2010_Lyus_E__Bez_oglyadki_na_bogov_Vzlyot_sov

5. Да здравствуют лизоблюды!

Такова краткая родословная первого семейства партии Индийский национальный конгресс. Но что это дало Индии? Возможно ли отделить ИНК от династии Неру—Ганди? При всем влиянии Махатмы Ганди на освободительное движение именно Неру, контролировавший ИНК, оказывал наибольшее воздействие на формирование лица Индии после обретения независимости в 1947 г. Важную роль сыграли и другие — например, Амбедкар был председателем комитета, составившего текст принятой в 1950 г. конституции, а Валлабхай Пател,

вто время министр внутренних дел, искусно обеспечил включение в состав Индии около пятисот княжеств и сохранил созданную британцами гражданскую администрацию. Но Ганди был убит в 1948 г. В 1950 г. умер Пател. Он расходился с Неру

ввопросе о будущем страны, поскольку был сторонником традиционного индуизма, тогда как Неру мечтал о светском государстве. Амбедкар вышел из правительства Неру в 1951 г. А Неру предстояло оставаться у власти еще тринадцать лет.

ОНеру в Индии до сих напоминают три черты: демократия, светский характер государства и социализм (была еще внешняя политика неприсоединения, но после окончания холодной войны она утратила актуальность). Они до сих пор связываются с именем Неру, и тем самым признается его роль в закладывании фундаментальных принципов современной Индии. Демократия, несмотря на эксперименты Индиры Ганди с диктатурой, до сих пор жива и процветает. Светский характер государства в последние пятнадцать лет пережил несколько сокрушительных ударов, но все же сохранился. Социализм как официальная идеология мертв, но многообразная практика социализма жива в той или иной форме, не в последнюю очередь в форме продолжающегося романа ИНК с нереформированным государством.

То, что столь разнообразная и неоднородная страна, как Индия, не может не быть демократической, часто принимается как данность. Но в том, что индийская демократия приняла именно ту форму, какую имеет сейчас, не было никакой неизбежности. Махатма Ганди мечтал вернуть Индию в полумифическое прошлое и хотел, чтобы ею управляла конфедерация сельских советов. Но его убили еще до того, как Учредительное собрание приступило к работе. Некоторые настаивали на том, чтобы ограничить избирательное право только грамотными взрослыми, доля которых к моменту обретения независимости

201

Э. Льюс.  Без оглядки на богов

составляла 16%. Другие требовали, чтобы право голоса получили только мужчины. Ряд индуистских националистов экстремистов хотели лишить права голоса религиозные меньшинства. А Коммунистическая партия Индии мечтала о диктатуре (не существовавшего) пролетариата и в 1951 г. даже выдвинула лозунг борьбы с «буржуазной демократией» Неру.

У Неру не было сомнений в том, что Индии нужна парламентская система в британском стиле, когда каждый взрослый гражданин имеет право голоса. Возобладал именно его взгляд, получивший решительную поддержку Амбедкара. Задним числом кажется, что это было естественным развитием позиции освободительного движения, которое добивалось, чтобы индийцы имели те же права, что и британцы. Но в те времена позиции Неру были достаточно шаткими. Своим обаянием и силой своего интеллекта Неру сумел убедить Индию сделать уникальный прыжок к полноценной демократии, и это в то время, когда большинство развивающихся стран двигалось в противоположном направлении.

Есть некая ирония в том, что попытки Неру привить культуру демократии партии Индийский национальный конгресс оказались куда менее успешными. Фракционный характер ИНК до сих пор оказывает влияние на эволюцию демократии в стране. Индия начала путь к независимости, имея только одну настоящую национальную партию, которая претендовала на то, чтобы представлять все касты, религии, языки и расы Индии. Однако на практике ИНК целиком и полностью находился под влиянием сельских и городских элит, принадлежавших исключительно к высшим кастам. ИНК был открыт для всех, а ответственные партийные функционеры избирались тайным голосованием, но местные нотабли в своих вотчинах подстраивали систему под себя. Эта культура преобладает в ИНК и по сей день. В 1980 х годах Раджив Ганди получил доклад о состоянии партии, согласно которому 60% членов партии являлись «мертвыми душами»1. Партийные бонзы на местах составляли фиктивные списки членов партии, чтобы укрепить свое влияние в местной партийной машине.

Неру контролировал национальную партию из Дели. Но на местах, где должны были проводиться разработанные Неру меры по перераспределению земли и аграрные реформы,

1 Frankel, Political Economy of India, p. 679.

202

5. Да здравствуют лизоблюды!

партию подмяли под себя традиционные землевладельческие элиты. Значительная часть государственных субсидий попадала в руки местных элит, поскольку на большей части территории Индии слова «партия Индийский национальный конгресс» и «государство» по существу означали одно и то же. «Те, кто не мог платить, оказывались в самом низу списка на распределение общественных благ»1. Внутрипартийный доклад, составленный в 1963 г., после серии поражений на дополнительных выборах, точно так же мог быть составлен в 2006 г. В нем говорилось: «Центр, вокруг которого вращается деятельность ИНК — не задачи и цели партии, а личности, через которых можно добиться преимуществ»2. Риторика ИНК была демократичной и радикальной. Ее практика была плутократической и консервативной.

Электоральным символом партии Индийский национальный конгресс является рука3. Ее лозунг гласил: «Рука Конгресса всегда с бедняками». Но чем дольше партия оставалась у власти, тем яснее становилось всем, что руку ИНК следует искать в государственной казне, откуда она тащит средства, предназначенные бедным. Постепенно хрупкая коалиция общин и каст начала давать трещины, и все бросились создавать собственные партии. Распад межкастовой и межрелигиозной поддержки ИНК не был линейным. В такие моменты национальных кризисов, как война 1971 г. с Пакистаном и убийство в 1984 г. Индиры Ганди4, электоральная поддержка ИНК возвращалась к уровню, на котором она при Неру была постоянно — от 42% до 48% голосов. В последний раз Индийский национальный конгресс получил значительную поддержку избирателей в 1991 г. после убийства Раджива Ганди, когда

1 Ibid., p. 203.

2Ibid., p. 222.

3У каждой партии есть визуальный символ, позволяющий неграмотным избирателям знать, где поставить крестик или галочку.

УИНК рука, у партии Бхаратия Джаната — цветок лотоса, у Сараджвади — велосипед и т.д.

4Индиру застрелили два ее телохранителя сикха. За несколько недель до этого Индира приказала армии взять штурмом Золотой храм в Амритсаре, когда этот храм, священное место сикхов, был захвачен сикхскими сепаратистами. После убийства Индиры вспыхнули беспорядки, и тысячи сикхов были убиты. Раджив отреагировал так: «Когда падает большое дерево, земля содрогается».

203

Э. Льюс.  Без оглядки на богов

за нее отдали 36% голосов. С тех пор партия неизменно получает от 25% до 29%.

И всякий раз неспособность партии Индийский национальный конгресс жить в соответствии с собственной радикальной и праведной риторикой вела к тому, что собравшееся

вее поддержку громадное большинство расточалось. В 1971 г. противники Индиры потребовали: «Долой Индиру!» Индира ответила лозунгом: «Долой бедность!» И та и другая остались там же, где и были. В 1975 г. Индира устранила демократию после того, как суд в Аллахабаде, придравшись к мелким процедурным нарушениям, объявил незаконным ее избрание

в1971 г. Вместо того, чтобы уйти в отставку, Индира временно отменила выборы. А в 1977 г. она согласилась восстановить демократию только потому, что почитатели заверили ее в триумфальной победе на выборах. И тогда впервые в истории ИНК потерпел поражение. Против него проголосовали не только большие группы низших каст, но и мусульмане, потому что многие из них стали жертвами возглавляемых Санджаем программ по зачистке трущоб и стерилизации мужчин.

В1984 г. энергичный Раджив точно так же пришел к власти в атмосфере оптимизма, часто сопутствующего вступлению

вжизнь нового поколения. Но неопытность Раджива и коррумпированность его окружения привели к ускоренному распаду коалиции, поддерживавшей партию Индийский национальный конгресс, так что на выборах 1989 г. она потерпела поражение во второй раз. В 1991 г. правительство, сформированное ИНК, возглавил старый член партии Нарасимха Рао. Он продержался пять полных лет и предпринял радикальные шаги для оживления индийской экономики. Но его реформистская энергия иссякла на полпути, а в 1996 г. и он вынужден был уйти. В ходе предвыборной кампании тема экономической реформы почти не упоминалась1.

Партия Индийский национальный конгресс смогла вернуться к власти только в 2004 г. Даже в 1999 г. она оставалась глуха к логике создания альянсов с другими партиями для возвращения к власти. На своем съезде ИНК провозгласил, что будет править либо в одиночку, либо никак. В резолюции было

1Согласно опросам Центра изучения развивающихся обществ (Centre of the Study for Developing Societies), только 12% избирателей в 1996 г. расслышали выражение экономическая реформа.

204

5. Да здравствуют лизоблюды!

записано: «[Съезд] подтверждает, что считает существующие препятствия к созданию однопартийного правительства переходным этапом в эволюции нашей политической системы»1. Из за этой надменности и высокомерного тона, с каким все это было подано, поддержка ИНК упала до самого низкого уровня в ее истории. К тому же партия глубоко заблуждалась в отношении направления развития индийского государства. В 2003 г. партия очнулась и сообразила, что в обозримом будущем Индия, вероятно, останется политически фрагментированной. На совещании в высокогорной гималайской Симле Соня Ганди одобрила план создания политической коалиции. Ее решение, переломившее полувековую традицию ИНК, помогло партии в 2004 г. вернуться в правительство, едва набрав четверть голосов избирателей.

Второй составляющей наследия Неру является светский характер государства. Как и в случае решения дать право голоса всем индийцам, не следует недооценивать влияния Неру на то, что индийское государство пошло по светскому пути развития. Партия Индийский национальный конгресс возникла как партия, включавшая весь спектр политических мнений, от марксизма до индуистского национализма. Многие правые резко выступали против того, что, на их взгляд, свидетельствовало о презрении Неру к традициям ортодоксального индуизма. Но убийство Ганди индуистским националистом в январе 1948 г. неожиданно сыграло на руку Неру. Это событие заставило Валлабхая Патела, сторонника правых и министра внутренних дел в правительстве Неру, сломить сопротивление РСС, которая по всей стране устраивала стихийные уличные праздники в честь убийства величайшего индийского борца за свободу. Сотни лидеров и активистов РСС были отправлены за решетку.

«Погас светоч нашей жизни», — сказал Неру о смерти Ганди. Неру мастерски использовал память о Ганди, чтобы протолкнуть через конституционный конвент свою программу построения светского государства (точнее, бóльшую часть этой программы). Конечно, речь шла о светском государстве не в том смысле, в котором оно понимается во Франции или Турции, где эпитет «светское» означает, что государство

1Цит. по: Yusuf Ahmad, Sonia Gandhi: Triumph of Will (New Delhi: Tara India Research Press, 2005), p. 156.

205

Э. Льюс.  Без оглядки на богов

обязано отделить религию от всех аспектов государственной деятельности. Индийская версия менее воинственна. Индийское государство с радостью поддерживает все религии, а не относится к каждой из них с равной неприязнью. Неру позволил каждой религиозной общине сохранить свои гражданские законы, или «персональные кодексы», определяющие порядок создания и расторжения браков, регистрацию новорожденных и умерших и наследование имущества. Вероятно, Неру не считал идеальным такое решение, потому что оно плохо согласуется с принципом равенства перед законом, который тоже закреплен в конституции. Но когда Индии грозил кошмар распада, оно выглядело необходимой уступкой миллионам мусульман, которые проигнорировали Пакистан и предпочли остаться в стране. Хотя кодексы семейного права были реформированы в либеральном направлении, они оставались раздельными, что умиротворило индуистских ортодоксов, которые предпочитали индуистский кодекс для индуистов единообразному гражданскому кодексу, который подорвал бы их традиционные позиции.

Но, согласившись с тем, что за каждым индийцем так или иначе должен тянуться шлейф религии, в которой он рожден, Неру непреднамеренно посеял семена межобщинных столкновений, по сей день продолжающих терзать Индию. В конституции 1950 г. закреплены как права индивидов, так и права групп — религиозных или языковых. Согласно одной статье конституции, государство не может изменять законы, которым подчиняется какая либо религиозная группа, без согласия трех четвертей ее членов. Это затрудняет вмешательство индийского государства в традиционные практики, даже самые предосудительные. Например, государство практически ничего не может поделать с полигамией, которую разрешает мусульманам их персональное право. На практике не более 2% мусульман имеют больше одной жены. Но факт, что им разрешено иметь несколько жен, служит индуистским националистам дубиной, которой они могут бить и партию Индийский национальный конгресс, и мусульман в целом. Точно так же индийское государство продолжает выплачивать субсидии мусульманам, решившим совершить хадж в Мекку, хотя на практике это очень небольшие деньги. Государство также предоставляет большие субсидии индуистским храмам и благотворительным организациям.

206

5. Да здравствуют лизоблюды!

Решение определять многие права индийцев в соответствии с их религиозной принадлежностью наложило на саму партию Индийский национальный конгресс сомнительное политическое клеймо, от которого ей еще предстоит как то отмыться. Речь идет о соблазне апеллировать к «банкам голосов», сформированным на основе идентичностей. Вместо того, чтобы говорить со всеми на языке, объединяющем людей, ИНК приспособился обращаться к «общинам» в целом. Нетрудно понять, что это раздражает индусов из высших каст, которых возмущают предполагаемые уступки консервативному исламу. К тому же это создает условия для манипулирования кастами в угоду местной электоральной арифметике.

Решение сохранить отдельные кодексы семейного права поставило (непреднамеренно) строгие пределы развитию либерализма в Индии. Когда религиозная группа возражает против книги, фильма или картины, поскольку те оскорбляют религиозные убеждения ее членов, Дели вынужден быстро налагать запрет. В конце 1980 х годов Раджив Ганди запретил роман Салмана Рушди «Сатанинские стихи», потому что он якобы оскорблял пророка Мухаммеда. Через пару лет был запрещен и роман Рушди «Последний вздох мавра», потому что там сатирически изображен мумбайский националистический лидер индуистов Бал Теккерей. В Индии и месяца не проходит без наложения запрета на книгу или фильм. В сегодняшней Индии права каждого на свободу самовыражения отступают перед правом мулл и жрецов протестовать от имени своих общин, которые их не избирали и не назначали. Нет сомнений, что Индия страна плюралистичная. Но плюрализм не тождественен либерализму.

Противоречивость индийской жизни — это и противоречия в партии Индийский национальный конгресс. В 1985 г. Раджива Ганди уговорили вмешаться и пойти навстречу ортодоксальным мусульманам, недовольным решением Верховного суда Индии, который в деле о разводе занял сторону доведенной до нищеты мусульманки по имени Шах Бано. С точки зрения мусульманских ортодоксов, суд нарушил юрисдикцию исламского гражданского права. Он обязал мужа Шах Бано выплачивать своей бывшей жене небольшие ежемесячные алименты. Консервативные муллы пришли в ярость, что встревожило политтехнологов партии Индийский национальный конгресс. Раджив сделал экстраординарный ход и провел

207

Э. Льюс.  Без оглядки на богов

закон, лишивший Шах Бано ее ежемесячных алиментов, чтобы заверить мулл в том, что они по прежнему контролируют гражданские правоотношения внутри мусульманской общины. Этот маневр Раджива оказался неожиданным подарком набиравшей силу партии Бхаратия Джаната, которая теперь могла кричать, что в погоне за голосами ИНК готов на все. Индуисты начали протестовать, что тоже переполошило полит­ технологов Раджива. Его убедили, что нужно бросить кость правым индуистам. И он принял решение, полностью переформатировавшее рамки индийской политики: в 1986 г. Раджив распахнул ворота Бабри Масджид в священном городе Айодхья (ради поддержания мира индуистским активистам до этого был запрещен доступ в это место). Эти плохо продуманные решения запустили процессы, вылившиеся в 1992 г. в снос мечети.

Цепочка событий, приведенная в движение Радживом, иллюстрирует с давних пор характерную для партии Индийский национальный конгресс особую смесь «наивности

ицинизма»1. Похоже, что партия больше ни во что не верит. Сначала Раджив оттолкнул от себя и либеральных мусульман, и остальных либералов, лишив обнищавшую мусульманку ее жалких алиментов, потом оттолкнул всех мусульман, открыв индуистским фанатикам доступ в мечеть в Айодхье, в конце концов приведя в ужас всех индийцев, осознавших, что ни Раджива, ни его партию не интересует ничего, кроме голосов избирателей. Подобно тому, как погоня за счастьем редко бывает успешной, если стремиться к нему прямо и напролом, так

истремление к власти ради самой власти может обернуться крахом. Ничего удивительного, что историческое парламентское большинство партии Раджива на выборах 1984 г. сошло на нет в следующий же раз, когда избирателям была дана возможность выразить свои взгляды. Подмоченная репутация Раджива восстановилась только после его трагической гибели.

Трудно вообразить, чтобы дед Раджива постоянно совершал подобные тактические ошибки. Но задним числом понятно, что поколение Неру можно обвинить в стратегическом промахе, который до сих пор связывает руки сторонникам либерализма в Индии. Из за размывания принципа равенства всех

1Это чрезвычайно уместное определение я позаимствовал в: Frankel, Political Economy of India, p. 685.

208

5. Да здравствуют лизоблюды!

перед законом сохранением «персональных кодексов», индийский либерализм оказался в невыгодном положении, из которого ему еще предстоит выпутываться (впрочем, справедливости ради следует отметить, что как демократ Неру был вынужден в этих вопросах уступить консервативному большинству). Неудивительно, что Соня Ганди, будучи иностранкой и относительным новичком в политике, тоже поддается влиянию политтехнологов ИНК, как поддавался ее муж в 1980 х годах. В 2004 г. ИНК получил 9 из 80 мест в парламенте штата Уттар Прадеш, на территории которого находится Айодхья. А в недавнем прошлом партия регулярно получала в парламенте штата более половины мест. И среди кандидатов ИНК были ортодоксальные мусульмане, принадлежащие к бескомпромиссной исламской школе Деобанд, которую мы посетим

вследующей главе.

В2002 г., во время выборов в парламент штата Гуджарат, Соня не нашла в себе сил, чтобы решительно выступить против индуистского национализма партии Нарендры Моди, воодушевленного антимусульманскими погромами, происшедшими ранее в том же году. И это удивительно, потому что трагические события явно не оставили Соню равнодушной. Сразу после вакханалии убийств она выступила в индийском парламенте с речью, которая считается лучшим из ее выступлений и свидетельством того, что она поверила в себя как в лидера оппозиции. В конце речи Соня повернулась к правительственным скамьям, занятым министрами от БДП, и обвинила их в том, что они превратили Гуджарат в «землю Годзе, а не Ганди»: Ганди родом из Гуджарата, а Годзе — его убийца.

Перед выборами я провел много времени в Гуджарате, общаясь с отчаявшимися гуджаратскими мусульманами. Верный своей природе, ИНК клонился туда, куда дует ветер,

аветер завывал шафранной яростью. Соне посоветовали доверить руководство кампанией бывшему члену РСС Шанкерсингху Вагхелу. В штате, почти 10% населения которого составляют мусульмане, из 203 кандидатов партии было только 5 мусульман. Значительную часть предвыборной кампании Соня потратила на посещение индуистских храмов. Ей отсоветовали навещать вдову Ехсана Джаффи, отставного политика ИНК, которого, как видного мусульманского деятеля, зарезали ранее в том же году — вместе с соседями, которых он спрятал в своем доме.

209

Э. Льюс.  Без оглядки на богов

Мне приходилось общаться с Соней Ганди, и у меня нет сомнений, что она искренна в своей приверженности светскому пути развития. Но она часто становится пленницей своей партии со всей ее сетью политтехнологов, льстецов и мародеров, усилиями которых партия за последнее поколение утратила доверие значительной части индийского населения. Ничего удивительного, что Бхаратия Джаната выиграла выборы в Гуджарате с огромным преимуществом. Отказавшись занять принципиальную позицию, ИНК расписался в том, что не извлек уроков из ошибок Раджива. Часть ответственности лежит и на Соне. Как заметил один из комментаторов: «Если есть команда высшей лиги, чего ради отдавать голос за команду первой лиги?»

Третьей составляющей наследия Неру был социализм.

Впервой главе мы познакомились с провалом индийской модели «импортозамещения» и с причинами, по которым в 1991 г. была отброшена политика свадеши, т.е. самодостаточности.

Втрадициях и инерции ИНК все еще жив индийский социализм, вместо социальных реформ предлагающий мероприятия, проводимые бюрократической элитой (и якобы альтруистические). Индийское государство отчасти было творением Неру. Но Неру руководствовался идеологией, которая, как мы видели, соответствовала международной моде своего времени. Спустя шестьдесят лет отказ от реформирования государства уже невозможно объяснить идеологией. Чтобы понять, почему индийскому государству до сих пор позволено существовать в нереформированном виде, нужно смотреть глубже. Некоторые причины можно отыскать в привычках и характере партии Индийский национальный конгресс.

Замедленный рост индийской экономики в первые десятилетия после обретения независимости в значительной мере объясняется неэффективностью созданного Неру государства. Но намного большая вина за экономические провалы Индии лежат на Индире Ганди, политика которой поставила страну на грань банкротства. Именно Индира Ганди сделала нейтральную гражданскую администрацию заинтересованным участником игры, заявив, что стране нужна «активная», откровенно социалистическая бюрократия. Это привело к резкому росту коррупции, поскольку были разрушены традиции нейтралитета и беспристрастности, которые прежде накладывали ограничения на поведение чиновников гражданской

210