Givishvili_G_V_Ot_tiranii_k_demokratii_Evolyutsia_politicheskikh_institutov
.pdfВведение |
13 |
|
|
чуть ли не провоцируют философов и социологов, культурологов и деятелей религии делать за них их работу. Что те охотно и делают, преследуя при этом свои собственные корыстные интересы и цели, используя историю для обоснования своих притязаний или для подтверждения своих идей. И Вы хотите, чтобы мы пополнили список этих претендентов? — спросил Рузвельт.
—Предложите другой способ достичь истины. Каким образом Вы хотите продлить вектор настоящего в будущее, если не знаете его предыстории и то, что его толкает вперед? Вам не поможет никакая дедукция и никакие силлогизмы, если не известны закономерности, благодаря которым сформировалась та сумма знаний, из которой вы хотите извлечь новое знание. Это, во-первых. Во-вторых, Вы забываете, что мы лишены малейшей возможности вмешиваться в ход земных событий. Следовательно, наш интерес в данном случае имеет вполне платонический характер. Он не отягощен претензиями что-либо изменить, или кого-либо предупредить. Кстати, и, пожалуй, это будет, в- третьих, все вышеупомянутые дилетанты от истории хотя бы пытались искать неуловимую и таинственную движущую силу или силы, и обосновывать свои соображения на их счет. Одни из них доказывали, будто историей движут классовые противоречия и экономические интересы, другие — что главное — национальная идея, третья — что религиозные представления, четвертые — что государственные институты, и так далее. Но из того, что ни одна их предложенных версий не соответствует реалиям прошлого, не следует, будто следует опускать руки и оставить поиски удовлетворительного решения, — сказал Черчилль.
—Вы уверены, что оно существует?
—Я, по крайней мере, вижу, в чем, как мне кажется, ошибались наши предшественники. Им представлялись первопричинами процессы, характерные для уже развившихся цивилизаций. Между тем, экономические отношения, религиозные представления, политические и социальные институты, возникшие в последние пять тысяч лет, сами являлись производными тех механизмов, которые действовали до их появления на свет, и стимулировали их рождение. Грубо говоря, их ошибка заключалась в том, что за причины принимались следствия.
—Что же это за механизмы или причины?
—А вот это мы и попытаемся с Вами выяснить в дискуссии с представителями дисциплин, изучающих поведение самых разнообразных живых существ и в самых разнообразных ситуациях. Для тогото я и думаю пригласить их. Будем «копать», ибо истина, как мы убедились, спрятана глубоко.
14 |
Введение |
|
|
—Пожалуй, Вы правы, и мне следует смириться с необходимостью идти к конечной цели весьма окольными путями. Тем не менее, я готов к трудностям и предлагаю, не откладывая дела в долгий ящик, обсудить детали, касающиеся встречи. Здесь тоже, боюсь, возникнут трудности, но уже организационного характера, — сказал Рузвельт, и тут его губы скептически искривились. — Как, например, Вы представляете себе процедуру интервьюирования крайне высокомерных правителей Востока, причисляющих себя к живым богам. Ведь они ничуть не изменились за века и тысячелетия. Разве они не встречались Вам, окруженные многочисленной пышной и подобострастной свитой. Как вырвать их из их окружения, как расшевелить и вызвать их на откровенность? Я не знаю. Или Вы предполагаете ограничиться только Европой, с правителями которой легче найти общий язык?
—Это было бы не столь поучительно, — возразил Черчилль. — К тому же, все не так безнадежно. Чтобы возбудить интерес к обсуждению нашей тематики восточных владык, попробуем сыграть на их слабостях, на их непомерном тщеславии и мании величия. Например, мы можем объявить, что наше положение руководителей самых могущественных, богатых и обширнейших в истории держав позволяет нам заняться миссией выявления самых достойных и великих правителей мира. И что все претенденты на это звание должны будут предъявлять свои претензии и защищать свои позиции в ходе неформальных бесед
снами, которые и определят их истинное положение на иерархической лестнице престижа. Уверяю Вас, мало кто из них не соблазнится этой наживкой.
—То есть, Вы хотите сказать, что мы должны будем разыгрывать что-то вроде небольших инсценировок, приглашая достопочтенных мужей на собеседование, как соискателей? Не будет ли это выглядеть несколько странно? Тем более, что участие Сталина придаст нашей «большой тройке» двусмысленный оттенок большевистских судебных «троек», решавших судьбы советских граждан в годы репрессий.
—Иначе нам не получить объективное представление об умонастроениях большинства тех, кто делал реальную политику. А исторические аналогии в данном случае не будут иметь веса по той очевидной причине, что решения нашей тройки никому и ничем угрожать не могут.
—Согласен. Вам, как англичанину, имевшему интересы на Востоке и знакомому с духом местных обычаев и законов, вероятно виднее. Доверимся Вам, и попробуем разыграть эту карту — заключил Рузвельт. — Необходимо лишь позаботиться о том, чтобы составить нечто вроде анкеты, включающей в себя не более четырех–пяти вопросов.
Введение |
15 |
|
|
Ответы на них помогли бы нам составить себе более или менее ясное представление о политическом мышлении, принятом в той или иной цивилизации в те или иные эпохи. К этим вопросам могли бы быть отнесены, например, такие: что замечательного совершили Вы за время Вашего правления, каково предназначение верховной власти, каково ее происхождение, какая власть наилучшая, какими качествами должен обладать верховный правитель, или что-то в этом роде.
Так возникла идея проведения встречи, содержание которой предлагается вниманию читателя.
АРХАИКА
Глава 1ii
Прелюдия власти
Приглашенные участники круглого стола:
В. Алексеев, Аристотель, |
Геродот, |
Т. Гоббс, Г. Гроций, |
Э.Дюркгейм, Дж. Локк, К. Лоренц, Н. Макиавелли, Ж. Ж. Руссо,
Э.Тайлор, Дж. Дж. Фрэзер, Г. Чайлд, Э. Э. Эванс-Причард, Цицерон, К. Юнг.
1.1.Иерархия в мире животных
Черчилль: Господа, позвольте нам — президенту Рузвельту, маршалу Сталину и мне приветствовать вас здесь и сегодня, в день юбилея конференции в Крыму. Все вы, полагаю, знаете, какую роль она сыграла в послевоенном устройстве мира. С тех пор он разительно изменился и продолжает меняться на наших глазах с еще бóльшим, возникает ощущение, ускорением. Естественно, напрашивается вопрос: куда он мчится, этот поезд мира, каково его направление, и что ждет его впереди? Эти вопросы могли бы показаться странными, или неуместными, принимая во внимание наш нынешний статус. Но пока нас не лишили способности мыслить, мы решили не пренебрегать такой возможностью. И мы искренне рады, что наша инициатива нашла у вас понимание и сочувствие. Для нас составляет честь, что такие выдающиеся умы ответили благосклонным согласием уделить нам свое драгоценное время и обсудить круг интересующих нас проблем. Вообще говоря, они группируются вокруг двух центральных вопросов: для чего существует политическая власть, и затем — как она функционирует. При этом, мы отдаем себе отчет в том, что объект нашего внимания находится несколько в стороне от профессиональных интересов большинства из вас. Тем не менее, мы рассчитываем с вашей помощью скорректировать наши традиционные представления о природе власти как таковой. О его происхождении и истоках, которые, как мы догады-
18 |
Глава 1. Прелюдия власти |
|
|
ваемся, уходят в темные глубины животного царства. Мы надеемся, что ваш огромный и бесценный опыт даст ключ к пониманию тех фундаментальных процессов, которые стимулировали возникновение феномена государства и связанных с ним атрибутов или инструментов, в том числе, важнейшего — политической власти.
Лоренц: Так как Вы упомянули о «темных глубинах», то, повидимому, право завязки дискуссии предоставляется мне?
—Вы не ошиблись, прошу Вас. Профессор Конрад Лоренц, один из крупнейших специалистов по поведению животных, лауреат Нобелевской премии, расскажет нам об исследованиях, как его собственных, так и его коллег, — представил его собравшимся Черчилль.
—В таком случае, во-первых, позвольте, господа, выразить вам признательность за то, что вы оказали мне высокое доверие, пригласив на эту встречу. Во-вторых, если я не ошибаюсь, ближе всего к тому, что интересует вас, будет один из разделов социобиологии, которую мы определяем как науку об организации сообществ и общественном поведении, — заметил Лоренц, оглядывая присутствующих. — Организация сообществ в животном мире основана на двух главных факторах, на доминировании и территориальности. Начнем с доминирования, которое проявляется в неравенстве между животными одной группы, порождающем иерархию. Прежде всего, вопрос — откуда берется это неравенство? Из сложности нервной системы живых существ: чем она выше, тем гибче, пластичней и, главное, разнообразней их поведение даже в пределах сообществ. (Животные, включая насекомых, вовсе не декартовы автоматы. Реми Шовен, например, касаясь поведения известных своим трудолюбием пчел, замечал, что «множество пчел в улье заняты тем, что… ничего не делают»). Но для чего природе понадобилось устанавливать между ними доминирование? Для того, чтобы упорядочивать структуру сообществ в целях повышения их управляемости и, следовательно, живучести.
Классическим примером иерархической организации может служить так называемый «порядок клевания» («peck order») у домашних кур. Норвежский исследователь Схельдеруп-Эббе подметил, что в выводке цыплят один из них всегда подходит к корму первым, а если ктолибо вздумает его опередить, он будет клевать его, отгоняя от корма. И тот не будет пытаться «давать сдачи». Как правило, среди дюжины цыплят имеется лишь один деспот, или «альфа-особь». Она всех тиранит, но ее никто не смеет тронуть. Есть и своя «омега-особь», которой достается от всех, и которую иногда забивают до смерти. Остальные цыплята располагаются между этими двумя крайними ступенями в один ряд строго линейной (последовательной) иерархии. В стае ворон все
1.1. Иерархия в мире животных |
19 |
|
|
знакомы друг с другом и все придерживаются правила иерархии. Не важно, какая ворона нашла корм, «главная» птица стаи пользуется неограниченной властью во время трапезы, а «подчиненная» ей отгоняет от нее всех прочих. За ними идет следующая пара, затем следующая, и так до последней птицы. Иерархическая структура, предоставляющая доминирующим особям право первоочередного доступа к пище, воде, местам для ночлега, брачным партнерам и всем вообще ресурсам обнаружена и у членистоногих — некоторых крабов, раков и тараканов. Описана она, правда, не в такой отчетливой форме, как у кур, также у рыбок-меченосцев и ящериц. Среди млекопитающих доминирование свойственно организации сообществ грызунов, собачьих, крупного рогатого скота, и у большинства приматов. В стадах альпийских домашних коров в Швейцарии с выходом на летние пастбища, сопряженным с опасностью, одна из коров немедленно становится вожаком, а само стадо уподобляется стаду диких животных с четкой иерархией.
Джейн Гудолл, вы, возможно, слышали об этой замечательной женщине, наблюдала, как одна из рядовых особей в семействе диких шимпанзе, случайно обнаружила кем-то из людей брошенную жестяную банку. Эта банка, когда ее трясли, издавала если не грохот, то изрядный шум, который ужасно пугал ее сородичей. Заметив производимый банкой эффект, ее обладательница стала терроризировать все семейство, очень скоро вытеснив доминантную особь с «престола». И при малейшей попытке ее сородичей покуситься на ее лидирующее положение, она немедленно пускала в ход свое «грозное» оружие, быстро восстанавливая статус-кво.
Реми Шовен описал результаты японских ученых, которые обратили внимание на то, что доминирование и иерархия существуют не только у самцов, но и у самок макак. Особи периферии подчинены особям центральной зоны. При этом детеныши доминирующих самок автоматически усваивают «поведение господ», а детеныши подчиненных самок — навыки повиновения. Кроме того, детеныши доминирующих самок из центральной зоны, живя в непосредственной близости к вожаку, стремятся походить на него, получить его признание, и признание его самок, с тем чтобы, в конце концов, стать их преемниками. Отмечался даже случай, когда молодой самец стал наследником. Английские этологи подчеркивают, что деление на доминирующих и подчиненных животных существует даже у кротких горилл. Впрочем, законы иерархии у них отнюдь не драконовские. Те же исследователи открыли у обезьян нечто, похожее на дружбу. По их данным, когда доминирующее положение занимают несколько взрослых самцов, они почти неразлучны. В случае угрозы одному из них, другие спешат ему
20 |
Глава 1. Прелюдия власти |
|
|
на помощь. Очевидно, делает Шовен вывод, именно в этом причина большой устойчивости иерархии. Такая система обеспечивает спокойствие всей колонии, так как одна из функций вожаков — восстанавливать порядок. Другая их функция состоит в защите самых слабых и наиболее молодых членов группы.
Но, разумеется, наиболее сложная форма общественной организации, так называемая эусоциальность (греческое эу — хорошо, отчетливо), то есть истинная социальность, присуща только четырем отрядам насекомых — муравьям, пчелам, осам и термитам, живущих большими колониями. Последние насчитывают подчас тысячи особей, связанных генетическим родством. И именно у колониальных насекомых индивидуальные реакции особей полностью подчинены интересам семьи, а иерархия выражена в наиболее законченном или, совершенном, позволю себе так выразиться, виде. По мнению Э. Уилсона, эусоциальность характеризует три фактора. Во-первых, кооперирование особей одного вида для ухода за потомством. Во-вторых, перекрывание, по крайней мере, двух генераций (поколений) на тех стадиях жизненного цикла, когда особи участвуют в выполнении работ в колонии. В-третьих, и это особенно важно, разделение функций (можно сказать
— труда), при котором более или менее стерильные особи работают для поддержания жизнедеятельности своих фертильных (обладающих репродуктивной способностью) собратьев по гнезду. Разделение труда иногда достигает такой степени, что группы, выполняющие различные функции, рассматриваются как «касты».
У муравьев отмечены касты воинов, разведчиков, фуражиров, рабочих и даже рабов. Н. Френкс и Э. Сковелл описали колонию Harpagoxenus, состоящую из одной самки, 20–30 рабочих особей и 100–200 рабов, роль которых выполняли рабочие муравьи из рода Leptorax. Так вот, оказалось, что даже между муравьями-рабовладельцами выстраивается четкая иерархия. Наивысшим рангом обладает самка, за ней следуют доминирующие рабочие муравьи элиты, затем подчиненные им рабочие-рабовладельцы, и, наконец, рабы-Leptorax. Как правило, в каждой данной семье все рабы принадлежат к какому-то одному виду, отличному, разумеется, от вида хозяев. Но бывают и исключения: Дж. Добржанска сообщала о нескольких случаях, когда в рабстве у одной семьи Poliergus находились особи нескольких видов. Рабовладение ведет к быстрой утрате нормального независимого поведения видом, использующим рабов. Дело, подчас, доходит до того, что рабовладельцы оказываются неспособными собирать и перерабатывать твердую пищу, хотя все еще умеют строить гнезда и заботиться о расплоде. Поэтому, если удалить рабов, семья лишается возможности самостоя-
1.1. Иерархия в мире животных |
21 |
|
|
тельно выжить. Это крайний случай. Известны другие, более мягкие формы рабовладения, когда виды-рабы, как утверждает М. Брайен, пользуются покровительством и защитой рабовладельцев в обмен либо на выкармливание их молоди, либо на отыскивание пищи. Такие формы симбиоза скорее напоминают феодализм.
Особый интерес представляет открытый не так давно Чи За Ченом эффект группы. Он проявляется в изменениях поведения и даже продолжительности жизни муравьев в зависимости от количества особей
вгруппе. Шовен пишет о пчелах, муравьях и термитах, что в одиночном состоянии они ни на что не способны, разве что в короткий срок погибнуть по непонятным нам причинам. Даже когда они объединены
внебольшие группы, их способности не очень-то выигрывают от этого. Для того, чтобы они вели себя «естественным» образом необходимо, чтобы численность их групп превышала некий порог. Проявления социальной жизни у них немыслимы без некоторого твердого минимума участников. Но самое замечательное заключается в том, что эффект группы со временем обнаружился у множества других — не общественных — видов: сверчков, жуков, бабочек и так далее. У саранчи трансформации, порождаемые изменением численности особей, развивающихся совместно, затрагивают даже внешние признаки, инстинкты и характер поведения. Соответствующие примеры, повергающие в ужас жителей подвергшихся нападению стай саранчи, слишком хорошо известны. Вместе с тем, появились свидетельства того, что даже такие, считавшиеся примитивными автоматами существа как общественные насекомые, оказывается, обладают высокой индивидуальной поведенческой гибкостью. Некоторые исследователи даже считают их, в некотором роде, вполне самостоятельными «индивидами» с достаточно отчетливо выраженным и пластичным поведением. Выше я привел соответствующий пример с пчелами. Из этого следует, что у одного и того же насекомого могут наблюдаться очень разнообразные формы поведения — от одиночного существования до участия в иерархически функционирующих колониях.
Переходя к описанию форм организации приматов, следует подчеркнуть, что их диапазон чрезвычайно велик. Саутвик и Сиддики различают шесть категорий их общественной организации от строго одиночного или парного образа жизни (орангутаны, гиббоны и игрунки) до многосамцовых групп и диффузных сообществ (макаки-резусы и шимпанзе). Существует множество факторов, создающих преимущества при «социализации» их образа жизни. Среди них: защита от хищников; повышение конкурентной способности, эффективности питания и размножения, а также выживаемости детенышей; относительная
22 |
Глава 1. Прелюдия власти |
|
|
легкость проникновения в новые экологические ниши. Но, в то же время, у общественного существования есть и свои минусы. А именно: ограниченность пищевых ресурсов; опасность инбридинга, т. е. скрещивания близкородственных форм в пределах одной популяции; подверженность болезням и нападению хищников. Кстати, своеобразный эффект группы, проявляющийся в зависимости доминирования от числа особей в группе, наблюдается и у приматов. Так, в 1952 г. в контрольной популяции японских обезьян насчитывалось 160 особей, а в 58-м уже около шестисот. При этом, число самцов-вожаков не возросло, а, напротив, снизилось с шести до четырех. Все они были старше 20-и лет, и успешно отражали многочисленные и упорные попытки подчиненных молодых самцов прорваться в касту вожаков.
На этом я хотел бы завершить первую часть вводного сообщения, чтобы перейти к освещению второй его части, связанной с территориальностью. Я готов отвечать на ваши вопросы, если таковые появятся. Но мне все же представляется, что было бы целесообразнее сначала дать мне возможность завершить выступление, и уже потом отвечать на ваши вопросы.
— Так и сделаем господа? — сказал Черчилль, обращаясь к присутствующим. И не встретив возражений, сделал Лоренцу знак, приглашающий его высказываться.
Территориальность, как ранее было сказано, служит вторым важнейшим фактором, определяющим структуру сообщества, — продолжал Лоренц свое сообщение. — Большинство специалистов по поведению животных определяют территориальность, согласно Г. Ноблу, как поведение, связанное с охраной определенного участка, почти неизбежно приводящей к конфликтам в местах соприкосновения участков. А первый признак, характерный для территориального животного, составляет агрессивность по отношению к себе подобным при защите своего участка.
Территориальное поведение проявляется различным образом у приматов с различающимися типами общественной организации. Согласно терминологии Иманиси, ойкиа (дом по-гречески) — это наименьшая социальная единица любого состава. Ойкиа приматов бывают двух типов. Одни — имеющие свою территорию, и враждебные по отношению к другим, соседним ойкиа. Другие — объединяющиеся с соседними ойкиа, и образующие большие стада. Последнее, в частности, характерно для бабуинов и павианов, стада которых в среднем составляют 60 ÷ 80 обезьян. Но наблюдаются и промежуточные типы. Например, у павианов-гамадрил эфиопских пустынь ойкиа — это группа с одним самцом, члены которой в течение дня кормятся вместе. Однако