Zarema_Kipkeeva_-_Severny_Kavkaz_v_Rossiyskoy_imperii_narody_migratsii_territorii
.pdf341 1843-1849 гг. в Западном Карачае, а затем ушедших за Лабу: дочь Биба была
замужем за Эдыком Тазартуковым, а сын Абдул-Керим женат на Докшукиной Гошасыме41. Как справедливо указывает исследователь М.И. Барасбиев, родственные отношения между влиятельными фамилиями разных народов «являлись факторами, затрагивающими не только интересы этих двух феодальных фамилий, но и политическим фактором, отражающимся на судьбах двух народов, проживающих по соседству»42.
По другим сведениям, Хубиев «задумал перейти на сторону Турции и увлечь за собой Карачай» под влиянием владетеля Абхазии Шервашидзе43. В любом случае, есть все основания сомневаться в искренности Хубиева, который обещал помощь Магомет-Амину, если тот повторит вторжение в Карачай в 1854 г. с десятитысячным войском44. Собрать столь значительные силы тогда наибу не удалось, так как закубанцы отказались открыто воевать против России.
В июне 1855 г. Магомет-Амин назначил на р. Андрюке сбор горцев для отправки на помощь турецким войскам в Анапу, но лишь небольшая часть «охотников» выступила по назначению. Бесленеевцы же решили опять скрыться в горах и просили помощи у абазин-шкарауа, а те отказали, говоря, «что уже не раз доставалось им за переселение бесленеевцев, и что они не хотят терять напрасно своих лучших людей, что бесленеевцы в горах не принесут им никакой пользы, тогда как, живя в русских пределах, они доставляют им хлеб, соль, железо и проч., а при случае и укрывали их от преследователей»45.
Наконец в августе 1855 г. Магомет-Амин собрал 3000 абадзехов, башильбаевцев и убыхов, и «с ними предполагал вторгнуться в Карачай, чтобы подчинить его себе и затем через их земли иметь возможность действовать на Кабарду, а в случае успеха соединиться с Шамилем»46. Но у князей Карачая были среди беглых кабардинцев на Малом Зеленчуке свои люди, оповещавшие их о движениях закубанцев.
341
342 Бежавший в 1825 г. из Кабарды в Карачай Магомет Карамурзин женился
на дочери князя Дудова и остался там жить, у него было три сына: Батоко, Кучук и Асланбек. В 1852 г. Батоко жил в Касаевском ауле и предупреждал карачаевцев о готовящихся набегах кабардинцев на карачаевские коши. В 1855 г. пристав Тебердинских аулов, к которому в административном порядке подчинялся Касаевский аул, доносил: «Князь Карамурзин был в сношениях с карачаевцами по племени и роду происхождения, и поэтому Магомет-Амин вполне надеясь на его расположение, потребовал присяги от жителей Касаевского аула», и «старшины Касаевского аула» вместе с некоторыми карачаевскими узденями дали присягу наибу47. Аул беглых кабардинцев на Малом Зеленчуке стал удобным «перевалочным пунктом» для закубанского войска по пути в верховья Кубани, но власти своевременно поставили заслоны по Кубани.
Узнав об этом, Магомет-Амин с войском обошёл Большой Карачай с севера, прорвался до верховий Кумы и оттуда прошёл на р. Эшкакон. Здесь они истребили продовольственный транспорт и вступили в сражение с русским отрядом, строившим дорогу в Карачай и наблюдавшим за карачаевскими кошами. На помощь отряду направились дополнительные силы с артиллерией, а выход из Большого Карачая через Каменный мост на Кубани занял полковник Султан Казы-Гирей с войском Правого фланга «для преграждения партии Магомет-Амина пути к отступлению»48. 19 августа партия горцев, шедшая на соединение с Магомет-Амином из Теберды, была разбита, а закубанское войско, замкнутое в Большом Карачае, после семичасового сопротивления потерпело поражение49.
В ночь с 25 на 26 августа карачаевцы вывели Магомет-Амина высокогорными тропинками через Дуутское ущелье в Теберду, а откуда через перевал в Абхазию. Крымшамхаловым удалось убедить командование, что большая часть карачаевцев не участвовала в сражении, и «что эфендий народный и только часть народа присягнула Магомет-Амину, остальные же верны нашему правительству»50. Власти обещали не принимать репрессивных
342
343 мер против Карачая, тем не менее, наложили контрибуцию в размере военных издержек около 20 тыс. рублей.
Другим важным последствием вторжения Магомет-Амина в Карачай стала экспедиция российских войск в Тебердинское ущелье и выселение оттуда жителей. Карачаевские князья Карабашевы давали в Теберде приют беглецам из других обществ. Аул цебельдинского князя Кадырбия Маршания находился здесь, так как его дочь была женой Идриса Карабашева. Связывала князей не только родственная связь, но и антироссийская ориентация: в 1855 г. они сообщили турецкому генералу Мустафе-Паше, что «готовы принять у себя турецкие войска и смогут продовольствовать их на свой счёт целый год»51. За содействие Магомет-Амину аул Маршания был изгнан в Абхазию, а частью смешался с карачаевцами.
Магомет Хубиев увёл с собой в Абхазию группу из 60 семей карачаевцев, и, видимо, нашёл гостеприимство у абхазского князя М. Шервашидзе. Дальше следы его теряются в Турции, однако через 10 лет Александр II разрешил ему вернуться, опять стать кадием и даже наградил медалью. Очевидно, это было связано с тем, что М. Шервашидзе покорился российской власти и в 18591860 гг. способствовал войскам в подавлении сопротивления горцев Абхазии52
. Видимо, с ним же перешёл на российскую службу и Хубиев.
Для Карачая провокационное участие Хубиева во вторжении МагометАмина закончилось новым изъятием земель в казну и ужесточением российской власти. Выселив жителей из Теберды, власти намеревались соединить Кавказскую линию через Клухорский перевал с черноморским побережьем53. Однако в связи с фактическим присоединением к России всего Кавказа этот обременительный проект стратегического значения уже не имел и осуществлён не был, а Тебердинское ущелье осталось «в казне» для вывоза леса54.
Итак, в 1855 г. территория карачаевцев ещё более сократилась, их отрезали от хозяйственных земель Западного Карачая. На востоке Эшкаконские пастбища по Водораздельному хребту между бассейнами
343
344 Терека и Кубани были объявлены «казёнными», за них теперь надо было
вносить арендную плату. На правых притоках Кубани власти разрешали пасти скот тохтамышевским ногайцам и кумским абазинам. Карачаевцы терпели крайний недостаток в пастбищах и содержать скот в Большом Карачае без сезонных выпасов за его пределами не могли.
По сведениям Шаманова, в 40-х годах XIX в. Карачае было 34 тыс. овец, 12,3 тыс. голов крупного рогатого скота, 6,2 тыс. лошадей. Для содержания скота карачаевцы использовали пастбища в верховьях Малки, Кумы, Подкумка, Зеленчуков, Большой Лабы. В середине XIX в. около 300 кошей остались вне пределов Карачаевского приставства55. Проблему эту регулировали карачаевские владельцы, для этого они должны были не просто оставаться верными российским властям, но и безропотно уступать часть карачаевских земель в казну. Не случайно в правительственной прокламации к карачаевским владельцам в 1862 г. будет отмечено: «С 1855 года преданностью нашему правительству и точным исполнением обязанностей верноподданных Государя Императора вы приобрели внимание начальства и заслужили монаршую милость»56 .
Прорыв Магомет-Амина через Лабинскую линию показал слабость военного рубежа, и для строительства новых станиц власти решили освободить бассейн Лабы от местного населения. Сразу же после неудачной экспедиции Магомет-Амина были согнаны со своих мест его «пособники»: остатки бесленеевцев со Среднего Урупа и Тегиней ушли за Лабу, на её левый приток Ходзь57.
Из-за постоянно менявшейся картины расселения закубанцев изменялись и приставства, учреждаемые для управления ими. Так, в 1855 г. упразднили приставство закубанских народов, а вместо него создали приставство карамурзинских и кипчакских ногайцев. В 1857 г. Тебердинское приставство объединили с Карачаевским, а приставство бесленеевцев и закубанских армян объединили с приставством карамурзинских и кипчаковских ногайцев58.
344
345 Бесленеевцы и кабардинцы бежали за Лабу и перешли в разряд непокорных народов59.
Таким образом в 1848 г. закубанскому наибу Магомет-Амину удалось привлечь к себе с Лабинской линии бесленеевцев, башильбаевцев, беглых кабардинцев и переселить за р. Белую, к непокорным западноадыгским народам. В период Крымской войны войска Кавказской линии сохраняли оборонительную позицию, и дальнейшее продвижение к Чёрному морю приостановилось.
Примечания
1.Короленко П.П. Закубанский край // Ландшафт, этнографические и исторические процессы на Северном Кавказе в XIX – начале XX века. Нальчик, 2004. С. 397.
2.Волкова Н.Г. Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII – начале XХ века. М, 1974. С. 216.
3.Сталь К.Ф. Этнографический очерк черкесского народа // Русские авторы XIX века о народах Центрального и Северо-Западного Кавказа. Т. 1. Нальчик, 2001. С. 189.
4.Рукевич М. Адагумский отряд // КС. Т. 17. Тифлис, 1896. С. 259.
5.К. Обзор событий на Кавказе в 1851 г. // КС. Т. 19. Тифлис, 1898. С. 63.
6.Сталь К.Ф. Указ. соч. С. 276.
7.К. Обзор событий на Кавказе в 1851 г. С. 63.
8.Толстов В. История Хопёрского полка Кубанского казачьего войска (1696-1896 гг.). Т. 2. Тифлис, 1901. С. 25.
9.ГАКК. Ф. 347. Оп. 2 Д. 31. Л. 1.
10.Сталь К.Ф. Указ. соч. С. 205.
11.К. Обзор событий на Кавказе в 1851 г. С. 60.
12.Там же. С. 61.
13.Там же. С. 68-69.
14.Сталь К.Ф. Указ. соч. С. 204.
15.РГВИА. Ф. ВУА. Д. 13454. Оп. 1. Д. 526. Л. 5.
16.К. Обзор событий на Кавказе в 1851 г. С. 81.
17.ЦГА РСО-А. Ф. 262. Д. 22 Оп. 1. Л. 119-133.
18.Ставропольский краеведческий музей. Ф. 54. Ед. хр. 8. Аул Касаевский (ныне с. Хабез), май 1913 г.
345
346
19.Волкова Н.Г. Указ. соч. С. 62.
20.Сталь К.Ф. Указ. соч. С. 277.
21.Невская В.П. Карачай в пореформенный период. Ставрополь, 1964. С. 40.
22.Сталь К.Ф. Указ. соч. С. 189.
23.Там же. С. 252-253.
24.Толстов В. Указ. соч. С. 52.
25.Мусукаев А., Мальбахов К. Письма с Кавказа и Крыма// Эльбрус. Нальчик, 1999. С. 36.
26.ЦГА РСО-А. Ф. 262. Д. 22. Оп. 1. Л. 119-133.
27.К. Обзор событий на Кавказе в 1851 г. С. 60.
28.Волкова Н.Г. Указ. соч. С. 216.
29.Короленко П.П. Указ. соч. С. 400.
30.АКАК. Т. 10. Тифлис, 1886. С. 621-623.
31.Шамиль – ставленник Султанской Турции и английских колонизаторов. Сборник документальных материалов. Тбилиси, 1953. С. 352.
32.Сысоев В.М. Карачай в географическом, бытовом и историческом отношении// СМОМПК. Вып. 43. Тифлис, 1913. С. 155.
33.История Абхазии. Сухуми, 1991. С. 174.
34.Шамиль – ставленник Султанской Турции и английских колонизаторов. С. 352.
35.Сысоев В.М. Указ. соч. С. 153.
36.Шамиль - ставленник Султанской Турции и английских колонизаторов. С. 352.
37.Там же.
38.АКАК. Т. 10. С. 93-95.
39.Виноградов В.Б. Страницы истории Средней Кубани. Армавир, 1993. С. 64.
40.Бегеулов Р.М. Карачай в Кавказской войне XIX века. Черкесск, 2002. С. 149.
41.Барасбиев М.И. Этнокультурные связи балкарцев и карачаевцев с народами Кавказа в XVIII - начале XX века. Нальчик, 2000. С. 57.
42.Там же. С. 52.
43.Петров Г. Верховья Кубани – Карачай. Памятная книжка Кубанской области на 1880 г. Екатеринодар, 1880. С. 150.
44.Толстов В. Указ. соч. С.105.
45.Шамиль – ставленник Султанской Турции и английских колонизаторов. С. 449.
46.Толстов В. Указ. соч. С. 109.
47.Барасбиев М.И. Указ. соч. С. 51 – 52.
48.Бегеулов Р.М. Указ. соч. С. 151.
346
347
49.Толстов В. Указ. соч. С. 25.
50.Анучин Д.Г. Очерк горских народов Правого крыла Кавказской линии // Русские авторы XIX века о народах Центрального и Северо-Западного Кавказа. Т. 2. Нальчик, 2001. С. 296.
51.Барасбиев М.И. Указ. соч. С. 62.
52.История Абхазии. С. 174.
53.Социально-экономическое, политическое и культурное развитие народов КарачаевоЧеркесии: Сборник документов. Ростов-на-Дону, 1985. С. 83.
54.ЦГА КБР Ф. 16. Оп. 1. Д. 1245. Л.3.
55.Шаманов И.М. Скотоводство и хозяйственный быт карачаевцев в XIX - начале XX в. // Кавказский этнографический сборник. Вып. 5. М, 1972. С. 68.
56.Труды Кубанского Областного Статистического Комитета // Кубанский сборник. Екатеринодар, 1910. С. 284.
57.Венюков М.И. Очерк пространства между Кубанью и Белой // Ландшафт, этнографические и исторические процессы на Северном Кавказе в XIX – начале XX века. Нальчик, 2004. С. 174.
58.Невская В.П. Указ. соч. С. 40.
59.Анучин Д.Г. Указ. соч. С. 279.
347
348
ЧАСТЬ IV. МИГРАЦИИ И РАССЕЛЕНИЕ НАРОДОВ (1857–1868)
ГЛАВА 1. МАССОВАЯ МИГРАЦИЯ НОГАЙЦЕВ В ТУРЦИЮ
Итоги Крымской войны (1853–1856) подтвердили позиции России в Закубанье, и никаких изменений в статусе северокавказских народов не произошло: по условиям Парижского мира кавказские владения России остались неприкосновенными. Западные державы, пытавшиеся остановить любыми средствами российскую экспансию, стали призывать к всеобщему восстанию против России самих горцев1. Подрывная деятельность европейских агентов среди адыго-абхазских народов облегчалась тем, что после войны в крупных городах Черноморского побережья открылись английские консульства. Английские и польские эмиссары, прибывавшие с вооружением и волонтёрами, всколыхнули борьбу против России и привели к трагическому противостоянию значительной части местных народов2.
Окончательное покорение закубанских народов было внутренним делом России, и всё пространство от р. Белой до Чёрного моря подверглось усиленному давлению со стороны войск, переброшенных на Правое крыло Кавказской линии. Часть местного населения переходила на сторону русских и участвовала в экспедициях против своих непокорных соотечественников. Так, когда в конце 1856 г. начались военные действия против отрядов Сефербея в районе современного г. Новороссийска, в войсках под командованием подполковника М.А. Цакни было немало адыгов3. Закубанский наиб МагометАмин сдался российским властям, узнав о пленении Шамиля в 1859 г. Получив пожизненную пенсию в 3 тыс. рублей, он уехал в Турцию, где выполнял тайные поручения российского правительства за денежные вознаграждения4. С осознанием бессмысленности борьбы адыгские народы стали склоняться к массовому переселению в Османскую империю.
348
349 В 1857 г. российские войска наступали одновременно с трёх сторон: с
востока, запада и центра от Кубани к Кавказским горам5. Главнокомандующий Кавказской армией Барятинский рассматривал два основных способа завоевания края: покорение местных жителей с оставлением их на занимаемых землях и отнятие у них земель для водворения победителей. Первый способ решили применять преимущественно к обществам, управляемым аристократией, за которой власти старались «утверждать поземельное владение для упрочения собственного нашего господства в крае»; а второй – к «демократическим» обществам, «не имеющими ни власти, ни общественного порядка, для покорения которых представляется невозможным соглашение с целым народом»6.
Между Кубанью и Лабой обитали «аристократические» народы, и владельцы, большей частью, покорились российской власти. Лабинскую линию продолжили до самого горного хребта, а передовой рубеж устраивался уже по р. Белой. Расселения народов на контролируемых территориях продолжались, но теперь лучшие и стратегически важные места отводились под строительство казачьих станиц и укреплений. Характеризуя ситуацию на Северо-Западном Кавказе, Барятинский отмечал: «После долгих и кровавых опытов мы достаточно убедились в том, что нет возможности иначе успокоить край, как постепенно продвигать вперёд наши линии укреплений, располагая везде сильные резервы и устраивая позади кордонные линии, заселённые казачьими станицами»7.
Признавая такой метод колонизации варварским по отношению к местным народам, Барятинский был озабочен непременным предоставлением альтернативного пути к спасению горцев, изгнанных со своих мест. Он писал: «Колонизация европейцев в Америке повела за собой истребление почти всех первобытных там жителей; но в наш век обязанности к человеческому роду требуют, чтобы мы заблаговременно приняли меры для обеспечения существования даже и враждебных нам племён, которых по государственной необходимости вытесняем с их земель»8. Поэтому покорным аулам давалась
349
350 возможность переселяться на указанные места, в надежде, что они поймут
«выгоду покориться по необходимости, нежели продолжать скитальческую жизнь»9.
В связи с деятельностью князя Барятинского, потомка рода Рюриковичей, нельзя обойти один существенный момент, закрепившийся в литературе как его стремление к истреблению адыгов: «Наиболее близкие к царскому двору сановники и генералы взяли курс на физическое уничтожение целого народа путём выжигания аулов и насильственного переселения адыгов на низменные болотистые места, непригодные для земледелия и являвшиеся рассадником различных болезней»10. Барятинский, как и многие патриоты Российской империи, действительно мечтал, что «со временем христианство обнимет все горы – и на развалинах мусульманства водворится даже там, где оно не было»11. Однако он искренне отметал от себя обвинения в истреблении горцев. Стремясь ускорить покорение Закубанья, он предложил переселить на новые линии донских казаков, а «мирные» закубанские аулы переселить на Дон, но правительство не поддержало его.
Барятинский оправдывался: «Мне даже было прискорбно видеть, что Комитет выставил мои соображения в таком виде, как будто я предлагаю систему действий для покорения Кавказских горских племён, основанную на истреблении всего туземного населения». Князь не предлагал новую систему действий, а «изыскивал только средства к скорейшему осуществлению плана, которому издавна уже следуем мы на Кавказе. Еще со времён Императрицы Екатерины II началось водворение на Кавказской Линии Русского военного населения, которое постепенно все возрастало и продвигалось вперёд»12.
Переселение же на Дон «выходящих из гор» горцев Барятинский объяснял необходимостью защищать их от мести соотечественников, так как покорившись российской власти, мирные аулы сразу становились объектами их нападений. Так, 9 июля 1858 г. 250 медовеевцев напали на бесленеевцев, жен и детей взяли в плен, а абазины-шкарауа «не доверяли кизилбековцам, которые приходятся родственниками медовеевцам»13.
350