14ekabrya

Декабрист А.В.Поджио...

скую политику Александра I, давшего Польше конституцию и заявившего: «Je ferai de la Pologne mon avant-garde» («Я сделаю Польшу моим авангардом»). При этом русификация украинцев и поляков, проводимая царским правительством, вызвала у Поджио неприязнь: «Только на Москворечье при таком узком, отсталом воззрении можно пустить в ход идею обрусения посредством русской грамматики!!!» (Поджио 1989: 356–357).

Между тем, реальные пути внешней политики русского правительства, направленные на контакты с европейскими правительствами и пренебрегающие интересами европейских народов, прежде всего славянских, вызывали у Поджио чувство разочарования. Это опять возвращало его к мысли о неевропейском характере России. С горькой иронией он писал М.С.Волконскому:

«Азия нам подручна; она нам и поверит и как будто бы уже своя; к тому же несколько из родни, Россия велика, чтобы вмещаться в Европе; там все чужое и чужие. Были какие-то там славяне и те отвернулись, как услышали не наш великий русский освободительный язык, а язык коварный, притеснительный, западный, на котором мы стали говорить!»

(Поджио 1989: 385).

Опять история повторялась. Как и при Александре I, Россия вместо того, чтобы возглавить освободительное движение в Европе, шла на сговор с враждебными ей же деспотическими режимами Запада. Надежд на истинную европеизацию оставалось все меньше и меньше. Начавшаяся франко-прус- ская война их окончательно уничтожила. До сражения под Седаном война не вызывала у Поджио особенного беспокойства; он надеялся на то, что будет положен конец режиму Наполеона III. Но проявленная немцами непропорциональная жестокость вызвала в нем тяжелое чувство разочарования, в котором сложно переплелись и сочувствие к побежденной Франции, и ненависть к германскому милитаризму, и сомнения в благотворности западной цивилизации вообще. Седан, по мнению Поджио, подвел черту под теми надеждами, которые были пробуждены в нем революциями 1848 ã.

361

В.С.Парсамов

«я подметил крушение всех благоприобретенных истин воскресшим на время человечеством. То был исторический час, не понятый, не схваченный и бросивший нас всех в пропасть неизвестного. Все было тогда еще возможно — и нейтральность, обратившаяся в безмыслие, должна была воспрянуть и разнять бойцов! <…> Странно! но все основы расшатались — стоит только вникнуть в бессмыслие событий. Не ищите мира — миру теперь не быть. Социализмы не мелкие, а на большую ногу, сбросили свою личину, и красное страшилище переменило только свой вид. Отвратительно, возмутительно, но кара впереди» (Поджио 1989: 423–424).

Таким образом, идеи буржуазно-демократических свобод, пропагандируемые Поджио были, по его мнению, уничтожены, с одной стороны, террористическими действиями европейских правительств, а с другой, нарастающими идеями социализма. Надежды, возложенные декабристом на реформаторскую деятельность Александра II, также не оправдались. Не только Россия, но и Европа оказалась в тупике, из которого уже умирающий Поджио выхода не видел.

Литература

Аксаковы 1982 - Аксаков К.С., Аксаков И.С. Литературная критика. М., 1982.

Белоголовый 1897 — Белоголовый Н.А. Воспоминания и другие статьи. М., 1897.

Бестужев 1991 — Бестужев А.А. Торжественное заседание Российской Академии // Декабристы. Эстетика и критика. М., 1991.

Бестужев 1933 — Бестужев Н.А. Статьи и письма. М.; Л., 1933. Âîëê 1958 — Волк С.С. Исторические взгляды декабристов. М.; Л.,

1958.

Герцен 1975 — Герцен А.И. Собрание сочинений: В 8 ò. Ì., 1975. Ò. 8. Гессен 1931 - Гессен С.Я. Поджио и его записки // Воспоминания и рассказы деятелей тайных обществ 1820-х годов. М., 1931. Ò. 1. Завалишин б. г. — Завалишин Д.И. Записки декабриста. Б. м., б. г. Мейлах 1938 — Мейлах Б. С. Литературная деятельность декабриста

Корниловича // Литературный архив. М.; Л., 1938. Ò. 1.

362

Декабрист А.В.Поджио...

Михайлов 1941 — Михайлов А.А. Революция 1849 года и славянофильство // Ученые записки Ленинградского ун-та. Сер. историч. науки. 1941. Âûï. 8. ¹ 73.

Нифонтов 1949 — Нифонтов А.С. Россия в 1848 ãîäó. Ì., 1949.

Оксман 1959 — Оксман Ю.Г. От «Капитанской дочки» ê «Запискам охотника». Саратов, 1959.

Орлов 1954 — Декабрист Михаил Орлов — критик «Истории» Н.М.Карамзина // Литературное наследство. М., 1954. Ò. 59. Êí. 1.

Парсамов 1988 — Парсамов В.С. Проблема национально-культур- ного единства в «Русской правде» П.И.Пестеля // Проблемы истории культуры, литературы, социально-экономической мысли. Саратов, 1988. Âûï. 1. ×. 2.

Поджио 1954 — Дело А.В.Поджио // Восстание декабристов. М.,

1954. Ò. XI. Ñ. 29–87.

Поджио 1989 — Поджио А.В. Записки, письма. Иркутск, 1989.

Порох 1982 — Порох И.В. А.В. Поджио и его «Записки» // Мемуары декабристов. Южное общество. М., 1982. Ñ. 317–327.

Пугачев 1999 — Пугачев В.В. Юлиан Оксман и Франко Вентури о декабристах братьях Поджио // Юлиан Григорьевич Оксман в Саратове. 1947–1958 гг. Саратов, 1999. Ñ. 58–67.

Пушкин 1949 — Пушкин А. С. Полное собрание сочинений: В 16 ò. Á. ì. 1949. Ò. 16.

Тургенев 1913 — Тургенев Н.И. Дневники за 1811–1816 ãîäû. ÑÏá.,

1913.

Фонвизин 1982 — Фонвизин М.А. Сочинения и письма. Иркутск,

1982. Ò. 2.

Хомяков 1988 — Хомяков А.С. О старом и новом. М., 1988. Цимбаев 1986 — Цимбаев Н.И. Славянофильство. М., 1986. Чаадаев 1991 — Чаадаев П.Я. Полное собрание сочинений и из-

бранные письма. М., 1991. Ò. 1.

Gagarin 1986 — Tchaadaev. Oeuvres choisies, publiées pour la première fois par le Père Gagarin. Paris; Leipzig, 1986.

Venturi 1956 — Venturi F. II moto decabrista e I fratelli Poggio. Torino,

1956.

363

П.И.Макарь

П.И.Макарь

«Я не хочу делить ни с кем своих несчастий»: Семейные ценности и политическая деятельность декабристов

P.I.Makari «I do not want to share my misfortunes with anyone»: Family Values and Political Activities of the Decembrists. The article considers main solutions by members of Decembrist privy societies of a dilemma «family values versus political activities». These solutions have been revealed based on a careful study of available records. The author draws a conclusion that the most spread (quantitatively dominant) was a gradual withdrawal from active political activities of those conspirators who got married. Against this background, cases of opposite choice — political activity preferred to family happiness appear to be most interesting (S.G.Volkonski, S.P.Trubetskoy, C.F.Ryleev, N.A.Bestuzhev and others). The article studies that impact on conspiratorial activities undertaken by members of privy societies, which was caused either by presence of family or unhappy personal circumstances. The article is supported by attached tables with lists of persons who chose that or another solution of the mentioned dilemma.

364

«Я не хочу делить ни с кем своих несчастий»...

«Мне никогда не было страшно собственное несчастье; свое горе я всегда переносил с твердостию — но чужих страданий не могу видеть: когда я их знаю, они становятся моими. Пусть делают со мною, что хотят, пусть бросают меня на край света, в самый темный угол на земле, но так как в этом мире нельзя сыскать такого места, где бы не было бога, где бы можно было отнять мою совесть, — я буду спокоен сам за себя. Если же за мной останется какое-нибудь существо, чье счастье связано будет с моим, если я буду думать, что мое несчастье сделалось его злополучием: горесть его ляжет на мою душу, на совесть, и потому, нося в груди тайну, готовясь с разгадкой ее к новым несчастьям, я не могу — я не должен искать никакой взаимности в мире. Мне надобно отказаться от всякого счастия!..» (Бестужев 1951à: 554).

Так начинается рассказ Н.А.Бестужева «Шлиссельбургская станция» (Отчего я не женат)». Рассказ этот, как известно, имеет автобиографический характер и показывает один из путей решения проблемы соотношения политической деятельности

èсемейной жизни, порой остро встававшей перед некоторыми деятелями декабристского движения. Герой рассказа, как

èсам автор, отказался от последней в пользу политической деятельности члена тайного общества.

То, что эта проблема действительно существовала, можно убедиться, изучая имеющиеся в распоряжении исследователя источники. К сожалению, невозможность охватить весь объем источников, а также скупость освещения этой проблемы, делают невозможным раскрыть в рамках данной статьи полную фактологическую базу. Но и того, что удалось собрать, вполне достаточно для началаподробного изучения этого вопроса.

Целью представляемой здесь работы является не доказательство или опровержение существующих взглядов на данную проблему, а попытка показать сам факт ее существования. Стоит сказать, что читатель не должен смущаться представленной структурой статьи, в которой декабристы объедиеннены в определенные группы. Подобное группирование весьма условно. У каждого был свой жизненный путь, своя судьба. Приходится признать, что в содержании самой статьи есть определенная доля предположения. Кроме того, наверняка возникнет вопрос: а является ли тема представленной

365

П.И.Макарь

статьи актуальной? На этот вопрос стоит задать встречный: а является ли, например, актуальным для декабристоведа выяснение причины выхода из тайного общества и отказа от дальнейшей политической деятельности такой крупной фигуры как генерал М.Ф.Орлов? То, что в данном случае едва ли не решающим фактором стал так называемый «человеческий (личный) фактор», очевидно.

Как уже было отмечено, полного освещения (и специальных исследований) этой проблемы нет. М.К.Азадовский в своем комментарии к воспоминаниям братьев Бестужевых выдвинул предположение о существовании трех формул решения проблемы «политическая деятельность — семейное сча- стье». Первая формула — решение генерала М.Ф.Орлова, видного деятеля Союза благоденствия, прекратить деятельность в тайном обществе в связи с женитьбой на Е.Н.Раевской, до- чери знаменитого генерала Н.Н.Раевского, который поставил одним из условий женитьбы — отказ от участия в делах тайного общества. Вторая формула — отказ декабриста С.Г.Волконского выйти из общества, несмотря на аналогичное условие Н.Н.Раевского, и женитьба его на М.Н.Раевской, сестре жены М.Ф.Орлова. И, наконец, вариант Н.В.Басаргина, который открыл жене свою причастность к тайному обществу, но полу- чил уверение в готовности разделить судьбу с любимым человеком (Азадовский 1951: 624–626). Конечно, это деление условно, и, на наш взгляд, не совсем верно. Но об этом ниже.

Советская историография, давшая столь огромное число исследований декабристского движения, к сожалению, порой отрицала влияние личного фактора (семья, женщина, семейное счастье) на поведение и конкретные действия участников декабристских организаций. Декабристам часто приписывалась близкая к нечаевской характеристика революционера, отрицающего общественное мнение, не имеющего ни своих личных интересов, ни дел, ни привязанностей; в жизни которого брак и семья играют второстепенную роль. Историками декабристского движения, в основном, рассматривалась роль женщин (жен декабристов) после суда над декабристами, отъезда в Сибирь вслед за мужьями. Внимание исследователей к спутницам декабристов во время отбывания наказания на ка-

366

«Я не хочу делить ни с кем своих несчастий»...

торге и в ссылке вполне понятно и справедливо. Однако, на наш взгляд, не менее интересно влияние женщин на декабристов и их политическую деятельность до разгрома движения.

На основе изучения собранного материала мы можем предположить существование других, несколько отличных от названных М.К.Азадовским, вариантов решения членами тайных обществ проблемы «политическая деятельность — семейное счастье». Вот они:

1)Отказ от дальнейшей политической деятельности, выход из общества или отказ вступить в общество после женитьбы (вариант М.Ф.Орлова).

2)Сохранение членства в тайной организации, но постепенное охлаждение к политической деятельности (вариант Н.В.Басаргина).

3)Продолжение активного участия в делах тайных обществ после женитьбы (вариант С.Г.Волконского).

4)Вступление в тайное общество уже женатым, т.е. посвящение себя и своей личной жизни политической деятельности (вариант К.Ф.Рылеева).

В соответствии с этими вариантами и построена структура предлагаемой статьи.1 «Семейная, семейная жизнь! — вот что необходимо для спокойствия в жизни!» — писал Н.И.Тургенев (Тургенев 1951: 212–213). Да, семья играет важнейшую роль в жизни

1 Конечно, и это деление, как и всякое такого рода «группирование», весьма условно. У каждого декабриста был свой, неповторимый, как у любого другого человека, жизненный путь. Однако выявляется и некоторая «закономерность». На период 1821–1823 гг. (т. е. на период оформления и становления Южного и Северного обществ) приходится наибольшее количество браков среди участников тайных обществ. Основная масса женившихся декабристов после роспуска Союза благоденствия не вступили в новые организации. Отход их можно объяснить не только разочарованностью в политической деятельности или неосведомленностью о существовании новых обществ. Вполне объяснимо желание некоторых участников движения (принадлежащих к поколению родившихся в 1780-å—1790-е гг.) обзавестись семьей и устроить домашнюю жизнь. С другой стороны, следует вспомнить героя пушкинской поэмы Евгения Онегина. Он, по замыслу поэта, после несча-

367

П.И.Макарь

человека на протяжении всей истории, и декабристы не являлись в этом отношении исключением.

1. Вариант М.Ф.Орлова: отход от тайного обществ в связи с женитьбой

Избрав для себя нелегкий путь политических деятелей, декабристы стремились к осуществлению заветной цели —про- цветанию отечества, благоденствию народа и государства. Но, мечтая о счастье «отчизны милой, но безродной», они думали и о домашнем, семейном благополучии. Вот что писал Е.П.Оболенский в письме от 7 октября 1825 г. своему двоюродному брату С.Н.Кашкину: «Судьба лишает меня, милый друг, чистой радости иметь такое общество женщин, какого жаждет мое сердце <...> Мне кажется, что я останусь несчастным холостяком в течение ряда лет <...> Одно и единственное мое желание — найти женщину, которая могла бы ответить мне своею чистотою и своими чувствами»

(Оболенский 1951: 427).

О естественном желании устройства личной жизни писал Г.С.Батеньков: «Ãðàô (А.А.Аракчеев — П.М.) непременно желал сделать из меня строгого начальника, царедворца, но природные склонности влекли меня к семейноей жизни и тихой свободе» (Батеньков 1951: 176). И если стремление к спокойной семейной жизни помешало Батенькову стать «царедворцем», то это же обстоятельство имело влияние и на его политиче- скую жизнь:

«Â 1819 сверх чаяния получил я три или четыре письма от Раевского

(В.Ф.Раевского, члена Союза благоденствия — П.М.). Он казался мне как бы действующим лицом в деле освобождения России и приглашал меня на сие поприще. Я располагал жениться и отвечал ему советами оставить все опасные предприятия. Между тем сам привык к сидячей

стливо закончившегося любовного романа попадает в число декабристов. А мало ли было таких «Онегиных» (укажем на затрагиваемые в настоящей статье случаи с И.Д.Якушкиным, П.Г.Каховским, а также неудавшиеся женитьбы П.И.Пестеля, М.П.Бестужева-Рюмина)?

368

«Я не хочу делить ни с кем своих несчастий»...

и семейной жизни так, что ни за какое в мире благо не хотел с нею расстаться» (Батеньков 1951: 174).

Намерение Батенькова жениться осталось нереализованным. И то, что Гавриил Степанович все-таки вступил в тайное общество в ноябре 1825 г., случилось, может быть, как раз из-за нереализации этого намерениятого, что это намерение не было реализованно? Вот что вспоминал о Батенькове его современник А.И.Иванов:

«Из знакомых Батеньков чаще всего бывал в семействе Аргамаковых. Ему нравились эти простые и добрые люди, и особенно их дочь Полина, нежная, любящая девушка <...> Батеньков давно ее любил, но по своей застенчивости не говорил ей о своей любви <...> Роман их продолжался довольно долго, и только неожиданный случай раскрыл тайну их любви <...> Сперанский объявил ему, что едет в Петербург и берет его с собой. Эта неожиданность была громовым ударом для обоих влюбленных. Батеньков настаивал на немедленной свадьбе, но родные Полины не согласились на такую поспешность <...> и, несмотря на слезы невесты, отложили свадьбу до возвращения Гавриила Степановича из Петербурга...

Петербургская жизнь давила его, точно весь Петербург превратился в одну сплошную аракчеевскую казарму. Батеньков возобновил свои связи с тайным обществом “свободных каменьщиков”, стал посещать их вечерние собрания, где говорилось о равенстве, братстве и свободе <...> Настало 14 декабря 1825 года, и Батеньков очутился <...> потом в Петропавловской крепости» (Иванов 1988: 169–170).

Как-то в разговоре с товарищами по Южному обществу Н.С.Бобрищев-Пушкин воскликнул: «Что теперь еще так и быть: что ни будет со мною — буди воля Божия; но если бы мне случилось жениться, то я уже ни за что не останусь в этом Обществе, хоть разославь меня по свету, чем хочешь» (Бобрищев-Пуш- êèí 1906: 299). Бобрищев-Пушкин не женился и остался в обществе. Но так было не всегда. В диллеме «политическая деятельность — семейное счастье» нередко побеждало именно второе.

Один из самых известных и до сих пор вызывающих споры исследователей случаев разрыва с декабристскими обще-

369

П.И.Макарь

ствами связан с именем видного деятеля Союза благоденствия М.Ф.Орлова. Местом и временем открытого разрыва стал Московский съезд Союза благоденствия, созванный в январе 1821 г. На съезде Орлов внес предложения крайне решительных мер, которые участникам съезда показались абсурдными. Предложения Орлова не были приняты, и их автор в ответ заявил о своем выходе из тайного общества.

Еще в доносе М.К.Грибовского (1821 г.) было высказано мнение о том, что Орлов сделал свои предложения для того, чтобы найти предлог для выхода из общества. Грибовский связывал начало перемен в поведении Орлова-заговорщика с женитьбой декабриста на Е.Н.Раевской (Бенкендорф 1988: 186).

И.Д.Якушкин тоже считал женитьбу Орлова основной при- чиной отчуждения генерала от тайного общества: «Помолвленный на Раевской — в угодность ее родным, он решился прекратить все сношения с членами тайного общества» (Якушкин 1951: 134). Старый товарищ Орлова С.Г.Волконский в своих воспоминаниях писал, что Орлов на пути в Москву просил у генерала Раевского руки его дочери: «Переговоры шли через брата ее (Е.Н.Раевской — П.М.), Александра Николаевича, который поставил первым условием выход его из тайного общества, т. е. из действительных членов его». Выехав из Киева, Орлов, по словам Волконского, был в «шатком убеждении, что ему делать» (Волконский 1991: 365–366).

Поведение Орлова на съезде, предположения Якушкина и Грибовского вызвали горячие споры среди историков. Большинство советских исследователей считало, что Орлов, испытав поражение на Московском съезде, не отказался от своих планов и, продолжая свою политическую деятельность, вместе со всей кишиневской организацией Союза благоденствия стал готовиться к осуществлению этих планов. Так, известный историк декабризма В.Г.Базанов писал: «Необходимо отказаться от традиционной точки зрения, что Орлов изменил тайному обществу èç-çà женщины и личного счастья» (Базанов 1951: 25). Такого мнения придерживались и другие историки (Иовва 1963, 1975; Оганян 1974; Павлова 1964). Эти авторы считали, что Орлов, вернувшись в Кишинев, стал осуществлять в 16-й дивизии свои планы решительных действий, выдвинутые на Мос-

370