Yakobson_V_A__red__-_Mifologii_drevnego_mira_-_1977

«Перед кем ты поешь?

Перед кем наполняешь ты свой рот [песня] ми? Человек этот глух, и он не слышит, он слеп глазами, и он не видит!

Милосердия у него нет!

Иди прочь, о Иштар, и найди своего брата, пока Камень (т. е. каменное чудовище)

не набрался отваги, пока череп его головы не стал огромным».

Иштар послушалась совета, отбросила свои украшения и музыкальный инструмент и ушла, плача. После очередного пропуска в тексте Тешуб велит Ташмишу готовиться к битве. Речь идет о снаряжении колесницы Тешуба и двух священных быков, которые повлекут ее. Далее говорится:

«Пусть вызовут грозовые бури, пусть вызовут дожди и ветры

[ ]!

Молнию, которая сильно сверкает, из спальни пусть принесут ее!

И пусть выведут колесницы!

Затем построй, расставь их (в боевой порядок) и весть принеси мне назад!»

Повеление выполнено; часть рассказа о приготовлении к битве и ее начале — конец 2-й и начало 3-й таблички утра­ чены. По-видимому, «семьдесят богов», которые участвуют в сражении на стороне Тешуба, не могут осилить Камень, ко­ торый уже стал так велик, что его тень падает на Куммию, родной город Тешуба, где Хебат, его жена, тревожится о судь­ бе своего мужа. Служанка, посланная ею, возвращается, ни­ чего не узнав. Дальше опять лакуна, затем Ташмишу с вер­ шины башни говорит Хебат, стоящей на своей крыше, что ее мужу предстоит расстаться с властью на срок, «пока годы, предназначенные ему, не истекут».

Когда Хебат увидела Ташмишу, она с крыши едва не упала. Если б она сделала шаг, она бы с крыши упала,

но дворцовые женщины удержали ее и не дали ей двинуться.

190

Затем Ташмишу возвращается к Тешубу и советует ему обратиться за помощью к мудрому Эа. Оба брата отправляют­ ся к жилищу Эа. Часть текста, в котором они просят о помо­ щи, опять-таки утрачена, так же как и ответ Эа. Затем, после пропуска, Эа идет сперва к Энлилю, затем к Убеллури. Он спрашивает обоих, известно ли им о каменном чудовище, со­ зданном, чтобы соперничать с Тешубом. Ответ Энлиля утра­ чен, но сохранился следующий разговор с Убеллури:

Эа обратился к Убеллури:

«Не знаешь разве ты, о Убеллури? Никто не принес тебе весть? Разве не знаешь ты его,

быстрого (т. е. быстро растущего) бога, которого Кумарби сотворил против богов?

И что Кумарби воистину (?) замышляет смерть Тешубу и создает ему соперника?

[ ]

Оттого что ты далек от Темной Земли, ты не знаешь этого быстрого бога?» Убеллури стал отвечать Эа:

«Когда Небо и Земля были построены на мне, я не знал ничего.

А когда случилось, что Небо и Земля были отделены (друг от друга) резаком, этого я тоже ничего не знал.

Теперь что-то жмет мое правое плечо, но я не знаю, кто он, этот бог!» Когда Эа услышал эти слова,

он повернул Убеллури правым плечом:

здесь, на правом плече Убеллури, стоял Камень, как меч(?)!

Тогда Эа приказал прежним богам изготовить орудие, ка­ ким некогда были разделены Небо и Земля; теперь он хочет воспользоваться им, чтобы отделить Камень от Убеллури, на котором он вырос, и тем самым, очевидно, сломить могущест­ во Камня; это следует из слов Эа, обращенных к Ташмишу после очередного пробела в тексте и приводимых здесь:

«Сначала я поразил его, Камень, теперь идите вы и поразите его снова!»

191

Обрадованный этим известием, Ташмишу доставляет его богам. Тешуб снова всходит на свою колесницу, съезжает с громом вниз, к морю, и вступает в новое сражение с Камнем. Далее следует вполне гомеровский диалог обоих противников, в котором Улликумми похваляется ролью, которую его отец Кумарби назначил ему.

Продолжение текста утрачено, но можно с уверенностью утверждать, что эта вторая битва завершилась окончательной победой Тешуба. Такой «хэппи энд» следует из аналогии с упоминавшимся выше анатолийским сказанием о битве с драконом и из аналогии с греческим мифом, о котором сейчас пойдет речь, да и само то обстоятельство, что в религии хет­ тов, какой мы ее застаем, верховным божеством является Те­ шуб, предполагает его торжество в конце мифа.

Греческой параллелью, о которой мы только что говорили, является рассказ о Тифоне. В «Теогонии» Гесиода это чудо­

Поздняя греческая традиция сохранила подробности, кото­ рые хорошо восполняют наш хуррито-хеттский миф. Так, один источник сообщает, что Тифон вырос из яйца, оплодотворенно­ го семенем Кроноса. Другие авторы, описывая 'первую 'без­ успешную битву, указывают, что она произошла на горе Касиусе (т. е. на горе Хаззи нашего мифа). Считалось, что Ти­ фон родом из Киликии, а в одном неопубликованном клино­ писном тексте гора Улликумми упоминается среди гор стра­ ны Киццуватны, т. е. Киликии.

Это все, что можно сказать о хеттских мифах в той мере, в какой их удается понять или реконструирова'ть. Сюда не вошли несколько мифов совсем плохой сохранности, упоминавшиеся выше. Кроме того, наверное, существовало еще много других, о которых мы вообще ничего не знаем.

Приведенные выдержки должны были сделать очевидными различия между анатолийскими мифами и мифами иноземно­ го происхождения. Что же касается цикла Кумарби, то это— литературное произведение. Пока мы не узнаем больше того, что нам известно о его хурритской версии, мы не сможем ре­ шить, представляет ли собой существующая хеттская версия эпоса перевод хурритского оригинала (как предполагалось ранее) или же это плод труда одного или нескольких авторов, которые только заимствовали из хурритской традиции сюжет,

192

свободно развитый ими на хеттском языке, т. е. на литера­ турном языке государства в целом. Все рассмотренные нами хеттские эпические произведения не только написаны истинно эпическим литературным стилем, но и по своему содержанию отражают весьма изощренные мифологические представления. Таким образом, вопрос о том, имеем ли мы здесь дело с пере­ водом или со свободной обработкой, отодвигается на второй план: гораздо важнее то обстоятельство, что эти произведения отражают очень сложную мифологию, элементы которой могут быть прослежены вспять через хурритов вплоть до Вавилона. Не только такие имена, как Алалу, Ану и Эа с его послом Иззумми (аккад.— Усму), являются вавилонскими, но и са­ ма основополагающая концепция поколений богов, последова­ тельно правивших вселенной, восходит к Вавилонии. Таким об­ разом, хуррито-хеттская эпическая литература и содержащая­ ся в ней мифология являются наследниками развившейся зна­ чительно раньше переднеазиатской мифологической литерату­ ры. Зато связи с западносемитским миром, с Финикией и Угаритом менее очевидны. Санхунйатон в том виде, в котором он цитируется Филоном Библским, по-видимому, отражает ту же хурритскую мифологию, которая лежит в основе эпоса о Кумарби; любопытно, что в более позднее время это не ме­ шало рассматривать соответственные мифы просто как фини­ кийские. В свою очередь, ханаанейские мифы об Ашере и горе Пишаише, сохранившиеся на хеттском языке, слишком фраг­ ментарны, чтобы можно было провести детальное сравнение. Однако на основании имеющихся отрывочных данных можно убедиться, что ход повествования здесь весьма близок к тому, который засвидетельствован в угаритской литературе, хотя па­ раллелизма конкретных сюжетов и не обнаруживается; исклю­ чение составляет упоминаемая в тексте о Пишаише победа бога бури над Морем, которая может быть отождествлена с по­ бедой Ба'ала над «Морем» (Йам) в 'соответственном угаритском цикле31.

Если в порядке допущения рассматривать миф, дошедший через Санхунйатона, а также фрагмент хеттской версии си­ рийского мифа и угаритский эпос как единую группу, то ока­ жется, что эта группа по своей сложности и изощренности не уступает мифам хуррито-месопотамского происхождения. Ана­ толийские же мифы, о которых шла речь в первой части на­ шего обзора, кажутся значительно проще. Хотя анатолийские божества тоже составляют семьи, преемственность правителей

здесь отсутствует, нет и вавилонских элементов (нас не долж­ ны вводить в заблуждение словесные знаки, употребляемые при написании имен богов). Пусть верно, что бог бури в ка­ честве ниспосылателя дождя был верховным божеством по всей Передней Азии, за исключением собственно Вавилонии, и, сле­ довательно, центральной фигурой как в анатолийских, так и в хурритских и сирийских мифах, однако между тем что и как рассказывается о нем в хурритских и сирийских мифах име­ ется существенное различие. В цикле Кумарби Тешуб являет­ ся последним царем династии богов, восходящей к шумерско­ му Алалу, а его сражение с каменным чудовищем представ­ ляет собой битву, потрясающую основы мира, в которую во­ влечены все боги. В анатолийских мифах бог бури — просто великий бог страны, благополучие и благосклонность которого имеют жизненно важное значение. Если он скрывается в тай­ ном убежище, потому что кто-то прогневил его, его следует умилостивить. Соответственно рассказываемая на ежегодном празднике история о том, как бог бури в конце концов побе­ дил дракона, является средством обеспечить стране насущно необходимый дождь. Если местный бог бури покинул свой культовый город, его можно вернуть обратно при помощи мо­ литвы, содержащей рассказ о реке Марассанте, которая была специально создана, чтобы течь вблизи этого города и охра­ нять его. Может даже показаться, что эти анатолийские мифы весьма близки мифам, которые обычно рассматривают как свя­ занные с явлениями природы, хотя, возможно, они уже отсту­ пили на шаг от гипотетической первоначальной формы мифов такого рода. Мы видели, что миф об исчезнувшем божестве уже не имеет отношения к ритуалу, связанному с временами года; но, хотя в рассказе о битве с драконом эта связь, несом­ ненно, присутствует, я сомневаюсь, чтобы слушатели «знали», что дракон «означает» засуху: им было достаточно услышать, что бог бури в конце концов нанес поражение своему врагу. И все же здесь имеется очевидная связь с явлениями, завися­ щими от времени года.

И сюжетные ходы в анатолийских мифах проще, чем в иноземных. Для победы над драконом применяются немудре­ ные хитрости. Не только никто из богов, но даже остроглазый Орел не может найти исчезнувшего бога, зато Пчела, послан­ ная Богиней-Матерью, находит его; чтобы унять его ярость, прибегают к магии. Семейные отношения богов слишком близко следуют человеческим образцам. Так в мифе о Телипину, од-

194

ной из версий мифа об исчезающем божестве, пропажей Телипину встревожен бог бури, его отец; однако он не в силах вернуть сына обратно; старая бабушка Ханнаханна резко вы­ говаривает ему: «Сделай же что-нибудь!» — но ей приходит­ ся взяться за дело самой, и она посылает Пчелу. В приведен­ ной нами выше версии мифа об исчезающем божестве, где цент­ ральной фигурой является бог бури, прибавлен эпизод, в ко­ тором Отец сначала отправляется за советом к Деду лишь ради того, чтобы услышать упрек в том, что сам всему ви­ ною; и здесь опять-таки Ханнаханна ободряет его и находит выход из положения.

Надеюсь, что, указав на перечисленные различия, нам по крайней мере удалось привлечь внимание к тому, что кажется очевидным, когда читаешь анатолийские и иноземные мифы. Мы таким образом пытались показать, что нельзя все напи­ санное по-хеттски объединять в единую «хеттскую мифоло­ гию», а следует различать исконно анатолийские мифы и мифы хуррито-месопотамско-сирийского круга. Сам факт, что столь различные этнические элементы были совмещены в одном го­ сударстве и что писцы Хаттусы включали в свои писания та­ кой разнородный материал, лишь показывает неоднородность хеттской культуры.

Когда хурритская или киццуватнская стихия принесла с со­ бой в царский дом и в писцовые школы хурритские мифы, то наряду с ними продолжала существовать анатолийская тради­ ция. Да и каков бы ни был этнический фон отдельных сказа­ ний, все они были написаны на том самом литературном язы­ ке, в чьем существовании проявилась сила единения, содейство­ вавшая образованию Хеттского царства.

ПРИМЕЧАНИЯ

Общий обзор истории и культуры хеттов дан в книге: О. R. G и Γ­ η е у. The Hittites. Harmondsworth, 1952; 2nd ed., 1954. [На русском языке см.: В. В. Иванов . Очерк истории и культуры хеттов.—В по­ пулярной книге по истории хеттологии: К. В. К Θ ρ а м. Узкое ущелье и Черная гора. Пер. с нем. Л. Ф. Вольфсон. М., 1962.— Прим. пер.]

Переводы хеттских текстов, принадлежащие А. Гётце, опубликова­ ны в сб. под ред. Дж. Притчарда: Ancient Near Eastern Texts Relating to the Old Testament. Princeton, 1950; 2nd ed., 1955 (цитируется как ANET). [На русском языке переводы нескольких хеттских мифоло­ гических текстов Вяч. Вс. Иванова см.: Хрестоматия по истории Древ­ него Востока, под ред. акад В. В. Струве и Д. Г. Редера. М., 1963; Исто­ рия всемирной литературы, т. I. Литература древнего мира (Макет).

M., 1967; Поэзия и проза древнего Востока, раздел «Хеттская литера­

транслитерации латиницей, так и на переводы и исследования текстов. Незначительное число текстов цитируется непосредственно по их

хеттского языка см.: И. Ф р и д р и х . Дешифровка забытых письменно­ стей и языков. Пер. с нем. и предисл. И. М. Дунаевской. М., 1961.—

Прим. пер.].

В ссылках автором используются кроме указанных следующие со­ кращения:

RHA — «Revue hittite et asianique». ZA — «Zeitschrift für Assyriologie». Kum — см. прим. 21.

MGK — см. прим. 24.

1.ANET, с. т.

2.По поводу недифференцированного употребления выражения «уми­ рающее божество» см. посмертно опубликованную лекцию Г. Франк­ форта: Н. F r a n k f o r t . The Dying God.— «Journal of the Warburg and

Vorderasiatisch-aegyptischen Gesellschaft», 46, 1. Leipzig, 1942; для вос­ становления отдельных поврежденных или отбитых мест текста ис­

ANET, с. 127—128.

8. Cat. 263; частичный перевод см.: G u r n e y . The Hittites, с. 187—

188.

9. KUB XXXIII 36 и 67; Cat. 264, 6 и 346, 2..

10 Cat. 267, 1 и 2; см. там же 6 и, может быть, 3—5. И. Cat. 342, 2—5.

12.Cat. 265, 5—9 и 16.

13.Cat..332.

14.Cat. 308; ANET, с. 357—358; перевод, приведенный здесь, принад­

196

Archäologisches Institut. Istanbul, 1958), с 93—125] дал перевод первой таблички с учетом найденных незадолго до того фрагментов и показал,

ßl2. Cat. 231; H. O t t e n . Ein kanaanäischer Mythus aus Bogazköy.— «Mitteilungen des Instituts für Orientforschung». Berlin, 1953,1, с 125—150;

с 144—153, в особенности с. 147—150, а также статью Г. Оттена, упомя­ нутую в предыдущем примечании, с. 35—36.

24. Cat. 238 (и, может быть, 244, <см. ел. прим.). Первые сведения об этом произведении опубликованы в 1936 г. Э. О. Форрером. Переводы:

особенно с. 11.0—129. [Поэтический перевод на русский язык наиболее полно сохранившейся части цикла «О царствовании на небесах» см.:

197

С. ГОРДОН

ХАНААНЕЙСКАЯ МИФОЛОГИЯ

Ханаан представляет собой сиро-палестинскую часть Благо­ датного Полумесяца. Среди народов, говоривших на ханаанейских диалектах*, были древние евреи, финикийцы, а также множество малых родственных народов, таких, как эдомитяне, моавитяне и аммонитяне. Ханаанейская языческая религия представляет особый интерес, ибо библейская религия** в чем-то продолжает ее, а в чем-то оказывает ей сознательное настойчивое противодействие. Иудеохристианская традиция и в ходе заимствований, и в ходе борьбы постоянно возвращается к своему ханаанейскому субстрату.

Библия является кладезем сведений о ханаанейской мифо­ логии и религии. Более ограниченный по своему объему корпус финикийских надписей снабжает нас некоторыми дополнитель­ ными данными. Многое можно почерпнуть и из античных источников, таких, например, как «Сирийская богиня» Лукиана. Но начиная с 1929 г. из земли Угарита *** стали появлять­ ся мифологические тексты, имевшие хождение в XIV столетии до н. э.1. Поэтому любое основательное исследование ханааней­ ской мифологии должно базироваться прежде всего на мифо­ логических табличках из Угарита. В ходе нашего исследования мы и будем придерживаться угаритских источников, совершая лишь краткие экскурсы в другие материалы в тех случаях, когда следующие из этого сопоставления оказываются особен­ но важными или по крайней мере новыми.

*Вернее, на ханаанейских языках, представляющих собой группу западносемитских языков.— Прим. пер.

** Т. е. иудаизм и христианство.— Πρим. пер.

***Угарит (Рас-Шамра) — древний город-государство в Северной Сирии. Раскопки этого города дали богатый материал.— Прим. пер.

199