Добавил:
Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:

Сванидзе А.А. (ред.) - Город в средневековой цивилизации Западной Европы. Т. 4. - 1999

.pdf
Скачиваний:
50
Добавлен:
24.11.2021
Размер:
29.47 Mб
Скачать

возникают в Шотландии и Ирландском Пэле. Во Франции трехсослов­ ные Генеральные штаты впервые были созваны в 1302 г. и стали обыч­ ными в XIV-XV вв.; одновременно складывались и весьма активно дей­ ствовали трехсословные штаты отдельных провинций. С начала XIII в. сословные собрания возникли в Сицилийском королевстве и во Фриуле, в XIV в. в Савойе и Сардинии, и даже в Папском государстве.

В Германской империи, где формирование общегосударственного сословия горожан шло медленнее, его представители, впервые появив­ шись в имперских собраниях в 1269 г., в XIII в. приглашались туда ред­ ко и в небольшом количестве. С начала XIV в. городское представи­ тельство стало более регулярным. Но только в 1489 г. в таких собрани­ ях (после 1495 г. получивших название “рейхстагов”) была создана осо­ бая “городская” курия (или “коллегия”), и присутствие горожан стало обязательным. В XHI-XIV вв. в разное время городские представители стали регулярно приглашаться в сословные собрания отдельных кня­ жеств или “земель” - “ландтаги”, в том числе и вассальных империи “низовых земель” (Нидерланды), где они назывались провинциальны­ ми штатами.

В Дании и Швеции сословные собрания возникли позднее. В Дании существовавший с 1282 г. совет магнатов при короле (данехоф) только с 1468 г. был пополнен представителями городов. В Швеции с 1284 г. существовал такой же совет магнатов - “ригсрод”, но только в 1435 г. было создано первое сословное собрание с участием горожан - “риксдаг“, ставший регулярным во второй половине XV в.

Разновременность включения городов в государственные собра­ ния, очевидно, объяснялась разными темпами их экономического и со­ циального развития и сословной консолидации горожан в разных стра­ нах. Потребность и самих городов и короны в привлечении городских депутатов в новые собрания прежде всего определялась ростом их эко­ номической роли и социального престижа в обществе в XII—XIII вв. Ко­ рона вынуждена была учитывать их мнение по вопросам, связанным с развитием ремесла, торговли, кредита, монетного дела и, особенно, прямого и косвенного государственного обложения. Чтобы без особых затруднений получать с них налоги, желательно было заручиться их предварительным согласием. На них постепенно распространялся об­ щий политический принцип того времени: “что касается всех, должно быть одобрено всеми”. Города, со своей стороны, ощущая свои возро­ сшие силы, все более энергично претендовали на участие в решении всех важных для них вопросов на общегосударственном уровне. Но бы­ ли и другие причины для развития городского представительства: необ­ ходимость для правительства иметь прямую связь с самоуправляющи­ мися корпорациями городских общин, чтобы легче контролировать де­ ятельность его должностных лиц на местах, а также крупных сеньоров в принадлежащих им городах; потребность для короны иметь постоян­ но политический противовес неспокойным магнатам не вообще в стра­ не, но и в общегосударственном сословном собрании. Это давало им пространство для лавирования между сословиями и возможность, не

30

доводя дело до вооруженных столкновений, решать спорные вопросы путем компромиссов в сословных собраниях. Нельзя не учитывать и прямого заимствования подобных институтов одними государствами у других: в Шотландии и Ирландии - по примеру Англии, в Сицилии, Сардинии, Майорке - по примеру Арагона и Каталонии. Если не было столь прямого влияния, то, несомненно, имело место косвенное: идея подобных учреждений носилась в воздухе, они были привлекательны и для короны, и для сословий, образцы же были открыты для подража­ ния.

Средневековые сословные собрания возникали двумя путями - “сверху”, по инициативе правительства, и “снизу” - по инициативе со­ словий. В последних случаях в борьбе за их создание часто участвова­ ли и города, иногда даже в союзе с магнатами или рыцарством. Так бы­ ло в 1188 г. в королевстве Леон, при окончательном утверждении ста­ туса кортесов; в Арагоне, где города примкнули к “унии” феодалов в 1283 г.; в Англии, где города в борьбе за ограничение королевской вла­ сти блокировались сначала с магнатами (в 1215 и 1258 гг.), а затем с ры­ царством (в 1263-1266 гг.). В Кастилии они отстаивали свои сословные права в собраниях, опираясь на эрмандады, в германских землях - на региональные союзы городов. В Швеции риксдаг возник в ходе широ­ кого народного движения - восстания Энгельбректа, в котором участ­ вовали и горожане. Во всех этих случаях горожане сами стремились за­ нять свое место в собраниях и с самого начала вели себя там достаточ­ но активно. В собраниях, возникавших по воле короля, их политиче­ ская активность нарастала более постепенно.

Как правило, городские представители на определенном этапе вы­ делялись в сословных собраниях в особую палату - “третье сословие”. Однако, были и исключения. В германских имперских собраниях, как отмечалось, до 1489 г. такой палаты не было. Не было отдельной го­ родской палаты и в Шотландском парламенте, что объяснялось немно­ гочисленностью и слабым развитием шотландских городов и общей не­ четкостью социальной структуры страны. В отдельных странах (в Ка­ стилии, Арагоне, Швеции) горожане заседали в одной палате с предста­ вителями крестьянских общин (обычно свободных). В Англии же депу­ таты городов с начала 40-х годов XIV в. были объединены с рыцарями графств, представлявших низшие слои феодалов и верхушку свободно­ го крестьянства, в нижней палате парламента - Палате общин. Это объяснялось отчасти политической слабостью английских городов, от­ части наличием у них многих общих интересов с низшими слоями дво­ рянства. В целом же место городов в сословных собраниях отражало их социальное, сословное и политическое положение в обществе каж­ дой страны.

Повсеместно в этих собраниях была представлена лишь небольшая часть городов страны: наиболее богатые, наиболее привилегирован­ ные города, иногда административные центры провинциального упра­ вления, важные морские порты, бурги, обладавшие сильными укрепле­ ниями. В Англии, например, к началу XIV в. регулярно приглашалось

31

всего около 60 городов из 278, к началу XV в. - от 80 до 100 из около 500 городов. В Кастилии приглашение в кортесы получали только го­ рода, имевшие автономные городские советы (консехо), которых на­ считывалось несколько десятков, но в XV в. по мере наступления коро­ ны на городские вольности число приглашаемых городов сократилось до 18.

ВКаталонских кортесах в конце XIII в. было представлено не бо­ лее 15 городов, в Арагоне - 19, из которых постоянно посылали своих представителей только 8 наиболее крупных и влиятельных. В герман­ ских имперских собраниях до конца XV в., число приглашаемых горо­ дов сильно колебалось, зависело исключительно от воли императора, но в принципе всегда ограничивалось только имперскими и наиболее значительными вольными городами, которые вместе составляли лишь небольшую часть городов империи. Так, на рейхстагах второй полови­ ны XIV в. всего побывали представители более 60 городов, но на каж­ дом из них присутствовали лишь депутаты немногих из них. Более по­ стоянным было городское представительство в ландтагах, но и там оно охватывало лишь значительные города отдельных территорий.

Вотличие от прелатов и светских магнатов, являвшихся в сослов­ ные собрания “лично за себя”, горожане посылали туда своих предста­ вителей. Обычно им предлагалось выбрать по два-три депутата. Но иногда от крупных городов можно было избрать больше - пять-шесть человек (от Пяти Портов в Англии, от Барселоны - в Каталонии и др.). Выборы производились по-разному, в зависимости от большей или меньшей демократичности городского самоуправления. Там, где еще сохранялись общие собрания всех полноправных горожан, выборы производились на них. Однако и здесь не было особой демократии: ча­ ще всего кандидаты рекомендовались городским советом и в лучшем случае лишь утверждались собранием, обычно криком, т.е. без пого­ ловного голосования (так было, например, в городах Арагона, кое-где во Франции и в Англии). Но в большинстве случаев в XIV-XV вв., ко­ гда наиболее значительные города уже управлялись, как правило, пат­ рицианской или цеховой олигархией, “выборы” производились на засе­ дании узкого городского совета, иногда с представителями городских округов (в Лондоне XIV в., например, где число выборщиков не превы­ шало сотни). Во Франции городские депутаты в большинстве городов до конца XV в. не выбирались, но “устанавливались”, т.е. фактически назначались членами городских советов. Только при созыве Генераль­ ных штатов в 1484 г. принцип выборности был проведен более после­ довательно. В Германской империи выборы даже формально не произ­ водились. На рейхстага направлялись члены городского управления.

Социальный состав городских депутатов во всех странах был при­ мерно одинаков. В число избранников попадали люди, принадлежав­ шие к патрициату или вообще к городской верхушке. Это были бога­ тые городские землевладельцы, купцы, реже наиболее зажиточные ре­ месленники, а также городские магистраты - мэры, бургомистры, со­ ветники. Иногда в число городских депутатов попадали даже королев­

32

ские должностные лица в городах (бейлифы, шерифы - в Англии, ба­ льи и сенешали - во Франции и им подобные в других странах).

Таким образом, и ограниченный круг приглашаемых городов, и ха­ рактер выборов городских депутатов, и принадлежность большинства их к городской верхушке - все это говорит о том, что они лишь непол­ но могли представлять в сословных собраниях интересы даже всех пол­ ноправных горожан страны, не говоря уже о всей массе городского на­ селения. Естественно, что и на общегосударственной арене они выра­ жали в первую очередь настроения, мнения и потребности элитарных слоев городов. К этому нужно добавить, что в некоторых странах ин­ тересы городских представителей оказывались тесно связанными с феодально-землевладельческими слоями общества. В Кастилии и Ара­ гонском королевстве, например, в городах искони проживало много феодальных землевладельцев рыцарского типа, которые пользовались значительным влиянием в городах и городском управлении. Они неред­ ко избирались в качестве депутатов от своих городов. В Англии в чис­ ло последних в XIV-XV вв. часто попадали лица, которые, наряду с торговой деятельностью, скупали земли в городской округе и приобре­ тали рыцарское звание. По мере же повышения престижа парламента и окрестные рыцари, никак не связанные с городом, пытались проник­ нуть туда через выборы в городских округах, и это им нередко удава­ лось. В то же время и центральная власть стремилась протащить по этим округам своих ставленников. В XV в. те и другие вместе составля­ ли в Англии до одной трети городских депутатов парламента. Более од­ нородным, бюргерским по своему составу оставалось третье, городское сословие во Франции, Каталонии, в германских землях, в Португалии, позднее в Швеции, в Нидерландах. Однако в их среде иногда, особенно во Франции в XIV-XV вв. значительное место занимали знатоки пра­ ва - легисты, а также представители центральной и местной королев­ ской администрации. Хотя большинство их вышли из бюргерской сре­ ды, но многие были уже аноблированы и формально принадлежали к новому чиновному дворянству.

Эта примесь феодальных элементов в составе городских депутатов являлась одной (хотя не единственной) из предпосылок непоследова­ тельности их политических выступлений в сословных собраниях, в ча­ стности их нередких совместных действий с дворянской частью этих со­ браний против центрального правительства.

И все же в деятельности городских депутатов в сословных собрани­ ях значительное место занимало отстаивание на общегосударственном уровне интересов бюргерства в целом как сословия. Несмотря на зна­ чительное в XIV-XV вв. социальное расслоение в городах, все же суще­ ствовал определенный круг общебюргерских интересов, не чуждых и представителям патрициата и отчасти даже феодальным землевла­ дельцам в городах. Это были вопросы, связанные с условиями развития ремесла и торговли, с поддержкой городских привилегий и муници­ пального самоуправления, с внешней торговлей и таможенными по­ шлинами, размерами государственного обложения городов, с креди­

2. Город в средневековой цивилизации... т. 4

33

том, монетой. Каковы бы ни были эгоистические интересы представ­ ленных в собраниях городских депутатов из кругов городской верхуш­ ки или феодалов, они были связаны довольно высокой ежедневной оп­ латой из кассы своих общин и “императивным мандатом”, полученным от них, согласно которому они должны были отстаивать в сословных собраниях коллективную волю своих избирателей. Почти всюду они обязаны были отчитываться перед выборщиками в своих действиях по­ сле каждой очередной сессии собрания и оправдываться в случае недо­ статочного учета их пожеланий.

Вот почему при всей социальной узости состава городских депутатов, их деятельность в сословных собраниях вносила новые черты в их струк­ туру и организацию, делала сословные интересы горожан предметом не сепаратных сделок с королем и его администрацией или с их сеньорами, но обсуждений и компромиссов на общегосударственном уровне.

В сословных собраниях представители “городского сословия” со­ храняли свою роль “третьей силы”, которую горожане играли еще до их возникновения в большинстве стран Западной Европы. В их под­ держке, теперь уже в собраниях, были заинтересованы и центральная власть и постоянно конфликтовавшие с нею магнаты и рыцари (там, где они составляли отдельную палату, как в Арагоне). Это давало го­ родской палате простор для политических маневров, но не уравнивало ее членов до конца с представителями высших, “благородных” сосло­ вий. Само название “третьего сословия” подчеркивало их несколько приниженное положение в обществе и в собрании. Появившиеся в ко­ ролевских совещательных собраниях позже феодалов, медленнее при­ общавшиеся к решению важных государственных дел, горожане в по­ вседневной практике, особенно в начале своей деятельности там, зани­ мали скорее пассивную, чем активную позицию. Их требования учиты­ вались, как правило, лишь тогда, когда они не наносили ущерба круп­ ным феодалам и рыцарям, с одной стороны, королю - с другой. Их вре­ менные союзники и с той и с другой стороны легко предавали их инте­ ресы, в частности, перебрасывали на них наиболее тяжелую часть на­ логов. И все же горожане постепенно становились в сословных собра­ ниях все более активными, добивались, где силой, где соглашениями, где деньгами исполнения своих пожеланий, иногда апеллируя к внепар­ ламентским выступлениям городов.

Поэтому и сами депутаты, и их избиратели, чем дальше, тем боль­ ше ценили свое право участия в сословных собраниях. Даже там, где эти учреждения создавались “сверху”, города, первоначально равно­ душные к ним, уклонявшиеся от выборов депутатов, многие из кото­ рых, уже будучи избранными, не являлись туда, очень быстро оценили пользу новой системы. Постепенно положение городского депутата повсюду становилось престижным, выгодным для продвижения наверх, его стали домогаться, как уже отмечалось, представители городской элиты, живущие в городе и вне его феодалы, легисты, нотарии, члены судейских корпораций. Это говорит и об определенной эффективности парламентской деятельности горожан в пользу своего сословия.

34

Конечно, в каждой стране эта деятельность имела свои особенно­ сти, которые отражали сложившееся там общее соотношение соци­ альных сил, степень консолидации городского сословия, его обособ­ ленности от других сословий, уровень централизации, достигнутый к моменту возникновения сословных собраний, установившуюся струк­ туру и организацию последних, их место в общей политической систе­ ме. Играла роль здесь и конкретная политическая ситуация, в частно­ сти, личный авторитет правящего монарха. При сильных королях, со­ словные собрания в целом и “третье сословие”, в частности, обычно действовали менее самостоятельно. В периоды слабых монархов, их малолетства и связанных с этим политических смут, или в других чрезвычайных обстоятельствах, сословные собрания порой проявля­ ли бурную активность, действовали самостоятельно, значительно расширяя свою компетенцию. Такому развитию событий содейство­ вало иногда и длительное состояние войны, требовавшей все новых и новых средств.

Во всех странах Западной Европы функции сословных собраний были очень сходны. В их компетенцию входило разрешение экстраор­ динарных налогов, участие в законодательстве, подача, а иногда и раз­ бор петиций, поступавших от населения (и дававших материал для бо­ лее общих просьб и требований отдельных палат или всего собрания в целом), высшая юрисдикция, косвенно или прямо - вопросы внешней политики, в частности, объявления и начала войн, субсидии на которые обычно санкционировали сословные ассамблеи. В парламентах ко­ роль, вступая на престол, приносил присягу. Помимо этих обычных дел, в отдельных случаях - в моменты политических кризисов, между­ царствий, малолетства короля - сословные собрания брали на себя функции назначения регентов, а иногда и прямого управления страной. Эффективность их деятельности во всех этих разнообразных сферах зависела от того, были ли они в той или иной стране только совеща­ тельным органом, решения которого не были строго обязательными для королевского правительства (во Франции, Германской империи, Сицилийском королевстве, Фриуле, Савойе, Дании, Швеции) или обла­ дали узаконенными правами решать вопросы большой политики вме­ сте с королем (Англия, Кастилия, Каталония, Арагон, Шотландия, фа­ ктически Португалия, позднее Нидерланды).

Естественно, что от этого зависела и эффективность действий го­ родских представителей в собраниях разных стран. Депутаты городов и той или иной мере привлекались к выполнению большинства этих функций, за исключением участия в высшем королевском суде. Не все­ гда они участвовали и в обсуждении внешнеполитических вопросов. Центр тяжести их повседневной парламентской активности лежал в рассмотрении и решении финансовых вопросов, в обсуждении частных петиций и представлении на рассмотрение короля более общих сослов­ ных просьб, в принятии или отклонении новых законов. При этом надо иметь в виду, что к реализации всех этих функций городские депутаты допускались по большей части в менее широких масштабах, чем выс­

35

шие сословия. В разных странах осуществление всех этих функций имело значительные различия.

В Англии с 1297 г. городские депутаты, как и другие участники парламента, получили право разрешать королю экстраординарные прямые налоги, которые нельзя было взимать без их согласия. После долгой борьбы первой половины XIV в., в которой городские предста­ вители в парламенте принимали весьма активное участие, в 1362 г. окончательно было признано королем их право давать согласие вместе со всеми парламентариями и на введение новых (обычно повышенных) экспортных и импортных пошлин. Уже в XIV в. согласие на налоги Па­ латы общин, где заседали горожане, стало рассматриваться как более важное, чем палаты лордов: ведь представленные там города и рыцар­ ство вместе с крестьянством являлись главными налогоплательщика­ ми. Вместе с тем именно города, несмотря на свое право согласия на на­ логи, и при наличии парламента облагались тяжелее, чем все другие слои населения (в Англии государственные налоги платили и феодалы всех рангов). С 1322 г. по “Йоркскому статуту” все участники парламен­ та, в том числе и городские депутаты, получили право санкции на но­ вые законы, без которой король не мог издавать наиболее важные из них - статуты. (Без такого согласия король мог издавать только более частные и временные постановления - ордонансы). С середины же XIV в. именно палата общин приобрела по обычаю право законода­ тельной инициативы. В связи с этим особенно усилилась деятельность этой палаты по принятию и разбору частных и корпоративных петиций и в составлении на их основе более общих петиций самой палаты - “биллей”, которые ложились затем в основу статутов, после санкции палаты лордов и короля. Участвовали в этой петиционно-законода­ тельной деятельности и городские депутаты. Они привозили в парла­ мент петиции своих городских корпораций, обобщали их в требовани­ ях к королю, которые проталкивали в билли Палаты общин. Эти их требования, особенно экономические, составляли довольно значитель­ ную часть биллей палаты общин. Однако специфические городские требования фискального и судебно-административного характера по­ являлись в биллях значительно реже. Это было связано с особенностью положения городского сословия в английском парламенте. Оно, как отмечалось, не имело особой палаты, и его представители заседали вместе с рыцарями графств. Последние лидерствовали в палате общин (хотя количественно составляли ее меньшинство) как обладающие бо­ лее высоким социальным престижем. Поэтому городские требования включались в билли, подаваемые королю от имени Палаты, только ес­ ли они не ущемляли интересы рыцарей. В этом также проявлялось не­ равноправное положение бюргерства в английском парламенте. Но, с другой стороны, если его представителям удавалось заручиться под­ держкой рыцарей, издание нужных им законов легче проходило через палату лордов и короля. Слабость городов в парламенте, таким обра­ зом, оборачивалась для горожан силой при поддержке их со стороны рыцарей. Приниженное положение горожан в палате общин выража­

36

лось и в том, что спикер палаты всегда выбирался только из рыцарей; их редко включали в согласительные и другие комиссии палаты и пар­ ламента; они не участвовали в суде парламента, в его дипломатических миссиях. В довольно частых конфликтах парламента с королем в XIV-XV вв. горожане иногда присоединялись к лордам (в 1327, 1339-1340 гг.) или действовали в рамках палаты общин вместе с рыца­ рями, не выступая самостоятельно (например, в Добром парламенте

1376 г.).

Иным было участие горожан в делах Кастильских кортесов. Там городские депутаты часто выступали самостоятельно, хотя иногда ока­ зываясь в конфликтах с другими сословиями, и добивались немалых ус­ пехов, нередко предъявляли королю чисто городские требования. В 1250 г. по их требованию корона вернула под юрисдикцию городов многие деревни, отнятые у них в пользу магнатов. После смерти коро­ ля Альфонсо X, в малолетство Санчо IV, городская палата при под­ держке “Эрмандады” добилась решающего влияния в кортесах. В 1286 г. городские представители на кортесах настояли на запрещении магнатам и средним феодалам-инфансонам приобретать земли в коро­ левском домене. В 1293 г. они добились решения кортесов, запрещав­ шего знатым людям быть сборщиками налогов и управителями горо­ дов. На кортесах 1295 г. в Вальядолиде городская палата потребовала от королевы Марии удаления с кортесов прелатов и светских магнатов, утверждая, что в их присутствии “мы не придем ни к какому решению”. Оставшись одни, они выдвинули новые антимагнатские требования: удалить магнатов и прелатов от королевского двора, приглашать туда “добрых людей” из городов, запретить магнатам расхищать города и села королевского домена, поручать охрану замков только мелким ры­ царям и “добрым людям” городов, но не магнатам. Эти антимагнатские требования, поддержанные короной, прозвучали и на кортесах 1299 г.

Кортесы имели право санкционировать сбор экстраординарных прямых налогов, которые короне было запрещено собирать без их раз­ решения с 1329 г. Городская палата играла при этом едва ли не главную роль, представляя основных налогоплателыциков-горожан и свобод­ ное крестьянство. Пыталась она вместе с другими членами кортесов добиться и постоянного контроля над косвенными налогами, иногда санкционируя их, но неоднократно отказывая королю в праве их соби­ рать (1272, 1296, 1313, 1317, 1329). Однако в конечном счете корона в XIV в. отстояла свое право собирать пошлины, в том числе и наиболее тяжелую “алькабалу”, без санкции кортесов и особенно заинтересо­ ванных горожан. Влияя весьма активно на законодательство, финансо­ вую политику короны, выдвигая свои особые петиции, городская пала­ та кортесов до начала XV в. играла в них ведущую роль. К этому вре­ мени магнаты стали игнорировать собрание, где им трудно было сла­ дить с активностью городов. Корона до поры до времени поддержива­ ла многие их притязания, сохраняя сложившийся ранее союз. Однако едва ли следует обольщаться этим видимым всевластием городского сословия в кастильских кортесах, тем более удивительного, что кас-

37

Первое известное схематическое изображение заседания португальских кортесов. Конец XV в.

тильские города не были из сильнейших в Европе. Их большая полити­ ческая роль в стране во многом объяснялась наличием в их среде фео­ дального землевладельческого элемента среднего уровня. Эти соци­ альные слои давали большой процент городских депутатов. И хотя, как и в Англии, они имели ряд общих интересов с торгово-ремесленным населением городов, тем не менее третья палата кортесов не может рассматриваться как орган только третьего сословия. По мере укреп­ ления центральной власти в XV в. и ослабления сепаратизма магнатов, корона стала тяготиться столь большим влиянием третьей палаты. Ве­ дя наступление на городские вольности, она в то же время пошла по пу­

38

ти сокращения числа приглашаемых в кортесы городов, сведя его, как отмечалось, к 18, что резко ослабило их влияние в этих собраниях.

Весьма активно вела себя городская палата и в кортесах Португа­ лии. В петициях горожан в XIII в. на кортесах обличались злоупотреб­ ления королевских должностных лиц, высказывались протесты против новых налогов, требования соблюдать форалы. В 1372 г. городские де­ путаты потребовали запретить участие в торговле королевским долж­ ностным лицам и феодалам, что вызвало их конфликт с королем. Пос­ ле Лиссабонского восстания 1382 г. их активность в кортесах еще бо­ лее возросла. Они участвовали в выборах нового короля, в заключении мирных договоров, установлении налогов. Представители горожан бы­ ли допущены в состав королевского совета. В странах, где сословные собрания были менее влиятельными, слабее была деятельность в них городов. В Арагоне и Каталонии городская палата (как и кортесы в це­ лом) не имела законодательной инициативы, но лишь право санкцио­ нировать законы, предлагаемые королем. В Арагоне, где города были слабы, находились в большинстве под властью крупных феодалов и имели в составе своего населения много мелких и средних землевла­ дельцев, они почти не выдвигали чисто городских требований и в поли­ тических конфликтах между королем и магнатами обычно примыкали к последним. К тому же, в кортесах они всегда оставались в меньшин­ стве, так как, кроме магнатов, отдельную палату там имели с 1283 г. и рыцари, придерживавшиеся в этом государстве магнатской ориента­ ции. Как уже говорилось, кортесы получили право санкционировать налоги только в XIV в., и городская палата принимала в этом деле ре­ гулярное участие. При этом она часто поддерживала финансовые тре­ бования короля, в отличие от магнатов и рыцарей (они тоже подлежа­ ли налогообложению), которые всячески сопротивлялись им даже в моменты внешней опасности. Облагались же города в два-три раза вы­ ше, чем феодалы. В законодательстве городские синдики играли не­ значительную роль, во-первых, в силу их приниженного положения в кортесах, во-вторых, в связи с недостаточной консолидацией горожан как сословия, их способности выдвигать общесословные требования. Они ограничивались обычно лишь рассмотрением частных петиций и выдвижением столь же частных требований, иногда учитывавшихся, иногда нет в решениях кортесов и короля. В Каталонии роль городской палаты, вследствие силы и богатства городов, была больше. Да и соот­ ношение палат было более уравновешенным (там не было особой ры­ царской палаты). Среди городского населения и его представителей в собрании гораздо большее число лиц, чем в Арагоне, принадлежало к высшим торгово-промышленным группам городов. С другой стороны, и феодальная знать была здесь слабее, чем в Арагоне, и настроена ме­ нее сепаратистски. Поэтому городская палата принимала большее уча­ стие в законодательстве, формулировании общесословных требова­ ний, легче разрешала правительству субсидии, особенно в XIV в., ко­ гда Каталония захватывала одну за другой территории в Западном Средиземноморье. В то же время городские депутаты в Каталонии в

39

Соседние файлы в предмете История