Офшорная компания может ссылаться на обстоятельства в защиту своих интересов только после раскрытия бенефициара

Если положения российского законодательства применяются в отношении офшорной компании, бремя доказывания обстоятельств, защищающих ее в отношениях с третьими лицами, лежит на самой офшорной компании. Доказательством в таком случае может стать раскрытие информации о конечном бенефициаре.

Акционерное общество в лице председателя совета директоров заключило дополнительное соглашение к трудовому договору с вновь избранным президентом общества (на момент заключения дополнительного соглашения последний являлся одновременно членом совета директоров). В соответствии с этим соглашением президенту установлена компенсация при увольнении в размере 50 окладов, а также материальная помощь к каждому отпуску в размере одного оклада. Президент проработал в данной должности неполных 4 месяца. Тем не менее общество должно было выплатить ему установленную в дополнительном соглашении компенсацию.

Одним из акционеров общества была офшорная компания, которая оспорила соглашение, обратившись в суд. По мнению компании, спорные пункты дополнительного соглашения можно квалифицировать как сделку с заинтересованностью. Ведь на момент его заключения президент являлся одновременно и членом совета директоров. Между тем данное соглашение не было одобрено ни советом директоров, ни общим собранием акционеров.

Суды трех инстанций поддержали позицию акционера. Они пришли к выводу, что допсоглашение в части установления дополнительных компенсаций является сделкой с заинтересованностью и влечет убытки для общества (сумма компенсаций превысила прибыль общества за соответствующий год). Кроме того, она влечет нарушение прав истца как акционера общества. Заметим, что с момента подписания соглашения до обращения акционера в суд прошло более года.

Ответчик утверждал, что истец пропустил срок исковой давности для оспаривания сделки. Он заявил, что председатель совета директоров, который подписал допсоглашение от имени общества, является одновременно конечным бенефициаром акционера-истца. Соответственно истец узнал о нарушении своих прав уже в момент подписания дополнительного соглашения. Ответчик заявлял ходатайство о раскрытии конечного бенефициара истца, но эта информация не была раскрыта офшорной компанией.

Суды сочли недоказанным довод ответчика о пропуске истцом годичного срока исковой давности. Они решили, что акционер узнал о нарушении своих прав только после попытки бывшего президента истребовать у общества причитающиеся ему компенсации.

Высший арбитражный суд РФ занял иную позицию по делу. Суд подчеркнул, что вследствие непубличной структуры владения акциями (долями) в офшорной компании, ответчик объективно не мог получить сведения о ее конечном бенефициаре. Представленные же истцом документы о компании не содержат сведений о конечном бенефициаре. ВАС РФ решил, что в данной ситуации бремя доказывания обстоятельств, защищающих офшорную компанию перед третьими лицами, возлагается на саму офшорную компанию (учитывая правовую позицию, изложенную в постановлении Президиума ВАС РФ от 26.03.2013 № 14828/12). Такое доказывание может осуществляться, прежде всего, путем раскрытия информации о конечном выгодоприобретателе компании. Соответственно именно компания должна была опровергнуть утверждение ответчика, что ее конечный бенефициар и председатель совета директоров — это одно и то же лицо. В отсутствие такого опровержения исковая давность должна исчисляться с даты заключения оспариваемого дополнительного соглашения.

Источник: определение ВАС РФ от 30.04.2014 № ВАС-8095/12