441 занимаемых карачаевцами, не заключается достаточного количества земли

для обеспечения быта». В апреле 1865 г. по его распоряжению карачаевцам выделили 40 тыс. десятин земли из свободных кордонных земель «в постоянное пользование жителей этого общества собственно для пастьбы, взамен находящихся в их пользовании пастбищных мест, лежащих в пределах Терской области»32.

В 1866 г. было утверждено «Положение об управлении горцами Кубанской области», и проведены новые административные и судебные преобразования, началась крестьянская и земельная реформы среди горцев. Правительство преследовало цель наделения всех горцев землями в общинное пользование, чтобы облегчить земельное обеспечение крестьян. Поэтому часть земель Карачая, отобранных ранее в «казну», возвращалась только на общинном праве пользования. В.П. Невская назвала это «дарованием им их собственных земель»33.

И хотя на выделенных под новые селения землях карачаевцы и раньше держали коши и стауаты (хутора), но они считались сезонными жилищами. Так, Н.Г. Петрусевич отмечал, что «в поселениях же на Дауте и на Маре есть выселившиеся из разных аулов, к которым они причислены и по переписи и по повинностям». Но он хотел основать крупные постоянные селения для тех, «которые или вовсе не имеют земли, или имеют её в самом незначительном количестве». Поначалу карачаевцы отказывались, но Н.Г. Петрусевич понимал, что причина этой медлительности в том, что большинство карачаевцев не могли выполнять главного условия переселения: «оставить в общественную пользу землю, который каждый переселяющийся имел как частную собственность в прежних границах Карачая». Второй причиной нежелания переселяться Петрусевич считал «привязанность Карачаевцев к своим горам, где они живут около 400, а может быть и более лет, и мнение, что при выселении разом нескольких сот дворов общество Карачаевское расстроится, а общество это действовало всегда единодушно, так что даже крестьяне и вовсе не имеющие земли не решаются на переселение»34.

441

442 У карачаевцев были свои серьёзные мотивы настороженно относиться к

образованию новых крупных селений, и в первую очередь, они не представляли себе жизнь без владельца – князя, который бы нёс ответственность за их семьи и имущество, что было очень важно при ведении отгонного скотоводства и длительного отсутствия мужчин в селе. Однако Петрусевич убедил карачаевцев в перспективности постоянного проживания в новых селениях с правом общинного пользования землями. Он добился выделения общинных земель в долинах Теберды, Мары и Джегуты для обеспечения землёй не только крепостных крестьян, которые в Карачае в 1867 г. составляли всего 3,3 процента, но и малоземельных крестьян (12,4 процента) и узденей (80,6 процента)35.

О том, что карачаевское общество действительно трудно переходило на «общинное» право землепользования, свидетельствует факт очередной волны массового переселения карачаевцев в Турцию. Особенно, видимо, это касалось карачаевцев, земли которых изымались и предназначались в «общину» новых селений. В 1867 г. из Тебердинского ущелья выехало 100 карачаевских семейств, в их числе семья Джамбека Джаттоева, вернувшегося затем на родину36.

Мы не имеем более точных сведений об этой миграции, но, исходя из логики событий, связана она была с «отменой крепостного права». Поскольку собственно крепостных, т.е. зависимых лично, у карачаевцев было на самом деле очень мало, возможно, даже меньше указанных Петрусевичем трёх процентов населения, а основная часть народа состояла из малоземельных или безземельных карачаевцев, но лично свободных, то крестьянская реформа касалась именно их: они должны были быть «освобождены» не от мнимого крепостного права, а от земельных участков, арендуемых ими у землевладельцев. Однако в пореформенный период только представив их как безземельных «крепостных», Петрусевич мог добиться выделения для них части казённых земель и основать новые селения. Неопределённость ситуации и неуверенность в своём будущем толкнула часть карачаевцев на миграцию в

442

443 Турцию. Шаг этот был опрометчивый и поспешный, так как уже весной 1868

г. Петрусевич объявил карачаевцам о переселении на Теберду и Мару, чтобы «приступить к пахоте и постройке домов на новых местах»37.

1 ноября 1868 г. карачаевцам торжественно объявили об отмене крепостного права и «освобождении» крестьян. Итак, в Эльбрусском округе перемещение карачаевцев в новые постоянные селения было связано с правительственной крестьянской реформой и деятельностью властей по обеспечению освобождённых от поземельной зависимости горцев землями на общинном праве пользования. В Карачае к крупным селениям Карт-Джюрт, Хурзук, Учкулан, Дуут и Джазлык прибавились селения Ташкёпюр (Каменномост), Теберда, Сынты, Мара и Джёгетей (Джегута)38. Они строились на местах старых «стауатов» (хуторов) в течение 1868–1882 гг., и очень быстро стали такими же многолюдными, как и старые селения.

Недостаток пастбищ в Эльбрусском округе, разумеется, не мог быть решён окончательно. В конце 70-х годов Г. Петров писал из Хумаринского укрепления: «Главного предмета благосостояния – скотоводства, в пределах жилого Карачая вовсе незаметно… Карачаевцы не остаются постоянно на одних и тех же пастбищах; они меняются сообразно времени года, и потому карачаевец постоянно бродит со своим скотом с одного места на другое… В начале лета… большинство уходит из Карачая»39. Большая часть пастбищных мест осталась в казне или отошла казачьим станицам, и карачаевцы вынуждены были арендовать их по очень высоким ценам: «Под разными предлогами и при каждом случае карачаевское общество неукоснительно твердит, что земли мало и что населению приходится затрачивать значительные сбережения на арендование земель, да ещё, кроме того, беспрестанно терпеть несправедливость от станичных обществ»40.

Общинное землепользование с трудом внедрялось в Карачае и не решало проблемы малоземелья, что стало одной из главных причин массовых миграций в Турцию: в 1884–1887 гг. и 1905–1906 гг. из Карачая мигрировало более 12 тыс. человек. По распоряжению султана Османской империи они

443

444 получили земли для компактного поселения в моноэтнических селениях, в

результате чего они избежали ассимиляции и образовали карачаевобалкарскую диаспору41.

Надо сказать, что российские власти, как могли, пытались предотвратить эмиграцию из Карачая. Их опорой в новых селениях стали выборные старшины из узденского сословия: в Теберде – Ожай Байчоров, затем Юнус (Качхан) Батчаев, в Сенты – Токмак, затем Зекерья Джаубаевы, в Каменномосте – Алий Динаев, в Маре – Кючук Тохуй улу Блимготов, затем Джамболат Чотчаев, в Джегуте – Наны Хубиев, затем Урусов Тау-Герий.

В селениях Большого Карачая под нажимом властей старшинство также переходило в руки узденства. По принятой в 1866 г. «инструкции аульным старшинам» они должны были не только исполнять указания властей и руководить внутренней жизнью общины, но и «наблюдать за обращением владельцев со своими крестьянами, не допуская первых к насилию и несправедливым поступкам, а последних удерживать в повиновении и должном исполнении своих обязанностей, адатом определённых»42. Однако представляется, что главной целью властей было уничтожение феодальной и родовой собственности князей на земли, что позволило бы её перераспределить на общинном праве землепользования.

Во многом благодаря стараниям Петрусевича, княжеская верхушка теряла власть в народе, хотя сохраняла авторитет и влияние. Николай Григорьевич явно был человеком демократических принципов, он остался в народной памяти как благородный и справедливый человек, искренне желавший процветания и мира горцам. С его именем связывают прокладку первой арбяной дороги из укрепления Хумаринского в Большой Карачай, строительство первой больницы, первой школы с обучением на русском языке, мостов и т.д.43. Н.Г. Петрусевич изучал жизнь, нравы и обычаи горцев и публиковал статьи в «Сборнике сведений о кавказских горцах»44.

В 1880 г. Петрусевич был назначен начальником Закаспийского военного отдела, где погиб в начале 1881 г. при штурме крепости Геок-Тепе. Горцы

444

445 Баталпашинского уезда перевезли его тело из Средней Азии и с почестями

похоронили в ст. Баталпашинской (ныне г. Черкесск). В «Кубанских областных ведомостях» в некрологе писали: «Вполне основательное знание карачаевского языка… позволяло находить со всеми общий язык, знать сокровенные чаяния и надежды простого люда. Полнейшая доступность, простота в обращении, радушная приветливость, сдержанный характер, устойчивость и бесповоротность во взгляде и убеждениях, основанных всегда на всестороннем знакомстве с предметом или личностью… дали в его руки несокрушимую силу»45.

Насколько повезло карачаевцам можно судить по высказанному П.И. Ковалевским суждению о большинстве чиновников на Кавказе: «Служить на окраину, за редким исключением, идут люди только негодные на родине. Такие попадали и на Кавказ. А раз Кавказ далеко от России, дело идёт о дикарях, требовались нередко меры строгие и суровые, – то можно себе представить какие на Кавказе могли явиться варвары и разбойники из русских же. И они, к несчастью, явились и обрушились на покорённых инородцев»46.

От личности начальства, представлявшего российскую власть, во многом зависела успешность интегрирования местных народов в состав России. В переломный исторический момент, когда в Карачае крепкая традиционная власть владетельных князей была разрушена, общество получило достойного руководителя в лице Петрусевича, что позволило сохранить стабильность и мир в пореформенный период. Его помощник и преемник Г. Петров писал в 1879 г: «Со дня покорения Карачаевцы отличались преданностью и в тревожное время не возбуждали к себе таких опасений, как другие племена, умевшие искусно маскироваться, а при удобном случае, как говорится, показывать волчьи зубы. Все установленные русскими порядки карачаевцы охотно принимали и с необычайной искренностью привязывались к новым русским властям, в которых, по счастливому стечению обстоятельств, видели не только представителей власти и охранителей правительственных интересов, но и добрых руководителей в их частной жизни»47.

445

446 Петрусевичу не удалось оспорить право частной земельной

собственности в Большом Карачае, несмотря на свою убеждённость в её несправедливости. У других народов Северо-Западного Кавказа отсутствие частной земельной собственности значительно облегчало наделение их землёй в общинное землепользование в связи с отменой крепостного права. Большинство земель, занятые этими аулами, были казёнными, что позволило предоставить сельскому населению право общественного пользования отведёнными наделами.

Так, в пореформенный период на территории современной КарачаевоЧеркесии были окончательно закреплены на постоянных местах с общинным правом пользования землёй абазинские аулы: Клычевский (ныне ПсаучьеДахе), Лоовско-Зеленчукский (ныне Инжич-Чукун), Бибердовский (ныне Эльбурган), Егибоковский (ныне Абазакт), Шахгиреевский (ныне Апсуа), Кувинский, Лоовско-Кубанский (ныне Кубина), Кумско-Абазинский (ныне Красный Восток); ногайские аулы: Мансуровский и Шабазовский (ныне Адиль-Халк), Ураковский (ныне Эркин-Юрт), Карамурзинский и Тохтамышевский (ныне Икон-Халк), Балтинский (ныне Кызыл-юрт)48; черкесские (бесленеевцы и беглые кабардинцы): Тазартуковский (ныне Бесленей), Хахандуковский (ныне Алибердуковский), Касаевский (ныне Хабез), Атажукинский (ныне Зеюко), Атлескеровский (ныне Жако), Береслановский (ныне Инжи-Чишхо), Хумаринский49.

Закрепление аулов на определённых местах позволило снять военный контроль, и 1 января 1871 г. в связи с образованием в Кубанской области гражданского управления, военные округи упразднили, а горское население вместе с русским вошло в состав новых уездов: Ейского, Темрюкского, Екатеринодарского, Майкопского и Баталпашинского. Эльбрусский, Зеленчукский и Урупский округа были вновь объединены и вместе с разделявшими их станицами 4, 5, 6-ой бригад Кубанского казачьего войска вошли в состав Баталпашинского уезда во главе с Н.Г. Петрусевичем50. В его ведении оказались русские (казаки), карачаевцы, ногайцы, абазины, адыги

446

447 (кабардинцы и бесленеевцы); и «Баталпашинский уезд сделался самым многонациональным в Кубанской области»51.

Кроме территории современной Карачаево-Черкесии в состав Баталпашинского уезда входили аулы у слияния Урупа и Кубани: Урупский, Карамурзинский, Кургоковский, Каноковский, Вольный, а также станицы: Беломечетская, Невинномысская, Барсуковская, Николаевская, Воровсколесская, Темнолесская, Суворовская, Бекешевская (совр. Ставропольский край) и Спокойная, Подгорная, Надёжная (совр. Краснодарский край)52.

Большую часть населения уезда во второй половине XIX в. составили казаки, как и во всей Кубанской области, что позволило властям констатировать: «В области хотя и остались прежние хозяева этих мест – горцы, всё ещё, в силу своей религии имеющие тяготение к мусульманскому миру, но, тем не менее, серьёзной опасности русскому делу они не представляют, как вследствие своей малочисленности, так и расселения между казачьими станицами»53. Из 159 749 жителей Баталпашинского уезда горцев было только 44 507 человек54, из них карачаевцев – 20 100 человек55.

Формально общинные земли всех аулов, включая и новые селения карачаевцев, находились «в казне», т.е. были государственными. «Большинство земель признано казёнными, с предоставлением сельскому населению лишь право общественного пользования отведёнными наделами. Право частной собственности укреплено, по преимуществу, только за представителями высших классов населения», – писал В. Линден56. В Баталпашинском уезде из 2 млн. 400 тыс. десятин земли более 1 млн. 100 тыс. было отдано под казачьи станицы, около 200 тыс. – под невойсковые поселения, по 100 тыс. десятин – русским и горским частным землевладельцам и около 900 тыс. десятин оставлено в казне57.

Таким образом после Кавказской войны закончилось перемещение народов современной Карачаево-Черкесии и создание укрупнённых селений с правом общинного землепользования. Сформировалась современная

447

448 этнолокализация абазин (тапанта и шкарауа) и черкесов (беглых кабардинцев

ибесленеевцев), возникли новые этнические группы переселенцев – осетинская и греческая. Пространство земель от карачаевцев до ногайцев вместе с разделявшими их казачьими станицами и адыго-абазинскими аулами объединилось в единое административное образование – Баталпашинский уезд, границы которого в общих чертах повторяет современная КарачаевоЧеркесская Республика.

Объединение карачаевцев, верхнекубанских казаков, черкесов, ногайцев

иабазин диктовалось административной целесообразностью по управлению горцами и естественными географическими границами бассейна Верхней Кубани. Все местные народы, прочно освоив свои конкретные ниши, генетически связаны с другими народами региона, однако надо признать, что современные этнические группы и места их компактного расселения сформировались в результате военно-переселенческой и землеустроительной деятельности российского правительства.

Примечания

1.ГАКК. Ф. 774. Оп. 2. Д. 466. Л.1.

2.Проблемы Кавказской войны и выселение черкесов в пределы Османской империи. (20–70-е гг. XIX в.). Сборник архивных документов. Нальчик, 2001. С. 323.

3.ГАКК. Ф. 774. Оп. 2 Д. 466. Л. 8, 14.

4.Там же. Л. 4.

5.Там же. Л. 2.

6.Проблемы Кавказской войны и выселение черкесов… С. 392.

7.Там же. С. 393.

8.РГВИА. Ф. 38. Оп. 30/286. Д. 9. Л. 67.

9.Там же. Л. 66.

10.Апостолов Л.Я. Географический очерк Кубанской области (Извлечения) // Ландшафт, этнографические и исторические процессы на Северном Кавказе в XIX – начале XX века. Нальчик, 2004. С. 551.

448

449

11.Трагические последствия Кавказской войны для адыгов. Вторая половина – начало XX века. Нальчик, 2000. С. 272, 351.

12.ГАКК. Ф. 774. Оп. 2. Д. 466. Л.4.

13.ГАКК. Ф. 774. Оп. 2 Д. 384. Л. 241.

14.ГАКК. Ф. 774. Оп. 1. Д. 306. Л. 2.

15.Невская В.П. Карачай в пореформенный период. Ставрополь, 1964. С. 41.

16.ГАКК. Ф. 774. Оп. 2. Д. 384. Л. 244 об.

17.Гаврилов П.А. Устройство поземельного быта горских племён Северного Кавказа // ССКГ. Вып. II. Тифлис, 1869. С. 65-66.

18.ГАКК. Ф. 774. Оп. 1. Д. 306. Л. 2–4.

19.Ёзденланы Абугалий. Сёз-халы кибикди. Ставрополь, 1994. С. 218. (на карач. яз.)

20.ГАКК. Ф. 774. Оп. 1. Д. 124. Л. 26.

21.ГАКК. Ф. 774. Оп. 1. Д. 239.

22.ГАКК. Ф. 774. Оп. 1. Д. 306. Л. 7.

23.Баталпашинский уезд. Статистические сведения. Екатеринодар, 1880. С. 32.

24.Социально-экономическое, политическое и культурное развитие народов КарачаевоЧеркесии: Сборник документов. Ростов-на-Дону, 1985. С. 151.

25.Гаврилов П.А. Указ. соч. С. 28.

26.ЦГА РСО–А. Ф. 224. Д. 92. Л. 3-5.

27.Гаврилов П.А. Указ. соч. С. 29, 33.

28.Берозов Б.П. Переселение осетин с гор на плоскость. Орджоникидзе, 1980. С. 122.

29.ЦГА РСО–А. Ф. 270. Оп. 1. Д. 23. Л.87-89.

30.Гаврилов П.А. Указ. соч. С. 76.

31.ГАКК. Ф. 774. Оп. 2. Д. 130. Л. 15.

32.ЦГА РСО–А. Ф. 224. Оп. 1. Д. 96. Л. 45.

33.Невская В.П. Карачай в пореформенный период. С. 16.

34.ГАКК. Ф. 774. Оп. 1 Д. 306 Л. 3–4.

35.ГАКК. Ф.774. Оп. 2. Д. 466. Л.150.

36.Думанов Х.М. Вдали от родины. Сборник документов. Нальчик, 1994. С. 111

37.ГАКК. Ф.774. Оп. 1 Д. 650 Л. 5-6.

38.Обзор Кубанской области. Ростов-на-Дону, 1911. С. 78.

39.Петров Г. Верховья Кубани – Карачай. Памятная книжка Кубанской области. Екатеринодар, 1880. С. 141– 142.

40.Там же. С. 139.

41.Кипкеева З.Б. Карачаево-балкарская диаспора в Турции. Ставрополь, 2000. С. 122.

449

450

42.ГАКК. Ф. 774. Оп. 2. Д. 278. Л.1.

43.Шаманланы И. Къобан башында. Черкесск, 1987. С. 110. (на карач. яз.)

44.Социально-экономическое, политическое и культурное развитие… С. 252.

45.Кубанские областные ведомости. 1881, № 12, 16.

46.Ковалевский П.И. Кавказ. Т. 2. История завоевания Кавказа. СПб, 1915. С. 72.

47.Петров Г. Указ. соч. С. 149.

48.Народы Карачаево-Черкесии: история и культура. Черкесск, 1998. С. 60.

49.Волкова Н.Г. Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII – начале XХ века. М, 1974. С. 242.

50.Невская В.П. Карачай в пореформенный период. С. 46.

51.Народы Карачаево-Черкесии: история и культура. С. 365.

52.Баталпашинский уезд. Статистические сведения. С. 35.

53.Обзор Кубанской области. С. 70.

54.Тхайцуков М.Т. Этнополитические проблемы абазин в новейшее время. Ставрополь, 2000. С. 8.

55.Петров Г. Указ. соч. С. 124.

56.Линден В. Высшие классы коренного населения Кавказского края и правительственные мероприятия по определению их сословных прав. Исторический очерк Издание канцелярии наместника на Кавказе. Тифлис, 1917. С. 40.

57.Невская В.П. Карачай в пореформенный период. С. 15.

Заключение

Формирование этнических и административных границ на Северном Кавказе происходили с конца XVIII в. при непосредственном и решающем значении стратегических интересов Российской империи, так как военнопереселенческая деятельность правительства определялась внутренними и

450