548

орган исполнительной власти, к полномочиям которого отнесено обеспечение проведения единой государственной миграционной политики; высший исполнительный орган государственной власти субъекта Российской Федерации; органы местного самоуправления, МВД России, Министерство образования и науки Российской Федерации, Федеральное агентство по делам национальностей и др. Анализ нормативно-правовой регламентации показывает, что полномочия в области адаптации мигрантов возложены на различные государственные органы, но при этом нигде не закреплен орган, который будет координировать этот вопрос.

В-третьих, необходимо создание конкретного перечня мер, реализуемых государственными органами, направленных на адаптацию мигрантов. На данный момент в рамках государственной программы Российской Федерации «Реализация государственной национальной политики» действует подпрограмма «Социально-культурная адаптация и интеграция мигрантов в Российской Федерации» [4]. К числу основных направлений реализации разработчики программы отнесли проведение мероприятий, позволяющих выявить наиболее актуальные вопросы адаптации мигрантов, причины препятствующие эффективной адаптации мигрантов, разработать наиболее действенные решения, направленные на адаптацию и интеграцию мигрантов. Авторы программы предлагают привлекать средства массовой информации к формированию положительного образа мигранта, популяризации легального труда мигрантов, что позволить улучшить восприятие образа мигранта в российском обществе. Помимо этого обращается внимание на необходимость создания интернет-ресурса, специализирующегося на вопросах адаптации мигрантов.

Полагаем, что в программе указан совсем не полный перечень мер, направленных на адаптацию мигрантов. На наш взгляд, требуется создание более подробного и конкретного перечня соответствующих мер, закрепленных в правовом акте. При этом необходимо указание как общих мер, то есть направленных на всех иностранных граждан, прибывших в Россию, так и мер, по адаптации отдельных категорий мигрантов. Например, отдельно следует прописать меры по адаптации иностранных граждан,

31

приехавших на обучение в Российскую Федерацию, трудящихся мигрантов, высококвалифицированных специалистов и т. д. К сожалению, специфика адаптационных мер в российском законодательстве не учитывается.

Таким образом, рассмотрение правового регулирования адаптации мигрантов в Российской Федерации позволяет сделать вывод о том, что российская миграционная политика в этой области находится на стадии становления.

На наш взгляд, в Российской Федерации на данный период сложилась достаточно непростая миграционная ситуация, что требует грамотного подхода по адаптации и интеграции мигрантов.

Литература

1.Указ Президента РФ от 31.10.2018 № 622 «О Концепции государственной миграционной политики Российской Федерации на 2019 - 2025 годы» // СПС КонсультантПлюс.

2.Указ Президента РФ от 13.06.2012 «Концепция государственной миграционной политики Российской Федерации на период до 2025 года» (утратила силу) // СПС КонсультантПлюс.

3.Указ Президента РФ от 19.12.2012 № 1666 (в ред. от 6.12.2018) «О Стратегии государственной национальной политики Российской Федерации на период до 2025 года» // СПС КонсультантПлюс.

4.Постановление Правительства РФ от 29.12.2016 № 1532 (ред. от 29.03.2019) «Об утверждении государственной программы Российской Федерации "Реализация государственной национальной политики"» // СПС КонсультантПлюс.

В.Ю. Казанков,

Н.С. Сорокун

КВОПРОСУ О ВЗАИМОСВЯЗИ ТРАНСНАЦИОНАЛЬНОЙ ОРГАНИЗОВАННОЙ ПРЕСТУПНОСТИ

ИНЕЗАКОННОЙ МИГРАЦИИ

Стратегия национальной безопасности Российской Федерации в качестве одной из современных угроз выделяет «дея-

32

тельность преступных сообществ, связанную с организацией незаконной миграции» [1]. Наметившаяся в начале XX века тенденция к глобализации повлекла за собой трансформацию миграционных процессов во всем мире: серьезно увеличились масштабы перемещений людей, произошло перенаправление их потоков, появились новые центры миграции. По прогнозам Международной организации по миграции (МОМ), к 2030 году в миграционные процессы будут вовлечены более 300 млн человек [2]. Однако уже сейчас масштабы этого явления значительны, так, в Соединенных Штатах Америки проживают 46,6 млн мигрантов, в Германии – 12 млн. По числу мигрантов Россия занимает третье место в мире, в настоящее время в нашей стране проживает около 11,9 млн. мигрантов, значительная часть которых находится на нелегальном положении [3].

Общественная опасность нелегальной миграции заключается во взаимосвязи ее с организованной транснациональной преступностью, коррупцией, незаконной экономической деятельностью. Одним из негативных проявлений незаконной миграции является миграционная преступность, которая неоднородна и различна в силу региональной специфики миграционных процессов, неравномерности распределения иммиграционных потоков, изменений миграционной политики Российской Федерации.

Противодействие незаконной миграции ведется как на внутригосударственном, так и на межгосударственном уровнях. Одним из значимых документов, регламентирующих международное сотрудничество по противодействию незаконной миграции, является Конвенция ООН против транснациональной организованной преступности от 15 ноября 2000 года с дополнительным Протоколом «Против незаконного ввоза мигрантов по суше, морю и воздуху». В частности, в ней указывается, что «преступление носит транснациональный характер, если:

1)совершено в более чем одном государстве;

2)совершено в одном государстве, но существенная часть по подготовке, планированию, руководству, контролю имело место в другом государстве;

33

3)совершено в одном государстве, но при участии организованной преступной группы, осуществляющей преступную деятельность в нескольких государствах;

4)совершено в одном государстве, но его последствия наступили в другом государстве» [4].

Несмотря на закрепление признаков транснациональных преступлений в международно-правовом акте, в отечественной доктрине до сих пор нет однозначного определения транснациональной организованной преступной деятельности. Так, Д. М. Валеев под транснациональной преступностью предлагает понимать «последовательную систему преступных деяний (активных действий) преступных группировок, организованных на основе иерархического, национального, родственного, профессионального единства, осуществляющих противоправное взаимодействие на территории нескольких государств в целях совершения правонарушений и извлечения прибыли или иного запрещенного дохода» [5].

По мнению А. А. Репецкой, транснациональная организованная преступность является наиболее профессиональной

ирациональной частью криминальных проявлений, характеризующихся стремлением свести до минимума возможность уголовного преследования и извлечением максимальной прибыли от противоправной деятельности [6]. Транснациональные преступные группы осуществляют свою деятельность на основе единства и подчиненности. Они иерархичны и структурированы, при этом значительное количество их членов могут быть не знакомы друг с другом, взаимодействие нередко осуществляется через координатора преступного сообщества.

Направления преступной деятельности транснациональных организованных преступных сообществ разнообразны: незаконный оборот оружия и наркотиков, радиоактивных материалов, военной техники, человеческих органов и тканей, реализация контрафактной продукции, работорговля, терроризм, пиратство, контрабанда антиквариата и предметов искусства, мошенничество в сфере высоких технологий, отмывание доходов, полученных преступным путем, организация нелегальной

34

миграции, хищение транспортных средств и вывоз их в другие государства.

По нашему мнению, под транснациональной организованной преступностью следует понимать сложное социально-не- гативное явление, представляющее систему деяний, признаваемых мировым сообществом в качестве преступных и наносящих вред нескольким государствам, совершаемых членами устойчивых, структурированных преступных формирований, деятельность которых направлена на получение сверхприбыли незаконным путем.

Литература

1.Указ Президента РФ от 31 декабря 2015 г. № 683 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 2016. № 1 (ч. 2). Ст. 212.

2.Рашитов Л. Р. Ответственность за преступления в сфере миграции по уголовному законодательству зарубежных стран // Пробелы в российском законодательстве. 2016. № 6. С. 289.

3.Фомченков Т. А. Россия вышла в лидеры по числу иностранных мигрантов и диаспор // Интернет-портал «Российская газета». 2016. URL: http://www.rg.ru/2016/01/12/migranti-site- anons.html.

4.Конвенция ООН против транснациональной организованной преступности (принята в г. Нью-Йорке 15.11.2000 резолюцией 55/25 на 62-м пленарном заседании 55-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН) (с изм. от 15.11.2000) // Собрание законодательства РФ. 2004. № 40. Ст. 3882.

5.Валеев Д. М. Транснациональная организованная преступность: понятие и ее сущность // Пробелы в российском законодательстве. 2011. № 1.

6.Репецкая А. Л. Специфика инфильтрации российской организованной преступности постсоветского периода в сферу легального предпринимательства // Библиотека криминалиста. 2012. № 3.

35

К. В. Казарян

ОСОБЕННОСТИ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ МИГРАЦИОННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ОТ СОБОРНОГО УЛОЖЕНИЯ 1649 ГОДА ДО СОЗДАНИЯ ПОЛНОГО СОБРАНИЯ ЗАКОНОВ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ

Многовековую историю России можно рассматривать как историю миграции. При анализе миграционных процессов в ретроспективном срезе наблюдаем весьма интересные явления, связанные с дипломатической миграцией, в частности, приглашение Рюрика с целью прекратить междоусобные войны между различными частями (княжествами), заключения браков с учетом династического происхождения, проведения Петром I революционных реформ, направленных на привлечение высококвалифицированных специалистов для укрепления мощи российского государства [1].

Изучение трудов таких ученых, как Н. М. Карамзин [2], В. О. Ключевский [3], А. А. Кауфман, подтверждает тезис о том, что именно благодаря активной иммиграционной политики русских правителей, направленной на активное привлечение иностранцев, сформировалась в конце XVII века государственная миграционная политика (и она выступала в виде одной из государственных функций), занимающая одно из основных мест как во внутренней, так и во внешней политике Российского государства.

К сожалению, в Княжеской Руси не имелось норм права, регулирующих внутреннюю миграцию, однако древнерусское право частично регулировало сферу торговли с иностранными купцами [4]. Детально были урегулированы отношения в сфере внешней трудовой миграции с Византией путем заключения международных договоров 907, 911, 944 годов.

Следующий этап в формировании миграционной политики связан с царствованием Ивана Грозного в 1547 году, который радикально изменил направленность с переселенческо-колони- зационного характера, сосредоточенного на решение внутриго-

36

сударственных вопросов Руси (в частности, колонизация Севе- ро-Восточной части Руси), – на оборонительный, направленный на обеспечение национальной безопасности и охрану границ, в связи с тем, что с востока и юга продолжались набеги наследников Золотой Орды.

Законодательное оформление миграционных отношений впервые получило свое отражение в Соборном Уложении 1649 года, которое стало первым государственным нормативным актом, закрепившим различные институты миграционного права, в частности, институт удостоверения личности, оформления въездных и выездных документов, тем самым заложив основы миграционного учета населения и миграционного контроля населения [5].

Зарождение миграционного контроля в древнерусском государстве прослеживается с помощью правового анализа статей 1–6 VI главы «О проезжих грамотах в иные государства», статьи 48, 55 главы XVIII «О проезжих грамотах для служилых людей Сибири и Нижней Волги», а также главы «Проезжих грамотах для иностранцев», в которых установлены документы необходимые для пресечения границы, установления цели пересечения и контроль над дальнейшим продвижением на территории государства. В первую очередь такие меры были направлены на предупреждение незаконной миграции и обеспечение национальной безопасности.

Прогрессивный характер Соборного уложения 1649 года, прежде всего, заключался в том, что он закреплял новый порядок оформления выезда за границы Древнерусского государства, который ранее проводился Посольским приказом, так как специализированный нормативный акт отсутствовал.

По новым правилам вводился запрет на любое пресечение границы без получения специальных документов – проезжих грамот, которые выдавались воеводами свободно «без всякого задержания». В случае затягивания процесса выдачи проезжей грамоты из-за бюрократической волокиты любым лицам, воеводы (в современном понимании – государственные служащие) обязывались возмещать причиненный ущерб в виде «простоя и

37

убытков», а также привлекались к юридической (дисциплинарной) ответственности, так как на них распространялась «государевы опала» [6, с. 23].

Появления института «извета» [7, с. 15], который уличал лица в измене либо других незаконных действий в отношении государства, был сопряжен с выездом за границу. В случае получении «извета», то есть доноса, становилось возможным проведение обыска или пыток [8, с. 95]. При получении подтверждающих данных о незаконных намерениях лица, покинувшего территорию без надлежащих документов, то есть проезжей грамоты и с целью «измены или иного какого лихого дела» [8, с. 95], то к нему применялась мера наказания – смертная казнь. Необходимо отметить, что в данном случае играл большую роль имеющийся у лица умысел против государственной власти и политический характер намерений у пересекавшего незаконно границу. Если же цель выезда не была связана с государственной изменой, а лишь – с торговлей, то назначалось более мягкое наказание в виде публичного битья кнутом «чтобы, на то смотря, иным не повадно было так делати» [1, с. 16–18].

Соборное Уложение 1649 года также регламентировало особый правовой режим пребывания в приграничных территориях с учетом обеспечения национальной безопасности и соблюдении национальных интересов [8, с. 195]. Данный режим был направлен на приграничные литовские и немецкие земли, а также на те случаи, когда данные земли вклинивались в территорию Древнерусского государства. В отношении проживающего на подобных территориях населения (помещик, крестьянин) устанавливался особый режим передвижения, разрешающий ему без оформления особой проезжей грамоты пересекать границу [9, с. 95].

Следующей революционной эпохой в области регулирования миграционных отношений стали Петровские реформы, которые кардинально поменяли направления проводимой миграционной политики и государственной практики регулирования миграционных процессов. Например, Н. Н. Белявский акцентировал внимание на том, что исходя из различных сложившихся «…юридических, политических и экономических воззрений эпо-

38

хи, мероприятия Правительства видоизменялись в административной практике» [10, с. 70]. Яркой иллюстрацией этого выступает тот факт, что в Московской Руси выезд за пределы государства при определенных обстоятельствах мог быть расценен как измена, а в эпоху правления Петра I наоборот наблюдалось поощрение привлечения специалистов из-за рубежа необходимых для прогрессивного развития российской государственности.

С наступлением петровской эпохи в истории российского государства произошли грандиозные изменения в сфере внешней политики, которые коснулись вопросов регулирования миграционных процессов в части установления системы миграционного учета – была введена система пропусков через границу. Проделанные меры законодательного и организационного характера, повлекли за собой рост лиц как въезжающих и так выезжающих.

При Петре I впервые законодательно закрепился правовой статус приглашенных высоквалифицированных специалистов как особой категории иностранных лиц. Ранее московские цари привлекали иностранцев, однако отдельной законодательной базы не было. Петр I лично «нанял в Голландии до 900 человек всевозможных мастеров, от вице-адмирала до корабельного повара, и истратил на 15-месячную заграничную поездку не менее 2,5 миллионов рублей» [11, с. 34–38].

Манифестом Петра I «О вызове иностранцев в Россию, с обещанием им свободы вероисповедания» от 16 апреля 1702 года иностранцам («военного звания», купцам и «разным мастерам», правоведам) предоставлялся въезд в Империю с гарантией прав

ильгот [12].

ВМанифесте 1702 года Петром 1 делался акцент на том, чтобы «всячески улучшить и распространить торговлю» и чтобы «наши подданные могли тем более и удобнее научаться, по ныне им неизвестным познаниям. И тем искуснее становиться во всех торговых делах» [13].

Далее прослеживается запретительный характер законодательных мер, направленных на ограничения на свободу передвижения и выбор места жительства.

39

Указом Петра I в 1714 году и Инструкцией 1719 года вводилась паспортная система для подданных Российской Империи, регламентирующая передвижение населения.

Государственный служащий в лице воеводы или губернатора имел полномочия пропуска через границу лишь тех лиц, которые имели соответствующие разрешительные документы. «Его Царского Величества указами публиковано, чтоб никто никуда без пашпортов или проезжих и прихожих писем не ездили и не ходили, но каждый имел от своего начальника пашпорт или пропускное письмо» [14, с. 121].

Важнейшим этапом в формировании паспортной системы в России являлось принятие Петром I в 1724 году нормативно-пра- вового акта, названного «Плакат» [15].

Таким образом, зарождение и дальнейшее становление паспортной системы было связано с ужесточением государственного контроля за миграционными процессами, связанного с введением отдельных ограничительных мер в отношении правового статуса отдельных лиц.

Ретроспективный анализ миграционной деятельности Российской империи наглядно показал, что благодаря петровским реформам сформировалась паспортная система, которая предусматривала определенный контроль со стороны государства в миграционной сфере, с введением для определённых категорий иностранных граждан ограничений. Контрольно-надзорные обязанности в исследуемой сфере, в частности, въезд, выезд, передвижение, привлечение к ответственности за нарушение миграционного законодательства возлагались на полицию.

Таким образом, миграционная политика в Российской империи носила преимущественно переселенческий характер, что было связано с активным привлечением иностранцев с конца XVII века для формирования армии «нового строя» [16, с. 119–136], заселения и освоения своей территории, что в дальнейшем подтвердило ее эффективность.

В эпоху правления Екатерины II миграционные процессы стали иметь массовый характер. Издается ряд нормативных ак-

40