laumulin_TsA_v_zarubezhnoy_politologii

Часть ii. Центральная азия и региональные игроки

группувходятУзбекистаниТуркменистан.Онипредпочитаютнеуступать многосторонниммеждународныморганизациямполномочиянациональных государств. Несмотря на членство в различных региональных организациях, предпочтительными для них являются двусторонние отношения. Таджикистан находится где-то посередине между этими двумя группами государств, хотя в последнее время он, скорее, эволюционирует в сторону второй модели.

Как считает Казанцев, в разных сферах (экономика, политика) у государствЦАимеютсяразныеключевыепартнеры.Нивцеломвовсехсферах, нидажевкакой-тооднойсференидляоднойцентральноазиатскойстраны невозможно выделить доминирующего внешнего партнера. Их давление везде сбалансировано, что позволяет центральноазиатским лидерам постоянно «играть» на противоречиях внешних сил. Важно отметить, что на протяжениинебольшихпериодоввременипроисходитпостояннаяибыстрая смена иерархии внешних партнеров в интересах правящей группы. То есть,разныевнешниевлияниянетольковступаютвборьбудругсдругом, но они еще и нестабильны во времени. Более того, центральноазиатские государства, напротив, имеют очень существенный интерес в вовлечении

врегион внешних сил, которые бы позволили им решить комплексные задачи выживания и внутреннего развития.

Казанцевобращаетвнимание,чтовтожевремяздесьнаблюдаетсяопределенныйпарадокс.Соднойстороны,центральноазиатскиегосударства нуждаются в каком-то внешнем партнере, который, как это делала Россия

всоветские времена, сможет решать комплексные проблемы региона. С другойстороны,посовокупностиоченьсерьезныхвнутриполитическихи внешнеполитическихпричин,имеющихглубокиеисторическиекорни,они не готовы сделать выбор в пользу какого-то одного ключевого партнера. Поэтому в настоящее время они пытаются «втянуть» в регион как можно больше разнообразных сил.

Вситуации преобладания в Центральной Азии центробежных сил возникает конструирование ее как международного региона внешними силами.Приэтомкаждаяизвнешнихсилпытаетсясформироватьрегионв соответствииссобственнымиинтересами,т.е.преждевсегосоздатьвнем такиеинституты,которыебыспособствовалидолгосрочномувовлечению Центральной Азии в сферу влияния соответствующейдержавы. Парадокс при этом заключается в том, что сохраняющееся пока единство региона создается в результате не работой центробежных сил, а определенным равновесиемцентростремительных.ЦентральнаяАзиявнастоящеевремя существует как отдельный международный регион потому, что разнонаправленные внешние силы не дают друг другу окончательно растворить

221

Лаумулин М.Т.

Центральная Азия в зарубежной политологии и мировой геополитике

этот регион в других, прилегающих регионах мира. Важно подчеркнуть, что многовекторность внешних политик новых независимых государств ЦентральнойАзиисамапосебе–некраткосрочноеявление.Этофеномен уже в масштабах почти двух десятилетий, и он, при отсутствии каких-то серьезныхизмененийвсуществующейструктуремировойполитики,вряд ли исчезнет за сроки меньшие, чем десятилетия.

Итак, какие общие выводы делает автор в своей книге? Он заключает, что наблюдаемое в современной Центральной Азии как международном регионе отсутствие устойчивых формальных и неформальных институтов несет с собой целый ряд негативных последствий. В частности, резко увеличивается региональная неопределенность, нестабильность, не создаются условия для продуктивного сотрудничества и реализации интеграционных проектов из-за высоких трансакционных издержек. По его мнению, ситуация большой геополитической неопределенности в регионе сложилась исторически. Она накладывается на высокую степень внутриполитической неопределенности в рамках неопатримониальных систем и чрезвычайно нестабильные, но «многовекторные» внешнеполитические и внешнеэкономические контакты. Это также проявляется в членстве центральноазиатских государств в беспрецедентно большом количествемеждународныхрегиональныхорганизацийспротиворечащими другдругуинтеграционнымивекторамииобязательствами.Наописанные выше факторы неопределенности накладывается, еще более их усиливая, высокая региональная нестабильность.

Внешние силы борются за идентичность региона, за присоединение его к тем или иным частям Евразии (постсоветское пространство, исламскиймир,Европа,АТР).Частьюэтойборьбыявляетсяполитикавобласти транспортных и энерго-транспортных маршрутов. Складывающаяся в результатеструктурарегиональныхвзаимодействийрадикальноотличаетсяот «Большой игры» XIX в. Теперь в Центральной Азии имеется значительно большее количество внешних игроков.

Наличиетакихкоалиций«максимальновысокогоуровня»подтверждается следующими фактами: 1) все участники соответствующих коалиций поддерживают проекты интеграции стран Центральной Азии в сторону «своего» региона; 2) все они выступают за то или иное географическое направление развития транспортных маршрутов и, соответственно, за определенный, выгодный им способ включения региона в процесс глобализации и в мирохозяйственные связи; 3) все они используют для поддержания транспортных и интеграционных проектов сходную и дающую им преимущества культурно-цивилизационную идентичность центральноазиатских стран (западно-секулярную; постсоветскую или

222

Часть ii. Центральная азия и региональные игроки

евразийскую; мусульманскую; различные варианты азиатской); все также поддерживаютсоответствующий«их»идентичности«путьразвития».Сами центральноазиатские государства также имеют возможность выступать в качестве игроков в своем регионе, будучи, по крайней мере формально, независимыми равноправными членами международного сообщества. Темнеменее,вреальности,имприходитсянепрерывнолавироватьмежду интересамиразныхвнерегиональныхдержавикоалиций,чтосоздаеточень нестабильную «многовекторную» политику.

Основной дилеммой для всех участвующих в регионе игроков оказалась дилемма «ответственность» или «свобода рук». Если внешний игрок пытается взять на себя ответственность за все, что происходит в регионе, тоемуприходится:а)расходоватьнаэтосерьезныересурсы;б)постоянно менять свою политику в соответствии с непрерывными колебаниями по- литическойконъюнктуры,т.е.отказатьсяоткакой-либопоследовательной стратегической линии. Плюсом оказывается рост регионального влияния, который можно использовать для того, чтобы занять наиболее выгодные ниши в сотрудничестве с Центральной Азией.

Другаяпроизводнаядилеммавозникаетвотношенияхмеждувнешними игроками.Любойигрок,берущийнасебязатратыпостабилизациирегиона, неизбежно опасается, что другие игроки, которые таких затрат не несли, в чем-тоегообойдутвпланевнедрениявнаиболеевыгодныесферывзаимо- действия.Поэтомувсесотрудничающиедругсдругомигроки,особенноиз разныхрегионально-цивилизационных«коалиций»,сочетаюткооперацию с соперничеством. Если посмотреть на распределение государств по двум «полюсам»дилеммы«ответственность»-«свободарук»,тоокажется,чтона «полюсеответственности»находятсяРоссияиСША,наполюсе«свободы рук» - страны исламского мира. Выделяется также некий «средний путь», по которому пытаются двигаться ЕС и Китай.

Помнениюавтора,сложностьскладывающейсясистемырегиональных взаимодействий в Центральной Азии заключается в том, что разные типы ресурсовнесимметричнораспределенымеждугосударствами–внешними игроками.Ключевыеполитическиесилыврегионе(покритериямполити- ческоговлиянияивоенногоприсутствия)–РоссияиСША;книмначинает приближаться Китай. Ключевые экономические игроки (по параметрам торговли, экономической помощи, инвестиций, ремиссий капитала трудовыми мигрантами) – Россия и ЕС; к ним также начинает приближаться КНР. Ключевые игроки в сфере идеологической и культурно-идентифика- ционной (культурно-цивилизационная, историческая общность, привлекательность модели развития и предлагаемого региону проекта) – Россия, Турция, Иран; к ним постепенно начинают приближаться ЕС и Китай. В

223

Лаумулин М.Т.

Центральная Азия в зарубежной политологии и мировой геополитике

реальностиразныересурсыпревращаютсядругвдругаимогутбытьвзаимозаменяемыми.Например,культурнаяблизостьоблегчаетэкономические

ивоенно-политические контакты. Напротив, интенсивность последних повышает интерес к культуре соответствующей страны.

Наличие разных типов ресурсов и разные региональные стратегии в значительной мере определяют специфику и результаты политик разных группстранвЦентральнойАзиив1991–2008гг.Кпервойгруппеотносятся две страны, имеющие «сверхдержавные» традиции. Это – Россия и США. Онибылиготовыбратьнасебяответственностьзарегиониимелидляэтого определенные ресурсы, прежде всего, в военно-политической сфере (на которые они и опирались). Обе страны постоянно делали попытки играть ключевую роль в формировании всех структур региона (геополитической ориентации, экономики, безопасности, культурно-идентификационных). У обоих государств, в результате, имела место концентрация преимущественнонаполитическихмотивахсотрудничествасцентральноазиатскими странами.Большоевниманиеонипридавалигеополитическойборьбедруг с другом или с другими внешними игроками. Необходимость учитывать постоянно меняющуюся ситуацию приводила к нестабильности политик, постоянной смене проектов.

Ко второй группе стран относятся два расположенных поблизости экономическихгиганта:КитайистраныЕС.Онипервоначальносконцентрировалисьнапреимущественномиспользованииэкономическихресурсов. Постепенныйинеуклонныйростэкономическоговлияниясопровождался конкретизациейполитикиирасширениемсферсотрудничества.Вкакой-то момент от простого стремления стабилизировать регион, для того чтобы обеспечить эффективное взаимодействие, на достигнутой экономической основе произошел переход к созданию интеграционных институтов. При этом на всех этапах для достижения региональных целей используется опоранадругогополитическогоигрока(РоссиядляКитая,СШАиТурция дляЕС).Возможно,именноэтот«среднийпуть»(особенновегокитайском исполнении)ибылнаиболееоптимальноймодельюпостроенияцентральноазиатской политики в 1991 – 2008 гг.

Ктретьей группе относятся, по мнению автора, например, страны исламской исторической традиции (Иран, Турция, Пакистан, Саудовская Аравия). Они имеют очень много «символических ресурсов» (т.е. моментов культурно-исторической общности), но явно недостаточно материальных. В результате, они пошли по пути формулировки интеграционных проектов, основанных на историко-культурных аргументах

ине подкрепленных достаточными материальными (экономическими и военными) ресурсами.

224

Взаключениеавторформулируеттривывода1)Придвижениисзапада на восток постсоветского пространства видно существенное повышение геополитической неопределенности, имеющее глубокие исторические корни. 2) Сложившаяся в некоторых центральноазиатских странах неопатримониальнаяполитическаясистемаспособнапоглотитьипотратить «нецелевымобразом»оченьбольшие(а,возможно,вообщелюбые)средства внешних спонсоров, направленные на реализацию тех или иных проектов развития.Всилутого,чторядстранЦентральнойАзиилегкономинально принимает любые интеграционные проекты, не беря на себя реальных обязательств,нельзясчитатьвступлениеихвтеилииныемеждународные организации(иливыходиз них) признакомуспехаилинеуспехаполитики внешних игроков.

Очевидно, что данная книга написана как рекомендация российскому политическому истеблишменту по выработке дальнейшей стратегии в отношении Центральной Азии. Однако, этот труд предоставляет политикам и политологам Центральной Азии шанс еще раз задуматься о дальнейших путях своего развития.

225

Лаумулин М.Т.

Центральная Азия в зарубежной политологии и мировой геополитике

ЧАСТЬ III. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ

Глава 1. Внутренние и внешние проблемы Узбекистана

Узбекистанявляетсяуникальнойстранойцентральноазиатскогорегиона. Это единственная республика, которая граничит со всеми остальными государствами Центральной Азии. На территории всех без исключения соседейРУ,включаяАфганистан,проживаюткрупныеобщиныэтнических узбеков.Этифакторынемоглинеповлиятьнахарактервнешнейполитики Ташкентаиегоотношенийссоседями,которыйносят,безусловно,специфический характер.

ОтношениевнешнегомиракУзбекистанусразужепослераспадаСССР

формировалосьвблагоприятныхусловиях.ДляЗападаУзбекистанказался своего рода «центральноазиатской Украиной» - страной, располагающей относительнокрупнымдемографическимиэкономическимпотенциалом, чтобы противостоять восстановлению Россией своих позиций в ЦА.

Для (мусульманского) Востока Узбекистан был наследником и хранителем тысячелетних традиций, связанных с блистательным исламским прошлым региона, обладателем таких мусульманских святынь как Бухара и Самарканд. В Узбекистане видели также вторую по численности тюркскую страну в мире. Для (азиатского) Востока Узбекистан представлял собойгустонаселеннуюстрануссохранившимисятрадициямикультурыи этикиупорногоиметодичноготруда,т.е.своегородацентральноазиатским аналогомвосточноазиатских«тигров»(новыхиндустриальныхгосударств). Предполагалось, что при создании благоприятного инвестиционного климата и импорта соответствующих технологий Узбекистан повторит путь стран АТР и ЮВА.

Однако, всем этим надеждам не суждено было сбыться; Узбекистан доказал, что действительно остается самым настоящим постсоветским государством со всеми вытекающими из этого факта последствиями. В экономике был сделан упор на формирование модели государственного капитализма, которая вскоре эволюционировала в экономику кланового типа.

Во внутренней политике сложился режим личной власти президента И.Каримова.Основательсовременногоузбекскогогосударствавсвоевремя пришел к власти с согласия Москвы, но на фоне национально-демокра-

226

Часть iii. Политические процессы в центральной азии

тических настроений, свойственных всем национальным республикам

СССР в эпоху перестройки. Уже к 1994 г. И.Каримов полностью очистил политическоеполеотсветскойоппозиции.Нонасменудемократампозднесоветскойволныпришлаоппозицияисламскогохарактера,котораявпервые открыто заявила о себе в феврале 1999 г., совершив неудачное покушение на И.Каримова. С этого времени исламская оппозиция, которую власти официально называют «ваххабитами», становится самым непреклонным противником режима. Период 2002-05 гг. характеризуется постоянными терактами, нападениями на посольства западных государств, участников антитеррористической коалиции.

Конец 1990-х и начало 2000-х гг. – это время бурных социальных волнений в Узбекистане, вызванных серьезными проблемами в экономике, крушением экономических реформ, низким уровнем жизни населения, постояннымвмешательствомгосударствавэкономическуюжизнь,непосле- довательнойвалютно-финансовойполитикойТашкента.Апофеозомсоци- ального напряжения и роста влияния исламского подполья стала кровавая драма в Андижане в мае 2005 г. Жесткое подавление восстания привело к резкому ухудшению отношений Ташкента с Западом.

Во внешней политике И.Каримов взял на вооружение принцип постоянного раскачивания между различными центрами силы. Сближение с Западом, которое обычно длилось 2-3 года, сменялось охлаждением отношений, сближением с Россией и возвращением в интеграционные структуры СНГ. На протяжении своей современной истории Ташкент последовательно портил или серьезно охлаждал отношения со всеми соседями по региону, партнерами и потенциальными союзниками: Турцией, Ираном, всеми республиками ЦА, Россией, США и Евросоюзом, а также международными финансовыми институтами, ОБСЕ и НАТО. Возможно, единственнымисключениемизэтогорядабылиотношенияРУсКНР,хотя и они видели моменты падения и охлаждения.

Однако, следует отдать должное проводимому И.Каримовым последовательному внешнеполитическому курсу, который заключался в том, чтобы при любых условиях сохранить свободу от любой формы внешней зависимости и самостоятельность Ташкента в принятии решений, даже если возникала непосредственная угроза безопасности и стабильности страны, как это имело место в сложные 1999-2001 гг.*

* См.: Васькин И. Основные направления внешней политики Республики Узбекистан. – Ташкент: Узбекистон, 1994; Васькин И. Основные направления внешней политики Республики Узбекистан. – Ташкент: Узбекистон, 1994; Critchlow J. Nationalism in Uzbekistan: A Soviet Republic’s Road to Sovereignty.- Boulder (CO): Westreview Press, 1991. – XXVIII+231 pp.; Kangas R. Uzbekistan

227

Лаумулин М.Т.

Центральная Азия в зарубежной политологии и мировой геополитике

Узбекская экономическая модель

Узбекская модель экономического развития, сложившаяся в начале 1990-х гг., опиралась на государственные субсидии для поддержки промышленного производства и материальную помощь в социальной сфере. После 1996 г. экономическая система начала постепенно разрушаться под давлениемсобственных субсидий иуправленческихрешений.Экономика Узбекистана во второй половине 1990-х гг. продолжала выживать исключительно за счет валютных поступлений от экспорта товаров, в первую очередь хлопка и золота, приносивших в совокупности ежегодно около 3 млрд.долларовСША.Этойсуммыбылодостаточно,чтобыудерживатьна плавугосударственныепредприятияисохранятьнекоторыевидысоциального обеспечения. Но Узбекистан упускал «удобный момент» для серьезных политических и экономических реформ, а вероятность социальных потрясений в этой стране возрастает.

За прошедшее десятилетие после распада СССР в Узбекистане фактически сменилось три режима экономической политики: достраивание основнациональнойэкономикипутемустраненияструктурныхперекосов, унаследованных от советского прошлого (1992-1995); импортозамещение засчетцентрализованногоперераспределенияресурсов,конфискуемыхиз аграрного сектора (1995-2000); относительная внутренняя либерализация экономики(2000-05гг.).Вовсехслучаяхвластидостаточнолегкопереклю- чали исполнительный аппарат с одного режима на другой. В общем плане способность быстро переформулировать цели и задачи экономической политики свидетельствовали о гибкости и мобильности узбекской бюрократии и высоком уровне исполнительской дисциплины.

ОсновныеинвестиционныеприоритетыУзбекистанаопределялисьтак называемой «программой второй индустриализации», проводимой в республике. Эта программа включала два основных направления в развитии инвестиционнойдеятельности.Первоенаправление-созданиеспомощью иностранного капитала предприятий, которые способствуют углубленной переработке минерально-сырьевых и сельскохозяйственных ресурсов. В

in the Twentieth Century. Political Development and the Evolution of Power. - New York: St. Martin’s Press, 1995. – 304 p.; Fierman W. Language Planning and National Bohr A. Uzbekistan: Politics and Foreign Policy. – London: RIIA, 1998. – X+70 pp.; Gleason G. Uzbekistan: From Statehood to Nationhood // Nations and Politics in the Soviet Successor States. Eds. by I. Bremmer and R. Taras. – Cambridge: CambridgeUniversityPress,1993,pp.351-53.;Uzbekitsan:CountryProfile.–Washington, DC: Department of State, 2004; Focus on Uzbekistan // CentralAsian Survey (Oxford). 2007. Vol. 26. Issue 1.

228

Часть iii. Политические процессы в центральной азии

первую очередь речь шла о развитии и технологической модернизации горнорудной и нефтедобывающей отраслей. На них приходилось 30-40 процентов зарубежных инвестиций.

Второенаправление-обеспечениефорсированногоразвитияновыхот- раслей,выпускающихимпорто-замещающуюпродукцию.Здесьприоритет отдавался созданию трудоемких видов производства, ориентированных на использование избыточных трудовых ресурсов страны. Такой был подход призван обеспечить приток иностранных капиталов в формирование промышленных комплексов с полным производственным циклом. Это позволит решить проблему занятости и не допустить превращение республики исключительно в поставщика сырья для индустриальных де- ржав.Влидирующуютройкустран-экспортеровкапиталоввУзбекистане входили Южная Корея (1 млрд. долл.), США (0,6 млрд. долл.) и Япония

(0,5 млрд. долл.).

Узбекистан стал членом МВФ еще в 1992 году. В 1995 году МВФ предоставил республике два кредита: 144 млн. долларов для осуществления системных реформ и кредит «стэнд-бай» (предоставляется МВФ для согласованных с ним целей на год остро нуждающимся странам) в размере 185 млн. долларов на поддержку платежного баланса. В ноябре 1996 года выделение второго транша кредита «стэнд-бай» было приостановлено «в связисневыполнениемправительствомреспубликисогласованныхусловий сотрудничества».

В конце 1994 года правительство начало осуществление комплексной программы макроэкономической стабилизации и структурных реформ, поддержаннойМВФиВсемирнымБанком.В1996годубылизначительно снижены темпы инфляции и возобновился экономический рост. Однако в этом же году положение резко изменилось из-за неурожая хлопка и оттоком капитала из страны. В начале 1997-го г. с целью развития импортозамещающей промышленности, пополнения золотовалютных резервов правительство ввело ограничения на импорт и конвертацию валюты. В результате выросла инфляция, сформировалась система множественных обменных курсов, в республике действовали тысячи нелегальных «обменных пунктов».

Чтобызащититьместныйиндустриальныйсекторотвнешнейконкуренции,былаужесточенаполитикавалютныхивнешнеторговыхограничений. В республике произошел спад деловой активности. К середине 2000 г. по сравнению с 1996 г. объем золотовалютных резервов снизился вдвое, внешний долг вырос до 4,6 миллиарда долларов, увеличился отток капитала, который, по оценкам международных экспертов, ежегодно составлял уже порядка 600-700 миллионов долларов.

229

Лаумулин М.Т.

Центральная Азия в зарубежной политологии и мировой геополитике

С1996 г. после ужесточения валютного режима возникла тенденция

кдезинтеграции Узбекистана из экономических связей центральноазиатского региона. Объем торговли Узбекистана со странами Центральной Азии сократился за период 1995-2002 гг. примерно в 2 раза. Основная причина сокращения торговли Узбекистана со странами региона коренилась в политике импортозамещающего развития экономики с упором на административные методы регулирования. Это вызывало экономические и политические трения с соседними странами.

Начиная с 2002 г. резко увеличилась западная помощь Узбекистану. В 2003г.правительствоРУначало,хотяинепоследовательно,осуществлять либерализацию в финансово-валютной сфере. Наметились некоторые позитивные сдвиги в производстве, привлечении инвестиций, сельском хозяйстве.Втожевремя,небольшиетенденциикулучшениювнутриэкономическойситуациисопровождалисьобъективнымухудшениемсоциального положения населения, ростом цен, неоправданными командными мерами вторговойсфере,чтопривелокрезкомуростусоциальногонедовольства. НепреодолимымтормозомнапутиреформаторскойпрограммыИ.Каримова стала коррупция и неспособность созданного им аппарата осуществлять намеченные им реформы.

В Узбекистане рост капиталовложений был восстановлен в 1995 г. и с тех пор идет по нарастающей. В 1995-2000 гг. здесь наблюдалось не только увеличение массы инвестиций, но и норма накопления основного капитала оставалась по региональным меркам сравнительно высокой, достигая в отдельные годы 35%. Следует отметить, что реформаторская программа И.Каримова и его команды молодых технократов, сформированная на этапе либерализации экономики, пыталась использовать позитивный потенциал, которым располагал Узбекистан несмотря на целый ряд стратегических ошибок, допущенных при формировании нынешней системы государственного капитализма в первой половине 1990-хгг.Былоуменьшенодолговоебремя–с4,9млрд.доллароввконце 2000 г. до 4,36 млрд. в 2002 г. Существенных результатов Узбекистан в 2003 г. также достиг в сельскохозяйственной сфере в уборке зерновых

– около 6 миллионов тонн, что практически полностью удовлетворило внутренние запросы.

В начале июля 2003 г. правительство республики обнародовало план действий по обеспечению конвертируемости национальной валюты по текущимоперациям.Онбылразработанприсодействииэкспертовпослед- неймиссииМВФ.Цельплана:вближайшие2-3месяцапринятьвсемеры, необходимые для признания РУ страной, соответствующей стандартам восьмой статьи устава МВФ.

230