2010_Lyus_E__Bez_oglyadki_na_bogov_Vzlyot_sov

2. Бурра сахибы, важные господа

Управления дорожного строительства уже истрачен на заработную плату. Заработная плата служащих и рабочих управления

втри с лишним раза выше, чем у их коллег из частного сектора.

Итак везде в бесчисленных департаментах госсектора по всей Индии. Такого рода абсурдная неэффективность особенно заметна в самых бедных северных штатах, что вряд ли случайно. В программах развития1 беднейших штатов Индии на каждый доллар расходов на заработную плату приходится лишь 0,70 доллара материальных затрат. И это без учета того, что на языке эвфемизмов именуется потерями на «утечки», или, на обычном языке, на коррупцию. Попросту говоря, на жалованье нескольких миллионов служащих тратится намного больше, чем на все меры борьбы с бедностью сотен миллионов человек.

В расходах индийского государства есть еще более мошенническая статья: государственные субсидии. Мы уже познакомились с тем, что происходит с субсидированными продуктами питания. То же самое относится к субсидиям на удобрения, которые являются второй по величине статьей субсидирования

вгосударственном бюджете. Если взять все предназначенные «бедным» субсидии, две трети расходов приходится на субсидии «незаслуженные»2, если воспользоваться удачным выражением самого правительства. Это означает, что субсидии достаются людям совсем небедным, а зачастую и просто богатым.

Остальная часть годового бюджета Индии состоит из расходов на обслуживание государственного долга, на жалованье и пенсии государственным служащим и на оборону. В результате совокупный дефицит центрального правительства и правительств штатов составляет почти 10% валового внутреннего продукта. Из за того государство финансирует бюджетные расходы, которые большей частью идут на содержание госаппарата, путем заимствований, для всего остального постоянно не хватает капитала. Это ведет к удорожанию кредита, что резко понижает уровень инвестиций в индийскую экономику и обходится стране в несколько миллионов потенциальных, т.е. не созданных рабочих мест. Более того, расходуя столько денег на себя, государство почти ничего не оставляет на улучшение инфраструктуры, а ведь эти расходы прямо и косвенно создали бы много

1World Bank, State Fiscal Reforms in India, 2005, p. 11.

2По оценке Национального института государственных финансов, финансируемой правительством исследовательской организации.

101

Э. Льюс.  Без оглядки на богов

рабочих мест. Улучшение дорог, электроснабжения, железных дорог и портов стало бы стимулом к увеличению частных инвестиций, что привело бы к увеличению занятости. Если разорвать этот порочный круг, то за одно поколение удалось бы избавить от нищеты сотни миллионов человек, которые в противном случае так и будут наблюдать за тем, как гниет их урожай, и надеяться, что их детям, быть может, повезет больше.

На определенном этапе каждого, кто пытается писать о пропасти, отделяющей слова индийского государства от его дел, охватывает желание перейти на ненормативную лексику. Лицемерие — слишком мягкое слово для тех, кто защищает эту систему, прикрываясь заботой о бедных. Дипломатичный Амартия Сен уподобил политику индийского государства «дружественному огню»1, когда солдаты случайно открывают огонь по своим. В качестве иллюстрации этой «смертельной ошибки» Сен рассматривает действующую в Индии систему поддержания сельскохозяйственных цен, задуманную как инструмент уменьшения бедности. С целью повышения доходов крестьян государство покупает у них рис и пшеницу по цене выше рыночной. В теории система «поддержки минимальных цен» кажется вполне разумной2. Но на деле эта система работает как способ поддержания максимальной цены. Почти вся сумма субсидий достается небольшой группе богатых фермеров в хорошо орошаемых штатах Пенджаб и Харияна, потому что они производят намного больше излишков зерна, чем остальные штаты, и потому что на них работает безжалостно эффективная система лоббирования в Дели. Государственное вмешательство ведет к резкому росту закупочных цен на зерно, вызывая повышение рыночных цен на продовольствие. Рост цен на продукты питания затрагивает всех и прежде всего беднейшие слои населения, потому что практически все свои доходы они тратят на еду. В теории магазины «Справедливая цена» должны защищать бедных от высоких цен, снабжая их дешевыми продуктами. Но мы уже знаем, как эти магазины работают на практике. Как следует из саркастической метафоры «дружественного

1Amartya Sen, The Argumentative Indian, p. 206.

2Это напоминает мне один анекдот: пытаясь убедить бюрократа в достоинствах неких мер экономической политики, некто завершает свою аргументацию восклицанием: «И на практике это работает!» А бюрократ отвечает: «Это ладно, а вот работает ли это в теории?»

102

2. Бурра сахибы, важные господа

огня», продовольственная политика Индии нацелена на врага по имени бедность, но попадает она не в бедность, а в бедняков. Точно так же обстоит дело с судебной системой страны — считается, что Фемида слепа. Но, как мы далее увидим, она зачастую прекрасно различает богатых и влиятельных.

* * *

Начинался один из тех прекрасных индийских рассветов, когда пытаешься впитать каждую каплю утренней свежести, пока удушающая дневная жара не загонит тебя в дом. Я завтракал в клубе «Мадрас» в южноиндийском городе Ченнай (бывший Мадрас) в компании Шрирама Панчу, главного адвоката Высокого суда (т.е. апелляционной инстанции), излагавшего мне свои взгляды на правовую систему Индии. Мы сидели на открытой веранде, окруженной неоклассическими каменными колоннами, а под потолком лениво вращался гигантский вентилятор. На реке перед клубом виднелась лодка с гребцами, и их весла ярко вспыхивали на утреннем солнце, когда все гребцы одновременно нагибались, занося их для очередного гребка.

Меня представили Панчу в предыдущий уикэнд в Нилгири (Голубые горы), в окруженном чайными плантациями маленьком городке Кунур, популярном летнем курорте колониальных времен. Там же отдыхали наш общий друг, один из самых известных индийских историков Рамачандра Гуха и его талантливая жена Суджата, владелица дизайнерской компании. Мы встретились на ланче в клубе в Ути, еще одном горноклиматическом курорте колониальных времен, который, как и Кунур, стал популярным местом воскресного отдыха семей среднего класса из Ченная и Бангалора. Наше внимание привлекли красовавшиеся на пожелтевших от времени стенах клуба портреты одетых в красное колониальных охотников на лис с гончими псами. Именно в клубе Ути ошалевавшие от скуки британские офицеры изобрели снукер. «Не навевает ли все это на вас ностальгию по дому?» — учтиво спросил Панчу. «Нет», — честно ответил я с полным ртом отварного горошка с морковью.

За завтраком в клубе «Мадрас» мы с Панчу сошлись на том, что Индия сохранила некоторые черты традиционной британской культуры куда полнее, чем сама Британия. Одной из таких черт является свойственная индийским англоязычным элитам мания членства в закрытых клубах. Другая черта такого рода — стиль жизни индийских судей. «Большинство

103

Э. Льюс.  Без оглядки на богов

индийских судей ведут образ жизни, свойственный джентльменам прежних времен», — объясняет Панчу. Рабочий день судьи начинается в десять утра и заканчивается в четверть пятого, причем с перерывом на ланч продолжительностью по меньшей мере час. У судей довольно продолжительный отпуск, и к тому же большинство индийских судов соблюдают все существующие в Индии религиозные праздники. Религиозных праздников в Индии больше, чем в любой другой стране мира. Помимо праздничных дней двух основных религий страны — индуизма и ислама — есть общенациональные светские праздники в память важнейших событий борьбы за свободу, а кроме того праздничные дни сикхов, христиан, буддистов, джайнов и парсов. Отнюдь не все религиозные праздники обязательны. Но индийские судьи, похоже, страстно привержены экуменизму. «Некоторые судьи отмечают все праздники, какие только есть», — заметил Панчу.

Неспешный стиль жизни индийской судебной системы усугубляется и тем, что в любой данный момент времени многие судейские должности остаются вакантными. В Индии число судей на 100 000 населения и без того меньше, чем в большинстве стран мира, но руководители судебной системы вдобавок не спешат заполнить огромное число вакансий. В некоторых частях Индии не заполнены четверть мест в судах. Панчу винит в этом культуру лоббирования, или maska, что в вольном переводе означает «умасливание». «Претенденты на пост судьи так активно обхаживают, задаривают и ублажают судейскую коллегию [принимающую решения о заполнении вакансий], что просто грех не затянуть процесс принятия решения, — объясняет он. — К тому же коллегия боится, что ее обвинят в коррупции, предвзятости или неспособности разбираться в людях. Оставляя вакансию незаполненной, судьи ничем не рискуют. А принятие любого решения о заполнении вакантного места сопряжено с риском».

Важно подчеркнуть, что как в административном аппарате много самоотверженных чиновников, так и среди судей немало людей, известных своей честностью. Особенно в апелляционных судах работает немало судей, которые принимают решения своевременные и смелые, регулярно обуздывая рвение администраторов, потерявших представление о рамках допустимого. У Индии есть причины быть благодарной своей правовой системе, привлекающей достойных людей.

104

2. Бурра сахибы, важные господа

Китай имеет все основания завидовать независимости судебной системы Индии.

Но подобно тому, как Индийской административной службе с начала 1990 х годов все труднее привлекать квалифицированных людей, потому что в частном секторе можно заработать куда больше, так и лучшие (и лучше оплачиваемые) индийские юристы все менее охотно выбирают карьеру судьи. В Индии судья получает от государства автомобиль «амбассадор» с водителем и спецсигналами, резиденцию с садовниками и поварами, бесплатные коммунальные услуги и всевозможные почести. Но с каждым годом денежное содержание судьи становится все скромнее. Получая 30 000 рупий (около 700 долл.), судья суда первой инстанции в апогее карьеры имеет не больше, чем двадцатипятилетний программист или молодой выпускник университета, работающий в рекламе или в средствах массовой информации. «Такая жизнь просто великолепна. Но если вы хотите отдать своих детей в хороший университет за границей или даже в Индии, то судейское жалование вам этого не позволит, — объяснил Панчу. — Пенсия привязана к жалованью. Так что по выходе на пенсию, лишившись бесплатного жилья и водителя, приходится искать другие источники дохода».

Понятно, что многие судьи продажны. Панчу оглашает длинный и ошарашивающий список коррумпированных судей Ченная, имена которых я не могу здесь привести. Позднее в разговорах с другими людьми я обнаружил, что эти судьи известны своей готовностью «договариваться» и за пределами сообщества юристов. Многие из этих судей берут деньги за то или иное решение практически открыто, зная, что лишить их должности почти невозможно. Защищенность и безнаказанность индийских судей аналогична защищенности и безнаказанности чиновников. Чтобы вывести судью из состава Верховного суда страны, нужно собрать две трети голосов в парламенте, как если бы речь шла об изменении конституции. Таких случаев еще не было. Панчу упомянул одного судью, имеющего прейскурант с фиксированными ценами на услуги. Выпустить под залог обвиняемого в торговле наркотиками стоит Х тысяч рупий, обвиняемого в убийстве — Y тысяч рупий и т.д. Он также рассказал о множестве судей, которые превратили это в семейный бизнес. «Многие продажные судьи используют своих сыновей или зятьев в качестве посредников, — сказал

105

Э. Льюс.  Без оглядки на богов

Панчу. — Это распространенное явление». И это очень о многом говорит: ведь если вы делаете что то дурное или постыдное, то прежде всего постараетесь скрыть это от своей семьи.

Но, вероятно, самой большой проблемой является гигантская гора исков, ждущих рассмотрения, в которой к 2006 г. скопилось до 27 млн дел. При нынешней скорости судебной машины на ликвидацию этого завала потребуется более трехсот лет1. «Девизом нашей судебной системы по праву могла бы считаться фраза: „Отложенное правосудие есть отказ в правосудии“», — говорит Панчу. Для Индии эта проблема не нова. Жалобы на медлительность правосудия раздавались и в британский период, а ведь многие британские законы действуют в стране до сих пор. Но такого рода жалобы намного древнее британского владычества. Один из древних индийских текстов2 повествует о легендарном царе Нгра, который в очередном рождении стал ящерицей, потому что заставил двух людей, тяжущихся из за коровы, слишком долго ждать решения. Если бы царь Нгра правил сегодня, в индийских судах председательствовало бы множество ящериц.

Склеротичность судебной системы очень дорого обходится Индии. Суды высшей инстанции, особенно Верховный суд, иногда рассматривают важнейшие дела вне очереди, но некоторые дела об убийствах ждут разбирательства по пятнадцать лет. Доля преступников, получающих заслуженное наказание, очень мала. Медлительность судов ведет и к экономическим потерям. В судебных спорах связан капитал на сумму около 75 млрд долл.3 В 2006 г. это составляло почти 10% ВВП Индии. А ведь связанный капитал — это деньги, которые могли быть вложены в новые рабочие места и экономический рост.

Пожалуй, неудивительно, что среди 27 млн судебных дел, ожидающих своего решения, очень много тяжб между разными ветвями власти или между ведомствами — индийское государство любит совать самому себе палки в колеса. Но больше всего в очереди на рассмотрение находится семейных исков — дел о наследстве, о семейной собственности, о разводах и опеке. Здесь реформа нужнее всего и ее проще всего осуществить.

1McKinsey Report on India, 2001.

2Смрити сутра (комментарий к законам), которую цитирует A. L. Basham, The Wonder That Was India, p. 115.

3 По оценке банка ICICI, крупнейшего частного банка страны.

106

2. Бурра сахибы, важные господа

Вдохновленный примером США, Панчу недавно создал первый в Индии центр посредничества и примирения, который, как он надеется, избавит судебную систему Индии от сотен тысяч гражданских исков.

Еще одним важным новшеством в судебной системе Индии стало то, что теперь суды принимают у каждого гражданина прошения орассмотрении дел, имеющих общественное значение, так называемых PIL (Public Interest Litigation). Верховный суд объявил, что примет к рассмотрению дело, если даже прошение придет из тюрьмы на почтовой открытке. Подобные дела будут рассматриваться вне очереди. Это важное корректирующее дополнение к административной и политической системам, которые слишком часто глухи к вопросам, имеющим общественное значение. Роль судов в рассмотрении дел, имеющих общественное значение, начала расти в 1980 х годах, когда однопартийное большинство осталось в прошлом, а постоянной приметой политического ландшафта стали коалиционные правительства. Фрагментация законодательной власти позволила судам вторгаться на территорию исполнительной власти. Решения Верховного суда по делам, имеющим общественное значение, охватывают широкий круг вопросов от права на чистую питьевую воду и обвинений в адрес органов государственной власти в причастности к массовым беспорядкам и до сноса незаконных построек в городах. При всех недостатках индийской судебной системы рассмотрение судами дел, имеющих общественное значение, может помочь гражданам в борьбе за свои права.

Но растущая популярность дел, имеющих общественное значение, приводит к новому затору в судебной системе. Чтобы сделать правосудие быстрым и эффективным, Индия нуждается в большом числе посреднических и примирительных структур. «Мы пытаемся убедить людей, что они сэкономят деньги и время, если обратятся к помощи посредников, а не в суд, — говорит Панчу. — Гражданские дела составляют пятую часть всех дел. Так что если удастся убедить людей в преимуществах частного арбитража, это очень поможет». Я мог только пожелать ему удачи. К этому времени солнце стояло уже высоко и начало ощутимо припекать1. Мы разъехались.

1В большинстве мест Индии летом бывает настолько жарко, что однажды хозяйка, приглашая гостей к столу, совершенно серьезно сказала: «Пожалуйте, садитесь за стол, не то суп перегреется».

107

Э. Льюс.  Без оглядки на богов

Через пару недель на встрече совсем иного рода мне пришлось вспомнить о том, какую цену, по словам Панчу, Индия платит за чрезвычайную медлительность системы правосудия. В не поддающемся описанию районе Мумбаи под названием Дадар я пил кофе в обшарпанном отеле со старшим офицером полиции. Этот полицейский, руководитель отдела уголовных преступлений, отвечающего за четверть огромного города с населением 16 млн человек, незадолго до того был временно отстранен от дел на время расследования его роли в убийстве человека, подозревавшегося в терроризме. Мой собеседник, имя которого я, по понятным причинам, обещал не предавать огласке, носил типичные для индийского полицейского усы; набриолиненные, гладко зачесанные назад редкие волосы прикрывали лысеющую макушку. Ему хотелось выговориться. «Меня отправили в полугодовой оплаченный отпуск. Времени у меня теперь сколько угодно», — сказал он. Вместе с еще несколькими старшими офицерами полиции Мумбаи он специализировался в решении деликатных проблем — убивал преступников якобы «при стычке». Индийские газеты часто пишут о том, как преступник «пытался сбежать». Иногда происходит «ожесточенная перестрелка». Обычный результат — мертвый преступник и невредимый полицейский. Входные отверстия от пуль зачастую обнаруживают на спинах убитых.

Мой собеседник был рад возможности объяснить, как действуют специалисты по «внесудебному решению проблем». Он откровенно рассказал о своей роли в убийстве подозреваемых, которых, по его глубокому убеждению, оправдали бы суды, однако твердо заявил о своей непричастности к убийству предполагаемого террориста, которого задержали для допроса после кровавого инцидента в 2003 г., когда на набережной Мумбаи взорвались два начиненных взрывчаткой автомобиля, в результате чего погибли 57 случайных прохожих. Правительство Индии тогда заявило, что к этому преступлению причастна Межведомственная разведывательная служба Пакистана (Inter Services Intelligence Agency, ISI), тамошний эквивалент ЦРУ. Но дело остается нераскрытым.

«Парадокс в том, что меня отстранили от дел в связи с убийством, которого я не совершал, — объясняет полицейский. — Зачем мне убивать свидетеля, который мог вывести нас на сеть, организовавшую теракт?» Ответа у меня не было, но чувствовалось, что нужно соглашаться со всем, что он скажет. Я спросил,

108

2. Бурра сахибы, важные господа

сколько человек он убил при попытке к бегству. «Человек пятьдесят, — ответил он. — Не слишком много, если сравнить с Х [он назвал имя другого руководителя отдела уголовных преступлений из Мумбаи]. На нем висит человек восемьдесят». — «Господи, — ответил я, — это же намного больше, чем на вас». — «Прежде чем согласиться на что то подобное, я всегда должен быть уверен на сто процентов», — пояснил он. Нужно ли получать разрешение на ликвидацию? Он снисходительно посмотрел на меня. «Убивать по собственному усмотрению разрешают очень редко, — рассудительно сказал он. — Я ни разу не убил человека без одобрения или приказа вышестоящих начальников. Мы не нарушаем субординацию».

Все это показалось мне тревожным, но подтвердило прежние догадки. В прессе полно историй о бессудных убийствах, да и с другими полицейскими мне случалось говорить об этом, но прежде я не понимал, насколько слаженно и организованно работает эта машина. Потом мой собеседник объяснил, что убийство подозреваемого в терроризме — из за которого его отстранили от работы — организовал старший офицер антитеррористического подразделения, которому заплатили за устранение свидетеля. Полицейский заявил, что его подставили, и это, по его словам, тоже было частью сделки, на которую пошел подкупленный офицер. «Он [офицер антитеррористического подразделения] заплатил уйму денег, чтобы его перевели в группу по борьбе с терроризмом, потому что это очень престижное подразделение и туда многие хотят попасть. Понятно, что ему нужно найти способ расплатиться с долгами». Что то в поведении этого полицейского и в том, как он рассказывал, заставило меня поверить ему. Впрочем, это была интуитивная догадка, ни на чем не основанная. Организовавший нашу встречу ветеран журналистики Днянеш Джатхар, который живет в Мумбаи, сказал, что расследование против моего собеседника, скорее всего, закончится пшиком.

А каковы основные правила при принятии решения о внесудебной расправе? Временно отставленный от дел полицейский привел мне пример ситуации, которая могла завершиться приказом об убийстве подозреваемого. Речь шла об отвратительном убийстве, совершенном тринадцать лет назад, в 1992 г., следствие по которому он возглавлял. Он рассказал, что собрал исчерпывающие доказательства вины подозреваемого. Но процесс затянулся на несколько лет, затем обвиняемого выпустили

109

Э. Льюс.  Без оглядки на богов

под залог, а потом начали происходить «чудеса». Ключевые свидетели отказались от показаний или дали другие показания. Один из ключевых свидетелей погиб в автокатастрофе. После этого дело наконец поступило в суд, но смысла в этом уже не было. «Это пустая трата времени и только подрывает наш боевой дух, — сообщил он. — Обвиняемому достаточно найти продажного судью и заплатить за отсрочку слушаний

иосвобождение под залог. Когда понимаешь природу некоторых из этих убийств, когда видишь, как эти головорезы терроризируют обитателей трущоб, поневоле захочешь действовать таким же образом. Даже если судья неподкупен, суда, как правило, приходится ждать слишком долго. И все заканчивается тем, что свидетели уже не могут вспомнить ничего стоящего».

Полицейским Мумбаи приходится изо дня в день иметь дело

смафиозными бандами. Наиболее известен в городе разыскиваемый Интерполом мафиозный «дон» Дауд Ибрагим, который, по данным Дели, проживает в Пакистане, в Карачи. Есть еще некий Чхота Раджан, соперник Ибрагима, которого, как

идругих знаменитых главарей преступных группировок, часто видят в Объединенных Арабских Эмиратах, но вряд ли до него доберутся индийские правоохранительные органы. Большинству самых влиятельных главарей пришлось бежать из Мумбаи, но они ведут дела через своих заместителей. Впрочем, их власть слабеет. Они разбогатели в 1970—1980 х годах на контрабанде товаров, которые в самой Индии трудно было достать из за всевозможных ограничений импорта. «Предводители мафии получали основной доход от контрабанды золота и электроники, — объяснил полицейский. — В 1990 х годах ограничения отменили и на контрабанде теперь денег не сделаешь. Сейчас они зарабатывают на рэкете и проституции, но это не так доходно».

Впоследние несколько лет индийское правительство смягчило правила, регулирующие финансирование кинопромышленности, а это значит, что болливудские продюсеры все чаще используют легальные источники финансирования и все реже полагаются на поддержку преступного мира. Как говорили в 1930 х годах американцы, борющиеся за отмену «сухого закона», самый простой способ избавиться от преступности — избавиться от запретов на то, что людям нравится. «Десять лет назад у нас было по два три убийства за день, — рассказывает полицейский. — А теперь убивают всего по нескольку человек в месяц. По крайней мере стало полегче». По его словам, сейчас

110