Монография 2020

прогрессивных форм, как первая в истории буржуазная республика – «Республика соединённых провинций», где политическая власть переходит от феодалов, соответственно, к буржуазии, а традиционный тип производства заменяется капиталистическим [25].

Английская революция (1640-1660), или «Английская гражданская война», которая также представляет собой переход, но уже английского общества, от абсолютной монархии к буржуазной республике с последующим выходом на капиталистические отношения и промышленные революции. Первой причиной, послужившей развертыванию данных процессов, становится конфликт между исполнительной и законодательной властью, который впоследствии приобретает форму гражданской войны, позднее включает в себя признаки религиозной войны, куда были втянуты представители протестантских движений. Разрушив феодальные устои, данная революция формирует условия для капиталистических отношений. Земля становится товаром, что способствует развитию и укреплению буржуазных отношений, в которые теперь включены и представители старого режима. Результат после проведения массовых распродаж земель не заставил себя долго ждать и нашел свое воплощение в новом социальной группе землевладельцев – индепендентское дворянство. Примечательным является тот факт, что король отныне лишался своей финансовой независимости, обретя при этом статус «первого чиновника государства», находящегося на жаловании у парламента. Более того, и церковь теряет свои былые мощь и монополию, особенно в части формирования общественного мнения и его последующего контроля, и также попадает в полную зависимость от парламента. Благодаря Английской революции происходит стремительное развитие свободной мысли и распространение передового научного опыта, что приобретает фундаментальное значение для технико-технологического развития и будущего промышленного переворота. Концептуальными идеями в социальной сфере становятся все те же модели республиканского правления, кроме этого, происходит обращение к современным нашему времени принципам народовластия и равенства всех людей перед законом [15].

220

Заметим, что если политические революции в Нидерландах и в Англии были в значительной степени связаны с религиозными исканиями того времени и последствиями Реформации, то последовавшая за ними французская буржуазная революция как раз отражает позицию Н.С. Розова [21] об итогах политической борьбы и новом раскладе сил различных социальных групп в их стремлениях сосредоточить на себе государственно-правовое господство. Действительно, самое видное место среди буржуазных революционных событий Нового времени занимает Великая французская революция (1789 – 1799), которая стала первым событием, непосредственно явившейся детерминантой множества процессов различной направленности в XIX столетии в большинстве стран мира. Будучи крупнейшей трансформацией французской социальнополитической системы, Великая революция обрушила так называемый «старый порядок» в лице абсолютизма монархии, также провозгласив не утратившую и по сегодняшний день актуальности идею «Свобода, равенство, братство» в реалиях первой республики юридически свободных и равных граждан [6].

Коренные изменения, затронувшие традиционный французский социум, привели к возникновению новых концептов и появлению совершенно других способов их объяснения, что по итогу способствует появление новых интерпретаций и описаний социальных процессов, общественной жизни в целом, а также предлагаемых проектов по осуществлению ее трансформаций. Одним из важных результатов социальной революции во Франции для философии является появление термина «идеология», который был предложен А. Дестютом де Траси [5] в работе «Этюд о способности мыслить». Свое дальнейшее развитие новый термин получает в исследовании того же мыслителя «Элементы идеологии», где рассматриваемое понятие было эксплицировано в качестве науки о создании, выражении и распространении идей на социальные процессы. По мнению ее создателя, новая наука в первую очередь должна была стать надежной основной для политики и этики, а в последующем – и других сфер общественной жизни. Дестют де Траси являлся лидером организации, которая объединяла видных философов той эпохи, известной под названием «Институт»,

221

по мнению представителей которой, идеология должна была (ни много ни мало) «изменить лицо мира» [14;19].

По аналогии с религией, идеология обращает пристальное внимание на повседневную жизнь, стремясь примирить антагонистические отношения в созданных различными социальными группами мирах. Также следует напомнить, что «будучи агрегатом идей, верований и модусов мышления, характерных для групп (нация, класс, политическая партия, каста, профессия или род занятия, религиозная секта и т. д.), идеология по мере своих возможностей выполняет и гносеологическую функцию, возвещая свои истины в виде идеологических догм» [2, с. 106]. Таким образом, идеология венчает новый способ реализации дискурса политического, который хоть и призывает к решительным действиям, но на практике никогда не является его оправданием посредством привлечения традиции, авторитета или же прибегая к помощи эмоциональной риторики.

А. Дестют де Траси достаточно доходчиво обосновывает идеологию как новый социальный феномен, главным образом, исходя из учета интересов крупных собственников, как и их стремлений, направленных на захват и удержание государственной власти в своих руках [5]. Этот переворот стал возможным при помощи выдающихся ученых и литераторов своего времени, сумевших к началу революционных событий сформировать мнение общества против существующего режима. Примечательно, что уже с момента своей концептуализации идеология оказывается в отношениях тесной взаимосвязи с формированием национальной идеи и национального государства как модусов политической деятельности. Большое количество произошедших политических событий, как в так называемый «предпосылочный период», так и непосредственно в период революционных событий во Франции, сопровождались динамичными и радикальными изменениями не только в практической жизни, но и в сознании французского социума. В последующем феномен идеологии заинтересует французских ученых сферой общественного сознания с инструментальной стороны, предоставив широкий спектр возможностей реализации социального управления с помощью идей.

222

В качестве заметных сдвигов в интеллектуальной жизни можно отметить, что идеология как социально-политический феномен с момента своего появления проникает в дискурс множества общественных наук. Европейские интеллектуалы были приверженцами мнения, что идеология является важным политическим инструментом, способным формулировать конкретные цели непосредственно социального развития и сплачивать людей, объединять их энергию, обеспечивать укрепление и, как следствие, играть существенную роль в общественной жизни. После французской революции идеологию закономерно маркировать как самосознание социальных страт. Анализ общественноисторической практики почти каждый раз доказывает тот факт, что формирование идеологии происходит ввиду наличия объективных знаний о закономерностях социума и природы и какой-либо субъективной (экзистенциальной) причины. В тех ситуациях, когда идеология идет вразрез с положениями социальной психологии и возникает беспричинно, она очень напоминает «глас вопиющего в пустыне». В самом деле, не имеет значения, какие блага сулит людям именно такая идеология, поскольку без эмоционального отклика, который ей необходимо получить среди широких кругов людей, она обладает нулевым интересом.

Хотя следует отметить, что мировая история богата на примеры возникновения идеологий де факто без необходимых на то условий, которыми, в частности, являются общественные законы, поддержка интеллектуалов и других широких слоев населения; однако в таких случаях мы имеем дело не с идеологией, но с утопией либо какой-то (около)религией. Руководствуясь собственным опытом осмысления идеологии, автор считает, что подобный феномен никаким образом не может категорироваться как идеология, ввиду несоответствия таким критериям, как, например, продуктивная и материально содержательная цель людей. Завершая репрезентацию идеологии как весьма значимого итога интеллектуальных и социальных революционных событий конца XVIII столетия, отметим и то, что она может обладать обширной духовной и/или этической ценностью, поскольку она может рассматриваться как телеологическая цель; впрочем, многомерность идеологии как социального

223

явления во многом объясняет, почему приковывает к себе внимание, умы и души многих людей.

Все же наиболее ощутимым результатом французской революции в социальном плане становится утверждение нового, более прогрессивного типа общества. Анализ собственно исторической литературы позволяет разделить мнения исследователей на две группы. Одни из них полагают, что цели могли быть достигнуты и без большого количества жертв, другие же, наоборот, прямо указывают, что иного пути в плане достижения цели по высвобождению народа попросту не было. Таким образом, взвешенный взгляд на данную революцию будет сводиться к решению возникших классовых противоречий, цена которого зависит от ранжирования конкретных экономических и политических проблем [11;12;13].

Последующая за французской революцией смена концептуальных идейных оснований в масштабах мирового социума проявлялась не только в критике рационализма, но и в отказе философов от многих его принципов, способствующих детерминации социального развития. К примеру, либеральная идеология, фундированная локковскими идеями и их модификациями, формирует новый облик государственного устройства и ориентирует институты на исполнение таких функций, которые теперь выражают интересы, взгляды и социальное положение более широких слоёв и групп, позволяя им реализовывать себя в различных сферах их жизнедеятельности. Однако прежде стоит отметить идейную рецепцию нововременных философских построений современниками.

Кажется парадоксальным, но французская революция, вооруженная мощнейшим идейным инструментарием, созданным выдающимися интеллектуалами Просвещения, порождает лишенный всякого разумного объяснения террор. Таким образом, события французской социальной революции были генерированы теми, чье предназначение виделось в модернизации общественного устройства. В качестве промежуточного вывода отсюда следует следующее: научный и технический прогресс не только облегчают жизнь людей и вносят (якобы) одни лишь позитивные тенденции для природы и социума, но несут в себе прямые угрозы для природы и ставят под

224

удар межличностные отношения, а порой вообще выводят на грань множество человеческих жизней.

Винтеллектуальном пространстве Европы после невозможности выйти за идейные пределы учений Канта и в особенности Гегеля все чаще начинают переосмысливаться принципы рационализма, которые скорее разочаровывают мыслителей различных традиций. С девятнадцатого столетия появляется иррационализм, который через критику абсолютизма разума выступает альтернативой не способному решить все проблемы рационализму, и усматривает необходимость учета психических феноменов. Также к спектру новых интеллектуальных течений относятся позитивизм, прагматизм, «синтетические» концепции, а также теории, занятые апологией классических рационалистских взглядов, содержание которых переосмысливалось под дух современности и актуальных событий.

Оптимизм основанной на проверенных знаниях классической новоевропейской философии относительно перспектив человеческого бытия (Ф. Бэкон, Р. Декарт, Б. Спиноза, Г.В. Лейбниц, Х. Вольф и ряд других мыслителей) сменяется не просто разочарованиями, но поворотом в противоположную сторону, а конкретней, по нашему мнению – вглубь самого человека. Такое положение дел нагнетало сопротивление против сложившихся порядков в капиталистической Европе в целом и, в особенности – в интеллектуальных дискуссиях, что объединяется под общим понятием «иррационализм», но который, все же, имеет несколько лоскутную структуру.

Вкачестве родоначальника этой традиции принято обозначать А. Шопенгауэра, основные идеи которого как раз подкрепляют обозначенный поворот, сменяя оптимизм на пессимизм в части, например, иллюзорной природы счастья и неотвратимого характера страдания. Корень проблем обнаруживается всегонавсего в самом факте жизни, которой присущи бессмысленность и вечная неудовлетворённость [26].

Вто же время, девятнадцатый век, приобретя инерцию от прошедших социальных революций, становится временем коренных изменений во всех сферах жизнедеятельности вообще. Изменения, которые в этом столетии

225

претерпевает европейский континент, затрагивают, прежде всего, политикоправовую и социально-экономическую сферы общественной жизни. В первой из сфер преобразования выражаются посредством завершения периода буржуазных революций, последние из которых происходят в 1848-1849 гг., главным образом затрагивая Австрию, Германию и Францию [21]. Их результатом на Европейском континенте становится повсеместное утверждение конституционного строя и парламентской демократии, а также создание политических партий. Ещё одним результатом политико-правового развития европейских стран является завершение процесса создания национальных государств.

В социально-экономической сфере самым главным изменением становится выход европейских государств на индустриальный уровень развития. Если еще недавно экономической основой традиционного (аграрного) общества было сельское хозяйство, то в индустриальном обществе главную роль уже играет промышленное производство. Становлению индустриального общества предшествует промышленный переворот, заменяющий ручной труд машинным. В экономически развитой Англии переход к индустриализации завершается на рубеже восемнадцатого и девятнадцатого столетий, в то время как в остальных странах он простирается фактически на все рассматриваемое столетие. Помимо технологической стороны, которая была связана с переходом от мануфактуры, основанной на ручном труде, к фабричному производству, промышленный переворот учитывает и социальные аспекты. Эта его вторая сторона сводится к изменению, которые происходят в самой социальной структуре общества, что значительно ее упрощает, высвечивая буржуазию и пролетариат как две наиболее влиятельные и значительные группы. К середине столетия происходит такое знаковое, в том числе и для нашей страны, интеллектуальное событие как возникновение марксистского учения, усмотревшего в пролетариате основную социальную силу. По убеждениям теоретиков этой влиятельной интеллектуальной традиции, пролетариат способен оказать разрушающее воздействие на буржуазное общество, образовав на его развалинах качественно новое, коммунистическое общество. В стремлениях ослабить повсеместное, связанное с философским несоответствием ограниченной силы разума,

226

нарастание социальной напряжённости, европейские государства стремятся разработать систему мер, направленных как на микро- (ограничение произвола предпринимателей, охрана труда, социальное обеспечение трудящихся), так и макроэкомический срезы общественной жизни (перестройка международных экономических взаимоотношений).

Помимо индустриализации, характерными тенденции для девятнадцатого столетия будут урбанизация и расцвет колониализма. Урбанизация представляет собой процесс, содержанием которого является увеличение количества городов, а также сосредоточение в них экономической, политической и культурной жизни общества [22]. И хотя качественный подъем в социодинамике европейских городов происходит в еще Средние века, когда наблюдается отделение ремесла от земледелия, а значительная часть сельского населения была вынуждена перебираться в них, что, кстати, маркируется некоторыми исследователями в качестве отправной точки для процессов индустриализации, это произошло без установления должных взаимосвязей. В Англии, Германии, Италии, Нидерландах, Франции начинается наиболее быстрый рост городов, способствовавший генезису и развитию собственно «городского права», закрепившем привилегии горожан и практику местного самоуправления [23]. Концентрация населения в городах создает благоприятные условия для развития науки, техники и промышленности. Большинство представителей общественных наук видят связь между промышленной революцией, процессами индустриализации и урбанизации только на рубеже XVIII-XIX вв.

Процесс урбанизации, как и любое социальное явление, несет в себе и позитивные, и негативные последствия. К его положительным моментам принято относить генезис и распространение более развитых способов организации общественной жизни, повышение количества вариантов при выборе интеллектуальных и содержательных форм деятельности, модернизация культурного и бытового обслуживание, увеличение свободного времени. В качестве недостатков рассматриваемого процесса выделяем ухудшение экологической обстановки (чему способствуют философские идеи покорения природы и неограниченного потребления ее ресурсов) с вытекающим отсюда

227

резким повышением уровня заболеваемости и снижением естественного прироста населения, отчуждение городского населения от традиций и ценностей (приверженность аксиологическому «лоскутному одеялу»), генезис маргинальных социальных групп.

Расцвет колониализма также приходится на девятнадцатое столетие. Данный феномен принято исследовать с позиций узкого и широкого подходов. При узком подходе колониализм может определяться, как стремление европейских государств навязать остальным странам «свою волю»: господство частной собственности, методы социального управления, инструменты осуществления власти, различные институты и попросту привычные практики повседневности, что детерминирует соответствующие изменения в аксиосфере. Начало этого процесса связываем с торгово-территориальной (чаще редуцируется до «торговой») экспансией Востока и первоначально, конечно, с эпохой «Великих географических открытий», последствия которой можно оценить не иначе чем «разграбление Америки» испанцами и португальцами. В XVII столетии к процессам колонизации подключаются голландцы, а в восемнадцатом – англичане и французы. И хотя разворачивание экспансии восточных территорий инициирована частными организациями, она всегда поддерживается необходимыми ресурсами и на государственном уровне, а уже к девятнадцатому столетию переходят под полный контроль власти, что означает необратимую трансформацию торгово-территориальной экспансии в собственно политическую [1].

Широкий исследовательский подход подразумевает такое понимание колонизации, как включение сюда хозяйственного освоения пустующих или слабозаселённых земель, а также уже обозначенное нами их территориальное обустройство под нужды европейских переселенцев. Исследователи выделяют четыре формы осуществления процессов колонизации. Первая из них заключается в том, что пустующие или слабозаселённые земли осваивались европейскими колонистами, которые составляли значительную часть их населения (Австралия, Новая Зеландия, Северная Америка и Южная Африка). Вторая форма колониализма имеет место уже в тех странах, коренное население

228

которых не только превосходит численность европейских поселенцев, но и одновременно с этим имеет развитую государственность (Центральная и Южная Америка). Еще одна разновидность колониализма существует в неблагоприятных для жизни европейцев, чаще всего африканских, территориях (Центральная Африка). Напоследок, реализацию четвертой формы колониализма можно встретить там, где экспансиям европейской цивилизации противопоставляется развитая культура, в том числе и государственность (Индия) [1;3].

Негативные последствия индустриализации, колониализма и урбанизации, как и других характерных для девятнадцатого века феноменов говорят о его неоднозначности и перманентно умножающейся сложности, которая не позволяет дать оценить его однозначно. В то же время, это столетие наполнено выдающимися достижениями в области культуры, науки и техники, идейной базой которых послужили имена Бэкона, Декарта, Кеплера, Коперника, Ньютона и многих других интеллектуалов. Поступательное движение рационализма и прогресс в области экспериментальных знаний позитивным образом сказываются на упорядочивании науки, которая становится системой, имеющей в качестве предметной области процессы происхождения и развития явлений окружающего мира. К установлению связи науки и производства приводит широкое распространение в части применения научного эксперимента в математике, механике, физике, на основе чего разрабатываются соответствующая техника и технологии. К слову, в математических науках можно обозначить еще одно достижение – создание неевклидовых результатом стало возникновение современной логики, для которой становится характерным обращение к применению строгих методов анализа. Вдобавок и в химической науке также происходит «подлинная интеллектуальная революция», которая устанавливает связь между предметными областями неорганического и органического миров. Нахождение данной связи означает, что законы химии одинаковы для тел из обоих представленных в начале абзаца миров. В области биологии важными становятся открытия, которые обнаруживают единство клеточной структуры растений и животных. Что же касается физики, настоящий

229