Проблемы историко-философской науки. М., «Мысль», 1969. - Ойзерман Т. И

гелю, заблуждения в развитии философии возникают лишь вследствие абсолютизации момента всеобщей истины (абсолютного знания), которую являет миру каждая философская система. При этом Гегель не счи­ тает необходимым исследовать причины этой абсолю­ тизации, несмотря на то что она трактуется как законо­ мерная.

Развитие философии изображается Гегелем в об­ щем как гармонический процесс поступательного дви­ жения знания, в котором «последнее по времени фило­ софское учение есть результат всех предшествующих

тем действительное отношение любого философского учения к предшествующим философиям несравненно сложнее: преемственность, прогресс, развитие филосо­ фии путем критического освоения предшествующих достижений философского знания не исключают не­ примиримой противоположности философских направ­ лений, несовместимости философских учений, так как эти учения отражают различные исторические ситуа­ ции, потребности, интересы, по-разному откосятся к нау­ ке, религии и т. д. Отношение преемственности между философскими учениями не есть отношение детерми­ нации: философия, как и любая форма общественного сознания, обусловлена в конечном счете общественным бытием.

Отвергая метафизическое противопоставление фи­ лософских учений друг другу, характерное для скеп­ тицизма, следует также внести существенные коррек­ тивы и в гегелевское понимание взаимоотношения ме­ жду ними. По Гегелю, философствует в последнем счете «абсолютный дух», который никогда, конечно, не за­ блуждается, так что все заблуждения проистекают лишь из исторически ограниченной, человеческой фор­ мы выражения этого абсолютного, себя самое постига­ ющего самосознания. Правильное понимание взаимо­ отношения философских систем (и различных определе­ ний понятия философии) должно, очевидно, преодолеть не только метафизическую концепцию истории филосо­ фии, несостоятельность которой гениально доказал Гегель, но и идеалистический гегелевский монизм,

149

в рамках которого не мог получить адекватного выра­ жения действующий в истории философии закон един­ ства и борьбы противоположностей.

Нет никакой возможности хотя бы перечислить все имевшиеся в истории философии дефиниции филосо­ фии. Впрочем, в этом нет к необходимости. Желатель­ но, конечно, дать рациональную группировку этих дефиниций, однако не вполне ясно, какой принцип мо­ жет быть положен в основу достаточно полной класси­ фикации.

На первый взгляд может показаться, что этот прин­ цип очевиден: принципиальная противоположность ме­ жду материализмом и идеализмом. Однако, хотя со­ держание каждой дефиниции философии, несомненно, определяется материалистическим (или идеалистиче­ ским) характером философского учения, существуют такие определения понятия философии, под которыми подпишется и материалист, и идеалист, хотя они, ко­ нечно, будут истолковывать их самым противополож­ ным образом. В этом, в частности, и сказывается фор­ мальный характер дефиниций. «Единственно реальной дефиницией, — указывает Энгельс, — оказывается раз­ витие самого существа дела, а это уже не есть дефини­ ция» (1, 20, 634—635).

Нам представляется, что для получения более или менее ясного и систематического представления о мно­ гообразии дефиниций философии целесообразнее всего, имея в виду указанный выше фундаментальный исто­ рико-философский факт прогрессирующей дивергенции философских учений, рассмотреть основные взаимо­ исключающие дефиниции философии. При этом сле­ дует иметь в виду, что противоположность материализ­ ма и идеализма проявляется и внутри таких также про­ тивоположных друг другу учений, как сенсуализм, рационализм, натурализм, пантеизм и т. д. Каждое из этих учений по-своему определяет понятие философии. Речь, следовательно, идет о том, чтобы выяснить, как далеко заходит противоположность различных дефини­ ций философии друг другу, в какой мере они исклю­ чают, или напротив, дополняют друг друга. Этим пу­ тем мы в известной мере устанавливаем объем понятия «философия», границы исторически изменяющейся проблематики философии.

150

2

МНОГООБРАЗИЕ ДЕФИНИЦИЙ ФИЛОСОФИИ

Попробуем схематически расположить основные де­ финиции философии, обозначая нечетными и четными цифрами наиболее противостоящие друг другу дефи­ ниции.

Эта дефиниция философии зарождается в древнеин­ дийской, а также древнекитайской философии. В фило­ софии элеатов она формулируется в противовес герак­ литовскому пониманию философии как учения о веч­ ном становлении. Аристотель определяет философию как учение о самом по себе сущем или о сущности всего существующего: «И то, что издревле, и ныне, и всегда составляло предмет исканий и всегда рождало затруд­

дефиниция философии принимается неотомистами, зна­ чительной частью христианских спиритуалистов, а так­ же экзистенциалистами и «новой онтологией» Н. Гарт­ мана, следовательно, и теми философами, которые претендуют на окончательное ниспровержение метафи­ зических систем, противопоставляют метафизике онто­ логию, трактуя ее, однако, как учение о бытии, неза­ висимом от предметного, чувственно воспринимаемого

о которых необходимо знать во всяком случае каждому, в философии речь идет о целостности бытия» (142, 10). М. Хайдеггер определяет философию как осознание первоначального дорефлективного «бытийного понима­ ния», постоянно подчеркивая, что главное в филосо­ фии, поскольку она преодолевает заблуждения ме­ тафизики, составляет особый (феноменологический,

151

герменевтический) способ мыслящего отношения к бы­ тию*.

Если идеалисты истолковывают бытие как сверх­ чувственную реальность, нередко называя бытием бога, то материализм демистифицирует понятие бытия, ха­ рактеризуя его как чувственно воспринимаемую дей­ ствительность, природу. Т. Гоббс сводит предмет фило­ софии к учению о телах, придавая тем самым понятиям

бытия. Л. Фейербах, подвергая критике гегелевскую концепцию абстрактного «чистого» бытия, писал: «Че­ ловек под бытием, если он в этом отдает себе полный отчет, разумеет наличность, для-себя-бытие, реальность, существование, действительность, объективность. Все эти определения или названия с различных точек зре­ ния выражают то же самое. Ведь абстрактное бытие, бытие без действительности, без объективности, без реальности, без для-себя-бытия, есть, разумеется, ни­ что, но в этом ничто я выражаю только ничтожность этой моей абстракции» (106, 172).

Рассмотрение бытия как предмета философии озна­ чает, как правило, убеждение, что задачей философии является изучение мира как целого. Противоположность материализма и идеализма проявляется в таком слу­ чае в самом понимании целостности, единства мира, так как само по себе признание этого единства мира не есть еще формулирование материалистической или идеали­ стической позиции. Даже положение «бытие первично, сознание вторично» вполне совместимо с идеалистиче­ ской системой взглядов, если, конечно, бытие интерпре­ тируется как особая духовная действительность.

2. Философия есть учение не о бытии, а о познании, или нравственности, или счастье, или о человеке вооб­ ще. Такого рода определения философии зарождаются уже в древности и постоянно конкурируют с противо­ положными им дефинициями философии как метафи-

* «Философия есть универсальная феноменологическая онто­ логия, которая исходит из герменевтики «тут-бытия» (Dasein), ко­

152

зики или онтологии. В индийской философии Будда исключает из философии такие вопросы: вечен ли мир,

душа телу, или она отлична от него? (см. 115, 112). Эти и некоторые другие вопросы он объявляет неразреши­ мыми, но вместе с тем и несущественными для реше­ ния главной проблемы — устранения страданий.

В новое время, в связи с развитием наук о природе, тенденция к исключению из философии онтологиче­ ской проблематики непосредственно сливается с агно­ стицизмом и субъективизмом. Д. Юм поставил под во­ прос существование объективной, независимой от со­ знания реальности и тем самым ограничил сферу философского исследования рассмотрением психиче­ ской, в первую очередь познавательной, деятельности. При этом речь шла не о познании вообще, а об изуче­ нии человека, самопознании, в котором Юм видел един­ ственный путь преодоления вековых заблуждений фи­ лософии и разумного устроения человеческой жизни.

Кант, который в отличие от Юма признавал суще­ ствование независимой от познающего субъекта реаль­ ности, тем не менее исключал из философии проблему бытия, так как считал его непознаваемым. Соответ­ ственно этому философия определялась как учение об абсолютных границах всякого возможного знания. Эти границы, по Канту, обусловлены самим механиз­ мом познания, его априорными формами, которые применимы лишь к чувственным данным, но не к транс­ цендентной «вещи в себе». Поэтому «метафизика природы» в системе Канта является не учением о неза­ висимой от познающего субъекта реальности, а иссле­ дованием основополагающих принципов естественно­ научного знания. Идеи, которые составляют предмет собственно философского исследования (психологиче­ ская, космологическая, теологическая), носят априор­ ный характер, т. е. они представляют собой не резуль­ тат познания, а предшествуют ему. Исследование этих идей должно быть сведено к гносеологическому анали­ зу их происхождения, так как нет никаких оснований утверждать, что им соответствует какая-либо объектив­ ная реальность. Так же как и Юм, Кант считал второй важнейшей темой философии нравственность (практи-

153

ческий разум), исследование которой призвано дока­

Определение философии как учения о познании развивается также и позитивистами. Они доказывают необходимость сведения философии к гносеологии, ссылаясь на то, что все другие возможные объекты по­ знания стали предметом специальных наук, и фило­ софии не остается ничего иного, кроме исследования самой науки, факта знания. Наряду с этим утвержде­ нием, констатирующим действительные тенденции раз­ вития познания, определение философии как знания о знании обосновывается также с позиций агностициз­ ма и субъективизма, согласно которым знание не мо­ жет быть отражением независимой от познающего субъекта реальности, если даже допустить ее теорети­ чески недоказуемое существование. В этом смысле Г. Спенсер писал: «Раз философия выдает себя за онто­ логию — она ложна» (98, 3). И далее: «Давая опреде­ лению философии самую простую и ясную форму, мы скажем: знание низшего порядка есть знание необъ­ единенное, наука — знание отчасти объединенное, фи­ лософия — знание вполне объединенное» (98, 6). Эта дефиниция философии заключает в себе, впрочем, и

зитивизма происходит дальнейшее ограничение поня­ тия философии гносеологической проблематикой. Так, для Э. Маха философия — психология познания. Совре­ менный позитивизм сводит исследование процесса по­ знания к анализу его языковой формы.

Так, с точки зрения Гегеля, философская система есть энциклопедия философских наук, трактующая и во­ просы, которые составляют предмет частных наук, однако же со своей особой, недоступной им спекулятив-

154

ной позиции. «Философию, — писал Гегель, — можно предварительно определить вообще как мыслящее рас­ смотрение предметов». При этом имеется в виду, что «философия составляет своеобразный способ мышле­ ния, такой способ мышления, благодаря которому око становится познанием, и познанием посредством поня­ тий...» (27, 1, 18). Это означает, следовательно, что фи­ лософия изучает не просто все, а скорее то, что суще­ ствует во всем, как составляющее его всеобщую сущ­ ность. Гегеля не удовлетворяет определение философии как учения о бытии, поскольку последнее всегда пони­ малось как отличное от мышления. Но мышление, по Гегелю, есть также бытие и — больше того — субстан­ ция-субъект, т. е. творческая, развивающаяся сущ­ ность мира. Бытие Гегель трактует как первую ступень саморазвития «абсолютной идеи», т. е. как непосред­ ственное, чувственно воспринимаемое, отчужденное выражение абсолютного. Бытие не только не исчерпы­ вает существующего, но и не есть то, что философия открывает в существующем как субстанциальное, составляющее главный предмет ее исследования. Имен­ но поэтому предметом философии должно быть не бы­ тие, а существующее.

Л. Фейербах при всей своей непримиримости к идеа­ лизму Гегеля также определяет философию как учение о существующем. «Философия есть познание того, что есть. Высший закон, высшая задача философии заклю­ чается в том, чтобы помыслить вещи и сущности так, познать их такими, каковы они есть» (106, 122). Совер­ шенно очевидно, что эта дефиниция философии направ­ лена против гегелевского и вообще спекулятивно-идеа­ листического понимания философии, которое, как разъ­ ясняет Фейербах, мистифицирует то, что есть, пытается мыслить вещи и сущности не такими, каковы они есть. Материалист Фейербах определяет философию как по­ знание объективной действительности, познание суще­ ствующего в его самодовлеющей объективности и по­ этому как объективное по своему содержанию знание, Однако эта дефиниция философии не заключает в себе отграничения предмета философии от предмета част­ ных наук.

4. Философия есть учение о том, что реально не су­ ществует, что противостоит всякой реальности и лю-

155

бому знанию о ней как ее мерило, ценностный мас­ штаб, значение которого ни в малейшей мере не ума­ ляется тем, что он, как идеал, не обладает наличным бытием. Это определение философии наиболее после­ довательно отстаивается баденской школой неоканти­ анства. Так, по Виндельбанду, «философия есть наука о нормальном сознании. Она исследует эмпирическое сознание, чтобы установить, в каких пунктах послед­ него обнаруживается эта непосредственная очевидность нормативной общеобязательности» (25, 37). Термин «нормальное сознание» означает у Виндельбанда со­ знание абсолютной нормы как критерия оценки всего существующего. Но именно поэтому «нормальное со­ знание» внеположно существующему, и «убеждение в реальности абсолютного нормального сознания есть уже дело личной веры, а не научного познания» (25, 44). Если Платон считал абсолютное благо, абсолютно истинное, абсолютно прекрасное трансцендентными реальностями, то неокантианский идеализм, занимаю­ щий более реалистические позиции, объявляет их не существующими, но имеющими значение. Разумеется, этот «реализм» явно субъективистского толка.

Феноменология Э. Гуссерля определяет философию как учение, которое выносит за скобки, т. е. принципи­ ально исключает из рассмотрения, внешний мир и то, что считается знанием о нем, т. е. научные данные. Философия, трактуемая как интуитивное «сущностное видение», отвергает также признание необходимого су­ ществования постигаемых ею в сознании человека (но независимых от этого сознания) идеальных сущностей, смыслов, значений. Понятие существования предпола­ гает время, а значит, и временное бытие и поэтому не­ применимо к идеальному бытию, которое вневременно и не может быть интерпретировано как факт. «Созерца­ ние, — говорит Гуссерль, — созерцает сущность, как сущностное бытие, и не созерцает и не полагает ни в ка­ ком смысле существование. Согласно этому созерцание сущности не является познанием matter of fact, не за­ ключает в себе и тени какого-либо утверждения отно­ сительно индивидуального (скажем, естественного) су­ ществования» (34, 29). Таким образом, истинное проти­ вопоставляется существующему, и философия отказы­ вается от изучения существующих объектов познания,

156

чтобы правильно оценить их с позиций высших ценно­ стей и подлинных сущностей, природа которых необ­ ходимо исключает наличное, эмпирическое по своим характеристикам существование.

5. Философия есть теория, т. е. система представле­ ний, понятий, знаний и способов их получения, относя­ щихся к определенной действительности (или ко всему существующему) как предмету своего исследования. Это значит, что философия обладает своим специфиче­ ским кругом вопросов, вследствие чего она приходит к выводам, которые не могут быть сделаны вне фило­ софии, к открытиям, возможность которых заключает­ ся не только в методах философского исследования, но

ив наличии объектов исследования, относящихся лишь

кее ведению. Это определение философии вполне со­ гласуется с теми дефинициями, согласно которым фи­ лософия есть учение о бытии или о всем существующем, или лишь о познании, о ценностях, фактуально не су­ ществующих. Нет поэтому необходимости иллюстриро­ вать эту дефиницию, так как она принимается почти

всеми философами, как бы они ни расходились друг с другом в своих определениях понятия, сущности предмета философии. Мы могли бы вообще не приво­ дить этого определения, поскольку оно представляется чем-то само собой разумеющимся. Но дело в том, что существует и противоположная дефиниция философии, т. е. отрицание возможности философии как теории, осуждение тех философий, которые разрабатываются как теории и поэтому будто бы не соответствуют сво­ ему назначению.

6. Философия — не теория, а своеобразная интел­ лектуальная деятельность, имеющая функциональное назначение, но не предмет исследования. Эта дефини­ ция философии — результат неопозитивистской интер­ претации философии. Неопозитивизм отвергает исто­ рически сложившиеся философские проблемы как мни­ мые, но не заменяет их новыми проблемами, а требует от философии, чтобы она превратилась из теории в ме­ тод анализа научных или обыденных предложений. Предвосхищение этого определения философии мы на­ ходим у ближайшего предшественника неопозитивизма Г. Корнелиуса, который характеризует философию как «стремление к последней ясности, к окончательному

157

объяснению» (59, 11)*, чуждое положительным наукам. Однако классическая формулировка принадлежит Л. Витгенштейну: «Цель философии — логическое про­ яснение мыслей. Философия не теория, а деятельность. Философская работа состоит по существу из разъясне­ ний. Результат философии — не некоторое количество «философских предложений», но прояснение предложе­ ний. Философия должна прояснять и строго разграни­ чивать мысли, которые без этого являются как бы тем­ ными и расплывчатыми» (26, 50)**. В дальнейшем, как известно, Витгенштейн пошел еще дальше в своем отри­ цании философии как теории и попытался свести ее к определенной логической процедуре анализа языка, в котором он видел не только источник всех философ­ ских заблуждений, но и источник самих философских проблем. «Философия, — писал Витгенштейн, — есть борьба против помрачения нашего разума посредством нашего языка» (170, 47).

Представители философии лингвистического ана­ лиза в Англии довели до логического конца идею Вит­ генштейна о необходимости превратить философию в критический анализ языка с целью изгнания из обы­ денного и научного словоупотребления таящейся в них

* Впрочем, это «функциональное» определение философии наметилось уже у основоположника американского прагматизма Ч. С. Пирса, опубликовавшего в 1878 г. статью «Как сделать наши мысли ясными». Однако Пирс не сделал вывод о том, что у фило­ софии нет с в о е г о предмета изучения, в силу чего она должна быть не теорией, а лишь методом. Этот вывод сделал его непосред­ ственный последователь В. Джемс, который писал, что прагма­

нет ничего абсолютно нового. Сократ был приверженцем его. Ари­ стотель методически пользовался им. С помощью его Локк, Беркли и Юм сделали многие ценные приобретения для истины» (36, 36). Оригинальность прагматизма, согласно Джемсу, заключается в том, что он освободил этот метод от всякого рода теорий, с кото­ рыми его постоянно связывали.

По-видимому, это определение философии вдохновило орга­ низатора и одного из виднейших представителей Венского кружка М . Шлика, который определял философию к а к д е й с т в и е . «В настоящее время мы видим в философии — и это важнейшая черта великого в ней переворота — не систему результатов позна­ ния, а систему д е й с т в и й. Философия — это деятельность, по­ средством которой утверждается или объясняется смысл высказы­ вания . Философия объясняет высказывания, а науки их верифи-

158