уничтожающий. Котар-и-Хасис предсказы­ вает Баалу победоносный исход битвы:

<сНе говорю ли я тебе, о властитель Баал, Не объявляю, о Ездящий на облаке?

Вот врагов твоих, о Баал, Вот врагов своих ты сокрушишь,

Вот уничтожишь своих супостатов! Ты примешь вечную царскую власть, Свое вековечное владычество!»

Затем божественный мастер дает палицам подобающие им имена:

Котар приносит две палицы и возглашает их имена: «Твое имя — Гонитель.

Гонитель, гони Ямма, Сгони Ямма -с его трона,

Реку — 'с седалища его владычества! Ты устремишься из руки Баала, Словно «сокол, из его 'пальцев! Ударь по плечам властителя-Море, Между рук — Реку-оудию!»

Заметим, что сцена изображается в терминах соколиной охоты. Палицы должны лететь из руки Баала и нанести удар его врагу, подобно тому как сокол устремляется с руки охот­ ника, чтобы поймать птицу. Выражение «между рук» означает как в древнееврейском, так и в угаритском «в спину». «Твор­ ческое слово» 6 немедленно превращается в деяние:

Палица летит из руки Баала, Словно сокол, из его пальцев,

Ударяет по плечам властителя Ямма, Между рук — Реку-судию.

Но Ямм еще не сбит с ног этим ударом и продолжает битву. Тогда Котар-и-Хасис именует вторую палицу Удалитель и повелевает ей излететь из руки Баала и нанести Ямму решаю­ щий удар по голове:

Так она летит из руки Баала, Словно сокол, из его пальцев. Ударяет в голову властителя Ямма,

210

Между глаз — Реку-судию, Море обито с ног и падает наземь...

Так Баал побеждает Ямма и отнимает у него царскую власть над богами. Однако победа, следуя за победителем, часто оставляет на «своем пути множество новых проблем. В на­

превратностей, как покажут мифы, к которым мы теперь пе­ реходим.

Текст 75 рассказывает о встрече Баала в дикой местности с хищными чудовищами. Таинственные существа (наполовину

Рога у них, словно у быков,

Игорбы, словно у буйволов,

Ик ним обращен лик Баала.

Текст поврежден, и окончания многих строк в нем отсут­ ствуют. То, что в основе его лежит мотив семилетнего цикла плодородия, ясно из следующих отрывков:

Семь лет были боги исполнены...

Даже восемь циклических лет, пока...

Затем Баал погиб, и наступили семь неурожайных лет, ибо мы читаем:

Так пал Баал... словно бык, Да, Хадд повалился...

Баал многократно поднимается и падает, убитый для мно­ гих циклов бесплодия и лишений и воскресший для многих циклов плодородия и изобилия. Эта множественность его смер­ тей и воскресений вытекает из самих природных условий Ближнего Востока. Ханаану свойственна последовательность времен года, которая при нормальных условиях образует уро­ жайный год. При известной удаче несколько таких урожайных лет следуют друг за другом, образуя цикл плодородия. Но, к несчастью, дождь не всегда появляется в то время, когда он нужен, а летом не всегда выпадает достаточное количество росы. Более того, саранча может наводнить страну и пожрать урожай. Серия неурожайных лет — величайшее стихийное бед-

211

ствие, против которого и направлен культ плодородия. Метео­ рологическая история Ханаана, где, в представлениях людей, Баал сражался с Мотом, требовала концепции, согласно кото­ рой конфликт между двумя богами постоянно возобновлялся. В соответствии с общими представлениями ханаанейской рели­ гиозной психологии каждый из двух богов в течение любого столетия многократно оказывался то победителем, то побеж­ денным.

Одно из самых больших подразделений «Цикла о Баале и Анат» именуется текстом «Анат», и этот текст открывается сценой пира богов. Баалу по этому случаю преподносят жаре­ ное мясо, вырезанное острым ножом из самых нежных частей откормленного животного. Равным образом

Чаша дана ему в руку, Амфора — в обе его руки.

Богиня Ашера, супруга Эла и мать «семидесяти богов», удо­ стаивает пир своим присутствием. Вино льется рекой:

Они взяли тысячу кувшинов вина, Десять тысяч смешали смеси.

Подобно грекам в поэмах Гомера, ханаанеи часто смеши­ вали свое вино с водой*, а наслаждение мясом и разбавлен­ ным вином усиливали музыкой и пением:

[Юноша] начал петь и играть На цимбалах, прекрасную песнь

Юноша воспел прекрасным голосом.

После этого

Баал поднялся на вершины Цафона, Баал увидел дев, Оглядел он Пидраи, Деву света,

ИТаллаи, Деву дождя,

УБаала, как мы знаем из многих угаритских текстов, были три дочери: Пидраи, Таллаи и Арсаи. Они являются соответ-

* В древности все культурные народы пили только разбавленное вшжо. Неразбавленное пили только «варвары».— Прим. пер.

212

ственно богинями природы: Пидраи символизирует свет, Таллай — росу и дождь, Арсаи — землю. Некоторые исследователи полагают, что они были не дочерьми, а супругами Баала. Тек­ сты именуют их банат Баала; это слово первоначально означа­ ет «дочери», а его вторичное значение — «девушки». Посколь­ ку триада дочерей Баала повторяется в триаде дочерей Алла­ ха у доисламских арабов7, мы имеем подтверждение того, что три богини являются именно дочерьми Баала. Это, впрочем, не отвергает и предположения, что они были также и его супругами, ибо многозначность взаимоотношений в древнем пантеоне может быть весьма далека от семейных схем челове­ ческого общества*.

Вторая колонка текста начинается с упоминания о запахе дичи вокруг двойных дверей дома Анат. Это вполне уместно, поскольку Анат — богиня охоты и битвы. Неожиданно она стал­ кивается с «войском:

И вот Анат сражается яростно, Убивает сыновей двух городов, Сражает людей морского берега, Уничтожает людей на восходе.

Упоминание людей запада (морского берега) и востока (восхода) представляет собой обычное идиоматическое выраже­ ние, именуемое «меризм», т. е. соединение антонимов для обозначения всего целиком (подобно выражению «они явились от мала до велика», что означает «явились все»). Следователь­ но, об Анат говорится, что она убивает «всех». Сцена, свиде­ телями которой нам предстоит стать, является параллелью к египетской (скорее, чем к месопотамской) истории о том, как человечество было почти уничтожено. Жители Месопотамии (а вслед за ними и древние евреи) представляли себе едва не совершившееся истребление человечества богами в виде потопа. У египтян же имелся миф о жестокой богине Сохмет, которая впала в неистовство и истребила бы весь человеческий род, если бы не была остановлена до того, как стало бы уже слиш­ ком поздно. Угаритская мифология сводит нас с вариантом этой легенды, повествуя о том, как яростная Анат убивала

* Дочери и сестры богов нередко являются их супругами в самых различных мифологиях. Подобные браки отражают именно «семейные схемы», но только очень древнего, доисторического общества.— Прим. пер.

213

людей и ликовала, видя, как летают в воздухе их отрубленные головы и руки:

Под нею, как коршуны, (летали) головы, Над нею, как саранча, (летали) руки.

Здесь вновь следует отметить меризм: «под» и «над» озна­ чают «повсюду» вокруг нее. На древнем Ближнем Востоке су­ ществовал обычай отрезать у убитых в бою врагов головы и руки — для счета и для похвальбы *. Параллелью к нашему тексту является сирийская цилиндрическая печать Амарнского периода, на которой изображены победоносная богиня и ле­ тающие в воздухе отрубленные головы и руки.

Сохмет удалось остановить, залив местность пивом, окра­ шенным с помощью охры в кроваво-красный цвет. Приняв подкрашенное пиво за кровь, кровожадная Сохмет напивается допьяна и засыпает. Отчасти таким же образом изображается и Анат, бредущая в крови своих жертв:

Она погружается по колено в кровь героев, По шею — в запекшуюся кровь войска.

Анат продолжает сражаться с помощью палицы и лука до тех пор, пока не достигает своего дворца. В этом месте рассказа мы встречаемся с типичным приемом древней литературы. Оказывается, что вся битва была лишь первой схваткой. В дальнейшем разыграется новая сцена, параллельная первой, и здесь наступит кульминация, т. е. окончательная победа. Поэ­ тому наш текст отмечает, что в этой первой схватке «она не насытилась». И Анат возобновляет битву, применяя новую тактику:

Она сражается яростно, Бьется с сынами двух городов, Мечет в воинов стулья, Мечет столы на армии,

Скамейки для ног — на войска.

Подобная тактика «кабацкой драки», в особенности броса­ ния мебели, хорошо известна по бою Одиссея с женихами в залах его дворца на Итаке. Пятый стих 23-го Псалма «Ты

* На ассирийских рельефах изображена процедура подсчета отруб­ ленных голов специальными канцелярскими чиновниками.— Прим. пер.

214

готовишь мне стол перед лицом врагов моих» означает, воз­ можно, что бог снабжает своего избранника «оружием» *.

Эта новая тактика во второй схватке приносит Анат побе­ ду, и богиня в восторге от учиненного ею избиения:

Много бьется она и смотрит, Убивает и глядит.

Печень Анат раздулась от смеха, Ее сердце исполнено радости, Ибо победа — в руке Анат,

Ибо она по колено — в крови воинов, По шею — в запекшейся крови войска. Покуда она не насытилась, Бьется она в доме, Сражается между столов.

Сходство с «Одиссеей» здесь многообразно. Анат изображе­ на вернувшейся с охоты и пытающейся войти в свой дом, за­ хваченный пришельцами. Ее первая битва, происходившая

что дворец снова в ее власти. И ее тактика, и убийство захват­ чиков соответствуют деяниям Одиссея в его дворце. После победы Анат прежде всего

Омывает руки в крови воинов, Свои пальцы — в запекшейся крови войска.

Но радости мира приходят на смену ужасам войны:

Она добывает воду и омывает:

Росу небес, Тук земли,

Дождь Ездящего на облаке.

Все мифы, которые мы обсуждаем, приводят нас к теме природы, функционирующей непрерывно и благосклонно ради плодородия человечества. Формула «роса небес и тук земли» повторяется оз благословении Исаака**. «Ездящий на обла-

* В русском (синодальном) переводе Библии соответствует Псалму 22, но (переведено иначе: «Ты приготовил мне трапезу в виду врагов моих». Такой перевод правильнее, и, следовательно, предположение С. Гордона безосновательно.— Прим. пер.

** См. Быт., 27, 28.— Прим. пер.

215

ке» — эпитет Баала в угаритских текстах, но также и эпитет Яхве в пятом стихе 68-го Псалма*.

Деяния Анат обеспечивают соответствующее функциони­ рование природы:

Росы, которую изливает небо, Дождя, который изливают звезды.

Текст сообщает далее также и об изобилии дичи.

тайны природы, если она придет в его горную обитель:

Послание Алийян Баала, Слово могучего Алийя:

«

(Зарой) враждебность на поле битвы, Посади в пыли мандрагоры, Соверши мирные (жертвы) среди земли, Дай успокоение сердцу полей.

Пусть побегут ко мне твои ноги, Пусть поспешат ко мне твои голени, Ибо есть у меня для тебя слово, Изреченье, чтобы тебе поведать: Слово дерева и шепот камня, Звук, идущий к земле с неба,

И от Бездны — к звездам.

Яразумею молнию, которой не знает небо, Слово, которого не знают люди,

Не разумеют на земле толпы. Приходи, тебе я его открою Среди гор моих, гор бога Цафона,

Всвятилище, в горе моего наследья,

ВДобром месте, на Холме власти».

Когда Анат видит приближающихся вестников, ее охваты­ вает страх при мысли, что с Баалом приключилось что-нибудь недоброе. Прежде чем они успевают изложить свою радостную весть, Анат

* В синодальном переводе — Псалом 67; переведено: «Шествующий на небесах». В оригинале это место плохо понятно. Возможно несколь­ ко различных его истолкований; «Ездящий на облаке» — лишь одно из них.— Прим. пер.

216

Голос возвысила и вопрошает: «Зачем Гупан и Угар явились, Что за враг поднялся против Баала,

Какой супостат — на Ездящего на облаках?»

Затем Анат перечисляет свои прежние победы над врагами Баала. Эти битвы символизируют торжество сил добра (или жизни) над силами зла (или смерти).

«Не сгубила ль я Ямма, любимца Эла, Не уничтожила ли бога-Реку? * Не поразила ли я Дракона, Не победила ли гибкого Змея,

Могучее чудище с семью головами?

Ясгубила Мота, любимца богов земли

Яразрушила дом Эл-Зебуба,

Ясразилась и отняла золотую добычу

У тех, кто изгнал Баала с высот Цафона...»

Морские боги постоянно фигурируют среди главных врагов Баала, владыки земли и плодородия. Дракон (таннин) хоро­ шо известен по Ветхому завету. «Гибкий Змей» есть не что иное, как Левиафан, и именно так он назван в других угаритских текстах, которые мы теперь рассмотрим. Его семь голов дают нам число голов, которые сокрушил бог согласно Псалму 74, 14** («Ты сокрушил головы Левиафана»). В «Откровении Иоанна» (12, 3 ел.) семиглавое чудовище ;зла, возникающее из моря, есть отзвук древнего мифа о Левиафане и символизирует зло, которое богу предстоит победить. Еще позднее, в арамей­ ских надписях на магических чашах (около 500 г. н. э. в Вавилонии), маги напоминают о прежней победе бога над Левиафаном, дабы изгнать силы зла из жилищ их клиентов8. Все это имеет отношение к Новому завету и к различным фор­ мам иудаистического дуализма (особенно в Кумранских свит­ ках9), где силы добра (или божественный свет) выступают

217

против сил зла (или сатанинской тьмы). Обычно все это при­ писывается заимствованиям из зороастризма. Но, как мы те­ перь видим, миф о битве между силами добра и зла глубоко укоренился в Ханаане с до.еврейских времен. Миф об этом конфликте был воспринят евреями вместе с языком, литера­ турой и преданиями Ханаана с самого начала еврейской исто­ рии Ханаана. Нам известен также параллельный (и родствен­ ный) греческий миф о семиили девятиглавой Гидре, убитой Гераклом. Самым ранним свидетельством об этом мифе являет­ ся цилиндрическая печать из Месопотамии III тысячелетия дон. э. (времен династии Аккада), на которой изображен герой, побеждающий семиглавое чудовище 10. В соответствии с этим все имеющиеся данные указывают на проникновение дуалисти­ ческого мифа из семитского круга в иранский, а не наоборот *. Вполне возможно, что обратное иранское влияние могло уси­ лить уже существовавшие в семитском мире дуалистические тенденции, начиная с ахеменидского завоевания и далее в римские времена. Но это совсем другое дело, нежели приписы­ вать происхождение христианских дуалистических тенденций нееврейским источникам.

Мот («смерть»)—главный противник Баала. Он довольно часто появляется в еврейской поэзии, и его культ отражен в раннем еврейском имени Аз-мавет11 («Мот силен»). Умиротво­ рение сил зла, равно как и поклонение силам добра, свойствен­ но многим религиям (ср. культы бога смерти Нергала в Месо­ потамии и злого Сэта в Египте).

Эл-Зебуб, как мы отмечали выше, является злым божест­ вом. Он возникает вновь как Баал-Зебуб 12, князь демонов, в Новом завете 13.

Золото, охраняемое драконами в горах, представляет собой распространенный мотив индоевропейского эпоса.

Анат заканчивает свое обращение к Гупану и Угару, за­ вершая свой рассказ о победах над врагами Баала, которые некогда

Прогнали его с трона царственности,

Свозвышения, с трона его владычества...

иона вопрошает:

*Мотив змееборства, как и мотив борьбы света с тьмой, широко распространен в мифологии самых различных народов и не обязательно объясняется заимствованиями.— Прим. пер.

218

«Какой враг восстал на Баала, Какой супостат —на Ездящего на облаках?»

Посланцы рассеивают ее опасения:

«Никакой враг не восстал на Баала, Никакой супостат — на Ездящего на облаках».

Затем они передают послание и приглашение, повторяя те са­ мые слова, которые были вложены в их уста Баалом.

Тайна, которую Баал обещает открыть Анат,— это слово природы. Описывающий его отрывок — один из наиболее изящ­ ных в угаритской поэзии, предвосхищающий формулировки этой же идеи в Библии: «Небеса возвещают славу бога, и твердь повествует о делах рук его. День возглашает слово дню, и ночь передает знание ночи. Нет ни восклицания, ни слова, чей звук не услышан*. По всей земле проходит их звук, до края вселенной —их слова».

В Ханаане, будь то в Угарите, будь то в Израиле, поэты слышали голос природы; небо и земля говорили с ними, откры­ вая возвышенные тайны богов и мироздания. Для этих поэтов природа была одушевленной, а ее отдельные составные части беседовали друг с другом на языке, понятном для посвященного.

Анат принимает приглашение и, вместо того чтобы терять время, посылая вестников взад и вперед, решает помчаться впереди Гупана и Угара.

Она обращает «свой лик к Баалу, К высотам Цафона, Через тысячи мер земли, Воистину через мириады.

Эта формула выражает скорость, с которой передвигаются боги.

По прибытии Анат Баал угощает ее жареным быком и упитанным теленком. Она набирает воды и умывается

Росою небес, земным туком, Росой, что небеса изливают, Дождем, что изливают звезды...

* Перевод библейского текста, данный С. Гордоном (в русском переводе Библии — Псалом 18, 2—5), не совсем точен, как и синодаль­ ный перевод. Правильнее: «Без речи и без слов, не слышно голоса их».— Прим. пер.

219