199

модернизации судебной системы в России созданы правовые и организационные основы для осуществления правосудия. Уровень доверия населения к судебной власти определяется многими факторами (среди которых эффективность защиты прав и свобод человека и гражданина), формируется, в том числе на основе оценки справедливости принимаемых судом решений, его беспристрастности и независимости от внешнего влияния. Стабильность российского общества напрямую связана с научной обоснованностью, целенаправленностью и последовательностью преобразований в судебной системе. Повышение качества жизни, внедрение инноваций невозможны без эффективной защиты прав и законных интересов физических и юридических лиц, а необходимые условия для развития страны может обеспечить только независимый и эффективный суд.

Литература

1. Илюшин Р. Р. О правовом мониторинге качества судебной деятельности // Актуальные проблемы частноправового регулирования общественных отношений: материалы Всероссийской научно-практической конференции. Ростов н/Д, 2016.

Е. В. Казанцева, Т. С. Тохтаров

ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ НЕОБХОДИМОЙ ОБОРОНЫ И КРАЙНЕЙ НЕОБХОДИМОСТИ В ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ РОССИИ

«Необходимая оборона» и «крайняя необходимость» известны еще со времен римского права, когда эти понятия рассматривались как формы самозащиты. С расширением Римской империи и развитием общественных отношений менялось и римское законодательство. Так, самозащита была разрешена в случаях неправомерного нападения на лицо или его имущество, и отражение нападения считалось необходимой обороной и регламен-

41

тировалось установленной нормой (например, насилие разрешено отражать силой). Следует отметить, что способы самозащиты, как говорили римляне, должны соответствовать характеру нападения, и при этом не должны превышать пределы самообороны (например, нападающего можно поранить во время самозащиты, но не с целью мести). Также по римскому праву самозащита допускалась и тогда, когда существовала потребность в немедленных действиях против нарушителя (например, правомерным считалось задержание сбегающего должника для того, чтобы силой заставить его оплатить долг). Однако если кредитор самовольно,

сцелью удовлетворения своих претензий, захватил у должника вещи, то он обязан был вернуть их, к тому же полностью терял право требования к должнику [1, с. 59–60].

Анализируя труды ученых, которые изучали источники римского права, можно сделать выводы о том, что необходимая оборона и крайняя необходимость в римском праве, во-первых, являются формами самозащиты; во-вторых, неразрывно связаны

сделиктом, то есть причинением вреда; и в третьих, были установлены пределы их применения, превышение которых предусматривало утрату права на защиту, а в некоторых случаях и привлечение к ответственности.

Римское право как основополагающее было взято за основу (полностью или частично) во многих государствах, подверглось рецепции и новой интерпретации, заменены, изменены или расширены понятия и термины, но основная база осталась прежней.

Сегодня право каждого защищать свои права и свободы всеми способами, которые не запрещены законом, закреплено Конституцией Российской Федерации (ст. 45) [2]. Среди таких способов особое место отведено институтам необходимой обороны и крайней необходимости.

Проанализировав действующее законодательство России, можем отметить, что данные институты предусмотрены в гражданском, административном и уголовном законодательстве, а также используются в морском законодательстве.

Начнем рассмотрение исследуемого вопроса с уголовно-

го права, поскольку упоминание рассматриваемых институтов

42

у большинства людей ассоциируется непосредственно с ним. Уголовный кодекс Российской Федерации содержит рассматриваемые институты в главе 8 «Обстоятельства, исключающие преступность деяния» ст. 37 УК РФ (необходимая оборона – ненаказуемое причинение вреда посягающему лицу на охраняемые законодателем интересы личности, общества или государства) и ст. 39 УК РФ (крайняя необходимость – ненаказуемое причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам третьем лицам) [3]. Анализ уголовного законодательства и трудов ученых, изучающих рассматриваемые институты, позволяет сделать следующие выводы о регулировании института необходимой обороны и крайней необходимости:

1)необходимая оборона и крайняя необходимость – это ненаказуемое причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам личности и (или) общества и (или) государства (к тому же в необходимой обороне это только умышленные действия, а в крайней необходимости – действия, при котором умысел не имеет значения);

2)в состоянии крайней необходимости вред причиняется третьим лицам, которые не имеют отношения к совершенному или совершаемому преступлению;

3)законодатель предусмотрел пределы рассматриваемых институтов – это действия, которые не соответствуют ни характеру, ни опасности посягательства в необходимой обороне (превышение которых влечет уголовную ответственность) или не соответствуют степени угрожающей опасности в крайней необходимости;

4)вред причинений в состоянии крайней необходимости или необходимой обороны возмещается в порядке гражданского законодательства [4].

30 декабря 2001 года принят Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях, анализируя который на предмет исследуемых институтов, следует отметить, что он содержит указание только на один из них – крайнюю необходимость (ст. 2.7 КоАП РФ) [5], а, к примеру, Кодекс РСФСР об административных правонарушениях 1984 года, действующий до принятия нынешнего, содержал оба института (ст. 18 «Крайняя необходи-

43

мость» и ст. 19 «Необходимая оборона») [6]. Ученые, изучающие административное законодательство, называют множество причин такого решения законодателя. Одной из распространенных является то, что при необходимой обороне содержание и характер причиняемого вреда свидетельствует об уголовно-правовой природе института [7, с. 119]. К тому же состав преступления и правонарушения идентичны, а степень причинения вреда общественным отношениям или личности является критерием разграничения преступления и правонарушения.

Анализируя институт крайней необходимости в административном законодательстве, можем сделать следующие выводы:

1)крайняя необходимость – это обстоятельство, исключающее административную ответственность и, соответственно, производство по делу об административном правонарушении (ст. 24.5 КоАП РФ), за причинение вреда охраняемым административным законом интересам личности и (или) обществу и (или) государству;

2)взаимосвязанными признаками крайней необходимости, как обстоятельства, исключающего административную ответственность (предел), является невозможность устранения опасности иными средствами, к тому же вред, который причинен, должен быть менее значительным, чем предотвращенный вред;

3)законодатель допускает рассмотрение вопроса возмещения ущерба совместно с решением об административном наказании, но только при отсутствии спора по данному вопросу (ст. 4.7 КоАП РФ), если споры (разногласия) существуют, в таком случае они решаются в порядке гражданского законодательства.

Также следует отметить, что нормы административного и уголовного закона, регулирующие институт необходимой обороны, практически идентичны за двумя исключениями: во-пер- вых, в конце диспозиции норм указывается: «при этом не было

допущено превышение пределов крайней необходимости» (ст. 39 УК РФ) [3]; «если причиненный вред является менее значительным, чем предотвращенный вред» (ст. 2.7 КоАП РФ) [5]. В административном праве законодатель раскрыл ее предел, а в уголовном только указал, что предел существует и, соответствен-

44

но, возложил ее определение на следователей и судьей. Во-вто- рых, ч. 2 ст. 39 УК РФ содержит указание на порядок возмещения вреда, в то время как административное законодательство содержит самостоятельную норму (ст. 4.7 КоАП РФ «Возмещение имущественного ущерба и морального вреда, причиненных административным правонарушением»).

Морское право – это отрасль права, регулирующая общественные отношения, возникающие в торговом мореплавании. В России торговое мореплаванье регулируется принятым 30 апреля 1999 года кодексом (далее – КТМ РФ) [8], анализ которого указывает на отсутствие норм, регулирующих крайнюю необходимость или необходимую оборону. Следует отметить, что данный кодекс содержит лишь указание на крайнюю необходимость, которая связана с выгрузкой груза при авариях (ст. 398 КТМ РФ). Несмотря на это, считаем нужным отметить тот факт, что на сегодня существует множество трудов, посвященных использованию в правовых институтах действия в состоянии крайней необходимости как в российском морском праве, так и международном.

Ктому же в уголовном и административном законодательстве действия в состоянии крайней необходимости допустимы лишь при условии наличия опасности для защищаемого объекта, а также причиненный ущерб меньше предотвращаемого [9, с. 21].

Анализ российского и международного морского законодательства, а также трудов ученых в данной сфере позволяет сделать вывод о том, что несмотря на отсутствие в российском законодательстве четко предусмотренной нормы, регулирующей институт крайней необходимости, ее применение при спасании пассажиров и членов экипажа, судна и (или) его груза, а также окружающей среды от общей для них опасности является необходимым.

Ктому же законодатель указал в КТМ РФ, что все имущественные отношения, возникающие в сфере мореплаванья, регулируются морским законодательством в соответствии с гражданским законодательством или непосредственно гражданским законодательством (ст. 1). Иными словами, при возникновении имущественных споров или возмещения причиненного вреда, возникающих

45

в сфере торгового мореплаванья, их разрешение происходит в соответствии с гражданским законодательством.

Как видно уголовное, административное и морское законодательство имеет нормы, отсылающие к гражданскому законодательству.

В гражданском законодательстве рассматриваемые институты представлены в ст. 1066 и 1067 части второй Гражданского кодекса Российской Федерации от 26.01.1996 № 14-ФЗ, анализируя которые можно сделать следующие выводы.

Во-первых, в гражданском законодательстве отсутствует определение необходимой обороны, к тому же столь краткое ее изложение законодателем не дает полного понимания, что в свою очередь может привести к изначальному неправильному применению или определению юридической квалификации, которая должна определяться судом на стадии подготовки дела к судебному разбирательству [10].

Что касается крайней необходимости, то она раскрыта в гражданском законодательстве, а определение имеет схожие черты с уголовным и административным законодательством. Отличием является отсутствие в ст. 1067 ГК РФ указания на пределы ее превышения.

Во-вторых, субъектами необходимой обороны и крайней необходимости в гражданском законодательстве являются физические лица, которые защищают свои имущественные и неимущественные (жизнь, здоровье, честь, достоинство, имя и так далее) права.

Втретьих, необходимая оборона и крайняя необходимость могут выражаться в воздействии физического лица на свое собственное имущество или имущество, находящееся в его законном владении, или имущество правонарушителя.

Вчетвертых, в гражданском законодательстве отсутствует толкование предела необходимой обороны. Для его толкования необходимо руководствоваться п. 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.09.2012 № 19 «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление» [4], где четко раскрываются пределы.

46

Что касается крайней необходимости, то гражданское законодательство ни о каких пределах речи не ведет. А указание некоторых авторов, например, П. П. Згонникова, на пределы необходимой обороны в гражданском праве, как и на судебное ее толкование, является ошибочным [12]. Такая позиция законодателя связана с наличием генерального деликта, согласно которому причиненный вред подлежит возмещению в полном объеме (ст. 1064 ГК РФ). К тому же размер вреда должен быть установлен с «разумной степенью достоверности» и «определяется судом с учетом всех обстоятельств» [10].

Принимая во внимания тот факт, что в вопросе разрешения споров, связанных с возмещением причиненного вреда имуществу, и уголовное, и административное, и морское законодательство содержат указание на необходимость обращения к гражданскому законодательству – законодателю следует дать (в гражданском законодательстве) четкие определения институтов необходимой обороны и крайней необходимости и раскрыть их пределы. К тому же это позволит применять данные институты в любой отрасли права.

На основании вышеизложенного можно сделать следующие выводы:

1.Институты необходимой обороны и крайней необходимости известны еще о времени римского права, являются неотъемлемым, субъективным правом на самозащиту каждого гражданина.

2.Нормы, регулирующие институт необходимой обороны, предусмотрены в уголовном (ст. 37 УК РФ) и гражданском законодательстве (ст. 1066 ГК РФ). К тому же только уголовный закон содержит определение данного института.

3.Нормы, регулирующие институт крайней необходимости, предусмотрены в уголовном (ст. 39 УК РФ), административном (ст. 2.7 КоАП РФ) и гражданском законодательстве (ст. 1067 ГК РФ).

Вморском законодательстве не содержатся анализируемые нормы, но они являются необходимыми в регулировании отношений при спасении пассажиров и членов экипажа, судна и(или) его груза, а также окружающей среды от общей для них опасности.

4.Гражданское законодательство является основным в ре-

гулировании отношений, возникающих при применении норм

47

необходимой обороны и крайней необходимости в уголовном, административном или морском законодательстве, однако ни определений, ни раскрытия пределов оно не содержит.

Литература

1.Римское частное право: учебник / под. ред. И. Б. Новицкого

иИ. С. Перетерского. М., 2012.

2.Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) // СПС «КонсультантПлюс».

3.Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ // СПС «КонсультантПлюс».

4.Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.09.2012 № 19 «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление» // СПС «КонсультантПлюс».

5.Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 № 195-ФЗ // СПС «КонсультантПлюс».

6.Кодекс РСФСР об административных правонарушениях (утв. ВС РСФСР 20.06.1984) // СПС «КонсультантПлюс».

7.Бежанов В. О. К вопросу о необходимой обороне в админи- стративно-деликтном законодательстве Российской Федерации // Вестник РГГУ. 2010. № 14 (57).

8.Кодекс торгового мореплавания Российской Федерации от 30.04.1999 № 81-ФЗ // СПС «КонсультантПлюс».

9.Сидорченко В. Ф. Крайняя необходимость при угрозе морских аварий. СПб., 2010.

10.Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996 № 14-ФЗ // СПС «КонсультантПлюс».

11.Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».

12.Згонников П. П. О некоторых актуальных вопросах защиты гражданских прав // Российская юстиция. 2016. № 4.

48

А. И. Овчинников, А. Г. Кравченко

НЕКОТОРЫЕ ТЕНДЕНЦИИ И НАПРАВЛЕНИЯ ПРАВОВОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ ЦИФРОВИЗАЦИИ ЭКОНОМИКИ И ГОСУДАРСТВЕННОГО УПРАВЛЕНИЯ*

Цифровые технологии постепенно становятся основой и целью развития современной экономики, политики, образования, науки, медицины и других сфер общественной жизни. Правовая сфера не является исключением, что проявляется в обсуждении и внедрении идей самой разной технологической направленности: от «электронного правосудия» до цифрового контроля за обеспечением безопасности общества, личности и государства.

Прежде всего, обращает на себя внимание появление новых тенденций в правовом регулировании экономической деятельности. «Цифровую экономику можно определить как систему экономических отношений, в которой данные в цифровой форме являются ключевым фактором производства во всех ее сферах. В цифровой экономике хозяйственная деятельность осуществляется с помощью электронных или цифровых технологий. При этом акцент делается не на использовании программного обеспечения, а на товарах, услугах и сервисах, реализуемых посредством электронного бизнеса, электронной коммерции» [1, с. 12–17]. Как правило, различные исследователи к особенностям цифровойэкономикиотносятто,чтоутоваровотсутствуетвес,экономические связи носят электронно-виртуальный характер, снижается значимость сырьевых потребностей, логистических схем, появляются новые способы расчета, например в криптовалютах.

В действующей до 12 февраля 2019 года Программе «Цифровая экономика Российской Федерации» определялись следующие приоритеты правового обеспечения цифровизации экономи-

*Статья подготовлена при финансовой поддержке гранта РФФИ

№19-011-00820 (а) «Правовая политика российского государства, ее приоритеты и принципы в условиях цифровой экономики и цифрового технологического уклада: концептуальные, методологические, отраслевые аспекты цифровизации права и правового регулирования»

49

ки: необходимо разработать правовой механизм, требуемый для управления изменениями и компетенциями (знаниями) в области регулирования цифровой экономики; важно создание и внедрение отдельных правовых институтов, направленных на решение первоочередных задач формирования цифровой экономики; значимо формирование комплексного законодательного регулирования отношений, возникающих в связи с развитием цифровой экономики [2, с. 5].

Следует обратить внимание на появление новых объектов гражданских прав. Еще один важный вопрос правового регулирования цифровой экономики – электронная торговля. В зарубежной и отечественной литературе помимо этого термина используются также понятия «электронная коммерция», «электронный бизнес», «электронный маркетинг» и др. «Электронный бизнес – это совокупность различных бизнес-процессов, в которых применение Интернета и связанных с ним телекоммуникационных сетей, информационных и компьютерных технологий является необходимым условием для осуществления и обеспечения одной или нескольких стадий предпринимательской деятельности» [3]. Ученые обращают внимание на самые важные вопросы правового регулирования электронной торговли, среди которых и признание сделки незаключенной, неосведомленность лица об условиях соглашения, программные ошибки и сбои, недобросовестное поведение сторон соглашения или третьих лиц, недобросовестное поведение лиц, осуществляющих передачу данных, идентификация личности подписанта, несовпадение воли и волеизъявления подписанта, неэффективность способов защиты нарушенных прав и др. [4]. Электронная коммерция требует пристального внимания ученых и законодателя.

Государственная власть в Российской Федерации справедливо рассматривает цифровую экономику в качестве фундамента национальной безопасности, технологического суверенитета нашей страны, конкурентноспособности государства. В то же время, поспешность в осуществлении и внедрении цифровых технологий может привести к цифровой колонизации нашей страны, потери самоуправляемости, открытости для контроля и анализа прини-

50