Г. X. МАМБЕТОВ

ТРАДИЦИОННАЯ КУЛЬТУРА КАБАРДИНЦЕВ И БАЛКАРЦЕВ

Учебное пособие о ля учителей и учащихся средних школ, ПТУ и техникумов

W

ИЗДАНИЕ ТРЕТЬЕ ИСПРАВЛЕННОЕ

Рекомендовано Министерством народного образования и науки ЕБР

НАЛЬЧИК • «ЭЛЬ-ФА» • 1999

Рецензенты: доктор исторических наук, профессор'

X. М. Думанов, доктор исторических наук, профессор А. И. Му- cyKaei ; учитель ОЩ № 14 г. Нальчика Б. М. Бижоев; учитель пос. Чегем I Б. Б. Макоев.

Настоящее пособие посвящено традиционной культуре кабар­динцев л балкарцев в дореволюционном прошлом, многие стороны которой сохранились и в последующие годы.

В нем рассказывается о хозяйственном быте кабардинцев и балкарцев: о земледелии, скотоводстве, крестьянских промыслах, охоте, пчеловодстве, некоторых обычаях, связанных с ними. Опре­деленное внимание уделяется материальной культуре, обществен­ному и семейному быту, обычаям и традициям, этикету кабардин­ского и балкарского народов.

Работа является первой попыткой систематического изложения различных вопросов традиционной культуры кабардинцев и бал­карцев, поэтому она не претендует на исчерпывающее освещение всех проблем, более того, в ней не нашли место некоторые Еопросы.

Все замечания и пожелания ученых, преподавателей, студен­тов и читателей автор примет с благодарностью. Пишите по адресу: 360000, г. Нальчик, ул. Пушкина, 18, ИИФЭ КБНЦ РАН, Г. X. Мамбетову

.

без объявл.

_м 4306010600-014 Т43(03)-9

9ISBN 5-88195-340-1

© Г. X. Мамбетов, 1999 г. © Издательский центр «Эль-Фа», 199

9

ВВЕДЕНИЕ

История народов есть предмет важ­ный. Его изучать не только любопытно, но даже необходимо, чтобы иметь об них удовлетворительные понятия.

Хан-Гирей

Традиционную культуру народов изучает этногра­фия. Она является частью исторической науки, которая ■исследует состав, происхождение (этногенез), расселение, культурно-исторические взаимоотношения народов, их материальную и духовную культуру и особенности быта.

Слпво «этнография» происходит от греческих слов «этнос» — народ и «графо» — писать, описывать. Следо­вательно, в переводе на русский язык «этнография» означает «народоописание», «народоведение». В насто­ящее время вместо слова «этнография» употребляется термин «этнология>г.

В отличие от гражданских историй (история древне­го мира, история средних векоь, новая и новейшая исто­рии, отечественная история, история народов Кабарди­но-Балкарии), которые изучают только определенные этапы и наиболее важные события истории той или иной страны и при этом обращают больше внимания на раз­витие экономики и культуры, а также на политические проблемы, войны, восстания и революции, этнография изучает другие стороны жизни народа: его хозяйствен­ную и трудовую практику, материальную и духовную культуру, его общественно-бытовой уклад, то есть исто­рически сложившиеся формы быта и культуры.

Под бытом в этнографии принято понимать переда­ющиеся от одного поколения к другому традиционные формы повседневной жизни людэй. В первую очередь они включают в себя брачно-семейные отношения, взаи­моотношения людей как в период работы, так и вне ра­боты, поведение в общественных местах. Все эти отно­шения регламентируются определенными, устоявшимися в зеках обычаями и традициями. Другими словами, эти обычаи и традиции диктуют людям правила поведения в том или ином случае жизни.

Кроме того, человек основные моменты жизни {рож­дение, вступление в брак, смерть и др.) и трудовой дея­тельности (строительство жилья, начало и окончание земледельческих работ, перегон скота, стрижка овец и пр.) издревле выделяет из ряда будничных, рядовых событий особыми обрядами и церемониями. Совокуп­ность всех перечисленных и других явлений и составля­ет быт.

Так же многогранно понятие «культура». Оно охва­тывает большую группу явлений и имеет две стороны — материальную и духовную. Материальная культура включает в себя создаваемые человеком материальные ценности, необходимые для обеспечения жизнедеятель­ности человека, его семьи: орудия труда, жилище, хо­зяйственные постройки, предметы домашнего обихода,, средства передвижения, сдежду, украшения, оружие, пищу.

К материальной культуре следует отнести и хозяйст­во в связи с тем, что в последнем рассма гриваются не только полученные от хозяйственной деятельности ре­зультаты (продукты земледелия, скотоводства, ремес­ла и др.), но и сам процесс труда, участие в нем самого человека, формы хозяйства и методы хозяйствования, а заодно и общественные отношения, связанные с хозяй­ством. Поэтому обычно хозяйство выделяется в самосто­ятельный раздел под названием «хозяйственный быт», «хозяйственной строй». Он, по существу, определяет все другие стороны человеческой деятельности и лежит в ее основе. Фактически с его рассмотрения начинается этнография любого народа.

Понятие «духовная культура» охватывает всю сово­купность явлений, относящихся к умственной деятель­ности и мировоззрению людей: художественное творчество (искусство, фольклор), литературу, науку, положитель­ные знания, накопленные в процессе многовекового на­родного опыта (так называемые «эмпирические знания»), религиозные верования и др.

Естественно, что только тщательное изучение куль­туры и многообразных сторон народного быта дает воз­можность воссоздать подлинную историю народных масс.

Порею быт является единственным источником для воссоздания древнейшей истории человечества. Так, по пережиточным явлениям, сохранившимся в быту до не­давнего времени, а также археологическим материалам

историки и этнографы восстановили историю первобыт­нообщинного строя. При внимательном изучении жизни людей, их быта мы и теперь наталкиваемся на отдель­ные осколки этой отдаленной эпохи.

Этнография тесно связана с другими науками: исте­рией, археологией, языкознанием, фольклористикой, ис­кусством. Для выяснения тех или иных вопросов необхо­димой бывает помощь той или иной науки. Так, для изучения этногенеза (происхождение народа) данные языка являются важными источниками. Материалы археологии или фольклора помогают в решении многих этнографических вопросов, и наоборот.

Данное пособие рассчитано на изучение учащимися и студентами традиционной культуры кабардинцев и балкарцев. Оно даст им необходимые сведения об их истории, культуре, хозяйственном, общественном и се­мейном быте.

Однако материалы пособия не могут дать полного представления о различных сторонах культуры и быта кабардинцев и балкарцев. Поэтому оно ставит целью вос­полнить эти данные практическим путем, на основе со­бранных самими учащимися и студентами материалов. Это необходимо еще и потому, что обычаи и традиции различных районов Кабарды и Балкарии не всегда и не во всем совпадают.

Следует помнить, что основным методом изучения традиционной культуры и быта является непосредствен­но! участие учащихся и студентов в поисках новых ма­териалов, ответов на возникающие вопросы. С учетом этого и построено данное пособие. Почти каждый его раздел, наряду с кратким изложением темы, содержит вопросы (программу-задание). Пользуясь вопросником, учащиеся и студенты под руководством преподавателя смогут собрать необходимый дополнительный материал и изучить, таким образом, культуру и быт своего горо­да, села, станицы во всем многообразии и во многом обо­гатить, дополнить их историю.

Приступая к практическому изучению вопроса, на пинающему краеведу необходимо помнить, что, каким бы незначительным ни был объект изучения, его следует рассматривать всесторонне и тщательно, исследовать его истоки путем многократных и обстоятельных опросов старожилов. При этом надо помнить, что в изучении тра­диционной культуры и быта нет мелочей. Иногда кажу­щиеся на первый взгляд «мелочи» и факты помогают разобраться в сложных проблемах, восстановить давно забытую страницу хозяйственного и семейного быта, культуры народа. Надо иметь в виду и то, что нельзя дзла^ь выводы на основе отдельных наблюдений, фактов и недостаточно полных, отрывочных сведений. Личные наблюдения должны дополняться информацией знатоков старого быта, археологическими, фольклорными и исто­рическими материалами. Знатоки традиционной куль­туры и быта (их называют информаторами) — представи­тели старшего поколения — пока еще живы (хотя этих бесценных помощников в изучении многих вопросов культуры и быта наших народов становится все меньше и меньше), и их надо использовать, обращаться к ним за информацией. С их помощью надо организовать сбор краеведческого материала.

Смелая организация такой поисковой, собиратель­ской работы может быть увлекательной, и ее проведение следует рассматривать не только как источник изучения истории и культуры своего народа, но и как весьма по­лезный педагогический прием в школьном образования. Она вызовет у школьников большой интерес, даст им мас­су сведений по истории села, края, даст почувствовать себя соучастником создания своей истории. Такая рабо­та может гнести большой вклад в изучение родного края. Учащиеся и студенты смогут окунуться в мир народных знаний, выработанных кабардинцами и балкарцами за их многовековую историю. Они узнают, что задолго до научных открытий и объяснения многих явлений при­роды их далекие предки разумно пользовались ее дара­ми и умело ориентировались в окружающем сложном мире.

Учащиеся школ, ПТУ, техникумов получают возмож­ность познакомитья с приемами народной медицины, физики, химии, метрологии, биологии, агрономии, народ­ным календарем, различными предметами, которыми далекие предки пользовались в своей жизни, в организа­ции земледельческого и скотоводческого хозяйств.

Занятия по изучению традиционной культуры, по­мимо всего этого, станут серьезным фактором общего развития нашего молодого поколения, они будут способ- сгвова гь выработке у него навыков научного поиска, творческой активности и самодеятельности. А знаком­ство с земледельческим и скотоводческим бытом, кресть­янскими промыслами, в которые вложен большой народ­ный труд, вызовет у молодежи уважение и любовь к труду вообще и к крестьянскому в частности, будет вос­питывать ее на лучших трудовых традициях прошлого. Важно подчеркнуть и то, что изучение культуры и бы­та кабардинцев и балкарцев, их обычаев и традиций в современных условиях, когда идет интенсивный процесс возрождения культуры этих народов, также поможет воспитанию у нашей молодежи патриотизма и интерна­ционализма, любви к своему родному очагу, селению, городу, воспитанию лучших качеств человека: любви и уважения к родителям, старшим, рыцарского отношения к женщине, воспитанию терпимости, готовности помочь другому, высоких нравственных качеств человека.

Этнографический материал собирается и изучае^тся по специальной программе, состоящей из вопросов-зада­ний, помещенных в конце каждого раздела. После того как учащиеся получат общее представление о предмете, усвоят имеющийся в пособии материал, в нужных слу­чаях дополняемый учителем, преподаватель истории или руководитель краеведческого кружка определит, кто из учащихся больше подготовлен к изучению того или дру того раздела традиционной культуры и быта, и с учетом этого поручит каждому конкретное задание. Изучение семейного и общественного быта целесообразнее пору­чить старшеклассникам.

Понятно, что в течение короткого времени (допустим» летних каникул) невозможно одному человеку собрать, найти ответы на помещенные в пособии и дополненные учителем вопросы. Поэтому сбор материала по ним сле­дует поручить группе ребят, распределив вопросы между ними, чтобы по каждому разделу работали 2—3 чело­века. Целесообразно собирать материал в течение учеб­ного года, в порядке практических занятий. По сбору ма­териалов учащиеся более напряженно должны работать во время школьных каникул, когда они могут организо­вать экспедиции по другим селениям, а также в горные ущелья. Подобные экспедиции, знакомство с родным краем, изучение его истории, собирание и исследование памятников, следов «седой старины» ценно и тем, что они воспитывают у молодежи любовь к своей родине.

При сборе материалов путем опроса старожилов села очень важно иметь в виду следующее:

1. В каждом населенном пункте немало знатоков тех или иных вопросов традиционной культуры кабардин­цев и балкарцев, их обычаев и традиций. Поэтому жела­тельно опросить 5—6 и более человек по одному и тому же вопросу и только в результате сопоставления их от­ветов делать выводы.

2. Необходимо записывать дату опроса, фамилию, имя и отчество информатора, его год рождения и адрес. Бей этих данных материал не может быть использован как источник.

3. Запись информации надо делать разборчиво, без сокращений. Записанную информацию нельзя подвер­гать литературной обработке, дополнять или переделы­вать.

4. Беседу с каждым новым информатором следует записывать на новых страницах, аккуратно нумеруя их.

5. Скрепленные страницы записи или тетрадь-днев­ник для опроса надо хранить в определенных папках и сдавать их на хранение преподавателю.

6. Очень важно суметь вызвать интерес к беседе у вашего информатора. В ходе обора полевых материалов учащиеся должны делать измерения, зарисовки, а также сфотографировать те или иные предметы, части одежды, свадебные процессии.

Собранный таким образом материал будет иметь боль­шую научную ценность и содержать немало интересных сведений, еще никем не зафиксированных.

Исследователи хорошо знают, что многие вопросы традиционной культуры и быта кабардинцев и балкарцев пока еще слабо изучены, не описаны многочисленные обычаи и обряды, представляющие большой интерес для восстановления картины древнейшего быта и истории на­ших народов. Задача историков и краеведов — сохра­нить эти материалы, обогатить их и сделать их досто­янием людей. *

Первоначальные этнографические записи (у этногра­фов они называются полевыми дневниками) после их обработки и использования в школьной программе по краеведению могут храниться в школьных музеях, пере­даны в научные учреждения (Кабардино-Балкарский научно-исследовательский институт, КБГУ, Националь­ный музей КБР) или Центральный государственный ар­хив ЕБР, где их обработают и будут хранить в качестве источников для будущих исследований.

До начала сбора этнографического (полевого) мате­риала надо выявить старожилов в селении, городе, обла­дающих хорошей памятью и помнящих многое, записать их рассказы по интересующим вас вопросам.

Наряду со специальными записями по вопросам по­собия в задачу краеведа входит также сбор этнографи­ческих экспонатов — предметов быта и материальной культуры, народного искусства. Причем эти предметы- экспонаты тоже должны иметь подробное описание: на­звание, где обнаружен (адрес), из чего, кем и когда изго товлен, назначение и способ употребления и т. п. Если есть возможность, экспонат надо доставить в школу или музей, зарисовать его или сфотографировать.

Надо помнить, что наряду с фактами и наблюдени­ями, рассказами информаторов, фотоснимки, чертежи, планы, зарисовки, выполненные на месте, могут стать цен­ным иллюстративным материалом для школьных крае­ведческих музеев.

Большую пользу учащимся в их краеведческих за­нятиях принесет изготовление ими макетов памятников истории и культуры, поселений, жилищ, башенных и склеповых cooD/жений, средств передвижения, орудий, труда, предметов домашнего обихода, произведений ис­кусства прошлого и др. Эта работа учащимися может вы­полняться как на дому, в порядке домашнего задания, так и на уроках труда.

В пособии использованы работы зарубежных, рус­ских и местных современных авторов (Б. X. Бгажнокова, С. X. Мафедзева, А. И. Мусукаева, X. М Думанэва, М. А. Меретукова, Р. А. Мамхеговой, М. Ч. Кудаева, В. М. Кантарии, М. Г. Загазежева, И. А. Шорова и дру­гих исследователей), а также изыскания и полевые мате­риалы, собранные на протяжении около 40 лет автором пособия.Глава I

КУЛЬТУР 4 ЖИЗНЕОБЕСПЕЧЕНИЯ (экономика и материальная культура)

§ 1. Земледелие

Земледелие являлось древнейшим занятием кабар­динцев и балкарцев. Но если у первых, имевших боль­шие пахотные угодья, господствовала переложно-залеж­ная система, то у вторых — подсечная и террасная си­стема земледелия.

Кабардинцы еще в середине XIX в. оставляли поля под залежью на 20—25 лет. Позже, в связи с ростом на­селения и спросом рынка на товарную кукурузу и пше­ницу, срок залежи сократили в Большой Кабарде до Я—10 лет, а в Малой Кабарде, где земледелие стало основным занятием, до 5—6 лет. Как отмечал В. П. По- жидаев, заброшенное поле, отдохнув 8-—40 лет и набрав сил, вновь поступало «под пахоту до нового истощения».

Переложно-залежная система земледелия кабардин­цев была для своего времени хорошо продумана и соче­талась со скотоводством и коневодством. Они с большой хозяйственной выгодой распределяли земельную площадь на отдельные участки: землю, годную под пешню, дели­ли на два или три участка, которые потом поочередно поступали в распашку, под сенокос и выпас.1| По этому вопросу Е. Максимов писал: «Через несколько лет поль­зования пахотный участок оставляется невозделанным, зарастает сначала сорными и позже степными травами, после чего поступает в пользование как выгон или сено­кос. Для пахоты же отводится участок «целинной» зем­ли, или «нови». Когда же заброшенный покосный учас­ток вновь набирается производительных сил, опять мо­жет идти под распашку».

По мнению П. Рождаева, даже в 1917 г. в Кабарде из общей площади пахотных угодий под посевами было занято меньше половины, остальные находились под за­лежью. Тем не менее с конца XIX в. площади под посе­вами быстро увеличились. Если в 1893 г. они занимали всего 20 тыс. десятин, то в 1914 г. уже 127 тыс. десятин.

Крестьяне Кабарды пользовались землей на общин­ном праве. Поэтому до конца 80-х годов XIX в. практи­ковался ежегодный передел участков. В последующие годы сроки передела сократились, они нередки стали производиться через 9, а иногда даже через 20—30 лет. Передел земли производился не по количеству душ в семье, а по количеству дворов.

Для определения качества земли и ее раздела на участки общество избирало доверенных из 5—10 и бо лее человек. Они разбивали пахотную землю на опреде­ленное число крупных участков, каждый из которых имел свое название или номер, нередко они отделялись друг от друга межой.

Участки пахотной земли делились по жребию между определенными группами крестьянских хозяйств или поквартально. )тн группы, в свою очередь, делили эти участки па пап между дворами. Встречались примеры, когда одна и та же группа крестьян получала участки пахотной земли в двух трех местах (в зависимости от площади участков и качества земли).

В балкарских обществах удобной земли было очень мало. Об этом свидетельствует тот факт, что в горах бы­товали такие земельные меры, как «кулак», который означает обхват около 2—2,5 аршина; «аяк-узун» — длина ступни ноги; «таш-орун» -—место под один ка­мень; «череп-орун» —пахотное место, дающее одну коп­ну хлеба «гебен-орун» — место, дающее одну копну се­на. Естественно, что цены на земельные участки были очень высокими. Квадратная сажень «дворового ровного места» стоила не менее 50 руб., одна десятина пахотной пли покосной земли, требующей удобрения и орошения, доходила от 1 до 2 тыс. руб. Это были большие деньги по тем временам.

/Балкарцы, жившие в горах, в отличие от кабардин­цев затрачивали огромный труд, чтобы отвоевать у супо­вой природы клочок земли и заниматься земледелием. Они выкорчевывали деревья и кустарники, очищали зем­лю от камней, удобряли, орошали. Почвенный покров в горной местности был очень тонким, «Почва пахоты до того истощена без хорошего удобрения, что не в состо­янии дать самый скудный урожай», — писал Е. Баранов в конце XIX в. «Без навоза нет зерна» — гласит горская поговорка. Поэтому, писал М. Абаев, «навоз в аулах гор- еких обществ продается корзинами». У балкарцев суще* ствовал оригинальный способ удобрения земли. Запру­дит небольшой оросительный канал хорошо утрамбован­ным навозом, пускали через него воду на поля. Так повторяли несколько раз. Унавоживание почвы произво­дилось через каждые 2—3 года.

Земли в горах страдали от частых ветров — суховеев, по вине которых почва совершенно высыхала. Это за­ставляло балкарцев затрачивать большой труд на оро­шение своих полей, на строительство оросительных со­оружений. В ущельях Балкарии была создана целая сеть ирригационных каналов, искусно проведенных по очень гористым местностям. Нередко воду поднимали на зна­чительную высоту с помощью труб или желобов, уста­новленных на выступах скал и столбов. Каналы стро­или или всем обществом, или группой хозяйств, которые поочередно пользовались водой для орошения своих по­севов и сенокосов.

Балкарские крестьяне с большой тщательностью об­рабатывали свои небольшие поля, разрыхляя их, переби­рая каждый ком руками, выравнивая почву, строя валы, прокапывая небольшие канавки, чтобы вода прошла по­всюду. Они уделяли большое внимание и уходу за по­севами. Я. П. Тульчинский писал, что и мужчины, и жен­щины с самого раннего утра до позднего вечера ходят по своим полям с особого рода железным \ заступами и в буквальном смысле слова заглядывают во все уголки, производя разные манипуляции над почвой и водой: где нужно, выравнивают почву, строят валы, прокапывают еле заметные канавки, пропускают в разные стороны раз­личной величины струи воды и т. п., и, когда площадь оросится, отводят воду в стопону. Понятно, что участки, обработанные с таким трудом, стоили дорого и являлись собственностью отдельных хозяйств.

С наступлением весны кабардинские и балкарские крестьяне готовились к пахоте и севу. Хозяйства, не имевшие плуга и достаточной тягловой силы, объединя­лись г суӀфяги (дзей; изеу). При этом один вносил плуг, другой — пару волов, третий шел в супрягу поваром или погонщиком. Они избирали старшего плугаря (пхъэӀэ- щэжь). Он назначал заднего и переднего погокшиков обычно из несовершеннолетних мальчиков, а также под­ростка, который должен был сидеть на ярме второй па­ры быков (выщхьэтес), повара (пщафӀэ; шапа).

Женщины этой супряги тоже готовились к началу ■пахоты, к празднику первой борозды, они готовили раз­личные кушанья, национальный напиток (бузу). Празд нование происходило на какой-нибудь большой площади в селении или на его окраине. Здесь собирались празд­нично одетые жители. Организовывалось общественное моление под руководством сельского муллы, который читал молитву над жертвенным животным. Мулла от имени всего квартала или села обращался к богу с прось­бой даюовать им хороший урожай, произносились здра­вицы (хъуэхъу; алгъыш) в честь древного языческого божества Тхьэгъэлэдж (Тхагалега) — покровителя-боже- ства земледелия и плодородия.

На пахоту выезжали в начале мая. Он у кабардиш цйв назывался месяцем пахоты (вакӀуэ мазэ). В течение Мая все работоспособные мужчины находились в поле. Они жили в заранее построенных шалашах (шцыӀэ; К'ьощ). У пахарей существовал строгий распорядок дня п работы. Каждым мужчина имел свое задание. Руково­дил исай работой старший пахарь (вакӀуэ тхъэмадэ; са­ба! распоряжения которого выполнялись бес­

прекословно. Здесь же они питались, пищу готовил за­ранее определенный повар из продуктов, сложенных уча­стниками супряги. Женщины тоже по очереди готовили еду и напитки (бузу, мясо, хлеб и т. д.) и доставляли в Поле. Для пахарей пекли специальный хлеб из просяной, а по (же кукурузной муки. Хлеб пахаря (вакӀуэ мэжаджэ) нередко имел большой размер (от 70 до 100 см в длину 1г от 40 до 50 см в ширину).

Над шалашом пахарей развевалось знамя, которое опусн IЛОСЬ по распоряжению старшего пахаря, когда наступало время обеда

Среди пахарей соблюдалась всегда строгая, почти военная дисциплина. Все подчинялись тамаде и его по­мощнику. Нарушители порядка и распоряжений тамады строго наказывались.

По давно установившемуся обычаю, никто с поля не возвращался, пока не были вспаханы все участки, в том числе участки бедняков, одиноких, стариков, инвалидов -Бывало, что сев уже кончился, — писал один очевидец, — а 5—6 дворов, постигнутых каким-либо несчастьем, еще ничего не вспахали (или не имели возможности вспа­хать. — Г. М.). Тогда никто не позволял себе вернуться домой, не закончив предварительно пахоты у этих бед­няков. Все люди оставались 2—3 дня лишних в степи, чтобы войти затем в селение всем пахарям вместе. Да селение и не впустило бы ни одного пахаря домой, если бы знало, что остались еще не вспаханные полоски бед­няков».

Такую помощь крестьяне кабардинских и балкар­ских селений оказывали нуждающимся односельчанам и при выполнении других сельскохозяйственных работ (сев, боронование, уборка урожая, сенокошение), а так­же в период строительства домов, хозяйственных по­строек. Этот древний народный обычай взаимопомощи играл большую роль в жизни крестьян.

В XVIII — начале XIX в. основным пахотным орудием кабардинцев был большой деревянный плуг (пхъэХэщэ) с железным лемехом и резаком. Он имел специальное приспособление для регулировки глубины и ширины бо­розды. Такой плуг, в который впрягались четыре и более пары быков, свидетельствовал о довольно высоком уров­не пашенного земледелия кабардинцев. Такой плуг имел­ся только у зажиточных слоев населения.

В горах балкарцы пахали более легким плугом — со- хей типа рало — тоже деревянным (сабан агъач) с метал­лическим лемехом — (сабан темир). В него впрягали пару быков Крестьяне предгорных балкарских селении зем­лю пахали плугами кабардинского типа. В конце XIX — начале XX в. началось вытеснение деревянного плуга и сохи железным плугом.

Основной сельскохозяйственной культурой кабардин­цев в XVIII—XIX вв. являлось просо (мэш), которое в 1867 г., например, занимало 88 % всей посевной площа­ди. При этом кабардинцы сеяли издавна несколько ви­дов проса: ху фӀыцХз (черное просо), ху хужь (белое

просо), ху плъыжь (красное просо), ху гъуэжь (желтое просо). Существовали также и раннее просо (ху пасэ), и позднее просо (ху кӀасэ). Второе место занимала полба (гъашэ), посевы которой были известны и балкарцам (6^.1- дыш). Сеяли также пшеницу, кукурузу (с конца XVIII в.), овес.

Просо с давних времен известно черкесам. Из него готовили и хлеб, и пасту (густая каша), и напитки. Оно служило и кормом для скота, особенно для лошадей. Просо считалось основой жизни. Существует старинная легенда: когда мусульманский богослов-проповедник

спросил кабардинского народного певца (джегуако): «Что есть основа жизни?»—тот, не задумываясь, ответил: «Просо». Древним адыгским приветствием является «соль и паста» вместо русского «хлеб-соль», что можно было» .услышать и от кабардинца, заставшего хозяина за тра­пезой. И сегодня любой адыг, да и балкарец, говорит с уважением, как о близком знакомом, почти как о род­ственнике, о человеке, который был у него с гостях, так как тот ел его соль и пасту (абы ди щыгъупӀастэ йш.эш; туз гыржын ашагъан).

О широком распространении проса у черкесов, как о главном продукте писали многие историки и путешест­венники (и русские, и иностранные), а также знатоки кавказского быта А. С. Пушкин, Л. Н. Толстой и др. Так, А.. С. Пушкин в своей поэме «Кавказский пленник», говоря о скудной пище горца, писал: «Черкес огонь

развел, пшено сварил...»

В .начале XX в. с ростом потребностей рынка струк­тура посевных площадей резко меняется. В 1914 г. на парное место выдвинулась кукуруза (26,6 % посевов), на второе - - пшеница (24,5 %), на третье место — ячмень (21,1 %) н на ч( твсх)тое — просо (всего 17 %).

■ apip.i сеяли главным образом ячмень, немного ,;у куру.из ник пины и овса. Своего хлеба им хватало нечто на 5—4 месяца. Недостающий хлеб они покупали или выменивали у кабардинцев, русских и других со­седей.

В конце XIX — начале XX в. кабардинцы начали ссять гречиху и подсолнечник.

Урожайность сельскохозяйственных культур была низкой. Для ее повышения кабардинцы наряду с пере­ложно-залежной системой земледелия чередовали посевы тех или иных культур. По сообщению очевидца конца XIX в. Е. Баранова, в первый год сеяли просо, на сле­дующий —кукурузу, на третий — пшеницу, а на четвер­тый — ячмень или овес. Конечно, такой порядок соблю­дался не во всех селениях и не всеми крестьянскими хозяйствами. В Шал ушке, например, из-за недостатка зем­ли посевным угодьям не давали отдыха, в сел. Мисосто- во кукурузу сеяли на одном поле до 17 лет подряд, а в некоторых селениях Малой Кабарды даже до 30 лет.

Большие запасы земли не требовали особой заботы о развитии земледелия, его совершенствовании. Да и не было у крестьян свободного капитала, необходимого для этого. Цены на продукты тоже не были высокими. Все это да еще плюс переложно-залежная система земледелия не особенно стимуллировали развитие земледелия вплоть до 90-х годов XIX в. Но с конца XIX в., в связи с разви­тием товарно-денежных отношений, улучшением транс­портных возможностей, ростом потребностей рынка на кукурузу, пшеницу и ячмень, крестьяне увидели выгод­ность развития земледелия. Поэтому быстрыми темпами стала увеличиваться посевная площадь, расширяются озимые посевы. Если в 1892 г. они составляли всего 19 %, то к 1914 г.—уже 38 %. Увеличивается и уро­жайность посевов. Так, урожайность проса к 1914 г. ло сравнению с концом 80-х годов возросла более чем в два раза, купуоузы — почти в два раза. Повысилась и урожайность пщеницы и ячменя.

Сев производился в определенное для каждой куль­туры время вразброс. Обычно это дело доверяли только опытным крестьянам. Для этого они вешали на шею ме­шок или своеобразную сумку с зерном. Мешок или сум­ка располагались на левой стороне, а сеяльщик брал от­туда правой рукой горсть зерна и шел, разбрасывая его полукругом справа налево. Опытный сеяльщик обеспе­чивал нормальную густоту сева. Кукурузу иногда сеяли путем разбрасывания семян прямо на стерне, запахивая их затем плугом на глубину 6—12 см.

В результате вековой практики земледелия у кабар­динцев и балкарцев установились определенные нормы высева семян различных культур. Так, для засева одной десятины кукурузой было необходимо 3 пуда семян, а для засева одной десятины пшеницей или ячменем 10— 12 пудов, просом 5—6 пудов.

Посевы проса обычно заделывались бороной-волоку­шей из терновника или орешника (телъафэ, банэ къитхъ; сибирки). С развитием земделелия, особенно с появле­нием посевов кукурузы, волокуши были заменены дере­вянными боронами, которые с конца XIX в. стали вытес­няться заводскими железными. Деревянные боронь^ с 30—40 деревянными, а позже и железными зубьями'со­хранились вплоть до 30-х гг. Посевы обрабатывались бо­роной несколько раз. По мнению крестьян, многократное боронование являлось залогом хорошего урожая.

Посевы пололи мотыгами (фганэ; чага), изготовляв­шимися местными кузнецами. Обычно посевы пололи 2—3 раза.

Интересно отметить, что если пахотой и севом зани­мались только мужчины, то на прополку приглашали и женщин. Зажиточные слои населения, имевшие значи­тельные участки посевной площади, пользовались по­мощью опытных пахарей, сеяльщиков и женщин в пе- оиод прополки. Приглашенных на помощь односельчан кормил хозяин.

В первой половине XIX в. кабардинцы, немного поз­же и балкарцы, стали заниматься возделыванием карто феля, заимствованного у соседнего русского населения.

Из огородных культур кабардинцы и балкарцы са­жали лук, чеснок, фасоль, красный перец, редьку, огур­цы, тыкву, а во второй половине XIX в. — капусту и бахчевые. В начале XX в. огородничество расширилось. Так, если в 1889 г. под огородами было занято в округе 577 десятин, то в 1908 г. — уже 1936 десятин. Система­тически огородничеством занимались крестьяне 28 селе­ний (в сел. Тамбиово I, Мисостово, Шалушка и дрзггих от 87 до 90 % всех хозяйств).

Кабардинцы заимствовали у русских и садоводство. В 1867 г. в округе насчитывалось 26 садов, э в 1912 г. их стало уже 556. С конца XIX в. садоводством стали за­ниматься и некоторые балкарцы. Наиболее крупный и ухоженный сад князя Атажукина имел площадь в 29 де­сятин, остальные были небольшими.

Отдельные крестьяне занимались садоводством на научной основе, выращивая высокосортовые яблоки и груши. Так, житель сел. Абезываново Хаджимурат Тав- кешев на Терской сельскохозяйственной выставке, состо­явшейся в 1890 г. в станице Прохладной, за коллекцию высокосортных плодов, выращенных в своем саду, был награжден малой серебряной медалью. В начале XX в,, некоторые крестьяне селений Жанхотово, Верхнее Ко жоково и других занимались даже торговым садовод­ством.

Уборку проса кабардинцы и балкарцы производили серпами с зубчатыми или гладкими лезвиями (гъубжэ; ооакъ), изготовленными местными кузнецами, а с конца XIX •— начала XX в. и покупными При жатве проса использовались и косы (шэмэдж; чалгъы), самодельные и покупные. С конца XIX в. появились жатвенные ма­шины, но их было еще очень мало.

Много труда требовала уборка кукурузы, котогая начиналась после полного ее созревания. Она произво­дилась руками путем отделения початков от стеблей. Очищенные початки собирались в стандартные плетен­ные из орешника корзины, потом ссыпались в большие продолговатой формы плетенные сапетки без дна, по­ставленные на арбы или брички (тажьджэ), и перевози­лись в селения. Затем кукуруза ссыпалась в большие

плетеные сапетки (ду), с плетенным дном и отверстиями для высыпки. Они покрывались соломой или сеном, и в них кукуруза хранилась месяцами, Чтобы кукуруза хо рошо сушилась и продувалась со всех сторон, сапетки ставили на каменные подставки.

Убранный хлеб (просо, пшеница, ячмень) связывали ь снопы (пхыр; гюлте), состоявшие у кабардинцев из 8, у балкарцев из 3 — 5 горстей. Снопы ставили вверх ко­лосьями и оставляли их на 7—8 дней для сушки, а за­тем складывали в крестцы, состоящие из 28—30 снопов, Через несколько дней хлеб перевозили на арбах для ■молотьбы на ток или складывали в скирды. При этом на одну арбу клали 10 крестцов, а в скирду укладывались снспы из 11—12 арб.

В большинстве случаев кабардинцы не складывали снопы в скирды, а молотили хлеб с помощью волов пря­мо в поле, где они строили токи (хьэм). При молотьбе на току одновременно использовали 8 —10 волов. В центре тока вбивался столб, к которому сперва ставили наибо­лее сильное и спокойное животное, а остальных — рядом с ним. Они с помощью специального ярма или веревки соединялись в один ряд, и их гоняли по кругу тока, на котором были разложены снопы. Таким же путем моло­тили хлеб и в Балкарии, но здесь использовалось мень­шее количество скота.

Примерно в начале XIX в. появились у кабардинцев деревянные шестигранные катки, изготовленные из тя­желой и прочной породы дерева. В конце XIX — начале XX в. деревянные катки были заменены 6—8-гранными каменными (щхьэ1уомь^твэ, быдгуэбыргуэ).

По данным Б. А. Калоева, в начале XX в. появи­лись и молотилки. Так, в 1910 г. в Нальчикском округе насчитывалось 128 ручных, 66 конных и 18 паровых мслотилок. Это говорит о том, что молотилок было еще очень мало и большинство крестьян продолжало моло- "тить хлеб старыми традиционными способами.

После молотьбы зерно немного просушивали, собира­ли в одну кучу и пповеивали. Веяние осуществлялось .двух-,. трехкратным подбрасыванием зерна деревянной лопатой (пхъэ хьэнцэ; кюрек) на ветру.

В качестве орудия веяния использовались решета с мелкими и крупными отверстиями на кожаном дне. Для очищения зерна от пыли и сорных трав в ряде селений "Кабарды использовалась частая плетеная сетка прямо­угольной формы. Сетку прикрепляли к шесту, намачи-вали и водили по зерну. В начале XX в. появились и веялки, но их было еще мало.

После очистки зерно хранилось в специальных зер- нохранилищах, имевших самые разнообразные формы и объемы. Просо, например, кабардинцы вплоть до начала XX в. хранили в зерновых ямах, некоторые из которых располагались прямо в поле. Средняя их вместитель­ность доходила до 100 пудов.

Распространенным хранилищем зерна являлись пле­тенные из тонких березовых или орешниковых веток сз петки с дощатым дном, круглой, квадратной, прямо­угольной, грушеобразной формы (гуэн). Они изнутри об­мазывались раствором глины, а затем белились. Такие хранилища держали в закрытых помещениях или под навесом. Они вмещали 25—30 пудов.

Для хранения зерна использовались и большие дере вянные ящики (лари), а также амбары, имевшие отдель­ные лари для пшена, пшеницы, муки и т. д. Эти амбары были квадратными, крытыми черепицей или жестью.

В селениях Малой Кабарды встречались амбары пря­моугольной формы, крытые черепицей. Они имели две­ри, квадратные отверстия и стояли на каменном фунда­менте.

Для обработки пшена и кукурузного зерна кабардин­цы и балкарцы использовали ножные ступки (гухъу). Кукурузу рушили в мешках, которые били палками. В конце XIX — начале XX в. уже использовались фабрич­ные машины (нартыхугъэлъалъэ машина) для рушения кукурузы.

Помол зерна (пшена, пшеницы ячменя, кукурузы; производился ручными и водяными мельницами. Ручная: мельница имела круглую форму и состояла из двух не­больших жерновов, во многих случаях находившихся в своеобразной деревянной или железной колодке. Она име­ла довольно высокую подставку, обеспечивающую удоб­ство для помола. Нередкими были и небольшие ручные мельницы с железными зубцами.

Ручные мельницы использовались в большинстве случаев для крупного помола или тогда, когда нужно было небольшое количество муки. Все ручные мельницы обслуживали только женщины или девушки.

Почти во всех кабардинских и балкарских селениях имелись водяные мельницы различных мощностей, а в некоторых даже по 2—3 и более. В 1914 г., например, в Нальчикском округе насчитывалось около 300 водяных мельниц. Некоторые из них были небольшими, суточный чомпл их состав пял всего 10—20 пудов. Большие же за сутки могли смслоть до 60—70 пудов. Они имели и про­сорушки (ужьгъэ). В начале XX в. в некоторых селениях появились и большие мельницы-вальцсвки. Все водяные мельницы обслуживали только мужчины.

До наступления жатвы заготовляли сено. Сено косили косой (шэмэдж; чалгы). Интересно отметить, что бал­карцы' из-па—отсутствия ооширных сенокосных угодий сено скашивали и на малодоступных, крутых склонах, при­вязывая себя к дереву или камню. Траву собирали дере­вянными двухзубовыми или железными трех- и четырех­зубовыми вилами. Кабардинские и балкарские деревян­ные вилы (гуахъуэ; сенек) делались из орешника, и зубья имели роговые наконечники. Они были очень удоб­ны для уборки сена и скирдования.

Кабардинцы и балкарцы в большинстве случаев сено сушили в рядках (аргъынэ; дууру), но в некоторых гор­ных районах балкарцы скошенную траву сразу увозили домой на арбе или волокуше и сушили во дворе или ря­дом с селом. Высушенное в рядках сено собирали в не­большие кучи (Ӏэмбагэ; сенек аууз батан). Эта работа у кабардинцев называлась Ӏэнащтэ, у балкарцев —батан этиу. Через день-другой эти кучки складывали в неболь­шие (кӀэпӀинэ; льшпыд) или большие копны (Ӏэтэ; ёгюз гебен, тиш).

Осенью эти копны свозили домой. Сено хранили в специальных сеновалах (мэкъуэщ; буркъу, бичен бау), где оно складывалось в большие копны или стога (пып- хъуэ, хьэвэ; гебен, тиш). Чтобы ве^тер не разбрасывал сено, его при укладке трамбовали и нередко сверху об­кладывали длинными жердями, концы которых закреп­лялись в стоге. В других случаях через стог накладыва­ли скрученные из сена веревки (мэкъу ӀуэнтӀа; гыомык).

В пеоиод сенокоса крестьяне, участки которых рас­полагались рядом, образовывали совместный сенокосный кош (мэкъуауэ пщыӀэ), которым руководил избранный всеми старший. На коше поддерживался порядок. Каж­дому определялось место, соответствующее его возрасту.

Заготовка сена считалась чисто мужским делом. По­этому на сенокосных кошах женский труд почти не ис­пользовался. Обязанности повара здесь выполняли муж­чины.

Интересно отметить, что при заготовке сена широко использовался обычай взаимопомощи.

В период сенокошения на кошах находились и пред­ставители старшего поколения, которые смотрели за ор­ганизацией работы, отбивали косы, активно участвова­ли в копнении, особенно скирдовании сена.