117. Из речи в.М.Молотова

«О внешней политике Советского Союза»

на внеочередной сессии Верховного Совета СССР

31 Октября 1939 г.

...Некоторые старые формулы, которыми мы пользовались еще недавно и к которым многие так привыкли, явно устарели и теперь неприемлемы. Надо отдать себе в этом отчет, чтобы избежать грубых ошибок в оценке сложившегося нового политического положения в Европе. Известно, например, что за последние несколько месяцев та­кие понятия, как «агрессия», «агрессор», получили новое конкретное содержание, новый смысл. Не трудно догадаться, что теперь мы не можем пользоваться этими понятиями в том смысле, как, скажем, три-четыре месяца тому назад. Теперь, если говорить о великих дер­жавах Европы, Германия находится в положении государства, стре­мящегося к скорейшему окончанию войны и к миру, а Англия и Фран­ция, вчера еще ратовавшие против агрессии, стоят за продолжение войны и против заключения мира. Роли, как видите, меняются...

...В последнее время правящие круги Англии и Франции пы­таются изобразить себя в качестве борцов за демократические права народов против гитлеризма, причем английское правительство объявило, что будто бы для него целью войны против Германии является, не больше и не меньше, как «уничтожение гитлеризма». Получается так, что английские, а вместе с ними и французские сто­ронники войны объявили против Германии что-то вроде «идеологи­ческой войны», напоминающей старые религиозные войны... Но та­кого рода война не имеет для себя никакого оправдания. Идеологию гитлеризма, как и всякую другую идеологическую систему, можно признавать или отрицать, Это — дело политических взглядов. Но любой человек поймет, что идеологию нельзя уничтожить силой, нельзя покончить с нею войной. Поэтому не только бессмысленно,

13 Зак. 35S

178 Системная история международных отношений. 1910-1940~е. Документы

но и преступно вести такую войну, как война «за уничтожение гит­леризма», прикрываясь фальшивым флагом «борьбы за демократию»...

118. Из выступления А.Гитлера на совещании руководителей Вермахта 23 ноября 19 J9 г.

...В ходе идеологической реорганизации я взялся за выполнение другой задачи — освобождения Германии от международных обяза­тельств. При этом следует особо подчеркнуть два момента — выход из Лиги Наций и отказ от участия в конференции по разоружению...

В 1935 году последовало введение воинской повинности... Через год последовала Австрия... Следующим шагом была Богемия, Мо­равия и Польша... С самого начала я понимал, что я не могу оста­новиться на Судетской области. Это было лишь частичное решение. Было решено занять Богемию. Затем последовало установление протектората — тем самым создана основа для захвата Польши...

119. Из воспоминаний У.Черчилля

Только тоталитарный деспотизм в обеих странах мог решиться на такой однозначный противоестественный акт.

Невозможно сказать, кому он внушал большее отвращение — Гитлеру или Сталину. Оба сознавали, что это могло быть только временной мерой, продиктованной обстоятельствами. Антагонизм между империями и системами был смертельным. Сталин, без сом­нения, думал, что Гитлер будет менее опасным врагом для России после года войны против западных держав. Гитлер следовал свое­му методу «по одиночке». Тот факт, что такое соглашение оказа­лось возможным, знаменует всю глубину провала английской и французской политики и дипломатии за несколько лет.

В пользу Советов нужно сказать, что Советскому Союзу бы­ло жизненно необходимо отодвинуть как можно дальше на Запад исходные позиции германских армий, с тем, чтобы русские полу­чили время и могли собрать силы со всех концов своей колоссаль­ной империи... Если их политика и была холодно-расчетливой, то она была также в тот момент в высокой степени реалистичной...