Глава 2. Первые песни уральских рабочих

Изучение первых песен уральских рабочих осложнено тем, что все они дошли до нас только в позднейших записях. Следовательно, прежде чем уяснить особенности их идейно-художественного содержания, мы должны знать, какие именно тексты возникли в интересующее нас время и в какой степени они характерны для творчества рабочих того периода. Иначе говоря, необходим текстологический анализ, который бы подтвердил фольклоризм каждого интересующего нас произведения.

Одной из ранних рабочих песен следует признать песню «Уж как зимонька-зима», запев которой хорошо известен русской народной лирической традиции. Рабочий вариант песни впервые был записан Ю. Самариным в 1935 г. от старого рабочего Каракулина, который в молодости, в 70—80-х годах, работал на Нытвинском железоделательном заводе (около Перми) и тогда же разучил песню. Правда, запомнил он ее не всю. Но даже по имеющемуся отрывку можно решительно утверждать, что песня по происхождению своему восходит к тому же, упоминавшемуся нами, тексту из сборника Киреевского (№ 2657). Символический образ холодной зимы используется, видимо, не случайно. Как и в традиционной песне, он призван обозначить «позяблое» состояние женщины, нуждающейся в заботе и ласке. Только в рабочем варианте песни (по существу, в совершенно новом произведении) все приземлено, лишено традиционной условности и романтики. Самый запев благодаря одной добавленной к нему строчке имеет отнюдь не символическое, а вполне реалистическое, прямое значение.

Каковы общие особенности идейно-художественного содержания новых песен уральских рабочих?

Факты приуроченья содержания песни к определенной точке географического пространства и к конкретному историческому событию наблюдались и в старинной традиционной лирике народа. Такая локализация могла быть следствием самого происхождения песни: как и всякое произведение искусства, она возникает как отголосок реальной жизни, как эхо, которое мог породить и отдельный, частный случай. Локализация могла возникнуть и в процессе бытования старинной песни в конкретной социальной и экономико-географической среде. Так или иначе, но в традиционной лирической песне звучало иногда конкретное географическое обозначение места действия, назывались исторические имена и фамилии, иногда даже даты. Например, точно указывается адрес событий и именуются действующие лица в песне «Как во городе во Устюжине». Мы узнаем, что было это «во деревне во Денисовой», «у крестьян Долгогреевых»; когда пришла на них «экзекция», они спрятались на острове Костыжнице, а в Петербург («Петровский град») послали с жалобой «ходока» по имени Трифон Петрович .

В ранних песнях уральских рабочих географические и исторические приуроченья имеют прямой и реальный смысл.

Ранние рабочие песни документально точны; по ним можно изучать географию старых заводских поселков Урала. Например, мы узнаем, что управляющий Миасским заводом («Фотька») жил «за Миясом, за рекой», а местный поп «на углу у церкви»; что «на Шихаие», на вершине горы Высокой в Нижнем Тагиле, рос «густой лес», а в «Большой яме», где добывали железную руду,— «маленький»; что Нижний Тагил делится на две части «быстрой рекой» и был знаменит двумя «храмами златоглавыми», «моленным домом» и шестью кабаками90; что в Златоусте главная улица носила название Большой, заводская улица тянулась вдоль горного склона и называлась его именем «Уреньга», а заканчивалась она «Пьяным ключиком».

В песнях сообщаются важные, с точки зрения рабочего данной специальности, сведения о местных особенностях и условиях труда.

Местная приуроченность ранних рабочих песен находилась в полном соответствии с принципами характеристики действующих лиц. Здесь говорится не о традиционных «добром молодце» и «красной девице», и не о безликих «немчине» и «немочке», а о реальных лицах, имеющих свои характеры, свою манеру говорить, одеваться и т. п.

Коллизии в ранних рабочих песнях часто строятся на конфликтах, которые являются следствием характеров героев. Драка «на Трофимовском угоре» началась из-за того, что заводские ребята, играя, «одну беленьку бабенку опрокинули вверх дном».

Уральские рабочие песни 60—90-х годов позволяют утверждать, что уровень общественно-политического сознания массы местных пролетариев по сравнению с предшествующим временем поднялся не намного. Более того, в этот период среди уральцев не сложилось ни одной песни, делающей из показа тяжелой эксплуатации на местных заводах революционных выводов. Редко звучат проклятия в адрес истинных виновников страшной жизни.

«Новые веяния», впервые проявившиеся в песенной лирике рабочего класса, как, впрочем, и во всем народном творчестве, еще в 40-е годы, во второй половине XIX столетия приобрели широкий размах. В известном смысле они характеризовали собою весь этот период, когда уровень создаваемых произведений в идейно-художественном отношении был низким. Объясняется это отсутствием сложившегося, единого стиля, который бы соответствовал новому содержанию. В печати раздались голоса о вымирании «народного песнетворчества», о неспособности пролетариата создавать художественные произведения.