Монография 2020
.pdfкак веревочки или нити, тянут и притягивают нас каждого в своем собственном направлении. Поскольку они противоположны, мы тянемся к противоположным действиям, что служит различием между добродетелью и пороком. Согласно нашим рассуждениям, «каждый должен постоянно следовать только одному из влечений, ни в чем от него не отклоняясь и оказывая противодействие остальным нитям, а это и есть злотое и священное руководство разума...» [38, с. 116].
Специалист по исследованию Платона А.Ф. Лосев выразил платонизм в нескольких фразах. Основываясь на анализе, философ утверждает, что центр философии Платона лежит в идее Эйдоса и что этот эйдос, как мы говорили выше, оправдан, так сказать, сверху и снизу. Сверху это обосновано как продукт сверхсуществующего. Внизу он представлен как лоно, которое само порождает себя. Это осуществляется путем перехода в становление, Душу, которая как бы обрисовывает лицо Эйдоса, превращая его в символ Софии и тем самым превращая его в модель, в Парадигму, в Демиургию, которая позже порождает Космос. Следовательно, по сути, платонизм – это «учение о трех или, если хотите, о четырех ипостасях, диалектически развертывающих бытие во всей его целостности – о Едином, Уме (Эйдосе, Идее), Душе и Космосе» [27, с. 567]. Хотя Платон не использовал эту терминологию, предложенную А.Ф. Лосевым формулу «всего Платона». Это результат анализа, использующий обобщающие термины ядра этой философии.
В этом учении Платона об основных онтологических субстанциях, по мнению А.Ф. Лосева, «Единое» есть ничто. Это основа всего сущего и всей реальности. В нем скрыты не только идеи вещей, но и сами вещи, а также их формирование. «Ум» – одна из способностей Души. «Разум» в понимании Платона – это жизнь в высшем обобщении. «Ум» воплощен в «космосе». «Душа» объединяет разум с идеями, которые его составляют, с телесным миром. «Душа» характеризуется вечной подвижностью. Это проявляется в каждой вещи и во всем «космосе» одновременно. «Космос» – это вечный первообраз или образец. Это своего рода организм идеи, или, скорее, идея как организм, который находится в космических пропорциях. Дальнейшее развитие первообраза
60
приводит к следующей триаде, а именно к телу «космоса», душе «космоса» и разуму «космоса» [24, с. 13571-13612].
Дальнейшая интерпретация будет посвящена миру идей Платона и бессознательного Космоса в соответствии с последними открытиями науки. Поскольку триада играет ведущую роль в концепции миров Платона, исследование будет направлено на взаимосвязь и единство трех платоновских миров в русле физики, психологии и математики. Хотя, «вместо понятия «душа», в настоящее время, в основном используются такие термины, как «личность», «дух», «сознание» и «самосознание», которые обозначают строго определенные аспекты человеческого Я» [12, с. 112]. Соответственно, речь пойдет о сознании и бессознательном в его новой интерпретации, отличной от современных классических концепций. Мы доведем до логического конца, не высказанное Платоном, спустя почти две с половиной тысячи лет с момента его рождения.
Обаяние парадигмы Лейбница. В Новое время, в процессе формирования механистической картины мира Ньютона, появились оригинальные философские концепции описания человека как системы, с ее психическими свойствами [4, с. 122-132].
По аналогии с механикой человек рассматривался как физическое тело и понимался не геометрически, а динамически, на основе использования понятие силы. Особый интерес представляла попытка философов найти основы всего сущего, объяснить изначальную основу души и тела.
Величайший философ Нового времени Г.В. Лейбниц (1646-1716) считал, что в основе этого единства лежит духовный принцип. «Мир состоит из бесчисленного множества монад. Каждая из них «психична», и наделена способностью, воспринимать все, что происходит во Вселенной» [47, с. 114]. Таким образом, возникла концепция существования единичных, элементарных сущностей – монад. Они существенно отличаются от физических атомов. Монады существуют не только независимо друг от друга, но и способны воспринимать внешний мир. Активность монад выражается в динамике внутренних состояний. Их внутренние состояния могут быть как сознательными, так и бессознательными. И эта мысль ученого возникла
61
задолго до сформулированной концепции бессознательного З. Фрейда и К.Г. Юнга
Такая неординарная концепция, ввиду ее сложного восприятия, осталась в стороне от столбовой дороги развития науки. Хотя у большинства ученых теория Г.В. Лейбница считалась бесплодной, но в «двадцатом веке в Германии, Великобритании, Франции началось возрождение идей Лейбница, в частности, их можно найти у Рассела, Кассирера, Гуссерля и Хайдеггера» [19, с. 174].
Мы поговорим о философе-энциклопедисте Лейбнице, который предвосхитил весьма фундаментальный принцип феномена сознания. Согласно его аргументу, самой первой и непосредственной причиной всех вещей должны быть единицы, которые «не могут быть далее разделены и должны иметь в себе источник активности» [14, с. 189]. Следовательно, реальные единицы, как считал Лейбниц, не должны быть телесными, но могут быть поняты исключительно как духовный элемент и представлять собой центры активной силы. Сначала Лейбниц называл их простыми веществами, первичными силами, а с 1698 года, они получили особое название монад. Монады как множественные субстанции, на языке философов, в переводе с греческого означают «один», «единица» [42, с. 147]. Это вечные метафизические точки, лишенные пространственных, временных и телесных свойств. Их деятельность – это триада, а именно: перцепция (восприятие), стремление (переход от одного восприятия к другому) и апперцепция (восприятие восприятия или сознание).
Монадология в свете синергетической парадигмы. Спустя триста лет идеи ряда философов Нового времени получили новое звучание, в свете теорий И. Пригожина и Г. Хакена. В свое время Декарт определял первоматерию как расчленяемую до бесконечности. У нее отсутствуют форма и движение. Форма возникает от движения, а само движение получает это от духа. В результате «возникают вихри, которые и приводят в конечном итоге к возникновению видимых вещей» [14, с. 188]. Существенное предвосхищение идей синергетических явлений, изучаемых в ХХ веке.
В этом ключе мы раскроем концепцию «монадологии» философа Лейбница, именно с точки зрения новой постнеклассической парадигмы.
62
Подробно остановимся на процессах самоорганизации первичных бессознательных элементов и спонтанного появления феномена сознания. Естественно, что за пределами научной концепции мы оставим Бога, на кого раньше, в Новое время, была возложена эта функция.
Вопрос о двойственности сознания. Относительно этой проблемы В.И. Ленин выделил смысл текста из книги Фейербаха «Изложение, развитие и критика философии Лейбница». Нет сомнений в том, что сознание является первичным; но это первично только для меня, а не само по себе [21, с. 74]. Мы наблюдаем возникновение проблемы в понимании некоторых аспектов сознания и его связи с психическими явлениями. В.И. Ленин, как философ, конспектируя Л. Фейербаха, дважды поставил отметку «Хорошо сказано!» у текста о различии между разумом и чувством или способностью к ощущениям [21, с. 74]. Резюмируется следующая мысль, что различные механизмы психики определяют мир как объект чувств и мышления [21, с.75]. Таким образом, мы выходим на проблему двух уровней феномена сознания.
Уровни сознания в синергетической трактовке. Великая идея Лейбница заключалась в том, что он предполагал существование различных уровней сознания. Бесконечно маленькие монады, «когда объединяются, их микроскопическое восприятия суммируются и образуют сложные психические функции, в том числе сознание» [55, с. 122]. Философ постулировал процесс апперцепции, который с помощью врожденных паттернов позволяет осознать множество мелких бессознательных ощущений. Таким образом, он пытался решить проблемы дуализма души и тела. Между ними не наблюдаются причинно-следственные связи. [22, с. 60]. Поскольку монады не подвержены внешним воздействиям, «заранее установленная гармония» между телом и разумом осуществляется одновременно. Именно с этого момента человек начал трактоваться как единство тела и разума.
По-иному, на проблему сознания, позволила взглянуть высшая математика, в том числе дифференциальное и интегральное исчисление. Абстрактные точки, предложенные философом, являются предельными. В новом исчислении Лейбница о так называемых бесконечно малых, т.е. дифференциалах
63
(dx), они обозначают вспомогательные математические методы. В то же время дифференциал является наиболее подходящим метафорическим символом, характеризующим субстанции, как метафизические, так и философские дифференциалы [33, с. 303]. Согласно Лейбницу, они являются не только бесконечно малыми объектами, но и живыми точками. Нет более подходящего обозначения для этого вещества. Жизнь монад – это бесконечный поток изменений: реальность и сознание, движение и развитие. Монады являются носителями не только активности, но и сознания. Существует реализация не только проявляющихся внутренних сил, но и реализация законов оперирования идеями. Они могут образовывать различные виды самоорганизующихся групп. Развитие коллектива монад адекватно эволюции каждой из них [33, с. 304, 305, 306, 309].
По словам Лейбница, в сознании присутствуют «зародыши» знания, так называемые врожденные идеи, которые находят свое выражение в новой концепции «малых восприятий». По мнению историков психологии, в душе «постоянно осуществляется «незаметная деятельность» малых восприятий. Этим термином Лейбниц обозначил бессознательные восприятия. В некоторых случаях, они осознаются, это становится возможным благодаря тому, что к простому восприятию присоединяется особый психический акт — апперцепция. Она функционально включает в себя внимание и память» [36, с. 58]. Маленькие восприятия настолько малы, что человек их не осознает. Если мы возьмем суммы, ассоциации «малых восприятий», так называемый интеграл (Лейбниц был выдающимся математиком мира), тогда эти идеи осознаются. Добавим сюда современный термин из синергетики, который связан с процессом самоорганизации элементов.
Таким образом, монады активны в области ментальных действий. Они имеют различную степень сознательности. От «почти полностью бессознательного до ясного и четкого сознания» [58, с. 385]. Если монады, как отдельные элементы реальности, объединены вместе, то образуются уже пространственные самоорганизующие объекты. Им присущи некоторые
64
свойства физической материи, хотя подчеркнем, их деятельность протекает в сфере идеального.
Функционирование мышления зависит как минимум от двух нелинейных параметров самоорганизации: чувств и языка. Сошлемся на фрагмент конспекта В.И. Ленина книги Фейербаха о философии Лейбница. «Как много толковали о лживости чувств, как мало о лживости языка, от которого ведь неотделимо мышление! Но как, в конце концов, груб обман чувств, как утончен обман языка!» [21, с. 75]. Как видим, с точки зрения новой науки синергетики появляются два параметра порядка самоорганизации феномена сознания.
Концепция бессознательного Лейбница. Философ Лейбниц является основоположником своеобразной теории бессознательного. «Бесспорно, что «содержание бессознательной душевной жизни составляют независимые психические элементы. Лейбниц назвал эти элементы petites perceptions – малыми переживаниями (perceptio), считая их материалом, создающим всю сознательную душевную жизнь» [51, с. 64]. Именно эта сфера является источником сознания. С одной стороны, данный феномен лишен свойства сознательности, а с другой – обретает свойство сознательности, если становится предметом внимания [51, с. 67].
Грузинский психолог Д.Н. Узнадзе уточняет, что «элементы сознания, разумеется, можно выявить лишь на основе анализа сознания. Элементы, скорее всего, относятся к бессознательной сфере, а не сознательной. Сознание – комплекс, а элементы – материал этого комплекса. [51, с. 62].
Сложнейшие феномены души как самоорганизация малых перцепций. В душевной жизни человека такие процессы, как воля и чувства, совершаются спонтанно. Лейбниц считал стремление главной формой воли. Он приписывал удовольствие и неудовольствие сознательным чувствам. Это сложнейшие психические явления. Как элементарные компоненты, они представляют собой набор восприятий. Д.Н. Узнадзе в своей научной работе приходит к выводу, что согласно Лейбницу духовная жизнь в своем элементарном составе распадается на явления микроскопического восприятия, что миниатюрное восприятие – это ментальные элементы, «комплексом которых
65
полностью исчерпывается состав любого сложного феномена нашей душевной жизни. [51, с. 74-75].
Лейбниц был убежден, что душа содержит «неисчерпаемую сокровищницу малых перцепций, и каждое новое впечатление вызывает либо волнение этого бездонного моря, либо же поднимает на его поверхность соответствующие перцепции» [51, с. 70]. Небольшие ощущения формируют вкус, цвет, звук и другие ощущения у человека. Находясь между материальным и сознательным их ясность и количественная интенсивность может преодолеть границу бессознательного. Мы не чувствуем слабых переживаний, если же они сильны, тогда мы можем чувствовать эти переживания и поразмышлять над ними.
Нелинейность и спонтанность сознания. Упорядочение элементов в системе будет осуществляться спонтанно, с появлением феномена синергии. Уточним понятие стихийности. Спонтанность – отличительное качество всех монад. Спонтанность простейших субстанций проявляется в соответствии с их индивидуальной сущностью. Каждая монада проявляет себя, не мешая другой монаде. В монографии Д.Ю. Дорофеев пишет, что «Малые восприятия» это такая форма спонтанной деятельности, которая не улавливается рефлексивным сознанием, являясь при этом выражением его непроизвольного самопроявления. Таким образом, Лейбниц распространил «самопроизвольность на смутные и непроизвольные мысли», расширив тем самым само понятие сознания» [11, с. 99]. В данном случае смутные мысли используются в тексте как синоним «малых восприятий». Мы считаем, что это уточнение важно для интерпретации множества миров согласно Лейбницу. Таким образом, стихийная активность самополагания сущего, обосновывается онтологически.
Эта часть доктрины Лейбница является жемчужиной, потому что во времена расцвета рационализма Лейбниц не побоялся признать, что сознательная жизнь возникает из бессознательной спонтанности маленьких представлений, которые не предполагаются сознанием, но в определенном смысле являются его фундаментом. «Сознание всегда будет уходить в
66
дорефлексивные глубины бессознательной спонтанности темных представлений [11, с. 101-102].
Затем мы должны сосредоточиться еще на одной мысли Лейбница, а именно, спонтанности воли. Отношения между темными и светлыми, предрефлексивными и сознательными частями сознания напрямую влияют на понимание Лейбница проблемы свободы и воли человека. Напомним, что каждая монада, согласно Лейбницу, имеет представление, или восприятие, и стремление. Поэтому естественно, что он говорит «о спонтанности воли как некоем метафизически понятом инстинктивно-витальном первопринципе, о «жизненной первосиле» [11, с. 103]. Лейбниц использовал стремление в семантическом значении стремления, как начале движения. Следует отметить, что стремления Лейбница имеют дифференциацию и не могут быть полностью идентифицированы с волей. Таким образом, «только самопроизвольное стремление по отчетливому, освещенному сознанием и представлению есть воля» [11, с. 106]. Сознание каждой монады, как и их общего коллектива, развивается по бесконечному пути познания [33, с. 311].
Временной континуум монад. Предустановленная гармония стала одним из принципов Лейбница. Она наполнена онтологическим и гносеологическим значением. Следующий основополагающий принцип вытекает из предустановленной гармонии. Как результат познания, так и возможные реальные миры представляют собой гармоничные системы. Монады имеют свою специфичную точку зрения на мир. Каждая из них воспринимает свою конкретную картину мира. При этом Лейбниц использует следующие образы: каждая монада является «живым зеркалом Вселенной» или же «сжатой Вселенной» [33, с. 321-323].
Временная структура функционирования монад реализуется в трех направлениях: «(1) прошлое состояние каждой монады определяет ее будущие состояния; (2) состояния всех монад в один и тот же момент времени гармонизированы друг с другом; (3) духовное содержание каждой монады и их частных систем теперь, в прошлом и будущем, гармонизировано с телесной формой его появления» [33, с. 319-320].
67
Пространственный континуум и предельная реальность. В концепции Лейбница выделяются следующие типы пространства: «(1) внутримонадное субъективно-чувственное пространство как структура представлений субстанции…; (2) абстрактно-мыслительное пространство математиков, которое реально в том смысле, в котором реальна вся совокупность вечных истин…; (3) междумонадное пространство как система «точек зрения» всех субстанций, в которой приведены к единству индивидуальные структуры их чувственных, а затем рациональных представлений.
Третье из перечисленных пространств – это физическое коллективное пространство, и оно не менее реально, чем физические процессы» [33, с. 333]. С точки зрения новейших физических концепций относительности, третье пространство имеет смысл. Второе пространство уходит корнями в топологию.
Нобелевский лауреат Бертран Рассел считает, что лучшим в теории монад Лейбница является «его два рода пространства: субъективное, в восприятии каждой монады, и объективное, состоящее из скопления точек зрения различных монад» [40, с. 101]. Это очень важно при сопоставлении восприятия и физики. Философ Л. Фейербах также акцентирует наше внимание на том факте, что в философии Лейбница абсолютная реальность существует только «в монадах и в их представлениях» [52, с. 180].
Существующий предел имеет двойственную природу. «Предел есть правая рука Вселенной…она созидает монадическую жизнь» [52, с. 234]. Именно через предел раскрывается механизм активности: «Сам предел есть импульс деятельности. Смутные представления составляют пределы монады; но именно поэтому монада стремится распутать запутанный клубок в отчетливые, ясные представления» [52, 236-237].
Пространственно-временная фрактальность монад. Современная математическая фрактальность указывает на пространственно-временные повторы окружающего нас мира. Лейбниц в своей работе «Монадология» раскрывает принцип математической фрактальности [20, с. 425]. Философ сравнил мир и его фрагменты с цветущим садом, с гудящим роем пчел, с прудом, полным рыбы, а затем с каплей воды, в которой живет целый микромир [33,
68
с.315]. В то же время каждая монада имеет свой угол сенсорного восприятия мира, а именно цвета, запахи, вкусы от всего многообразия мира [33, с. 326]. Ввиду того, что каждая монада является зеркалом всей вселенной, то есть интегрированной упорядоченной реальности, содержание нашей духовной жизни является упорядоченной целостной единицей.
Скрасивым образом, что у монад вообще нет окон, через которые что-либо могло входить или выходить наружу, можно сравнить по аналогии модель разбегающихся метагалактик. Каждая из них относительно независима и самостоятельна как элементарная частица. Ввиду их необратимого рассеяния в бесконечном пространстве. С другой стороны, каждая монада «представляет собой внутренне бесконечно огромный мир, как целостность» [33, с. 306]. Мы вплотную приблизились к качественной проблеме множественности миров через восприятие, логику и законы физики.
Множество миров и гармония нашего реального мира. Характерной чертой философии Лейбница является учение о многих возможных мирах. «Мир возможен, если он не противоречит законам логики» [40, с. 95]. В действительном мире добро намного превосходит зло. Эти два понятия взаимосвязаны друг с другом. Существует бесконечное количество возможных миров. Самое главное, что мир не должен противоречить законам логики.
Г.В. Лейбниц предположил, что мир, в котором мы живем, «является лучшим из миров» [46, с. 107-109]. Это как бы следствие, которое следует из предопределенной гармонии. Ибо миры можно рассматривать, как с точки зрения логики, так и законов природы. Наш единственный реальный мир более совершенен в гармонии [33, с. 334]. Предустановленная гармония выражается в оптимальной архитектонике абстрактного, чувственного и физического миров.
Синергетические принципы существования монад. Лейбниц называет простыми субстанциями монады, вкладывая в них широкий смысл, определяя их «душами или существами, подобные душам», «формальными атомами» [52,
с.157]. Монады, по сути, содержат в себе спонтанность, что и являются единственной причиной их действий [52, с. 162]. В свою очередь, «смутные представления есть как бы соединения, взаимные связи монад» [52, с. 178].
69