1980-Е гг. Вообще во многих отношениях обострили

описанный здесь процесс. Соединенные Штаты при пре-

зиденте Рейгане занимали все более негативную позицию

в отношении любых международных организаций и со-

глашений. Америка вышла из ЮНЕСКО, резко прерва-

ла переговоры на международной конференции по мор-

скому праву, игнорировала решения международного

суда, понизила уровень своего представительства во мно-

гих международных организациях, угрожала выйти из

ГАТТ, если последнее не будет больше считаться с аме-

риканскими интересами, держала Всемирный банк на ко-

ротком поводке и показала всему миру, сколь мало она

ценит институты, которые сама же создавала после

войны. В каждом отдельном случае для подобной пози-

ции американцев, возможно, имелись веские причины,

но мир судит в первую очередь по результату. А он за-

ключается в возврате от Канта к Гоббсу: сила, а не право

определяет происходящее между нациями. Каждый пы-

тается реализовать свои интересы собственными силами,

пусть даже за счет другого. На этом фоне попытка пре-

зидента Буша после войны в Персидском заливе в

162

1991 г. создать новый мировой порядок с самого начала

имела мало шансов на успех.

Правда, до самой середины 1980-х гг. еще существо-

вал некий элемент стабильности - та самая холодная

война, которая стояла у истоков фактического мирового

устройства послевоенной эпохи. В своем Заключитель-

ном акте Совещание по безопасности и сотрудничеству в

Европе (СБСЕ) в Хельсинки в 1976 г. как бы институ-

ционализировало принципы холодной войны, тем самым

обезвредив их. Послевоенные границы получили всеоб-

щее признание; частью этого соглашения стал раздел

Германии и Европы; две надолго установившиеся систе-

мы приступили к нормализации своих отношений под

знаком уважения сфер интересов друг друга.

При этом, как мы теперь знаем, не был принят в рас-

чет Михаил Горбачев или, скорее, народ в странах тогда

еще коммунистического мира. После прихода к власти в

марте 1985 г. генерального секретаря Горбачева Хель-

синкское соглашение затрещало по всем швам, а в судь-

боносном 1989 г. стало рассыпаться с головокружитель-

ной скоростью. Зашатались и рухнули важнейшие эле-

менты казавшейся до тех пор такой стабильной мировой

системы, в том числе раздел Германии, Совет экономи-

ческой взаимопомощи, Варшавский договор. После того

как США в 1970-е-1980-е гг. отказались от миропоряд-

ка, где им принадлежала главенствующая роль, и тем

самым покончили с Pax Americana послевоенной эпохи,

Советский Союз вышиб последние подпорки, поддержи-

вавшие привычную в то время картину мира, и в конеч-

ном счете сам стал жертвой процесса распада.

Пока еще слишком рано делать далеко идущие выво-

ды из случившегося. К тому же настоящий очерк посвя-

щен в первую очередь вовсе не международным отноше-

ниям. Мировой порядок попадает в поле нашего зрения

постольку, поскольку он определяет внутреннее разви-

тие, главным образом - развитых стран. Тут возможны

два заключения, которые могут звучать как радостно,

так и тревожно - смотря на чей вкус.

Первое: мы прошли по дороге от Канта к Гоббсу

дальше, чем можно было предвидеть в начале 1980-х гг.,

и живем в неустроенном мире, где доминирующую роль

играют соотношения сил. При этом, поскольку представ-

ляется, что вопрос о преобладании сверхдержав - США

и России - может быть разрешен лишь в крайнем слу-

163

чае - ядерной войны, жизненные шансы людей могут

определяться различными более мелкими силами. В Ев-

ропе немало беспокойства вызывают распавшиеся цент-

ральноевропейские государства. Свой отпечаток на про-

цессы развития во многих частях света, в том числе и в

бывшем Советском Союзе, накладывает резкая активиза-

ция ислама как религии, возвращающей к фундаменталь-

ным, зачастую - досовременным ценностям. Три эконо-

мических силовых центра - Америка, Европа и Япо-

ния - борются за рынки, не особенно беспокоясь о со-

блюдении правил.

Все это достаточно тревожно, да к тому же это толь-

ко начало гораздо более долгой и сложной истории, но

добавить тут нечего. Потребность во всемирных нормах

редко бывала очевиднее, чем сейчас. В экономике с по-

явлением крупных транснациональных предприятий и

сопровождающих их финансовых рынков возникла новая

производительная сила, многим приносящая благосостоя-

ние, но нуждающаяся в правилах игры, которые соответ-

ствовали бы радиусу действия новых экономических

рынков. Война торговых гигантов - наихудшая из воз-

можных реакций на распад старого порядка. В военном

плане дестабилизация блоков означает, что инструмент

контроля над распространением ядерного оружия и тех-

нологий затупился. Следует опасаться, что сегодня веро-

ятность <ограниченных> атомных войн выше, чем когда-

либо прежде. Вдобавок проблемы окружающей среды

приобрели новую остроту. Может быть, мы уже стоим на

грани того, чтобы сделать необитаемой планету, на кото-

рой живем. Помочь здесь могут лишь действия во все-

мирном масштабе. И наконец, мы должны как следует

осознать, что страны третьего мира все глубже и глубже

погружаются в пучину нищеты, болезней, войн и тира-

нии.

Итак, для всемирного сотрудничества хватает вполне

очевидных задач. Но мы забежали вперед. К этой теме

мы вернемся в конце книги, когда снова пойдет речь о

мировом гражданском обществе. Здесь же я хотел глав-

ным образом подготовить почву для понимания процес-

сов внутреннего развития в 1970-е гг. В середине семиде-

сятых мир Раймона Арона умер. Начали рассыпаться

сравнительно надежные международные условия продол-

жительного роста. Pax Americana был отвергнут собст-

венным родоначальником, и это положило начало про-

164

цессу, который в конце 1980-х гг. привел к своего рода

всемирной аномии. Мир, лишенный многосторонних

норм и правил, не мог не повлиять на жизненные шансы.

Этот мир в первую очередь мало стимулирует развитие

человеческих прав. Апартеид в Южной Африке многим

не нравился, но не существовало международных ин-

струментов, которые помогли бы что-то изменить; муже-

ственному президенту пришлось осуществлять перемены

внутриполитическими средствами. И действие корзины

по правам человека Хельсинкского совещания оказалось

очень ограниченным, хотя <хельсинкские группы> в не-

которых странах получили возможность апеллировать к

ней. Строго говоря, сейчас нет такого международного

права (и лишь немногие начатки его мы наблюдаем в Ев-

ропейском сообществе, в Европейской конвенции по пра-

вам человека), которое обещало бы в будущем междуна-

родные гарантии прав.

Разрушение послевоенного порядка затронуло и ту

сторону жизненных шансов, что связана с обеспечением.

В международных отношениях речь всегда шла в первую

очередь об экономическом обеспечении. Бреттон Вудс и

Гавана, то есть МВФ, Всемирный банк и ГАТТ внесли

свою лепту в экономическое чудо послевоенной эпохи.

Поэтому следствием ослабления международных эконо-

мических и валютных организаций стало снижение шан-

сов роста. В конечном счете унилатерализм, провозгла-

шенный Соединенными Штатами 15 августа 1971 г., не

сослужил хорошей службы ни им самим, ни кому-либо

еще. Скорее, он положил начало десятилетию кризиса.

Дебаты об экономическом росте

1970-е гг. славились преувеличениями. Особенно в

ходу тогда была черная краска. Ни разу еще после появ-

ления <Восстания масс> и <Заката Европы> в 1920-х -

начале 1930-х гг. не писалось столько книг с заглавиями

типа: <Что не так с нашим миром?>, <Пути выхода из

ловушки благосостояния>, <Шок будущего>, <Закат со-

временного мира>, <Подъем и упадок наций>, <Неуют-

ная современность>, <Общество без роста>, <Доживем

ли мы до будущего?>2.

Определенные слова встречаются в этих книгах так

часто, что теперь, когда можно, так сказать, уложить

165

1970-е гг. на кушетку и осмотреть их с некоторого рас-

стояния, хочется немножко заняться социальным психо-

анализом. Важнейшим модным словечком той эпохи

было слово <предел>. <Идея предела, - говорит немец-

кий автор книги, озаглавленной <Пределы будущего>, -

вошла в круг идей, определяющих историю>. Другой

автор, тоже немец, усматривает пафос европейской исто-

рии со времен Ренессанса в демонстрации человеческой

способности преодолевать пределы, но сегодня, добавля-

ет он, <человечество подходит к пределам, о которых не

знало или не хотело знать по меньшей мере два послед-

них столетия>3. Как мне представляется, Деннис Мидоуз

и другие авторы первого доклада Римского клуба, оза-

главленного <Пределы роста>, лучше всех уловили на-

строения 1970-х гг. и ярче всех отразили их.

Когда итальянский предприниматель и гуманист Ауре-

лио Печчеи в 1968 г. начал собирать в Риме группу вид-

ных деловых людей, ученых и политиков, он имел наме-

рение найти общий знаменатель в массе как будто бы не

связанных между собой явлений, проступавших под обо-

лочкой внешних событий. Сам Печчеи (в докладе