Лекции ИМЮН

к донаучному состоянию юридической мысли, к идеалам исторической школы права, когда изучается правовая система конкретного народа, общества.

17.Тенденции в развитии правоведения в конце XIX – начале XXвв.: догма права и сравнительное правоведение

Юридическая догматика продолжает сохранять свое значение и остается одним из основных стилей юридического мышления. Получившая в работах пандектистов как свою завершенность и определенное доведение до возможного идеала систему интеллектуальных профессиональных средств, юридическая догматика получает свою востребованность в связи с определенными событиями, которые происходят на рубеже веков и в 20 веке. Это эпоха великих кодификаций. Разрушается универсальная идея римского права. Западноевропейские государства начинает создавать собственные системы права, законодательство кодифицированного типа.

На первое место для юристов выходит задача создания доктринального обеспечения работы систем национального законодательства. Это можно сделать только средствами юридической догмы, аналитической, догматической юриспруденции. Поэтому в массовом варианте юристы отказываются от масштабных теоретических и философских исследований

иначинают развивать юридическую догму. Это сказывается на образовании – меняется характер юридического образования, деактуализируются предметы истории права, римского права, философии права и все дисциплины, которые связываются с освоением культурной профессиональной традиции. В Европе начинает возникать определенный комплекс средств юридической догматики, которые уже не являются едиными и не рассматриваются как развитие римского права, а являются национальными правовыми доктринами. Разрабатываются национальные правовые доктрины в европейских государствах.

Наиболее просвещенные юридические умы, понимая опасность такого движения, пытаются ее преодолеть за счет конструирования сравнительного правоведения.

За счет сравнительного правоведения, задача которого виделась в превращении национальных доктрин в предмет научного изучения и построение теперь уже не на основе воспроизведения традиций, а за счет освоения различных научных доктрин и построения идеальной модели, предполагалось выйти на собственно научную юриспруденцию. Однако национальные тенденции оказались сильнее и сравнительному правоведению сделать за 100 лет практически ничего не удается.

18.Становление советской школы права.

Европейская правовая традиция в период построения нового советского строя прерывается. В советскую эпоху отношение к праву было как к атрибуту эксплуататорского угнетательского общества. Идеология права – это возведенная в закон воля класса. Такая идеология сохранялась до конца 20-х гг. и начала отступать в связи с тем, что не произошло мировой революции, возникла необходимость устанавливать позитивное право.

Философия с ее рефлексией предельных оснований действительности, конкуренцией традиций, концептуализаций была заменена полностью, на смену пришла марксистская философия и предельно вульгаризированный материализм.

После революции 1917 г. отечественная юридическая мысль полностью выпадает из истории. Философия права как самостоятельная область юридической мысли исчезает, т.к. она возможна только при наличии в обществе конкуренции философских учений, традиций и это позволяет юристам создавать собственные философские основания. В Советском союзе

71

существует только одна единственная, универсальная, истинная философия - марксизмленинизм, который превращается в религию, выполняет функцию научного писания. Та же ситуация что и у глоссаторов, та же задача – толкование основного источника (Капитала). Принципиальным было восприятие определенного мировоззрения и методологической схемы.

Советская юридическая мысль исходила из приоритета экономических отношений

иопределяющей роли базиса и линейного развития истории. Линейное развитие истории выгодно тем, что считалось, что социалистическая формация (государство и право) – более высокий уровень развития, чем капитализм. Осознавалось, что мы живем в будущем, к которому рано или поздно придут все остальные.

Право стало трактоваться исключительно как форма: все законы, содержание общественных отношений – в экономике, а право только оформляет экономические отношения, детеминировано объективными требованиями экономического базиса. Утверждалось, что у права, как и у религии, нет собственной истории, поскольку движущие силы общественного развития заключены в объективном противоречии между уровнем развития производительных сил и типом производственных отношений.

Признавалась только марксистско-ленинская философия, которая постулировала классовую природу государства и права. Любое право – возведенная в закон воля экономически господствующего класса. Экономически господствующим классом является пролетариат, передовой отряд – КПСС, его ядро – ЦК и политбюро. Содержание социалистического права должно было определяться партийной элитой, которая формулировала неявную, существующую в размытом виде волю масс. Этот вопрос был раз

инавсегда решен. Советская юридическая мысль никогда не обсуждала и не проблематизировала вопросы содержания, происхождения права, законов. Законы

воспринимались как священные тексты, объективно оправданные и исторически необходимые. У юридического сообщества была одна задача – объяснить, почему это правильно и по-другому быть не может.

Область теоретических исследований. Науки в советском периоде не было. Однако это оказало влияние на то, что многие ученые ушли в логику, что позволило создать новые исследования. Поскольку философией заниматься нельзя – была одна марксистсколенинская, следовательно, все силы юристов сконцентрировались на юридической догме. В условиях советского времени ряд конструкций буржуазного правоведения по идеологическим причинам не могли работать, были придуманы новые юридические конструкции.

В области теории права советская юридическая мысль, поскольку она в своем самоопределении базировалась на единственно правильной научной философии, претендовала на создание подлинно научной теории права и государства. Эти теории права и государства расценивались как теории естественнонаучного типа, которые с одинаковой легкостью описывают все явления и феномены в государственно-правовой сфере, которые возникали и существовали во все эпохи и существовали у всех народов.

Область юридической догматики. Юридическая догматика в доктринальной юриспруденции оставалась каналом, по которому в советское время продолжалось восприятие правовой культуры. В период развития советского законодательства выяснилось, что можно изобрести совершенно немыслимые юридические конструкции (жилищный наем и т.д.), но даже эти вновь создаваемые юридические конструкции не могли работать без фундаментальных юридических понятий и системных («несущих») конструкций, которые

72

были созданы за тысячелетия. Советское право восприняло большинство системных конструкций в части догматики предыдущих эпох. Именно догматическая юриспруденция, прежде всего в области цивилистики, сохранила правовую культуру и юридическое мышление в нашей стране. Эта культура не позволила в определенные периоды развития нашего права сделать более радикальные шаги, чем это было сделано. Например, в 70-х гг. XX в. хотели упразднить гражданское право как отрасль и ввести вместо него хозяйственное право и хозяйственный кодекс.

Юридическая догматика в советском правоведении присутствует, но ей придается статус абсолютно бессодержательной юридической техники. То же самое было с философией: в 50-е годы философия была предельно идеологизирована и все серьезные философы ушли в область логики и стали заниматься ей. Так и в юриспруденции, большая часть теоретиков ушла в юридическую догматику, схоластическую юриспруденцию и обсуждала по большей части технические процессы. Были проведены серьезные догматические исследования. В советском правоведении утверждается «двойной стандарт» по отношению к юридической догме: дистанцирование идеологически (поскольку юридические конструкции принадлежат к буржуазной общественно-кэономической формации), но реализация практически.

В советское время не произносили юридическая догматика, так как это было запрещено, термин «догма» понимался как принадлежащий к религиозной сфере, которая в табуировалась. Как таковой догматической юриспруденции, осознающей себя в качестве таковой, не было. В советском правоведении и философско-правовые исследования, и догматико-юридические, все они были объявлены наукой. В предыдущие эпохи юристы хорошо понимали, что догматические исследования не научны, они не дают нового знания, они не позволяют понять природную сущность юридических явлений, эти исследования предназначены только для эффективной организации юридической практики и для обеспечения удобства деятельности практических юристов. У нас догматические исследования стали называть научными. Юридическая техника – способ изложения норма в текстах законов, юридические конструкции. Никаких оснований под юридической техникой нет. Наука должна давать ответ на вопрос: почему это так, а не иначе, как урегулировать нечто, чтобы не получить обратный результат. Организационные изменения, не изменяющие основания, принципы – техническая работа, не наука.

(Михайлов А.М. Из кратких лекций 2006 г.) Советское правопонимание хронологически довольно условно возможно разделить на несколько этапов:

1.1917 г.– 1929 г.

2.1929 г. – 1938 г.;

3.1938 г. – середина 1950-х;

4.середина 1950-х гг. – середина 1980-х гг.;

5.середина 1980-х гг. – начало 1990-х гг.

Советское правопонимание провозглашало свою приверженность марксизму, но на самом деле существенно отличалось от идей аутентичного марксизма в учении К. Маркса и Ф. Энгельса. Советские юристы в отличие от юристов всех предшествующих эпох были поставлены в сложную ситуацию по ряду причин. Во-первых, так как учение Маркса считалось истинным, то право как часть надстройки не имеет самостоятельного значения. Правовая система в любом государстве обусловлена экономическим базисом, поэтому собственного значения советская юриспруденция перестала иметь. В 20-е годы по всему СССР закрываются юридические факультеты.

Во-вторых, существовало множество противоречий между трудами Маркса, Ленина и политикой КПСС. Поэтому советские юристы не могли быть научными в смысле логической

73

непротиворечивости. Необходимо было обосновать политику КПСС через труды Маркса и Ленина, что не всегда получалось.

В-третьих, марксизм трактовал право как средство легализации экономической эксплуатации. Юридическое право по Энгельсу – это закон, исходящий от экономически господствующего в государстве класса. Цель закона – узаконить отношения эксплуатации. При коммунизме право, как социальное зло, постепенно отмирает, так как в коммунистическом обществе не будет экономической эксплуатации. И, следовательно, не будет необходимости в законах. Поэтому юристы воспринимались как вымирающая профессия, юридический факультет – «факультет ненужных вещей».

1917 г.-1918 г. – 1929 г.-1930 г. Марксистско-ленинское учение еще не воспринимается «истиной в последней инстанции». Широко распространены взгляды попытки социологического истолкования идей марксизма о праве (Е.Б. Пашуканис), попытки соединения идей марксизма и представлений психологической теории права (М.А. Рейснер), и др. На этом этапе советская власть еще не интересуется правовой доктриной (трудами юристов). С 1918 – 1921 гг. не действовало имперское законодательство, но не было и советских кодексов. Основным источником права выступало революционное правосознание, т.е. представление пролетариата под правом и не-правом, которое нередко фактически выливалось в произвол.

Были юристы, которые предлагали прекратить называть правом правила поведения, принимаемые в СССР. Так как в СССР классовой эксплуатации нет – права как инструмента такой эксплуатации также нет (Гойхбарг).

1929 г. – 1938 г. В данный период начинается жесткая цезура в вопросах понимания права, но единообразного понимания права в СССР пока нет, большинство публичных книг относится к марксистскому или ленинскому пониманию.

1938 г. – середина 1950-х гг. В июле 1938 г. в СССР прошел первый всесоюзный съезд (совещание) юристов, на котором А.Я. Вышинский обозначил единообразное понимание права в

СССР. По Вышинскому право – это совокупность правил поведения и обычаев, установленных правящим в государстве классом, общеобязательного характера, выгодных и угодных этому классу. Следовательно:

1.право состоит из общих правил;

2.правовые правила и обычаи исходят от государственной власти;

3.право носит классовый характер, т.е. выражает и защищает интересы господствующего в обществе класса;

4.право обусловлено экономическими условиями жизни господствующего класса.

середина 1950-х гг. – середина 1980-х гг. После смерти И.В. Сталина в середине 1950-х гг.

среди советских юристов возникают первые попытки проблематизировать и обсуждать «канон» советского правопонимания. Если в предыдущий период право по содержанию определялось только как система государственно установленных, материально обусловленных и выражающих интересы господствующего класса правил общежития, то в данный период ряд авторов пытается противопоставить узкому пониманию так называемое «широкое правопонимание» (Стальгевич, Явич, Пионтковский, Кечекьян, Казимирчук и др.). Они полагали, что помимо норм права в содержание права входят правоотношения и правовые идеи. Представители широкого подхода к праву были солидарны с ортодоксальным советским взглядом в том, что центральным элементом права являлись нормы. Однако в отличие от них, считали, что субъективные права граждан, выражающиеся через правоотношения, а также правовые идеи, тоже являются частью права, поэтому спор между «узконормативным» и «широким» подходом к праву не носил принципиального характера. Он касался лишь объема содержания права (об этом писали О.С. Иоффе и В.С. Нерсесянц).

середина 1980-х гг. – начало 1990-х гг. Начиная с начала 1990-х гг. марксистско-ленинское учение о праве в российской юридической науке начинает критиковаться, разрабатываются новые подходы к пониманию права. Одна группа ученых пытается противопоставлять советскому подходу

74

к праву как совокупности общеобязательных норм, устанавливаемых государством, естественноправовые трактовки права. Многие российские юристы стали обращаться к идее естественного права и стали говорить о том, что центром и высшей ценностью права являются права человека. Достаточно широко в юридической литературе проводится мысль, что человек, его права и свободы – это универсальная ценность и цель права вообще. Возникают попытки соединить социалистическую политическую идеологию и естественно-правовые представления. Формируется такое течение, как персоноцентризм, по мнению представителей которого право – это механизм защиты личности от произвола общества и государства. Формируется либертарно-юридическая концепция права (В.С. Нерсесянц), основанная на идее различения права и закона, через призму которой истолковывается вся история западной философии права.

18. Материалистическая диалектика и познание права.

Коряковцев А.А. В немецкой классической философии рождается диалектика как метод понятийного мышления постольку, поскольку она выделяется из других методов и противопоставляется им. И. Кант впервые формулирует идею о том, что противоречие – есть свойство мышления человека, оно не содержится в мире природы, а принадлежит миру человеческого сознания.

Формирование материалистической диалектики как метода познания природы, общества и мышления проходит через несколько этапов, которые выделяются в зависимости от философского основания. Сначала – идеалистическая диалектика, представленная учениями И.Г. Фихте и Г.В.Ф. Гегеля, потом – антропологическая диалектика Л. Фейербаха и только затем – материалистическая диалектика К. Маркса, построенная на социально-праксеологической основе.

Диалектика отличается от антитетики, фиксирующей взаимное отталкивание объектов, их внутреннее различие (учение об антиномиях И. Канта), и формальной логики тем, что ей удалось последовательно развернуть в понятиях единство и борьбу противоположностей, т.е. тождество различий. Формальная логика лишь фиксирует тождество, антитетика – его распад, а к их синтезу, снятию, проводит только диалектика. Диалектика как метод понятийного мышления впервые сопрягает категории тождества и различия. Поэтому со времени И. Канта и Г. Гегеля диалектика понимается как способ работы с противоречиями через их снятие на основании борьбы и тождества противоположностей.

И.Г. Фихте отталкивается от кантианского учения об антиномиях и утверждает, что противоречие является не свойством человеческого мышления, а заложено в устройство бытия как такового. «Мы должны, – делает вывод И.Г. Фихте, – при каждом положении исходить из указания противоположностей, которые подлежат объединению». Начало диалектики: противоположности, взятые вместе, раскрытие их оппозиции в рамках единства. И. Фихте начинает с «Я», потом переходит к «не-Я» и показывает мышление как действие (до него мышление трактовалось как созерцание, как тождество), как итог взаимодействия субъекта и объекта, т.е. «Я» и «не-Я». Результат становления личности – есть борьба «Я» со своим иным, с внешними обстоятельствами, т.е. «не-Я». Иначе самосознание или личность не возникнет. Затем эту идею заимствует Г. Гегель и освобождает от субъективных форм выражения («Я», «не-Я»), у него все эти метаморфозы происходят с абсолютной идеей. Отчуждение – есть продукт самоотчуждения, оно не есть что-то изначальное.

Благодаря этому подходу И. Фихте удалось провести различие в тождестве (в единстве «трансцендентального Я» и «не-Я»), развернуть единство противоположностей и представить диалектику понятий в виде самой общей схемы, подхваченную и развитую затем Г. Гегелем: «само положение о тождестве, а еще больше положение о противоречии имеют не только аналитическую, но и синтетическую природу».

Сначала есть нечто, оно становится, в этом становлении оно борется с самим собой, отчуждение – есть «момент» процесса становления. Отчуждение и самоотчуждение сливаются в один процесс. Недостаточность Фихте и Гегеля в том, что они идеалисты, идея у них отчуждает себя в чувственный мир, а обратно не возвращается, они не выходят дальше филиации идей Платона, т.е.

75

непонятно, как у Фихте личность самообогащается. Первым на эту ограниченность указал Л. Фейербах. Он первым показал, что в учении Гегеля – два метода – кроме диалектики еще и метод спекуляции – самодвижение понятий. Известно изречение, что гегелевская диалектика стоит на голове, «процесс переворачивания» начал Л. Фейербах. У Гегеля развитие происходит спиралеобразно, Гегель силой спекуляции сжимает в круг спираль, она проходит в круг, эта та же самая абсолютная идея, она не выходит за пределы самой себя, в ней нет ничего не идеального, нет противоположного идее начала: развитие идеи пришло к самой себе.

Это произошло потому, что у Гегеля, по сути, наличествуют два понятия диалектики. Диалектика – как единство противоположностей, с одной стороны, и диалектика как спекуляция, как учение об объективности понятия, с другой стороны – прежде всего, в «Науке логики». Понятие у Гегеля движется, развитие объективного мира для него имеет значение лишь в качестве примера развития понятия: «природа у Гегеля сослана в ссылку»).

Л. Фейербах спрашивает Г. Гегеля, если диалектика – есть единство противоречий, то где же противоречие, что противоречит идее, если идея возвращается к самой себе в системе Гегеля? Значит, противоречит идее чувственно-объективный мир, который не является идеей. Что является тождеством идеи и чувственности? Этим является человек. Субъектом идеи и чувствования является человек. Фейербах утверждает, что истинная диалектика – это отношение «я» и «ты». Тем самым он приходит к понятию социальной связи, делает первый шаг к научной теории общества, человек не изолированное существо, а общественный индивид, все свои потребности он удовлетворяет при помощи других людей. Противоречие между идеей и чувственностью снимается деятельностью.

В диалектике имеется специфическая, «зеркальная» группировка понятий, приводящая к синтезу. В конечном счете, это означает сообразность с чувственно-практическим содержанием, что и есть ведущий принцип материалистической диалектики.

«Мой диалектический метод, – писал Маркс, – не только в корне отличен от гегелевского, но представляет его прямую противоположность. Для Гегеля процесс мышления, который он превращает даже под именем идеи в самостоятельный субъект, есть демиург [творец, созидатель] действительного, которое представляет лишь его внешнее проявление. У меня же, наоборот, идеальное есть не что иное, как материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней» («Капитал», Т. 1, 1955, С.

19).

Марксизм преодолел ограниченность предшествующего материализма, для которого бытие выступало только в качестве объекта, вследствие чего субъект целиком отдавался во власть идеализма. Последний абсолютизировал активную роль сознания, считая, что оно конструирует мир. Марксизм рассматривает общественное бытие не только в форме объекта,

противостоящего человеку, но и субъективно, в форме конкретно-исторической практической деятельности человека. Такое понимание практики поставило на научную основу теорию познания, к которой марксизм подошел с социально-исторической точки зрения вместо абстрактного подхода созерцательного материализма, рассматривавшего связь между людьми как чисто природную (См.: К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., 2 изд., т. 3, с. 3).

В «Анти-Дюринга» Ф. Энгельса сформулировано три закона диалектики: закон единства и борьбы противоположностей, перехода количественных изменения в качественные и закон отрицания отрицания. В «Капитале» К. Маркс атрибутирует открытие законов диалектики Г. Гегелю. У В.И. Ленина речь идет об элементах диалектики в «Философских тетрадях». В неортодоксальном марксизме (В.Ф. Асмус, Э.В. Ильенков). У В.Ф. Асмуса «Марксизм и буржуазный историзм» (1933 г.) диалектика – это метод, а у Э.В. Ильенкова не увидена опасность, исходящая от позднего Ф. Энгельса, онтологизации диалектики, рассмотрение ее не как метода, но как законы природы. Диалектика не предшествует научному исследованию, а является результатом ее исследования. Для К. Маркса трактовка диалектики нерасторжимо связана с его учением о человеке, она носит антропологический характер.

76

Критикуя идеалистическую диалектику Г. Гегеля К. Маркс писал: «Конкретное потому конкретно, что оно есть синтез многих определений, следовательно, единство многообразного. В мышлении оно поэтому выступает как процесс синтеза, как результат, а не как исходный пункт, хотя оно представляет собой действительный исходный пункт и, вследствие этого, так же исходный пункт созерцания и представления. На первом пути полное представление подверглось испарению путем превращения его в абстрактные определения, на втором пути абстрактные определения ведут к воспроизведению конкретного посредством мышления. Гегель поэтому впал в иллюзию, понимая реальное как результат себя в себе синтезирующего, в себя углубляющегося и из самого себя развивающегося мышления, между тем как метод восхождения от абстрактного к конкретному есть лишь тот способ, при помощи которого мышление усваивает себе конкретное, воспроизводит его как духовно конкретное. Однако это ни в коем случае не есть процесс возникновения самого конкретного».

Восхождение от абстрактного к конкретному по К. Марксу представляет собой только одну сторону диалектического познания. Оно как раз потому и является диалектическим, что включает в себя противоположное мыслительное движение – от конкретного к абстрактному. В этой связи уместно вновь вспомнить, что мышление как таковое, по К. Марксу, представляет собой «переработку созерцания и представления в понятия». Единство абстрактного и конкретного, собственно, и представляет собой самую суть диалектики. «Диалектическая форма изложения» – это и есть изложение, при котором исходным пунктом служит абстрактное, воспроизводящее конкретное.

____________

В советском правоведении материалистическая диалектика рассматривалась как абсолютный метод познания, являющийся выражением универсальной философской картины мира, сформированной марксизмом-ленинизмом. Всеобщий характер метода материалистической диалектики выражался в том, что он считался в равной степени применимым для исследования природы, общества и мышления – традиционных типов объектов философского познания (в этом можно видеть сходство с философским позитивизмом О. Конта). Утверждалось, что подлинно научное познание может строиться только на законах и принципах материалистической диалектики. Иными словами, материалистическая диалектика рассматривалась как единственно возможный в научном познании метод, что в итоге сформировало «методологический монизм» советского правоведения.

Так, например, А.М. Васильев утверждал, что принципиальная методологическая роль в исследовании права должна всегда оставаться за материалистической диалектикой, а правовые категории лишь специфицируют ее положения применительно особенностей изучаемого объекта. По мнению В.М. Сырых, организация всех компонентов системы метода юридической науки задается правилами диалектико-материалистического метода. «В метод общей теории права входит и диалектико-материалистический метод как его философское основание. Однако диалектико-материалистический метод не образует особого, отличного от остальных способов, приемов познания права компонента, а реализуется в форме этих методов, лишая их претензий на универсальность и абсолютность».

Советское правоведение в гносеологическом отношении мыслит в рамках классической корреспондентской концепции истины, которая находит выражение в ленинской концепции познания как правильного отражения объективной действительности, природа которой материальна.

77

(Ленинская теория отражения. Под ред. Розенталь) Ленинская теория отражения исходит из положения, что вещи существуют объективно, независимо от познающего субъекта («вещи в себе») и что они доступны человеческому познанию («вещи для нас»). Это положение является краеугольным камнем теории отражения. Объективное содержание научных теорий определяется существованием объекта познания, т. е. существованием реального, независимого от сознания человека внешнего мира.

Ленинская теория отражения, утверждая объективность познания, исходит из единства познания и практики, без чего не может быть активности познающего субъекта. Эта активность направлена на то, чтобы получить знание, адекватное содержанию объекта. И подобно тому, как для успешной практической трудовой деятельности субъект создает необходимые инструменты и орудия труда, подобно этому свою познавательную активность он проявляет в том, что совершенствует свою логику, создает новые методы и способы познания. Но при всем этом объект познания существует независимо от субъекта. А в голове последнего появляется лишь отражение в виде образа, «копии» объекта.

Ленинская теория отражения опирается на признание того, что между «вещью в себе», т. е. сущностью, и тем, как она для нас выступает, т. е. явлением, никакой принципиальной грани нет, грани, введенной в философию Юмом и Кантом, за которыми последовали махисты, сомневающиеся в объективности познания. Поскольку сущность не отгорожена от явления, поскольку она является, постольку субъект в познании не может останавливаться на явлениях, ограничиваться лишь данными органов чувств, он проникает в сущность, через явления раскрывает закон их движения. В силу этого познающий субъект активно использует свое логическое мышление. В. И. Ленин показал, что различие между сущностью и явлением состоит в том, что последнее воспринимается нашими органами чувств непосредственно, а первая, скрытая от органов чувств, познается при помощи логического мышления. Каждый шаг научного познания есть превращение «вещи в себе» в «вещь для нас», углубление человеческого мышления в сущность, открытие новых законов движения материи. При этом активность субъекта в познании проявляется в том, что ему приходится создавать все более общие и глубокие абстракции и оперировать ими. Научные абстракции, если они правильные, глубже отражают действительность, схватывают самую глубокую сущность вещей.

В теории познания, как и в любой другой отрасли науки, В. И. Ленин требовал рассуждать диалектически, прослеживать, каким образом из незнания является знание, каким образом неполное и неточное знание становится более полным и точным. Эту диалектику В. И. Ленин раскрыл, решая центральную проблему теории познания — проблему истины. Объективная истина есть процесс, она достигается в науке не сразу, а постепенно. В. И. Ленин раскрыл диалектику этого процесса в решении вопроса о соотношении абсолютной и относительной истины. Абсолютная истина как полное, исчерпывающее знание слагается из суммы относительных истин, содержащих в себе неполное и неточное знание. Борясь против махистского релятивизма, отрицавшего момент абсолютного, объективного знания, В. И. Ленин показал, что диалектика познания истины хотя и включает в себя момент релятивности, относительности наших знаний, но не сводится к нему. В каждой относительной истине содержится зерно объективного абсолютного знания, достоверность которого подтверждается человеческой практикой.

Развивая эту же мысль о диалектике объективной истины и подчеркивая активную роль субъекта в ее достижении, В. И. Ленин писал: «Совпадение мысли с объектом есть процесс: мысль (= человек) не должна представлять себе истину в виде мертвого покоя, в виде простой картины (образа), бледного (тусклого), без стремления, без движения... Идея имеет в себе и сильнейшее противоречие, покой (для мышления человека) состоит в твердости и уверенности, с которой он вечно создает (это противоречие мысли с объектом) и вечно преодолевает его...»

Черданцев А.Ф. Материалистическая теория познания. Методологической основой юридической науки является материалистическая теория познания. Согласно указанной теории:

— вещи (объект познания) существуют объективно, независимо от познающего субъекта («вещи в себе»), они доступны человеческому познанию («вещи для нас»);

78

—содержание знаний объективно определяется существованием реального, не зависимого от сознания человека внешнего мира;

—единственный источник знания — ощущения; ощущения суть образы объектов внешнего

мира;

—мышление отличается от чувственного познания (ощущения, восприятия, представления) тем, что оно является не непосредственным, а опосредствованным познанием как процесс абстракции, формирования понятий, законов;

—мышление объективно, поскольку оно диалектично и следует законам логики;

—в процессе познания происходит «удвоение мира»: с одной стороны -— мир реальной действительности, с другой — мир идеальный, в виде понятий, гипотез, теорий, научных законов, отражающих мир реальный:

—метод познания зависит от особенностей познаваемых объектов, целей, которые ставятся в ходе познания, и условий познания.

Всеобщими научными методами являются метод диалектической и метод формальной логики.

Из особенностей теории познания как теории отражения и материалистической диалектики вытекают следующие принципы, или требования, к научному познанию.

Принцип материалистического подхода заключается в рассмотрении государства и права как явлений социальных, составляющих неотъемлемый элемент общественного устройства, как необходимых социальных институтов, сущность и характер которых предопределены социальноэкономическим строем общества, уровнем его экономического и культурного развития. Фактором, определяющим сущность и содержание, являются экономические отношения. Согласно марксистской концепции они составляют базис, над которым возвышается надстройка (государство, право, мораль

ит.д.). Характер базиса определяет характер и сущность надстройки. К базисным можно отнести отношения, складывающиеся в процессе производства средств производства и средств потребления: отношения собственности, отношения, вытекающие из общественного разделения труда, в том числе отношения по поводу обмена материальными благами, распределения материальных благ, а также отношения по воспроизводству самого человека — основной производительной силы общества. Если существует общество, то неизбежно в обществе складываются и указанные отношения, независимо от того, есть ли государство и право. Ни государство, ни право не могут отменить эти отношения, ибо это равносильно «отмене» самого общества, а следовательно, и самого государства.

Однако на сущность и содержание государства и права оказывают влияние не только базисные отношения, но и иные факторы: политика, идеология, мораль, правосознание и др. Но главными, определяющими остаются все-таки отношения и интересы экономические.

Принцип диалектического подхода к государству и праву заключается в том, что процесс их научного исследования должен соответствовать правилам диалектической логики (диалектике). Конкретно диалектические моменты в познании проявляются в историческом подходе — в рассмотрении того, как данное явление (государство и право) возникло, какие этапы в своем развитии оно прошло, чем оно является в настоящее время.

Проявлением диалектики служит требование всестороннего подхода к изучаемым явлениям. Должны быть исследованы все стороны явления, а также связи с другими явлениями, в которых проявляются его свойства. Так, при изучении права анализируются не только его существенные признаки, но и формы (источники), функции, связи с политикой, моралью, правосознанием и т. п. Всесторонность (многосторонность) проявляется в использовании различных методов исследования.

При исследовании государственно-правовых явлений широко используются такие категории диалектического материализма, как форма и содержание, сущность и явление, причина и следствие, структура и элемент, законы единства и борьбы противоположностей, восхождения от абстрактного к конкретному, категории исторического материализма — общественно-экономическая формация, политика, классы, власть, законы определяющей роли общественного бытия по отношению к

79

общественному сознанию, соотношения базиса и надстройки, перехода к новой общественноэкономической формации через революцию.

Использование законов и категорий материалистической диалектики при исследовании государства и права позволяет выяснить происхождение, сущность и социальное назначение государства и права, определить формы их существования, закономерности функционирования и развития и на этой основе сформулировать рекомендации по их совершенствованию, прогнозировать их исторические перспективы.

Принцип объективности научного познания заключается, в конечном счете, в том, что изучаемые явления должны отражаться такими, каковы они в действительности. Объективность научных выводов базируется на твердо установленных научных фактах. На их основе выдвигаются гипотезы, строятся теории. Умозрительные выводы, не подкрепленные научными фактами, не могут претендовать на объективность.

19. Методология советского правоведения.

(Н.Н. Тарасов, «Методологические проблемы юридической науки») На протяжении многих десятилетий, в силу официального господства в стране марксистского учения, отечественное научное юридическое сознание относилось к методологии правовой науки почти исключительно нормативно, а не рефлексивно. Императивное политическое «вменение» материалистической диалектики как единственно верной методологии научного познания ограничило исследовательские возможности правоведов в данной области, в основном,

интерпретацией (в жанре «творческого применения») тех или иных постулатов марксизма применительно юридической предметности. Проблемные исследования, предполагающие критику философских оснований и методологических установок юридической науки, по сути, исключались. Реальные возможности здесь ограничивались, в основном, простой комбина-

торикой частных методов правоведения, «по принципу» находящихся в рамках разного рода «модификаций» материалистической диалектики. Словом, существовавшая методология исследования права в нашей науке, по сути дела, не проблематизировалась и разрабатывалась, а обосновывалась и реализовалась. Причем, надо признать, реализовалась тотально и безусловно, хотя в массовой научно-исследовательской практике, как правило, достаточно декларативно.

Для советских юристов марксистская методология являлась своеобразным «символом веры», унифицированным набором законов и категорий, «методологических формул», неукоснительно применяемых в их научной деятельности, правда, с оговоркой: «сообразно специфике исследуемых объектов». Вопросы оценки состоятельности господствующей методологии просто не ставились. И если в философии подобные проблемы обсуждались, хотя бы в плане «дальнейшего обоснования и развития», то в юриспруденции они выносились за скобки любого исследования как в силу авторитета философских разработок данной области, так, видимо, и по причине отсутствия в правоведении проблем, требующих исследований такого рода.

Вместе с тем советское правоведение являлось одной из наиболее методологизированных научных юридических традиций как в плане осмысления философских оснований и фундаментальных принципов исследования, так и по характеру отношения к данной проблематике. Исследовательская односторонность позволила разработать до исключительно высокого уровня юридическую догму, образовать, в этой части, развернутый категориальный аппарат, в значительной мере работающий и в современной ситуации, создать ряд оригинальных специально-юридических теорий. По-разному можно относиться к результатам исследований собственно философского, методологического плана. Однако и они выполнили, по меньшей мере, ту культурную функцию, что довели до определенной логической

завершенности исследования в рамках одной, господствующей парадигмы.

80