Декарт_Рене_Избранные_произведения

не одно и то же желать быть обманутым и желать согла­ шаться с мнениями, являющимися причиной того, что мы подчас ошибаемся. И хотя нет никого, кто явно желал бы быть обманутым, однако едва ли найдётся хоть ктонибудь, кто бы часто не желал согласиться с тем, что ему не отчётливо известно. И самое желание постичь истину весьма часто приводит к тому, что люди, не вполне знаю­ щие, какими путями должно её отыскивать, однако не дос­ тигают её и ошибаются, ибо это желание побуждает их ускорить свои суждения и считать истинными вещи, о которых они недостаточно осведомлены.

не могут привести нас к ложному, если мы не распростра­ няем их за пределы того, что знаем. И даже если бы эта истина не была доказана, мы настолько склонны согла­

ибо естественный свет подсказывает нам, что не следует никогда судить о том, чего мы ясно не познали перед тем, как вынести суждение. Однако мы часто заблуждаемся потому, что многое считаем ранее нам известным, и, как только вспомним о нём, соглашаемся с ним, словно мы

достаточно его рассмотрели, хотя в действительности мы точных знаний о нём никогда и не имели.

лять о том достоверное суждение. Ибо восприятие, на которое могло бы опираться не подлежа­ щее сомнению суждение, должно быть не только ясным, но и отчётливым., Ясным я называю такое восприятие, которое очевидно и имеется налицо для внимательного ума, подобно тому как мы говорим, что ясно видим пред­ меты, имеющиеся налицо и с достаточной силой действую­ щие, когда глаза наши расположены их видеть. Отчёт­

представлению или чувству боли, имеющемуся в сознании, тогда как ясно воспринимается одно только чувство или смутная мысль. Таким образом, восприятие может быть ясным, но не отчетливым, но не может быть отчётливым, не будучи тем самым и ясным.

рых большинство людей и впоследствии не старается

творенными вещами, состоит в том, что одни вещи — ин­ теллектуальные, иначе говоря, субстанции мыслящие (cogitantes), или свойства, относящиеся к такого рода субстанциям, другие вещи — материальные, то-есть тела или свойства, присущие телам. Восприятие, воление и все виды (modi) как восприятия, так и воления относятся к мыслящей (cogitans) субстанции; к телам (corpora) от­

мость частей и прочие свойства* Но мы испытываем в себе и нечто иное, чего нельзя отнести к одному только духу или лишь телу и что, как ниже в своём месте будет показано, происходит от тесного внутреннего союза меж­ ду ними, таковы голод, жажда и т. п., а равным образом движения или страсти души, не исключительно зависящие от мышления, как, например, побуждения к гневу, ра­ дости, печали, любви и т. д., наконец все чувствования,

мы не думаем, что это положение есть существующая вещь или свойство какой-либо вещи,— мы принимаем его за некоторую вечную истину, пребываю­ щую в нашей душе и называемую общим понятием, или аксиомой.|Подобным же образом говорят, что невозможно, чтобы одно и то же одновременно и было и не было, что сделанное не может не быть не сделанным, что тот, кто мыслит, не может не быть или не существовать, пока мыслит, и бесчисленное множество подобных положе­ ний. Их так много, что перечислить их было бы затруд­ нительно. Но в этом нет и надобности, потому что, когда представится случай думать о них, мы не сможем их не знать, а также потому, что мы не осле­

этого слова, которое мы отчётливо бы постигали и кото­ рое обнимало бы и его и их. Но, ввиду того что среди со­ творенных вещей некоторые по природе своей не могут су­ ществовать без некоторых других, мы их отличаем от тех, которые нуждаются лишь в обычном содействии бога, и называем последние субстанциями, а первые — качествами

'могут существовать без помощи какой-

либо сотворенной вещи. Но когда вопрос идёт о том, чтобы узнать, действительно ли существует какая-либо из этих субстанций, то-есть имеется ли она в настоящее время в мире, такого рода существования её недостаточно для того, чтобы мы её заметили, ибо то, что в нашем мыш­ лении возбуждает лишь какое-либо частное познание, само

по себе не раскрывает нам ничего. Необходимо, чтобы она (субстанция) имела некоторые атрибуты, поддаю­ щиеся нашему восприятию, а для этого достаточно любого из них, ибо одно из самых общих понятий — это то, что ничто не может иметь никаких атрибутов, свойств или качеств; вот почему, когда встречаешь какое-либо из них, справедливо заключаешь, что оно — атрибут какойлибо субстанции и что эта субстанция существует.

53. Всякая Хотя любой атрибут достаточен для субстанция имеет познания субстанции, однако у каж-

тяжённом пространстве, воображение же, чувство, жела­ ние настолько зависят от мыслящей вещи, что мы не можем их без неё постичь. И наоборот, протяжение может быть

субстанции, мыслящей и независимой, то-есть идею о боге, лишь бы мы не предполагали, что эта идея выражает всё, что есть в нём, и не примышляли что-либо к ней, а счита­ лись лишь с тем, что действительно содержится в отчёт-

450 Начала философии

ливом понятии о нём и что мы воспринимаем как принад­ лежащее к природе всесовершенного существа. Никто не станет отрицать, что в нас существует подобная идея бо­

и что подобным же образом порядок и число не отличают­ ся в действительности от вещей порядковых и численных,

«модус» или «способ»; тогда же, когда по этому располо­ жению или изменению она может быть названа таковой,

яименую качествами различные способы, из-за которых она так именуется; наконец, когда я мыслю более общо, именно, что эти модусы или качества присущи субстанции, то я, не рассматривая их иначе как зависящими от этой субстанции, именую их атрибутами. А так как я не дол­ жен постигать в боге никаких колебаний или изменений,

яне говорю, что ему присущи модусы или качества, я предпочтительно говорю о его атрибутах; и даже каса­ тельно вещей сотворенных я назову атрибутом, а не мо­ дусом пли качеством то, что в них всегда имеется одина­ ковым образом, как существование и длительность в вещи, существующей и длящейся.

мы обычно пользуемся длительностью известных равно­ мерных движений, каковы дни и годы, и эту длитель­ ность, сравнив её таким образом, мы называем временем, хотя в действительности то, что мы так называем, есть не что иное, как способ мыслить истинную длительность вещей.

не на их породе, а на том лишь, что их два, мы составляем себе идею известного числа, именуемую двоичностью (binarium); когда мы видим потом двух птиц или два де­ рева и не обсуждаем опять-таки природу этих вещей, а только замечаем их число, мы тем самым возвращаемся

сальным именем, числом «два». Подобным образом,

угольника; позднее мы пользуемся ею [как универсалией], чтобы представлять в нашей мысли все прочие фигуры, имеющие три стороны! Замечая далее, что одни треуголь­ ники имеют прямой угол, а другие его не имеют, мы об­ разуем общую идею прямоугольного треугольника; эта идея в отношении к предшествующей как более общей и универсальной может быть названа видом, а прямой угол составляет универсальное различие, которым прямоуголь­ ные треугольники отличаются от всех прочих треуголь­ ников. Если мы заметим далее, что квадрат их оснований равен сумме квадратов боковых сторон и что это свойство присуще только треугольникам этого рода, то мы вправе назвать его универсальным свойством прямоугольных треугольников. Наконец, если предположим, что одни из треугольников подобного рода движутся, а другие не­ подвижны, мы сочтём это их универсальной акциденцией.

мы имеем идею протяжённой или телесной субстанции, хотя ещё и не знаем достоверно, действительно ли сущест­ вует такая вещь в данный момент, мы, имея о ней понятие,

вправе заключить, что она может существовать. Если же существует какая-либо из её частей и мы можем опреде­ лить её в мышлении, то эта часть должна быть реально отлична от остальных её частей. Подобным образом из того лишь, что каждый человек сознаёт, что мыслит и может мысленно исключить из себя или из своей души вся­ кую иную субстанцию,как мыслящую, так и протяжённую, мы вправе заключить, что каждый из нас, рассматривае­ мый таким образом, реально отличается от всякой иной мыслящей субстанции и от всякой телесной субстанции. И если даже допустить, что бог соединил с такой мыслящей субстанцией некоторую телесную субстанцию как нельзя более тесно и эти две субстанции слил в некое единство, то мы всё же понимаем, что, тем не менее, обе субстанции остались бы реально отличными друг от друга, невзирая на это слияние; ибо, как бы тесно бог ни соединил их, он не может лишить самого себя власти разделить их или со­ хранить одну независимо от другой; поэтому то, что богом может бытб либо разделено, либо сохраняемо раздельно друг от друга, остаётся реально отличным одно от другого.

Модальное различие двояко, а именно, 61. О модальном о д н о — между модусом, который мы на- рааличении звалиспособом,исубстанцией,от которой,

он зависит и которую видоизменяет, другое — между двумя модусами одной и той же субстанции^ Первое различие познаётся из того, что хотя мы и могли бы ясно восприни­ мать субстанцию без модуса, который, таким образом, отличается от неё, но невозможно, наоборот, иметь от­ чётливое понятие о модусе, не мысля субстанции. Так, например, имеется модальное различие между фигурой и движением и телесной субстанцией, от которой они оба зависят; такое же различие существует между ут­ верждением и воспоминанием и мыслящим естеством. Вто­ рой род модального различия между двумя модусами од­ ной субстанции уясняется тем, что хотя мы и можем по­ знавать модусы в отдельности друг от друга, но ни тот, ни другой, однако, не могут быть познаны вне субстанции, от которой они зависят. Так, если камень движется и имеет