Носс И.Н. Личностно-профессиональная диагностика сотрудников ОВД. Ч. 1

101

Фактор адаптивности

Адаптивность человека представляет собой интегральное качество личности, отражающее психологическую способность индивида за счет внутренних психофизиологических резервов организма приспосабливаться к изменившимся условиям внешней среды.

Рассмотрим процесс оценки адаптации на примере приспособления человека к профессиональному обучению. Данная модель может быть использована и в ситуации адаптации к служебнопрофессиональной деятельности.

Фактор адаптивности (ПАД) является оценочной социальнопсихологической конструкцией адаптивности, определяющей степень приспособления субъекта. Он может быть представлен, вопервых, в виде скорости привыкания человека к социальной, профессиональной среде, режиму труда и отдыха (АД), и во-вторых, в виде уровня усвоения человеком норм жизнедеятельности социума и подчинения его поведения этим нормам, т. е. уровня дисциплинированности (Д).

Таким образом, общая модель ПАД может быть сконструирована в виде системы, в которой АД и Д являются ее элементами. Экспериментально получено, что весовые вклады этих элементов в общую теоретическую модель соответственно составляют 0,51 и 0,49. И общая формальная модель ПАД будет иметь следующий вид:

стабилизирована во времени, а процессы ситуативной и профессиональной адаптации тесно взаимосвязаны. Наиболее активно процесс адаптации идет первые три-шесть месяцев. Именно в этот период и проявляется в полной мере адаптивность как интегративная способность человека приспосабливаться к изменившемуся предметному и социальному окружению.

Моделирование процесса адаптации может осуществляться при помощи уравнений множественной линейной регрессии по форму-

где АД – оценка привыкания субъекта к режиму жизни в первые три месяца обучения;

102

x1 – показатель методики САД (количество правильных ответов в первом задании);

x2 – показатель отношения испытуемого к инженернотехнической сфере профессиональной деятельности (в баллах);

x3 – показатель методики ЦТО (количество баллов в отношении гуманитарной деятельности);

x4 – показатель методики Дж. Равена (количество баллов в серии Д);

x5 – показатель методики ТАХ (количество баллов по шкале

«Т»);

x6 – показатель методики СД (коэффициент «близости» между понятиями «настоящее Я» и «человек»);

x7 – показатель методики ДДО (общее количество баллов по шкале «Техника» и «Знаковая система»);

x8 – показатель методики Дж. Равена (количество баллов в серии А);

x9 – показатель методики С. Розенцвейга (количество процентов по шкале «N-P»);

x10 – показатель 16-факторного опросника Р. Кэттелла (количество баллов по фактору «Е»).

Коэффициент множественной линейной регрессии Rxy = 0,78 (p < 0,05).

Д = 0,41 + 0,05x9 + 0,16x11 [8]

где Д – оценка дисциплинированности субъекта за первые три месяца обучения;

x11 – показатель методики ТАХ (количество баллов по шкале

«ТЗС»).

Коэффициент множественной линейной регрессии Rxy = 0,61 (p < 0,05).

Таким образом, общий расчет ПАД может осуществляться по

Интерпретация данных методик по фактору ПАД осуществляется с учетом операционной, мотивационной и характерологической составляющих. Высокие показатели методик, вошедших в математическую модель прогноза адаптивности, отражают наличие у человека ряда операционных интеллектуальных свойств, таких как «опыт» и «творческая самостоятельность» (из структуры ОБЧ), о чем свидетельству-

103

ют показатели методик ТАХ и Равена. Мотивационная составляющая отражается посредством высоких показателей методик ЦТО, СД, ДДО, а также профильностью показателей ТАХ. Данные ЦТО и СД, отражающие эмоционально-смысловые компоненты личностной направленности, указывают на наличие гуманитарной ориентированности человека. По результатам исследования при помощи ТАХ и ДДО выявляются деятельно-смысловые компоненты профессиональной направленности личности. Характерологические особенности в условиях первичной адаптации оценивались посредством 16-факторного опросника Р. Кэттелла и теста С. Розенцвейга. По их данным хороший адаптант характеризуется как конформный, интрапунитивный тип с «упорствующей» направленностью поведенческих реакций. Детальная интерпретация конформного субъекта может выглядеть следующим образом: покорность и зависимость как личностные черты, подчиняющийся тип, скромный, тактичный, осторожный, доброжелательный и послушный. Данный человек отличается высокой степенью обучаемости. В экстремальных ситуациях субъект сам стремится разрешить сложную проблему и берет на себя ответственность за ее появление.

Исследование способностей производится при помощи ряда методик, нацеленных на оценку особенностей ментального представления людей о деятельности.

Измерение способностей исходит их целостного представления об общей и специфической «предрасположенности» людей к определенной деятельности. Это некая ментальность и диспозиция, дающие человеку возможность сориентироваться и найти свое место в жизни.

Исследование общих способностей. Экспериментальная психо-

логия, основываясь на исследовании статистических закономерностей, в качестве многократно подтверждающегося аргумента прочно связывают проявление так называемых общих способностей с факторными структурами.

В этом пункте водораздел взглядов проходит между теми исследователями, которые предполагают существование некоего единого «генерального фактора» (G), теми, кто видит природу способностей в их полифакторной многоаспектности, и наконец, сторонниками общих креативных способностей.

Теория интеллекта как преимущественно единой сущности впервые была выдвинута в первом десятилетии двадцатого столетия

104

Чарльзом Спирменом (1904), который показал, что все познавательные способности положительно коррелируют друг с другом, так что люди, хорошо справляющиеся с одними проблемами, обычно успешно справляться и со всеми остальными. Спирмен разработал статистический метод факторного анализа, чтобы по-

казать, что выполнение всех когнитивных задач частично детерминировано общим фактором. Он предложил обозначение «G»

для этого фактора «общего интеллекта». Чтобы объяснить существование этого единого фактора Спирмен предположил, что должна существовать некая общая умственная энергия, определяющая выполнение всех познавательных задач и ответственная за их положительную интеркорреляцию.

Интеллект может быть измерен тестами и численно выражен как IQ (коэффициент интеллекта). Метрика, используемая для измерения интеллекта, состоит в том, что IQ людей (европеоидов) со средним 100 баллов и стандартным отклонением в 15 баллов принята как стандарт, по отношению к которому могут быть вычислены величины IQ других людей.

Спирмен предположил также, что помимо фактора «G» существует ряд частных способностей, которые определяют успешность решения специфических задач сверх действия. Эксперименты Спирмена и его теоретические наработки составили прочный базис концепций А. Бине, Л. Термена, Дж. Равена, Р. Кеттелла и др. Созданные ими методики диагностики общих способностей мы рассмотрим позже.

Представление об общих ментальных способностях как о про-

филе оценок первичных факторов получило распространение в психологии способностей с легкой руки Л. Терстоуна (1938). Он подчеркивал, что интеллект основывается на ряде первичных факторов, детерминирующих проявление и развитие разных групп умственных операций. К ним он причислял: понимание слов (вербальное понимание); беглость речи (способность за короткий промежуток времени назвать ряд слов, входящих в некоторое понятие); легкость оперирования игровым материалом; пространственную ориентацию (пространственные способности); ассоциативную память; скорость восприятия; индуктивное мышление (рассуждение). На этой идее основываются методы оценки особенностей интеллекта, к которым можно отнести методики Д. Векслера, Р. Гарднера, Р. Мейли и Р. Амтхауэра.

105

Во второй половине двадцатого столетия модели Спирмена и Терстоуна трансформировались в некую иерархическую структуру (или пирамиду), в основании которой были расположены около семидесяти узких способностей (спирменовские частные факторы); над ними – групповые факторы, или факторы второго порядка (первичные способности по Терстоуну); а на вершине – единый общий фактор (фактор «G» Спирмена).

В современной психологии способностей доминируют конкретизации этой модели1, включающие в свой состав от восьми до десяти факторов второго порядка: «флюидную способность» (рассуждение), «кристаллизованную способность» (вербальное понимание), долговременную память, кратковременную память, визуализацию (визуальная и пространственная способности), числовую способность (арифметика), математическую способность, культурные познания, скорость обработки и время реакции. Эта иерархическая модель интеллекта признана многими современными авторитетами. Исчерпывающее описание фактора «G», его структуры, наследуемости, биологии и его коррелятов было представлено А. Дженсеном (1998) в книге «Фактор g». Фактор «G» он определяет как «гипотетическую переменную, которая лежит в основе наблюдаемой или измеряемой переменной»2. Невозможно измерить «G» непосредственно, и данные, выражаемые как IQ, являются приблизительными оценками «G».

Креативные способности стоят особняком в ряду диагностических проблем. Их оценочная проблематичность основана на выявлении творчества или путем поиска отклонений от нормативного решения задачи, или путем диагностики свойств дивергентного мышления. В этом ключе можно говорить о методах, предложенных Дж. Гилфордом, Э. Торренсом, М. Воллахом, Н. Коганом, С. Медником, Р. Стернбергом, Д. Б. Богоявленской, А. Н. Ворониным, В. Н. Дружининым и Н. В. Хазаровой.

1 Модели Дж. Хорна (J. Horn, 1991), Дж. Кэррола (J. Carroll, 1993), и

К. МакГрю и Д. Фланагана (K. McGrew, D. Flanagan, 1998) признаны Американской целевой группой по интеллекту (U. Neisser, 1996), A. Дженсеном

(A. Jensen, 1998), H. Макинтошем (N. Mackintosh, 1998), И. Дири (I. Deary, 2000).

2 Jensen, A. R. The g Factor. Westport, CT : Praeger. 1998. P. 88.

109

человека к условиям внешней среды. Также в рамках субъектобъектного взаимодействия можно наблюдать и гомеостатические интерпретации (П. К. Анохин, 1957), которые сводят мотив к определенной физиологической переменной организма в целях ликвидации нарушения равновесия с окружающей средой.

Таким образом, на психофизиологическом уровне теоретического анализа проблемы мотивации в центр изучения ставится организм человека, который побуждает, направляет деятельность субъекта самостоятельно, автономно под воздействием внутренней стимуляции (нейрофункциональный, организмический, энергофизиологический, векторно-физиологический подходы) или в соответствии с условиями внешней среды (адаптационный и гомеостатический подходы).

На психологическом уровне теоретического анализа воззрения исследователей практически равномерно сосредоточены на всех трех элементах субъект-объектного взаимодействия как процесса (субъект, объект, связь).

Значительная группа ученых является сторонниками личностного подхода, ставя в центр определения мотивации «личность», другие – «объект деятельности» (объектный подход), третьи – сам «процесс взаимодействия» (процессуальный подход).

В рамках личностного подхода Г. Уоррен (G. Worren, 1957),

Д. Линдсли (D. Lindsley, 1951), Д. Мак-Клелланд (D. McClelland, 1953), О. Маурера (O. Mowrer,1950) и др. под мотивом понимают

стремление к определенному эмоциональному состоянию. У

В. С. Мерлина (1971) термин «мотив» употребляется еще и в значе-

нии условия отношения человека к предметам и явлениям.

А. В. Штерн (W. Stern, 1935), Г. Оллпорт (G. Ollport, 1937) и др.

пред-ставляют мотив как свойство или черту личности.

Ф. Салли (F. Salli, 1884), И. Девея (J. Dewey, 1886), Н. Миллер (N. Miller, 1948), Дж. Доллард (J. Dollard, 1950) и др. определяют мотив (мотивацию) как потребность в определенном виде деятель-

ности, то есть как направленность личности.

Б. Вайнер (1972) представляет мотив в виде познавательного интереса, отводя ему центральное место в «теории учения». В. И. Селиванов предполагает, что мотив является связующим звеном между познавательной и волевой сферами личности. Дж. Браун и др. отводят мотиву роль «опыта» в виде знаний, умений, навыков субъекта (J. Brown, 1953; K. Spence, 1956; D. Bindra, 1959).

110

C. Hull, A. Maslow и K. Bernar, акцентируя внимание на связи субъекта и объекта взаимодействия, трактуют мотивацию как со-

стояние или потребность в поддержании гомеостатического рав-

новесия человека со средой. Отчасти близка к этому пониманию позиция у К. Левина (1936), Р. Вудвортса (1948), Р. Уайта (1959) и Ж. Нюттена (1975), рассматривающих мотив в виде связующей силы или процесса познания.

В рамках объектной интерпретации мотива (мотивации) Дж. Уотсон (1926), У. Мак-Доуголл (1932), Х. Ниссен (1951) делают акцент именно на объекте деятельности, определяя мотив как

фактор внешней среды или внешний стимул. В качестве мотивации рассматриваются содержание или цель деятельности (В. Врум), ситуация (М. Вертхаймер, 1945; Ф. Ирвин, 1971; Ж. Нюттен, 1975), структура, организация, способ и модель деятельности (В. Г. Асеев, В. Д. Шадриков).

Особо следует подчеркнуть определение мотива как объекта или как предмета деятельности. Объект деятельности становится «истинным ее мотивом». Об этом можно прочесть у Л. С. Выготского и представителей его школы, а также у П. Янга

(1936), И. Аткинсона (1957), К. Берча (1957), Х. Хекхаузена (1986)

и др. В частности, А. Н. Леонтьев в «Проблемах развития психики» отмечает, что потребность как предпосылка деятельности «не может определить конкретную направленность деятельности». Потребность получает свою определенность только в предмете деятельности: она должна как бы найти себя в нем. Поскольку потребность находит в предмете свою определенность (опредмечивается в нем), данный предмет становится мотивом деятельности, тем, что побуждает ее. Значит, сам мотив не есть «переживание потребности», а является «объективным», т. е. предметом деятельности. Осознание мотива – это явление вторичное. Оно осуществляется на уровне личности и субъективно оформляется в виде переживания, желания и хотения. Мотивы открываются сознанию только объективно путем анализа деятельности, ее динамики.

На социально-психологическом уровне научное внимание на-

правлено на субъект взаимодействия. Мотив (мотивация) трактует-

ся как позиция человека, его ответственность, полезность для общества (группы) и самоутверждение. Такое понимание мотива присутствует у Э. И. Моносзона (1984) и М. А. Данилова (1984). В. Н. Мясищев (1957) и А. Г. Здравомыслов (1969) понимают моти-