2010_Lyus_E__Bez_oglyadki_na_bogov_Vzlyot_sov

4. Вымышленная лошадь

стояло что то другое? Нужно построить храм Рамы, и пусть мусульмане согласятся с этим в качестве акта доброй воли, тогда храм будет принадлежать и Аллаху, и всем мусульманам». — «Аллаху?» — изумился я. — «Да, вы должны были заметить, что мы принимаем все пути к Богу. Иногда мы хотим, чтобы другие религии поступали так же».

Слова гуруджи напомнили мне о желании Адвани, чтобы было больше «индусских мусульман» и «индусских христиан». Они напомнили мне и об интервью, которое я взял в Гуджарате у Нарендры Моди. Моди тогда сказал: «Мы ничего не имеем против тех, кто не является индуистом. Для нас неприемлемо только когда люди говорят: мы белее снега, а наша религия лучше вашей». Как видите, Моди выразил ту же точку зрения, только грубее. Я задался вопросом, действительно ли гуруджи верит во все это. Он производит впечатление человека любезного и великодушного, хотя я заподозрил, что он слегка страдает нарциссизмом. «Почему люди хотят обращать людей в другие религии? — спросил гуруджи. — Это очень грустно. Мы должны защищать культурное разнообразие нашей планеты и не пытаться изменить ситуацию». Я указал ему на то, что фонд «Искусство жизни» уже пустил корни в таких местах, как Калифорния, Лондон и Нидерланды. «Да, но мы не религия. Мы не пытаемся никого обращать. К Богу ведет много дорог».

Через несколько недель мне позвонил официальный спикер РСС Рам Мадхав. «Я звоню насчет Шри Шри Рави Шанкара, — сказал Мадхав. — Я говорил с ним на днях, и он сказал, что разочарован вашей статьей в Financial Times. Вы процитировали только его слова о политике и о деле Шанкарачарьи. Он надеялся, что вы расскажете о его взглядах на терпимость и духовность». Это правда: в моей статье не хватило места, чтобы рассказать о воззрениях гуруджи по другим вопросам. Но меня удивило, что он из всех на свете организаций выбрал именно РСС, чтобы выразить свое недовольство. Я пообещал, что при ближайшей возможности более подробно изложу взгляды Шри Шри Рави Шанкара. Теперь я сдержал обещание.

Должен признать, что от встречи с гуруджи на меня не снизошла благодать. Впрочем, он владеет чрезвычайно важным знанием, как и другие знаменитые религиозные лидеры, такие как Дипак Чопра, Рамдев и множество других. Чтобы вернуться к процветанию, партии Бхаратия Джаната и организации

191

5.Да здравствуют лизоблюды!

Продолжение романа партии Индийский национальный конгресс с династией Неру—Ганди

Власть никогда не привлекала меня, и положение в обществе никогда не было моей целью. Я всегда была уверена, что раз уж заняла сегодняшнее по ложение, то буду следовать своему внутренне му голосу. Сегодня этот голос говорит, что мне следует смиренно отклонить этот пост [премь ер министра]. Я прошу вас благосклонно отнес тись к моей убежденности и признать, что я не изменю этого решения.

Соня Ганди,

отказываясь от предложения занять пост премьер министра 18 мая 2004 г., после победы ее партии на выборах

Всовременной Индии почти никто не возбуждает такого пиетета и такой ненависти, как Соня Ганди. В робком и сдержанном характере Сони Ганди ничто не объясняет таких чувств. Она родилась в маленьком городке на севере Италии в 1945 г.

В1960 х годах в Кембридже Соня встретила Раджива Ганди, сына Индиры и внука Джавахарлала Неру, и они сразу полюбили друг друга. Раджив изучал инженерные науки,

аона английский язык. В 1968 г. они поженились и перебрались в Дели, чтобы жить в доме ее свекрови Индиры, которая тогда была премьер министром. И она, и Раджив, ставший пилотом авиакомпании India Airlines, держались в стороне от политики. Потом случилась первая из ряда трагедий, обрушившихся на эту семью, — младший брат Раджива Санджай Ганди, которого прочили в наследники Индиры, погиб в авиакатастрофе в 1980 г. Династический долг потребовал, чтобы Раджив встал на его место. Позднее Соня написала, что «сражалась как тигрица»1, чтобы уговорить своего мужа не идти

1 Sonia Gandhi, Rajiv (New Delhi: Viking, Penguin Books, 1992).

193

Э.Льюс.  Без оглядки на богов

вполитику, так страшили ее последствия, но безуспешно. Раджива ввели в состав кабинета.

В1984 г. мать мужа Сони Индира Ганди была убита своими телохранителями, и Соне довелось поддерживать голову умирающей свекрови, пока их везли в больницу. К ужасу и отчаянию Сони, после того, как мать Раджива объявили мертвой, его убедили принести присягу в качестве премьер министра. Мрачные предчувствия не обманули ее. Через семь лет, во время предвыборной поездки по югу Индии, Раджив был убит тамильским националистом, который подорвал себя вместе с ним. Сони рядом с Радживом не было. «Я украдкой смотрела на него из за занавеси, пока он не исчез из вида, на этот раз навсегда»1, — написала Соня о том, как в последний раз видела своего мужа. На протяжении семи лет Соня оставалась глуха к мольбам сторонников партии Индийский национальный конгресс (ИНК) занять в политике место своего мужа. По крайней мере один раз она отклонила предложение занять пост премьер министра. В 1998 г. Соня наконец поддалась бесконечному натиску лести, заклинаний и уговоров занять пост президента оппозиционной партии ИНК. Прошло шесть лет, дважды к власти в стране приходили ничем не примечательные люди, как вдруг, к удивлению большинства людей, у Сони вновь появился шанс надеть корону. Вопреки всем прогнозам и почти всем опросам общественного мнения, возглавляемый ИНК альянс победил на выборах, и возглавляемое партией Бхаратия Джаната правительство пало. Это была заслуга Сони и, до известной степени, ее детей Рахула и Приянки (для которых эта кампания стала политическим дебютом). В глазах множества людей положение Сони теперь нельзя было приписать только тому, что она наследница знаменитой семьи. Она заслужила пост премьер министра. Поразительный итог для человека, который всю жизнь чурался политики. Но постепенно она смирилась со своей судьбой. А тем временем Индия горела любовью и ненавистью, и никто не остался равнодушным.

Во время предвыборной кампании 2004 г. бывало так, что простое упоминание имени Сони Ганди вносило оживление

вскучнейший званый обед и раскалывало гостей на выражавших восхищение этой итальянкой, ставшей лидером партии

1 Ibid.

194

5. Да здравствуют лизоблюды!

Индийский национальный конгресс, и презиравших ее. Меня всегда ставил в тупик накал эмоций обеих сторон. В некоторых случаях Соня Ганди вызывала оба чувства в одном человеке. Я вспоминаю двух опытных парламентариев от ИНК, которые перед выборами были в отчаянии от того, что их лидером стала эта «необразованная итальянская домохозяйка». 18 мая 2004 г. те же самые люди после отказа Сони Ганди стать премьер министром перед всей нацией слезно умоляли ее занять этот пост. Она вдруг перестала быть необразованной домохозяйкой. Теперь она была их «другом, философом, руководителем» и спасителем нации. Просто дух захватывало от всего этого. Это было не простое низкопоклонство. Ими двигало сознание того, что единственный оставшийся организующий принцип ИНК — это династия Неру—Ганди. Оба этих (высокообразованных) человека стали членами кабинета.

Злоба, испытываемая противниками к Соне Ганди, сравнима только с почтительностью и низкопоклонством ее сторонников. Во время избирательной кампании Нарендра Моди, главный министр Гуджарата от партии Бхаратия Джаната назвал Соню Ганди, «нечистокровной джерсийской коровой» и «итальянской сучкой». Он сказал, что двое детей Сони, Рахул и Приянка, недостойны водить его машину или чистить его обувь. Не столь неистовые деятели БДП горевали о том, что страна с миллиардным населением может избрать своим руководителем человека иностранного происхождения. После поражения коалиции во главе с БДП бывший член кабинета министров Сушма Сварадж угрожал отрезать Соне Ганди голову и стать саньясином (тем, кто отвергает материальный мир), если та не откажется от поста премьер министра. Бхаратия Джаната задумала провести общенациональную кампанию во главе с авторитетной религиозной фигурой индуизма, чтобы выразить протест против оскорбительной ситуации — «иностранка» в роли премьер министра. Но Соня Ганди обыграла всех и первой (очень по индусски) отказалась от поста. Вместо себя она назначила премьер министром Манмохана Сингха. Ее решение показало умение разбираться в людях. Сингх никогда не смущал Соню Ганди чрезмерной лестью на публике. Но при этом всегда был любезен с ней в частной обстановке.

На фотографиях Сони Ганди перед убийством ее мужа в 1991 г. она предстает улыбающейся, привлекательной и энергичной женщиной, одетой, как правило, в изделия «Gucci» или

195

Э. Льюс.  Без оглядки на богов

«Prada». На этих снимках Соня с любовью смотрит на Раджива. Она кажется глубоко влюбленной в своего мужа. После 1991 г. Соня неизменно выглядит печальной и подавленной. Ее редкие улыбки безжизненны и дипломатичны. Но одеваться она стала иначе. Перед камерами она появляется только в сари. 20 мая 2004 г. Соня Ганди и Манмохан Сингх вышли из дверей президентского дворца, чтобы объявить, что последний назначен премьер министром. «В руках д ра Сингха страна будет в безопасности», — объявила Соня. Затем слово взял Манмохан. Но я, как и все остальные, не сводил глаз с Сони. Ее улыбка сияла радостью. И, какие бы вопросы ни задавали ей репортеры, улыбка не сходила с ее лица.

* * *

ПисательСалманРушдикак тосказалосемьеНеру—Ганди,что эта «династия из Дели даст сто очков вперед любой сопернице, от «Династии» до «Далласа»1. Речь идет о 1980 х годах. Ранее семью Неру можно было, вероятно, уподобить «Возвращению в Брайдсхед» Ивлина Во. Из всех строений, которые можно найти в Индии, традиционный дом семьи Неру в Аллахабаде больше всего похож на наследственные имения, столь характерные для сельской Англии. В архитектуре большого семейного дома «Ананд Бхаван» (букв. «дом Радости») много исламских мотивов. Но его интерьер — гибрид традиционного браминского дома и самого аристократичного британского. Имение купил отец Джавахарлала Мотилал Неру, который сделал состояние, занимаясь адвокатской деятельностью. Мотилал, будучи ведущим членом созданной в 1885 г. партии Индийский национальный конгресс, отличался стилем и манерами истинно английского джентльмена. Он был равнодушен к национальным традициям. Его изгнали из касты за отказ пройти обряд очищения по возвращении из Англии2. Путешествие по «черным водам»3 сочли оскверняющим. На это Мотилал только пожал плечами. Он был слишком занят, распоряжаясь своими огромными

1Цит. по чрезвычайно увлекательной книге: Inder Malhotra, Dy nasties of India and Beyond (New Delhi: HarperCollins Publishers, 2003), p. 18.

2M. J. Akbar, Nehru, the Making of India, pp. 24—26.

3То есть по воде, загрязненной человеческими и животными отходами. — Прим. перев.

196

5. Да здравствуют лизоблюды!

доходами. Мотилал первым в Аллахабаде купил автомобиль. О его пристрастии к шампанскому ходили легенды. По слухам (ложным), свое белье он отправлял стирать в Париж. И достоверно известно, что одежду ему шили на Сэвил Роу1. В имении «Ананд Бхаван» работало более ста слуг. Это был королевский образ жизни. Спустя много лет, в 1928 г., когда все семейство Неру начало ходить в кхади — домотканой хлопковой одежде — Мотилал написал Ганди, что хотел бы для Джавахарлала «корону» (пост президента ИНК). Мотилал, который и сам занимал этот пост, уже говорил на династическом языке.

Осмотр дома «Ананд Бхаван», превращенного в национальный музей, переносит посетителя в другой мир. Кругом суматошные улицы Аллахабада, города с четырехмиллионным населением, с яркими щитами с рекламой болливудских фильмов. Переступив порог, видишь перед своими глазами мир, который почти исчез с лица земли. Жилеты эпохи короля Эдуарда, тропические пробковые шлемы и несессеры со столовыми принадлежностями, тостерами и древними электробритвами, которыми пользовались и отец, и сын. Их читательские предпочтения были предпочтениями английских джентри. Полки уставлены книгами Льюиса Кэрролла и Теккерея. Ежегодно в день рождения юного Джавахарлала его взвешивали, используя в качестве противовеса пшеницу, которую потом раздавали бедным2. На фотографиях юного Неру его одежда напоминает напыщенные наряды маленького лорда Фаунтлероя3. Это семья воплотила знаменитое пожелание лорда Маколея индусам, высказанное почти столетием ранее: будьте «коричневыми, но англичанами по вкусам, нравам и интеллекту».

Переходя из одной роскошной комнаты в другую, видишь перемену. Вместо шелковых галстуков и носовых платков ручной работы — простые домотканые вещи. В 1920—1930 х годах «Ананд Бхаван» стал местом неформальных собраний лидеров ИНК. Здесь Ганди проводил стратегические совещания,

1Ibid., p. 23. Сэвил Роу (Savile Row) — улица в Лондоне, на которой традиционно располагаются дорогие ателье мужской одежды. — Ред.

2Ibid., p. 42.

3«Маленький лорд Фаунтлерой» («Little Lord Fauntleroy») — повесть Фрэнсис Бернетт и поставленный по ней одноименный немой фильм 1921 года. — Ред.

197

Э.Льюс.  Без оглядки на богов

ав перерывах сидел на открытой веранде со своей ручной прялкой и без устали трудился. Здесь в рамке хранится письмо англо ирландского сценариста Джорджа Бернарда Шоу, адресованное с чрезмерной, пожалуй, самонадеянностью, «от одного Махатмы [Великой души] другому», — письмо, в котором имя Ганди написано с ошибкой: «Ghandi», а не «Gandhi». Индийцы как завороженные ходят по этому дому, который Индира Ганди

в1970 х годах передала в дар народу. Здесь атмосфера династии и святости, здесь застыл мир, который более не существует. Такова привилегия царственного величия. Оно должно содержать налет иноземщины и будоражить воображение.

Мотилал умер через несколько лет после того, как его сын

впервый раз стал президентом партии Индийский национальный конгресс в 1928 г. Когда умирал Мотилал Неру, его сын сидел в тюрьме за агитацию против британского правления. Он находился в тюрьме и тогда, когда умерли его мать Сваруп Рани, и жена Камала. И всякий раз ему позволяли отлучиться из тюрьмы, чтобы попрощаться с ними на смертном одре или принять участие в похоронах. Из тюрьмы он писал бесконечные письма своему единственному ребенку Индире, которую воспитывали гувернантки, суровые тетки и школы интернаты. Письма Индире с уроками по истории позднее были изданы под названием «Взгляд на мировую историю» («Glimpses of World History»). Много спорили о том, планировал ли Неру воспитать из дочери преемницу на посту премьер министра. Достаточных свидетельств в пользу этого нет. В 1950 е годы, Неру, будучи вдовцом, потребовал, чтобы Индира стала хозяйкой его дома — дома премьер министра страны. Разумеется, Индира знала обо всем, что происходит в политике, и знала всех, кто к ней причастен. Эта неловкая и стеснительная молодая женщина постепенно сама стала умелым политиком. К 1959 г. Индира уже год была президентом ИНК. В 1970 х годах страна познакомилась с ее сыном Санджаем, который возглавил молодежное крыло партии.

Когда Неру умер в 1964 г., новый премьер министр Лал Бахадур Шастри, лояльный сторонник Ганди и Неру, но не обладавший достаточным авторитетом в стране и в партии, пригласил ее стать членом кабинета. Шастри умер в 1966 г. во время международной конференции в Ташкенте. Начавшаяся борьба за власть привела к глубокому расколу в ИНК. Индира оказалась естественным компромиссным кандидатом для

198

5. Да здравствуют лизоблюды!

всех фракций. Рам Манохар Лохья, лидер социалистов, бросил известное замечание, что Индира — это «бессловесная кукла», которой будет легко манипулировать. И сначала она в качестве премьер министра была очень мягкой и уступчивой. Но, когда все уверились, что Индира будет послушно подписывать решения, подготовленные другими, из куколки появилась новая Индира. Она превратилась в самого грозного и беспощадного политика, какого когда либо видела Индия. Предполагалось, что она будет вести себя как конституционный монарх. Но она хотела быть абсолютным монархом. В этом не было ничего общего со стилем правления ее отца, который всегда действовал подчеркнуто демократично. Индира однажды сказала о своем отце, что это был «святой, забредший в политику». А сама Индира имела репутацию «Дурги», жены Шивы, олицетворяющей могущество женщины. Этот эпитет приклеился к ней после того, как Индия победила Пакистан в войне, результатом которой стало отделение Восточного Пакистана от Западного Пакистана в 1971 г. В Индире проснулось высокомерие. Она не оборвала одного из своих коллег, когда тот провозгласил, что «Индия — это Индира».

После того, как в июне 1975 г. Индира ввела чрезвычайное положение в стране и на девятнадцать месяцев отменила демократию1, ее сын Санджай стал превращаться в фигуру еще более безжалостную, чем мать. Но ему недоставало ее политического опыта и сноровки. В отличие от старшего брата Раджива, имеющего профессию и учтивого, Санджай был, по сути дела, головорезом. Не имея официального правительственного поста, Санджай обладал почти абсолютной властью. Даже Индира побаивалась Санджая, который грубил ей в присутствии других. Его окружение постепенно превратилось в центр власти, притягивавший всех амбициозных людей. Говорят, что однажды за обедом Санджай дал своей матери шесть пощечин2. Нет никаких подтверждений того, что эта история случилась

1В период чрезвычайного положения Индира закрыла независимые средства массовой информации, отправила за решетку до 100 000 политических противников и отказалась от соблюдения почти всех процедур конституционного правления. В тот период Индия почувствовала вкус настоящей самодержавной власти.

2Katherine Franks, Indira: The Life of Indira Nehru Gandhi (New Delhi: HarperCollins Publishers, 2001), p. 399.

199

Э. Льюс.  Без оглядки на богов

на самом деле. Один близкий друг семьи отверг ее как немыслимую, поскольку «даже Бог не смог бы шесть раз ударить Индиру по лицу»1. Но сам факт возможности подобных слухов многое говорит об отношениях между матерью и сыном. Индира позволила Санджаю изобретать и проводить в жизнь самые драконовские социальные программы, которые когда либо знала Индия. Он руководил массовой зачисткой трущоб в Дели и в других местах, в ходе которых миллионы людей были безжалостно изгнаны из своих домов. Санджай изобрел неприглядный способ борьбы с ростом населения, когда сотни тысяч мужчин были стерилизованы, причем многие насильственно. Когда в 1980 г. Саджай погиб в авиакатастрофе (он был пилотом любителем), некоторые вздохнули с облегчением. Другие глубоко скорбели о нем.

Раджив, ставший преемником своей убитой в 1984 г. матери, привел с собой совершенно новый круг приспешников и советников, многие из которых были друзьями его детства по школе Дун, индийскому эквиваленту британского Итона. Его манеры представлялись современными и открытыми. На посту премьер министра Раджив прославился учтивой обходительностью

иуважением к нормам демократии. По своим личным качествам, особенно по темпераменту, Раджив пошел скорее в деда, чем в мать. Когда в 1991 г. Раджива убили, его дети Рахул

иПриянка были слишком малы, чтобы думать о династической преемственности. Да и сам Раджив не успел решить, хочет ли он политического будущего для своих детей. Поэтому корона перешла к Соне, которая, как уже говорилось, несколько лет после смерти мужа соблюдала траур. В конце концов Соня согласилась быть регентом. Сегодня многие рассматривают в качестве наследника династии Рахула, красивого сына Сони, который, как и его отец, получил образование к Кембриджском университете2 и в 2004 г. стал членом парламента.

1Ibid.

2В отличие от своего отца Раджива, Рахул получил в Кембридже степень магистра философии (M. Phil.) за работу по социально экономическим проблемам развивающихся стран. Неру был страстным любителем чтения и обладал острым интеллектом. Раджив читал немного. Рахул, кажется, пошел в отца. Индира тоже была нетерпелива. Она не получила степень в Оксфордском университете. Соня не училась в университете. Frankel, Political Economy of India, p. 679.

200