199

Поэтому особый интерес для решения этой проблемы представляет новая норма абз. 3 п. 10 ст. 1140.1 ГК РФ, согласно которой другая сторона наследственного договора вправе совершить односторонний отказ от наследственного договора в порядке, предусмотренном законом или наследственным договором. Если в наследственном договоре предусмотрена ответственность за произвольный отказ от исполнения обязанностей душеприказчика до или после открытия наследства, это является некоторой гарантией для исполнения воли наследодателя.

В заключение необходимо отметить, что включение отношений по исполнению завещания в предмет наследственного договора свидетельствует о расширении сферы диспозитивного регулирования наследственных отношений и предоставляет больше возможностей для планирования наследства лицами, желающим подвергнуть детальной регламентации процесс наследственного правопреемства своего имущества.

Литература

1.Федеральный закон от 29.07.2017 № 259-ФЗ «О внесении изменений в части первую, вторую и третью Гражданского кодекса Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации. 2017. № 31. Ч. I. Ст. 4808.

2.Свит Ю. П. Содержание завещания // Законы России: опыт, анализ, практика. 2006. № 10.

3.Зайцева Т. И., Крашенинников П. В. Наследственное право в нотариальной практике: комментарии (ГК РФ, ч. 3, разд. V), методические рекомендации, образцы документов, нормативные акты, судебная практика: практическое пособие. М., 2007.

4.Плеханова В. В. Вопросы теории и истории исполнения завещаний // Актуальные проблемы гражданского права: сборник статей / под ред. В. В. Витрянского. М., 2002. Вып. 5.

5.Барщевский М. Ю. Наследственное право: учебное пособие. М., 1996.

6.Птушкина О. А. Исполнение завещания: правовые проблемы теории и практики: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М.,

2007.

21

7.Рябцева И. Б. Наследственное правоотношение: некоторые проблемы теории и практики: дис. …канд. юрид. наук. Иркутск, 2007.

8.Кутузов О. В. Наследование по завещанию в гражданском праве РФ: дис. … канд. юрид. наук. М., 2008.

9.Останина Е. А. Институт исполнения завещания в реформированном гражданском праве // Закон. 2018. № 2.

10.Наследственное право: постатейный комментарий к статьям 1110–1185, 1224 Гражданского кодекса Российской Федерации / отв. ред. Е. Ю. Петров. М., 2018.

11.Палшкова А. М. Регулирование отношений по поводу особых завещательных распоряжений по законодательству Российской Федерации: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2009.

12.Мурадьян Э. М. Нотариальные и судебные процедуры. М., 2006.

13.Дроников В. К. Наследственное право Украинской ССР. Киев, 1974.

14.Мисник Н. Н. Гражданское право Российской Федерации: авторское, патентное, наследственное право. Ростов н/Д, 2006.

15.Рясенцев В. А. Представительство в советском гражданском праве: дис. … д-ра юрид. наук. М., 1948. Т. 2.

16.Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть третья / отв. ред. Л. П. Ануфриева. М., 2004.

Е.В. Демьяненко

К ВОПРОСУ О РАСПОРЯЖЕНИИ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНЫМ ПРАВОМ

Проблематика института исключительного права на результаты творческой деятельности является предметом интереса многих правоведов, однако комплексные научные исследования в этой области отсутствуют, что не способствует формированию продуманного правового регулирования оборота исключительных прав. В условиях высокого уровня развития и проникнове-

22

ния новых цифровых технологий во все сферы жизни необходимость научного осмысления института исключительного права приобретает особую актуальность.

Правовая охрана объектов интеллектуальной собственности заключается в предоставлении обладателям этих объектов исключительной возможности совершения распорядительных действий в отношении своих произведений. «Законодательство, регулирующее общественные отношения по созданию и использованию объектов интеллектуальной собственности, должно основываться на разумном балансе экономических интересов отдельного субъекта и общества в целом, отсутствии искусственных преград для культурного и научного развития» [1, с. 93].

В составе интеллектуальных прав главное место отведено исключительному праву, имеющему имущественный характер. В п. 1 ст. 1229 Гражданского кодекса Российской Федерации исключительное право определено как право использования результата творческой деятельности или средства индивидуализации, соответственно, является абсолютным имущественным правом, реализуемым по своему усмотрению способами, дозволенными законом.

А. Л. Маковский подчеркивает: «Качество исключительности субъективному абсолютному праву монопольно использовать интеллектуальный продукт закон придает тем, что, во-первых, предоставляет это право в отношении ограниченного (хотя и широкого) круга определенных в самом законе видов интеллектуальной собственности, и во-вторых, первоначально предоставляет его исключительно лицам определенных категорий и признает его за другими лицами лишь в качестве правомочия, полученного вторичным обладателем или производного от права автора (исполнителя, изобретателя) или заявителя» [2, с. 286].

Исключительное право, имеющее стоимостную оценку, может принадлежать одному лицу или нескольким лицам. Основаниями принадлежности исключительного права нескольким лицам являются создание результата творческой деятельности совместными усилиями нескольких авторов, приобретение исклю-

23

чительного права несколькими лицами на основании договора, приобретение несколькими наследниками в порядке наследования. ГК РФ предусматривает совместное распоряжение принадлежащим нескольким лицам исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности. В соответствии с п. 2 ст. 1229 ГК РФ «исключительное право на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (кроме исключительного права на фирменное наименование) может принадлежать одному лицу или нескольким лицам совместно». Согласно п. 35 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации», «указанное не означает наличия у данных лиц права на раздел принадлежащего им исключительного права и выдел из него долей» [3].

Неопределенность правового регулирования относительного того, возможно ли образование долей в исключительном праве и свободного распоряжения, ими потребовала разработки предложений по дополнению законодательства. В настоящее время обсуждается представленный Минобрнауки проект Федерального закона «О внесении изменений в часть четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – законопроект), который подготовлен в целях реализации пункта 01.01.004.011 Плана мероприятий федерального проекта «Нормативное регулирование» национальной программы «Цифровая экономика Российской Федерации» [4]. В качестве цели законопроекта разработчики определили установление нормативных положений, обеспечивающих возможность образования долей в исключительном праве на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации и их участия в гражданском обороте, введение правовых механизмов защиты интересов правообладателей при распоряжении долями в исключительном праве одним из правообладателей, а также учет интересов иных участников гражданского оборота, которые вступают в отношения с правообладателями.

В законопроекте в первую очередь закрепляется возможность принадлежности исключительного права с определением долей, соответственно, изменяется редакция п. 2 ст. 1229 ГК РФ.

24

В предложенной в законопроекте схеме самостоятельного распоряжения принадлежащей правообладателю долей закрепляется преимущественное право приобретения доли. Разработчики пытаются установить аналогичную схему регулирования по отчуждению доли в исключительном праве и отчуждению доли в праве собственности, то есть вещном праве. Видимо, такой подход направлен на обеспечение интересов всех правообладателей. Однако возникает вопрос обоснованности предлагаемого правила. Возможно ли применение к отношениям в области интеллектуальной собственности по распоряжению исключительным правом правил преимущественного права приобретения доли? Не ограничивает ли это гражданские права?

Следует заметить, что в юридической литературе обсуждаются вопросы применения гражданского законодательства по аналогии и в целях достижения нормативной четкости в этом вопросе [5, с. 46].

Преимущественное право приобретения отчуждаемой доли для купли-продажи закрепляется в ст. 250 ГК РФ. Целью установления такого ограничения гражданских прав является соблюдение интересов участников общей собственности в сокращении числа сособственников, соответственно, упрощение совместного использования общего имущества. Д. С. Дерхо справедливо отмечает, что «ограничение права участника общей долевой собственности на распоряжение своей долей обусловлено особой правовой природой института общей долевой собственности» [6, с. 45].

Норма, содержащаяся в п. 2 ст. 1229 ГК РФ, устанавливает общее правило принадлежности исключительных прав на интеллектуальную собственность, но в отношении товарных знаков предусмотрены специальные нормы (глава 76 ГК РФ). Порядок применения нормы п. 2 ст. 1229 ГК РФ к товарным знакам содержится в ст. 1510 и 1511 ГК РФ. Законопроектом предусматриваются некоторые особенности регулирования в отношении распоряжения исключительным правом на товарный знак. Учитывая специфику данного объекта интеллектуальных прав, законопроектом устанавливается ограничение на образование долей в исключительном праве на товарный знак, а в случае возникновения

25

таких долей, на самостоятельное использование товарного знака несколькими правообладателями или распоряжение долями в исключительном праве, в случае если это может привести к введению потребителей в заблуждение.

В законопроекте закреплен и порядок отчуждения доли в исключительном праве третьему лицу, который сводится к обязанности в письменной форме известить остальных правообладателей о предстоящем отчуждении доли, указав все условия договора. Соответственно, отчуждение доли в исключительном праве станет для правообладателя возможным при условии отказа других правообладателей от преимущественного права приобретения доли. Такой отказ может проявляться в действии – направлении письменного отказа от реализации права, а также и в форме бездействия – не предпринимаются никакие действия с момента получения извещения. Срок для уведомления о предстоящем отчуждении доли предполагается установить в два месяца.

Правовое последствие нарушения преимущественного права на приобретение отчуждаемой доли в исключительном праве в законопроекте устанавливается аналогично ст. 250 ГК РФ. Правообладатель вправе в течение трех месяцев с момента, когда он узнал или должен был узнать о таком нарушении своего преимущественного права, требовать в судебном порядке перевода на него прав и обязанностей приобретателя.

Законопроект вводит ограничения на распоряжение долей в исключительном праве, указав такие способы, как передача в залог, внесение в уставный капитал юридического лица, внесение в качестве вклада в простое товарищество. В таких случаях распоряжение долей в исключительном праве должно осуществляться только с согласия остальных правообладателей. По мнению разработчиков, такой подход позволит существенным образом расширить возможности экономической эксплуатации интеллектуальной собственности и одновременно обеспечит интересы всех правообладателей. Однако трудно согласиться с этой позицией, установление ограничений по распоряжению исключительным правом или долей в исключительном праве, на наш взгляд, противоречит сущности правового регулирования сферы частных

26

общественных отношений по созданию объектов творческой деятельности.

И еще один вопрос, требующий взвешенного решения, – обращение взыскания на исключительное право. На исключительное право, несмотря на его имущественный характер, не допускается обращение взыскания, кроме случаев, указанных в п. 1 ст. 1284 ГК РФ. Крупнейший цивилист Г. Ф. Шершеневич отмечал: «Предметом взыскания могут быть только книги, отпечатанные и притом обращенные в продажу, рукописи же вовсе не принадлежат принудительному отчуждению. Приобретение с публичного торга сочинений дает приобретателю только право собственности на книги, как на вещи, но не авторское право на сочинение» [7, с. 257]. Установление в законопроекте приоритета для остальных правообладателей при приобретении отчуждаемой доли в случаях обращения взыскания на долю со стороны кредиторов, полагаем, является целесообразным и направлено на защиту интересов сообладателей исключительного права.

Таким образом, распоряжение исключительным правом или долей в исключительном праве осуществляется по воле правообладателей. Возможность участия долей в исключительном праве в гражданском обороте в целях расширения сферы использования объектов интеллектуальной собственности не может быть обусловлена закреплением преимущественного права приобретения доли. Несмотря на то, что законопроект ориентирован на усиление защиты прав соправообладателей через механизм преимущественного права на приобретение долей в исключительном праве, на наш взгляд, закрепление указанного правила ограничивает права обладателей исключительного права и противоречит принципу свободы договора.

Литературы

1. Демьяненко Е. В. К вопросу о содержании исключительного права на авторские произведения // Наука и образование: хозяйство и экономика; предпринимательство; право и управление. 2018. № 6 (97).

27

2.Комментарий к части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации / под ред. А. Л. Маковского. М., 2008.

3.Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.04.2019

№10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2019. № 7.

4.Проект Федерального закона «О внесении изменений в часть четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации» (подготовлен Минобрнауки России) (не внесен в ГД ФС РФ, текст по состоянию на 23.05.2019) // СПС «КонсультантПлюс».

5.Микрюков В. А. О практике ограничения гражданских прав по аналогии // Законодательство и экономика. 2013. № 9.

6.Дерхо Д. С. Реализация преимущественного права покупки доли в случае продажи имущества на торгах. Надлежащий способ защиты права // Цивилист. 2013. № 2.

7.Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права (по изданию 1907 г.). М., 1995.

О. А. Фастовец

ПРОБЛЕМЫ ПРАВОВОГО ОПРЕДЕЛЕНИЯ СОЦИАЛЬНОГО ПАРТНЕРСТВА В СФЕРЕ ТРУДА

Внаучной литературе все больше внимания отводится проблемам социального партнерства, и на данный момент все еще нет единого мнения относительно понятия и сущности социального партнерства.

Так, социальное партнерство рассматривается по-разному, например, с точки зрения специфического типа общественных правоотношений или же как механизм взаимоотношений между государством, работниками (их представителями) и работодателями, а также как особенный тип правоотношений, который характерен для рыночной экономики [1, с. 73–80].

Внауке трудового права используются и иные подходы к пониманию социального партнерства:

28

1)политико-правовая идеология, основанная на принципах мирного решения противоречий между трудом и капиталом на основе компромисса [2];

2)способ разрешения трудовых споров [3, с. 5];

3)один из основных принципов трудового права (согласно ст. 2 ТК РФ);

4)метод или элемент метода трудового права [4, с. 2–6];

5)процедура разграничения, согласования и обеспечения интересов работников и работодателей в сфере трудовых и иных непосредственно связанных с ними отношений [5, с. 6];

6)процесс неконфронтационного регулирования социаль- но-трудовых отношений в условиях рыночной экономики[6, с. 4].

Данные подходы характеризуют отдельные стороны социального партнерства, но не охватывают его в целом как явление, так как для этого необходим комплексный подход, включающий методы правового, социологического и экономического исследования.

Так, В. Н. Киселев и В. Г. Смольков предлагают рассматривать социальное партнерство одновременно как идеологию цивилизованного общества рыночной экономики и необходимый инструмент строительства социально ориентированной рыночной экономики. При этом основополагающими чертами идеологии социального партнерства, как отмечают указанные исследователи, выступают отрицание классовой диктатуры и классового насилия, преимущественно переговорный способ разрешения разногласий, установление гарантий защиты интересов сторон социального партнерства, признание необходимости социальной справедливости и участие работников в управлении предприятием [7, с. 55–56].

По мнению Э. Ф. Гумеровой, «социальное партнерство является формой коллективно-договорного регулирования труда» [8, с. 54].

Как отмечают А. М. Лушников и М. В. Лушникова, социальное партнерство – это «правовой механизм регулирования коллективных отношений, включающий регулятивную и охранительную части» [9, с. 110]. Согласно этому подходу регулятивная

часть правового механизма социального партнерства включает

29

отношения, которые складываются между субъектами социального партнерства по вопросам проведения коллективных переговоров и заключения коллективных договоров и соглашений, а также отношения в сфере участия работников и их представителей в управлении организаций.

Согласно статье 23 ТК РФ социальным партнерством является система способов, посредством которых работники (их представители), работодатели (их представители) и государство реализуют согласование разного рода интересов работников или работодателей относительно вопросов урегулирования трудовых и связанных с ними правоотношений.

Само появление законодательного определения социального партнерства в ТК РФ, безусловно, является достоинством современного российского трудового законодательства. Вместе с тем необходимо отметить, что социальное партнерство – многогранное явление, а приведенное выше определение отражает лишь некоторые из многих подходов к пониманию социального партнерства в сфере труда. При этом социальное партнерство рассматривается не только как система взаимоотношений между субъектами социального партнерства, но также как один из основных отраслевых принципов трудового права и как самостоятельный институт российского трудового права.

Одной из основных задач социального партнерства выступает содействие для разрешения возникнувших социальных и экономических проблем, равно как и укрепление и достижение согласия между участниками партнерства.

Развитие системы социального партнерства создает возможность достижения относительного баланса интересов работников и работодателей на основе сотрудничества, компромисса, ведет к социальному консенсусу. Оно служит действенным инструментом сочетания экономической эффективности и социальной справедливости [10].

Необходимость в существовании такого института объективно обусловлена, то есть связана с реализацией субъектов партнерства собственных интересов без необходимости взаимодействия друг с другом.

30