Решение суда

Суды первой и апелляционной инстанций в удовлетворении исковых требований отказали. Суд кассационной инстанции изменил мотивировочную часть судебных актов, но согласился с выводами. Надзорная инстанция оставила судебные акты без изменения (постановление Президиума ВАС РФ от 22.06.2010 № 1106/10).

Комментарии экспертов:

Столяров Максим Юрьевич, адвокат МКА «Князев и партнеры»:

Я склонен поддержать позицию суда первой инстанции, который сослался на истечение срока исковой давности. В моей практике были случаи, когда власти в качестве начала течения такого срока указывали акты арбитражных судов, но сложно поверить, что представители Российской Федерации до того момента не знали, в чьем ведении находится имущество. А вот мнение кассации о том, что право не может быть зарегистрировано, если договор мены не был исполнен, на мой взгляд, ведет к замкнутому кругу: все понимают, что ответчик владеет имуществом незаконно, но истребовать его оказывается невозможно. Возможно, истец выбрал неверный способ защиты и больше шансов на успех было бы в случае подачи иска о выселении в связи с окончанием договора аренды.

Арфин Дмитрий Андреевич, эксперт ООО «КСК ГРУПП»:

Вопросы признания права собственности и применения исковой давности актуальны всегда. В данном деле существенное значение имеет тот факт, что спорное имущество не выбывало из федеральной собственности с 1992 г. до момента заключения договора мены недвижимого имущества 14.02.2008. Суд посчитал данные помещения федеральной собственностью как неразграниченные и установил, что с момента разграничения имущество не имело другого собственника, кроме Российской Федерации. Поскольку при заключении этого договора имущество фактически не было передано новому собственнику и не было истребовано из чужого незаконного владения, срок исковой давности не начинает течь заново после смены собственника. Начало течения срока следует исчислять с момента разграничения государственного имущества, то есть с 1992 г. (см. постановление Верховного Совета РФ от 27.12.1991 № 3020-1 «О разграничении государственной собственности в Российской Федерации, краев, областей, автономной области, автономных округов, городов Москвы и Санкт-Петербурга и муниципальную собственность», а также Распоряжение от 18.03.1992 № 114-РП об утверждении Положения об определении пообъектного состава федеральной, государственной и муниципальной собственности и порядке оформления прав собственности). Истечение срока давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является самостоятельным основанием к вынесению судом решения об отказе в иске. Таким образом, суд надзорной инстанции правомерно оставил судебные решения без изменения.

Дубровин Николай Васильевич, ведущий юрист юридической компании «Налоговик»

В данном споре существует два взаимосвязанных момента. Во-первых, с какой даты исчислять срок исковой давности, и во-вторых, произошел ли переход права собственности по договору мены между федеральными органами и органами местного самоуправления. По обоим вопросам судебные инстанции заняли последовательную позицию, согласно которой имущество с 1992 года находилось в федеральной собственности, а следовательно, срок исковой давности подлежит исчислению с указанной даты. Договор мены не влечет перехода права собственности и тем более восстановления срока исковой давности ввиду того, что муниципальное образование не стало фактическим собственником и не могло заявить виндикационный иск в порядке ст. 301 ГК РФ. Полагаю, что указанные судебные решения основаны на нормах ГК РФ и говорить об их незаконности оснований не имеется. Срок исковой давности пропущен предыдущим собственником – Российской Федерацией, а договор мены не мог состояться в силу того, что имущество не находилось у собственника, собственник фактически не владел этим имуществом, а следовательно не мог передать его по договору мены.

Комментарий редакции:

Суды первой и апелляционной инстанций согласились с ответчиком в том, что срок исковой давности по истребованию спорного имущества пропущен прежним собственником — Российской Федерацией, а передача помещений в собственность г. Тулы без фактической передачи владения и без истребования спорного имущества у ответчика не прерывает течения срока исковой давности. Суд кассационной инстанции счел этот вывод ошибочным, поскольку о незаконном владении истец должен был узнать при подписании договора мены от 14.02.2008. Однако это не привело к принятию неверного решения, так как договор мены не мог быть исполнен до выселения ответчика. Муниципальное образование не стало фактическим собственником и не могло заявить виндикационный иск в порядке ст. 301 ГК РФ. Надзорная инстанция оставила судебные акты в силе, при этом Президиум ВАС РФ опроверг как позицию суда кассационной инстанции, так и доводы судов первой и апелляционной инстанций о начале течения срока исковой давности с 1992 года. Дело в том, что право собственности у приобретателя недвижимости по договору мены возникает с момента госрегистрации. Следовательно, ссылка на неисполнение обязанности по передаче имущества в данном случае не имеет правового значения. При определении начала течения срока исковой давности суды не учли, что при приватизации унитарного предприятия (правопреемника ответчика) в 2002 году спорные помещения не были включены в план приватизации, но продолжали оставаться во владении издательства. Прежний собственник, утратив владение с момента приватизации, должен был знать о том, что издательство владеет спорным имуществом без законных оснований. Кроме того, комитет уже в 2005 году заявлял требование об освобождении издательством спорных помещений, то есть знал о факте незаконного владения. Требование же по данному делу заявлено только 27.08.2009. С учетом этого является правильным вывод о пропуске новым собственником сроков исковой давности.

ИНТЕРВЬЮ

«Задача адвоката — оценить и объяснить клиенту перспективы обращения в суд»

О роли адвоката в спорах по взысканию компенсации за вред, причиненный деловой репутации (см. рубрику «Главная тема», стр. 14–28), рассказывает Константин Ильич Скловский, адвокат, доктор юридических наук, один из ведущих специалистов в области гражданского права России.

БИОГРАФИЯ  Константин Ильич Скловский —автор более 190 юридических работ, в том числе книг «Собственность в гражданском праве» и (совместно с Г. М. Резником) «Честь. Достоинство. Деловая репутация: Споры с участием СМИ». В 2004 – 2005 гг. защищал ИД «Коммерсант» в споре по иску Альфа-групп, разработал теорию ответственности за вред деловой репутации. Общий юридический стаж 33 года, адвокатский — 27 лет. Принимал участие в разработке Концепции развития гражданского законодательства (2008 – 2009 гг.).

— Константин Ильич, насколько часто, по вашим оценкам, юрист в арбитражном суде может столкнуться с иском о компенсации морального или репутационного вреда?

— Статистики я не изучал, но обсуждать с клиентами возможность предъявления таких исков в моей практике приходилось достаточно часто. И так же часто мы решали, что этого не стоит делать. Есть три причины. Может оказаться, что судебная процедура лишь усилит негативный эффект репутационного спора, который так бы сам по себе затих, а суд его будет стимулировать. Вторая причина — это недовольство потерпевшего оценочными суждениями, которые не подпадают под понятие «распространение порочащих сведений». Тут нет оснований надеяться на положительный исход дела, суды правильно отмечают, что убеждения и оценки не могут быть опровергнуты. И третье — это соотношение цены спора и сумм возможных компенсаций. То есть нерентабельность спора. Последнее соображение становится важным, когда предполагаемые истцы под воздействием чьих-то советов или в результате шумных скандальных процессов (по которым была взыскана огромная компенсация) считают, что они могут заработать на суде.

— Желание потребовать компенсацию у истцов возникает только в связи с распространением информации в СМИ? Бывают ли такие требования в спорах с госорганами, с контрагентами?

— В основном, это споры со СМИ. Все остальное — экзотика. Если в процесс о деловой репутации пытаются вывести хозяйственный спор, скорее всего, это просто разгоревшийся конфликт, в который бросают уже любое топливо, подвернувшееся под руку. У меня недавно был такой пример: конфликтуют два довольно крупных бизнесмена; один из них спросил, можно ли заявление другого сделать предметом судебного спора. Но его интересовали большие суммы, чтобы сделать иск существенным. Когда я сказал, что суммы могут быть самые разные — от 50 тысяч рублей до 1 миллиона— едва ли больше, он утратил интерес к этому делу. Еще могут быть претензии по целенаправленной недобросовестной рекламе с распространением сведений о конкуренте — это как раз типичный вопрос деловой репутации, но такие споры тоже не составляют массовой практики.

— Но, с вашей точки зрения, такой иск, если он будет предъявлен, все же имеет перспективы? Или суд расценит это как злоупотребление правом?

— Конечно, перспективы есть. А злоупотреб- ление правом Я всегда говорю своим ученикам и своим слушателям: аргумент о злоупотреблении правом доказывает, что право уже есть. Поэтому для ответчика апелляция к пункту 1 статьи 10 ГК РФ означает практически признание иска, после чего суд еще будет оценивать: а было ли действительно злоупотребление. Когда мы решаем, идти в суд или нет, мы никогда не говорим о злоупотреблении, мы всегда говорим о том, есть право на иск или нет. Если нет, то адвокат, посоветовавший обратиться в суд, окажет очень плохую услугу клиенту, ситуация станет еще хуже, чем была до суда.

— Можете ли вы назвать еще какие-то примеры типичных ошибок истца или ответчика в таких спорах?

— Понимаете, у нас суды непредсказуемы. В нормальной стране, где более или менее понятно, какие решения выносят суды, задача адвоката состоит в том, чтобы правильно оценить факты и правильно дать прогноз. У нас прогноз дать вообще невозможно. Поэтому ошибки у нас относительны, что, конечно, снижает требования к адвокатам и вообще к судебной машине в целом. Тем не менее самой частой ошибкой, как я уже говорил, является смешение оценки и факта. Может быть высказан факт («Такая-то фирма плохо ремонтирует машины»), может быть оценка («Директор там проходимец»), а может быть оценочное суждение, которое в самом высказывании оперирует фактами («В этой фирме так плохо ремонтируют машины, что понятно: там работают одни бездельники»). В данном случае «бездельники» — оценочное понятие, но это не внутреннее убеждение говорящего, это его вывод из фактов. Вот в этих «трех соснах» обычно мы блуждаем. Где-то года два назад ко мне приходил директор одной фирмы, про которого написали, что он нахраписто захватил другую фирму в результате наглого рейдерского маневра. Кажется, такая была формулировка. И мы пришли к выводу, что если убрать слово «рейдер», которое не имеет вообще правового значения, то вообще-то «нахрапистость» и «наглость» для бизнесмена не являются отрицательными суждениями. Другой бы, наоборот, приплатил журналистам, чтобы о нем так сказали (кстати, многие адвокаты любят, когда о них говорят, что они наглые, нахрапистые и беспринципные — они считают, что клиентуру расширят). Там были ссылки на то, что имело место поглощение, но само по себе поглощение не является порочащим действием, даже если оно осуществлялось «нахраписто» и «нагло». Такой анализ приходится проводить достаточно часто. В основном, он и составляет проблему.

— А судьи насколько хорошо в этом ориентируются?

— У нас очень неровный состав судей. Большого труда стоило выработать хотя бы в практике Высшего Арбитражного Суда позицию, что у юридических лиц не может быть морального вреда. Как вы знаете, Верховный Суд продолжает считать, что может быть. Изначально ошибка пошла от неправильного прочтения Конституционным Судом РФ решения ЕСПЧ по компании «Комингерсол». Там фирма судилась с правительством, которое 18 лет не исполняло судебного решения. Фирма дезорганизована, потому что судебное решение правильно, признано законным, но не исполняется правительством. При этом мы не можем сказать, что ей причинены убытки. Поэтому есть такие убытки, говорит дальше Европейский Суд, которые не вполне имущественные, non - pecuniary damages, вот сюда может относиться расстройство деятельности, хаос в результате незаконных обысков. Обыск — это же не прямой вред. Вред — это когда разбили компьютер. А если фирма два-три дня не работала, это что? И там у них через запятую пошло: «репутационный вред», но речь шла именно о том, что это правительство и с ним совершенно невозможно ничего поделать. Наш КС берет этот казус и переворачивает его полностью: дескать, организацию можно обидеть, у нее есть обида. И в результате у нас кроме имущественных убытков (ст. 15 ГК РФ) и морального вреда (ст. 151 ГК РФ) возникла еще какая-то химера, которую стали называть репутационным вредом. И адвокаты это с удовольствием подхватили, причем я не могу их в этом обвинить, адвокат имеет право лезть во все дырки, которые ему оставляет действительность, а дело судов эти дырки конопатить. На самом деле моральный вред — это всего лишь оценка такого вреда, который в принципе невосстановим. Например, мы опоздали на самолет, мучались три часа — эти мучения навсегда остались у нас в жизни. А всякий прочий вред восстановим. И убытки считаются по стоимости этого восстановления, которую вполне можно посчитать.

— То есть получается, что в российской практике создали новый институт, хотя было бы достаточно, чтобы истцы заявляли требования об убытках?

— Конечно. Вот как было в деле Альфа-групп. Они посчитали, сколько им нужно, сколько они потратили на наем дополнительных инкассаторов и т. д. А потом сказали: «А кроме того, мы еще страдали». И суд дополнительно взыскал сумму этой компенсации. Что тут важно: в моральном вреде суд опирается на свои внутренние убеждения. Он примерно представляет, как может человек страдать. А что такое страдания для юридического лица — неизвестно, потому что это фикция, оно страдать не может. У судей нет никакого критерия и они начинают исходить из того, что большая фирма, наверное, страдает больше, чем маленькая Абсурд!

— На требования о защите чести, достоинства и деловой репутации не распространяется исковая давность. В связи с этим последний вопрос. Не припомните ли вы интересного случая, когда промежуток между фактом нарушения и подачей иска о защите деловой репутации был особенно велик?

— Было у меня одно дело, связанное с иностранным судом, я в нем участвовал как эксперт по российскому праву. Потерпевший обвинял своего противника (они были конкурентами на одном рынке) в том, что тот написал заявление в прокуратуру, обвинил его в криминальных намерениях и фактически добился сворачивания бизнеса. Прошло почти 10 лет, и только после этого был предъявлен иск в стране, где у ответчика имелись активы и где тот, конечно, очень не хотел бы проиграть процесс. Я отстаивал позицию ответчика. Один из моих аргументов: сама по себе длительность необращения в суд говорит о том, что это не являлось существенным для бизнес-интересов истца. Поведение, когда человек потерял бизнес, махнул рукой, а через 10 лет вспомнил и сказал «надо бы посудиться», не является характерным. Деловая репутация, в частности, состоит и в быстроте реакции на ее нарушения. Неадекватность реакции говорит о том, что репутация тебе безразлична. Подчеркну: это не ссылка на срок исковой давности, а аргумент, который влияет на оценку судом того факта, были ли нарушены интересы истца.

Статистика*  Количество дел о защите деловой репутации, рассмотренных Арбитражным судом Московской области, составляет:

• — в 2007 году — 15 дел;

• — в 2008 году — 6 дел;

• — в 2009 году — 20 дел;

• — за I полугодие 2010 года — 18 дел.

Сумма заявленных требований о взыскании компенсации за моральный и репутационный вред варьируется от 15 000 до 5 000 000 руб. Все вынесенные решения о взыскании компенсации — отказные (в связи с недоказанностью). * Справка подготовлена судьями 3-го состава Арбитражного суда Московской области.

ГЛАВНАЯ ТЕМА

Компенсация морального (репутационного) вреда юридическим лицам в ФАС Дальневосточного округа

Гаврилов Евгений Владимирович  специалист по диффамации (г. Красноярск)

Чтобы взыскать компенсацию морального (репутационного) вреда, истец должен доказать как факт диффамации, так и наличие вреда. С иском о компенсации могут обратиться в том числе те организации, которые выиграли процессы о защите деловой репутации несколько лет назад.

В правоприменительной практике Российской Федерации дискуссионным является вопрос о возможности компенсации морального вреда юридическим лицам1.

Конституционный Суд РФ признал, что правила ГК?РФ, предусматривающие защиту деловой репутации гражданина, применяются и к защите деловой репутации юридических лиц. При этом КС РФ рассматривает компенсацию морального вреда юридическим лицам через категории «нематериальные убытки» и «нематериальный вред»2.

Верховный Суд РФ исходит из того, что «правила, регулирующие компенсацию морального вреда в связи с распространением сведений, порочащих деловую репутацию гражданина, применяются и в случаях распространения таких сведений в отношении юридического лица». Такая позиция изложена в п.?15 постановления Пленума ВС РФ от 24.02.2005 №3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» (далее — Постановление №3).

Наконец, Высший Арбитражный Суд РФ в последнее время сочетает указанные подходы. Он признает правомерность взыскания в пользу юридических лиц компенсации морального (нематериального, репутационного) вреда, причиненного умалением их деловой репутации (только по делам о защите деловой репутации)3.

С учетом приведенных выше правовых позиций представляется интересным рассмотреть практику разрешения подобного рода споров, складывающуюся на уровне одного из судов кассационной инстанции.

ФАС Дальневосточного округа выбран автором в качестве примера суда, у которого в настоящее время формируется единый подход относительно правильного понимания компенсации морального (репутационного) вреда юридическим лицам. Данный подход соответствует позиции ВАС РФ. К тому же анализ практики отдельно взятого суда кассационной инстанции позволяет значительно сузить поле исследования, учитывая, что требования о денежной компенсации морального (репутационного) вреда встречаются сегодня почти в каждом исковом заявлении, подаваемом в арбитражный суд в целях защиты деловой репутации юридических лиц.

История вопроса

Изначально ФАС Дальневосточного округа, как и большинство других арбитражных судов, критически относился к возможности компенсации морального (репутационного) вреда юридическим лицам. В большинстве случаев суд в своих постановлениях констатировал, что моральный вред (физические и нравственные страдания) может быть причинен только гражданину, но не юридическому лицу.

В результате суд либо прекращал производство по делу в части требования о взыскании компенсации за моральный вред (ввиду неподведомственности спора арбитражному суду)4, либо отказывал в удовлетворении заявленного требования (со ссылкой на то, что такая компенсация допускается только за моральный вред, причиненный гражданину)5.

Постепенно позиция ФАС Дальневосточного округа изменилась с учетом позиции КС РФ. Так, уже в 2006 г. ФАС Дальневосточного округа в одном из своих постановлений отметил: «В соответствии с пунктом 5 статьи 152 ГК?РФ юридическое лицо вправе требовать возмещения вреда, причиненного распространением сведений, порочащих его деловую репутацию. Согласно статье 1100 ГК РФ компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случае, когда вред причинен распространением сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию. Поскольку судом установлено, что оспариваемые сведения не являются сведениями, порочащими деловую репутацию истца, в соответствии с требованиями статьи 152 ГК?РФ, то основания для взыскания компенсации вреда отсутствуют»6.

Таким образом, суд перестал категорично настаивать на невозможности юридического лица испытывать моральный (репутационный) вред, а напрямую заявил о потенциальной возможности такой компенсации. Однако на практике суд продолжал отказывать в реализации данного способа защиты. Достаточно интересным в этом плане является постановление ФАС Дальневосточного округа от 17.04.2007 №?Ф03-А24/07-1/635.

Позиция суда.В 2005 году ОАО «К.» направило в адрес двух унитарных предприятий письма, в которых содержались сведения, не соответствующие действительности и порочащие деловую репутацию ООО «Г.». Это подтверждено решением Арбитражного суда Камчатской области от?17.04.2006 и опровержением, которое ответчик реализовал, выполняя данное решение.

На этом основании в 2007 г. ООО «Г.» обратилось в тот же суд с иском к ОАО «К.» о взыскании морального вреда в размере 350 000 руб.

Суд первой инстанции отказал в удовлетворении заявленных требований. В апелляционной инстанции дело не рассматривалось. Суд кассационной инстанции оставил судебный акт без изменений.

ФАС Дальневосточного округа прямо сослался на п.15 Постановления №3 и указал, что правила ГК РФ о компенсации морального вреда применяются и в случае распространения сведений, порочащих деловую репутацию юридического лица. Но в этом деле отказ суда первой инстанции был связан с другим обстоятельством: истец не представил документального подтверждения того, что распространение сведений причинило ему вред. Один только факт распространения сведений, не соответствующих действительности, не является доказательством такого вреда.

Диффамация как преюдициальный факт

Из приведенного выше примера вытекает следующая интересная особенность. Если ранее суд уже установил факт диффамации7 и защитил деловую репутацию организации путем опровержения, то она вправе вновь обратиться в суд с требованием о компенсации морального (репутационного) вреда по этому же факту диффамации. Разумеется, если только данное требование не заявлялось в первоначальном иске.

Более того, арбитражный суд не имеет права заново исследовать наличие диффамации, так как в силу п.?2 ст.?69 АПК РФ обстоятельства, установленные судом по другому делу, рассмотренному арбитражным судом, не подлежат повторному доказыванию при рассмотрении дела с участием тех же лиц. Предметом рассмотрения могут быть только основания и размер компенсации морального (репутационного) вреда, подтверждаемые представлением соответствующих доказательств.

Такой подход, о котором вряд ли догадываются представители юридических лиц, может иметь огромное материальное восстановительное значение для тех организаций, которые ранее (начиная с 1990-х гг.) заявляли только одно требование о защите деловой репутации — опровержение, и суд это требование удовлетворил. Эти организации в силу отсутствия срока исковой давности по делам о защите чести, достоинства и деловой репутации (что вытекает из анализа ст.?208 ГК?РФ) вправе вновь обратиться в суд к тем же ответчикам, но уже с требованием о компенсации морального (репутационного) вреда.

При этом не будет действовать правило п. 2 ч. 1 ст.150 АПК РФ, согласно которому суд прекращает производство по делу, если имеется вступивший в законную силу судебный акт, принятый по спору между теми же лицами, о том же предмете и по тем же основаниям. Ведь в данном случае предмет спора не совпадает. По первому иску — это опровержение распространенных сведений, а по второму — компенсация морального (репутационного) вреда юридическому лицу8.

Таким образом, юридические лица имеют одноразовую бессрочную возможность дополнительно защитить деловую репутацию путем денежной компенсации морального (репутационного) вреда. Отметим, что немногие представители юридических лиц воспользовались указанной возможностью. Думается, причина заключается в том, что институт компенсации морального (репутационного) вреда юридическим лицам недостаточно исследован теоретиками и специалистами-практиками. Но увеличение интереса к этой теме может привести к массовому потоку исковых заявлений от?организаций, которые остались не удовлетворены реализованным ранее опровержением.

Доказательства причинения вреда

Проблемным может стать поиск надлежащих ответчиков, учитывая значительный временной промежуток между первоначальным иском о защите деловой репутации путем опровержения и новым иском с требованием о компенсации морального (репутационного) вреда. Сложности могут возникнуть и при поиске надлежащих доказательств в подтверждение морального (репутационного) вреда, и при обосновании размера его денежной компенсации.

Считаю, что такие доказательства должны носить условный, не жесткий характер. Отчасти можно согласиться с Т.В. Магоновой и С.В. Голубевой, подготовившими «Обзор практики рассмотрения споров, связанных с применением законодательства о защите деловой репутации». Обзор касается практики Арбитражного суда Амурской области, кассационной инстанцией для которого является ФАС Дальневосточного округа. Авторы, ориентируясь на определение КС РФ от 04.12.2003 № 508-О, отмечают, что «при решении вопроса о компенсации морального вреда коммерческой организации суд должен принимать во внимание репутацию компании, неопределенность в планировании решений, препятствия в управлении компанией, а также беспокойство и неудобства, причиненные членам руководства компании. Во многих случаях нарушение деловой репутации юридического лица одновременно дискредитирует членов его трудового коллектива»9.

Как показывает практика, истцам очень трудно представить надлежащие доказательства, что является основанием для отказа в компенсации им морального (репутационного) вреда.

Типичный случай.«Поскольку размер компенсации морального вреда в денежном выражении должен определяться судом на основании конкретных обстоятельств спора с учетом представленных истцом доказательств о характере причиненных10, а такие доказательства в материалах дела отсутствуют, то у суда отсутствовали правовые основания для удовлетворения требования истца в этой части»11.

Основания морального вреда

Разговор о доказательствах морального (репутационного) вреда, причиненного юридическим лицам, немыслимо вести без анализа оснований такого вреда. По мнению автора, самым главным основанием морального (репутационного) вреда (равно как и его компенсации) является диффамация, то есть распространение не соответствующих действительности порочащих сведений. Если диффамации не было, в требованиях о компенсации морального (репутационного) вреда суд должен отказывать12.

Практика.Указанная позиция полностью нашла свое подтверждение в практике ФАС Дальневосточного округа. В частности, можно привести следующие выводы:

«Поскольку судом установлено, что оспариваемые сведения не являются сведениями, порочащими деловую репутацию истца, в соответствии с требованиями статьи 152 ГК РФ, то основания для взыскания компенсации вреда отсутствуют»13.

«Поскольку судом установлено, что оспариваемые сведения не являются сведениями, порочащими деловую репутацию истца, то суд обоснованно отказал в удовлетворении требований о взыскании компенсации вреда»14.

«Как следствие приведенному, суд отказал в иске в части удовлетворения требований истца о взыскания15 2 000 000 руб. денежной компенсации вреда, причиненного деловой репутации истца»16.

В свою очередь, если диффамация имела место, суд удовлетворяет требование о компенсации морального (репутационного) вреда: «Удовлетворяя заявленные требования, суд установил, что оспариваемые сведения являются в отношении истцов порочащими, распространенными и не соответствуют действительности. Как следствие этому судом обоснованно удовлетворены требования истцов в части взыскания компенсации морального вреда в соответствии с правилами статьи 1101 ГК?РФ»17.

В то же время в практике ФАС Дальневосточного округа имеются случаи, когда кассационная инстанция вообще никак не комментирует отказ нижестоящих судов во взыскании морального (репутационного) вреда в пользу юридического лица. Мотивировочная часть таких постановлений ФАС Дальневосточного округа посвящена лишь обоснованию отсутствия общих диффамационных признаков, наличие которых необходимо для удовлетворения общих исковых требований. Конкретно о моральном вреде — ни слова18.

По мнению автора, такой подход недопустим, он не отвечает требованиям полноты, обоснованности и понятности арбитражного правосудия. Кассационный суд обязан прокомментировать каждое заявленное требование в отдельности.

Современный подход

На сегодняшний день в практике ФАС Дальневосточного округа требования о компенсации морального (репутационного) вреда юридическим лицам встречаются не часто (по сравнению, например, с практикой ФАС Московского округа, ФАС Уральского округа, ФАС Восточно-Сибирского округа). Однако это не мешает выявить существующую позицию данного суда по этому вопросу.

В постановлениях ФАС Дальневосточного округа употребляются различные обозначения исследуемого способа защиты, чаще всего: «компенсация вреда, причиненного деловой репутации» и «компенсация морального вреда».

Основной подход заключается в применении норм по аналогии с компенсацией морального вреда гражданам (ст. 151, 1099-1101 ГК?РФ).

Приведем пример одного из наиболее интересных дел, рассмотренных ФАС Дальневосточного округа в связи со взысканием в пользу юридического лица компенсации морального (репутационного) вреда.

Прецедент.В 2008 г. ООО «Лагуна» обратилось в Арбитражный суд Сахалинской области с иском к г-ну Л., г-ну З., бюллетеню «Все жи- вое», интернет-сайту www.sakhalin.evironment.ru, РОО «Экологическая вахта Сахалина» о защите чести, достоинства и деловой репутации. Среди прочего, истец просил взыскать с ответчиков 12 000 руб. в возмещение морального вреда.

Решением арбитражного суда в удовлетворении исковых требований отказано полностью. Постановлением апелляционной инстанции решение изменено, с РОО «Экологическая вахта Сахалина» в пользу ООО «Лагуна» взыскана сумма 1000 руб. в возмещение морального вреда. Кассационная инстанция оставила данное постановление без изменения19.

При этом ФАС Дальневосточного округа высказался следующим образом: «суд апелляционной инстанции частично в сумме 1000 руб. удовлетворил требование истца о возмещении морального вреда. При этом суд апелляционной инстанции учел специфику субъекта оценки (репутационная составляющая), а также то, что истец не производил расчет по какому-либо принципу и не представил доказательств, относящихся к размеру заявленного морального вреда, а также к соотношению объема оспариваемой информации и размера заявленного вреда (12 000 руб.). При этом, как следует из постановления от?09.04.2008 г., судом апелляционной инстанции приняты во внимание положения статьи 152 ГК?РФ в их системном толковании о том, что в случае нарушения деловой репутации юридического лица последнее вправе требовать возмещения морального вреда».

Истец обратился в ВАС РФ с заявлением о пересмотре судебных актов в порядке надзора. Определением ВАС РФ от?03.12.2008 №?12120/08 отказано в передаче дела для пересмотра в порядке надзора: «Частично отказывая в удовлетворении требований истца, суды апелляционной и кассационной инстанций исходили из того, что ООО «Лагуна» не доказало, что оспариваемые выражения являются сведениями, порочащими деловую репутацию истца.

Суды апелляционной и кассационной инстанций в соответствии с требованиями статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации определили размер компенсации морального вреда в сумме 1000 рублей с учетом степени вины нарушителя, степени умаления деловой репутации истца, степени распространения недостоверных сведений, соразмерности между подлежащей компенсации суммой и размером причиненного вреда. Каких-либо доказательств, относящихся к размеру компенсации, истцом не представлено»20.

Таким образом, ФАС Дальневосточного округа, равно как и ВАС РФ, окончательно признали возможность компенсации морального (репутационного) вреда юридическим лицам. При этом ФАС Дальневосточного округа согласился с позицией нижестоящих арбитражных судов о правомерности взыскания такой компенсации. При компенсации морального (репутационного) вреда в учет бралась репутация компании, а также наличие доказательств самого вреда и размера его компенсации.

Если истец не произведет расчет, основанный на том или ином принципе, суд уменьшит сумму компенсации. А если истец не представит доказательств наличия морального (репутационного) вреда, во взыскании вообще будет отказано.

Выводы

Из проведенного анализа практики ФАС Дальневосточного округа можно сделать следующие выводы.

1. ФАС Дальневосточного округа под моральным (репутационным) вредом юридического лица понимает нарушения деловой репутации юридического лица в результате распространения сведений, порочащих его деловую репутацию.

2. Основной подход суда к компенсации морального (репутационного) вреда юридическим лицам заключается в применении по аналогии норм, посвященных компенсации морального вреда гражданам.

3. Суд требует доказывать и обосновывать существование и размер компенсации морального (репутационного) вреда юридическим лицам. Если истец не докажет факта диффамации и наличие вреда, суд откажет в иске.

4. Практика ФАС Дальневосточного округа подтверждает возможность юридических лиц дополнительно защитить свою деловую репутацию путем денежной компенсации морального (репутационного) вреда даже после того, как ранее суд защитил их деловую репутацию только с помощью опровержения.

5. В практике ФАС Дальневосточного округа имеются случаи, когда отказ в компенсации вообще ничем не мотивирован, упор делается лишь на обоснование отсутствия диффамации, наличие которой необходимо для удовлетворения общих требований.

На основании всего вышеизложенного можно констатировать, что практика ФАС Дальневосточного округа по вопросам компенсации морального (репутационного) вреда юридическим лицам находится еще на стадии становления.

ФАС Дальневосточного округа в настоящий момент допускает возможность компенсации морального (репутационного) вреда юридическим лицам. При этом аргументы и выводы суда в одних случаях вполне обоснованы, а в других заслуживают критики.

Позиция ФАС Дальневосточного округа имеет огромное значение для формирования единой практики судов, входящих в Дальневосточный арбитражный округ, а также для защиты деловой репутации хозяйствующих субъектов Дальнего Востока.

Со временем опыт ФАС Дальневосточного округа, в котором будут рассмотрены новые дела, касающиеся исследуемого способа защиты, может стать полезным в процессе совершенствования института компенсации морального (репутационного) вреда юридическим лицам в нашей стране.

НЕОБХОДИМО ОПРЕДЕЛИТЬСЯ, ЧТО ПОНИМАТЬ ПОД ДЕЛОВОЙ РЕПУТАЦИЕЙ

Быков Валерий Павлович, судья Десятого арбитражного апелляционного суда, доцент РАГС при Президенте РФ, кандидат экономических наук

Вопрос о правомерности взыскания компенсации морального вреда при защите деловой репутации юридических лиц стал актуальным в связи с введением в действие части первой Гражданского кодекса РФ. Однако до 2008 г. не было примеров удовлетворения арбитражными судами таких требований юридических лиц. В практике большинства арбитражных судов, как и Десятого арбитражного апелляционного суда, таких случаев нет до сих пор. Это обусловлено несовершенством гражданского законодательства. Защите чести, достоинства и деловой репутации посвящена всего одна статья (152) Гражданского кодекса РФ. При этом в указанной норме не дано определения самого понятия «деловая репутация юридического лица». Пункт 7 данной статьи указывает лишь, что правила о защите деловой репутации гражданина применяются и к защите деловой репутации юридического лица. Однако из содержания этого пункта нельзя сделать однозначный вывод о том, что при защите деловой репутации юридических лиц возможно взыскание морального вреда в понимании ст. 151 ГК РФ. Чтобы решить этот вопрос, необходимо внесение изменений в гражданское законодательство. Пока же во избежание судебных ошибок при разрешении таких споров необходимы разъяснения в совместном постановлении пленумов Верховного Суда РФ и ВАС РФ. Ведь с момента принятия постановления Пленума ВС РФ от 24.02.2005 № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» прошло уже пять лет. Одним из направлений поиска решения этой проблемы может стать толкование термина «деловая репутация». Я придерживаюсь мнения, что под деловой репутацией юридического лица понимается приобретаемая им общественная оценка качеств, достоинств и недостатков, относящихся к его хозяйственной деятельности в условиях рынка (см.: Быков В. П., Финогенов А. В., Улитина В. В. Проблемы применения законодательства, регулирующего защиту деловой репутации юридических лиц // Закон. 2009. № 12. С. 142). При таком понимании вопрос о возможности взыскания морального вреда при защите деловой репутации юридического лица вообще не возникает.

1 В рамках данной статьи используем комплексный термин «компенсация морального (репутационного) вреда юридическим лицам». 2 См.: Определение КС РФ от 04.12.2003 № 508-О; Гаджиев Г. А. Цели, задачи и предназначение Конституционного Суда Российской Федерации. Ч. I // Журнал конституционного правосудия. 2008. № 1. С. 14–15; Зорькин В.Д. День Конституции // эж-Юрист. 2008. № 49 (554). С. 5; Он же. Выступление Председателя Конституционного Суда Российской Федерации В. Д. Зорькина // Российский судья. 2009. № 1. С. 17–18. 3 См.: постановление Президиума ВАС РФ от 02.09.2008 № 6461/08; определения ВАС РФ от 19.12.2007 № 16497/06, от 31.03.2008 № 4438/08, от 03.12.2008 № 12120/08, от 13.04.2009 № ВАС-3384/09, от 02.12.2009 № ВАС-15383/09, от 16.12.2009 № ВАС-16706/09, от 11.01.2010 № ВАС-17086/09, от 05.04.2010 № ВАС-3390/10, от 15.04.2010 № ВАС-4345/10, от 02.06.2010 № ВАС-6424/10. 4 См., напр.: постановления ФАС Дальневосточного округа от 31.08.1999 № Ф03-А51/99-1/1176, от 13.06.2000 № Ф03-А51/00-1/833, от 20.09.2000 № Ф03-А37/00-2/1651, от 31.10.2000 № Ф03-А59/00-1/1960, от 06.05.2002 № Ф03-А73/02-1/736, от 20.05.2003 № Ф03-А59/03-1/832. 5 См., напр.: постановления ФАС Дальневосточного округа от 13.07.1999 № Ф03-А59/99-1/883, от 17.12.2003 № Ф03-А73/03-1/3200. 6 Постановление ФАС Дальневосточного округа от 31.10.2006 № Ф03-А04/06-1/3710. 7 С учетом разъяснения, приведенного в п. 1 Постановления № 3, в рамках данной статьи термин «диффамация», не используемый в российском законодательстве, будет обозначать распространение не соответствующих действительности порочащих сведений. 8 Разумеется, имеются в виду случаи, когда требование о компенсации морального (репутационного) вреда юридическим лицам не заявлялось в первоначальном иске. Иначе бы предмет иска совпадал, что является основанием для прекращения производства по делу (п. 2 ч. 1 ст. 150 АПК РФ). 9 Обзор практики рассмотрения споров, связанных с применением законодательства о защите деловой репутации (20.12.2006) // С сайта ВАС РФ: http://arbitr.ru/as/pract/ac_prac/6688.html 10 Цитируется дословно по официальному тексту постановления, содержащемуся в СПС «КонсультантПлюс». (Видимо, следует читать: «...о характере причиненных физических и нравственных страданий» — Примеч. ред.). 11 Постановление ФАС Дальневосточного округа от 25.09.2007 № Ф03-А37/07-1/3331. 12 Об этом подробнее см.: Гаврилов Е. О компенсации нематериального вреда деловой репутации юридических лиц при диффамации: основания, критерии, доказывание // Хозяйство и право. 2009. № 7. С. 123–128. 13 Постановление ФАС Дальневосточного округа от 31.10.2006 № Ф03-А04/06-1/3710. 14 Постановление ФАС Дальневосточного округа от 18.12.2007 № Ф03-А37/07-1/4614. 15 Так в тексте. Цитируется дословно по официальному тексту постановления, содержащемуся в Картотеке арбитражных дел на сайте ВАС РФ. 16 Постановление ФАС Дальневосточного округа от 12.07.2008 № Ф03-А51/08-1/3722. 17 Постановление ФАС Дальневосточного округа от 01.12.2008 № Ф03-5354/2008. 18 См., напр.: постановления ФАС Дальневосточного округа от 19.12.2005 № Ф03-А73/05-1/3972, от 07.02.2006 № Ф03-А73/05-1/4832, от 21.02.2006 № Ф03-А73/05-1/5051, от 27.08.2008 № Ф03-А51/08-1/3509, от 07.12.2009 № Ф03-7033/2009. 19 Постановление ФАС Дальневосточного округа от 05.08.2008 № Ф03-А59/08-1/2245. 20 Определение ВАС РФ от 03.12.2008 № 12120/08.

ГЛАВНАЯ ТЕМА

Компенсация морального вреда индивидуальным предпринимателям:развитие практики

Самойленко Елена Викторовна 

Суды стали чаще удовлетворять требования предпринимателей о компенсации морального вреда. Взыскать такую компенсацию удается даже с налоговых органов, а в ряде случаев — и с контрагентов, нарушивших договорные условия.

В опрос о возможности (или невозможности) компенсации морального вреда гражданину — индивидуальному предпринимателю остается дискуссионным. Судебная практика по данной проблеме не является единообразной не только в целом по России, но даже и в рамках отдельных судов. Это связано с тем, что ни ВАС РФ, ни Верховный Суд РФ в своих разъяснениях1 не затронули рассматриваемый вопрос.

Позиции, сформулированные судами

В информационном письме от 23.09.1999 №46 Президиум ВАС РФ высказал мнение о невозможности компенсации морального вреда юридическому лицу². Нижестоящие суды сопоставили это разъяснение с п. 3 ст.23 ГК РФ, который гласит, что к предпринимательской деятельности граждан, осуществляемой без образования юридического лица, применяются правила ГК РФ, регулирующие деятельность юридических лиц.

В результате арбитражные суды с момента своего создания отказывали в удовлетворении заявленных требований, отмечая, что такие категории, как физические и нравственные страдания, присущи только физическим лицам3. ФАС Московского округа решил, что «действующее законодательство, регулирующее возникшие спорные взаимоотношения по поставке, не предусматривает возможность компенсации морального вреда индивидуальному предпринимателю — поставщику (продавцу) по данному виду правоотношений»4.

ФАС Московского округа даже в прошлом году отказывал во взыскании компенсации, ссылаясь на то, что моральный вред подлежит возмещению только физическим лицам: «в данном случае компенсация морального вреда не предусмотрена, поскольку истец обратился в арбитражный суд как арбитражный управляющий и индивидуальный предприниматель, а закон преду- сматривает компенсацию морального вреда гражданину»5. Ранее в практике этого суда можно было встретить похожий аргумент для отказа: «поскольку <> предпринимательская деятельность согласно пункту 2 статьи 2 Гражданского кодекса Российской Федерации является самостоятельной, осуществляемой ее участниками на свой риск, возможности для удовлетворения требования о компенсации морального вреда в связи с осуществлением предпринимательской деятельности законом не предусмотрено»⁶.

Однако практика стала более разнообразной. Другие суды в настоящее время в принципе признают возможность возмещения морального вреда, причиненного индивидуальному предпринимателю, но делают при этом ряд оговорок.

Порядок заявления требований о компенсации

Статья 33 АПК РФ не устанавливает непосредственно подведомственность дел о компенсации морального вреда арбитражному суду. В ней указано лишь на подведомственность арбитражному суду споров о защите деловой репутации субъектов предпринимательской деятельности.

Как показала практика, некоторые суды делают из этого положения весьма неоднозначные выводы.

Позиция суда.В Арбитражный суд Чувашской республики обратился индивидуальный предприниматель с заявлением о признании незаконными действий налогового органа и о компенсации морального вреда. Решением арбитражного суда первой инстанции в части удовлетворения заявленных требований производство по делу прекращено на том основании, что вопрос о компенсации морального вреда связан с оценкой личных физических и нравственных страданий лица как гражданина и не связан с его статусом предпринимателя. Поэтому рассмотрение дел названной категории арбитражному суду неподведомственно7.

ФАС Поволжского округа обосновал эту позицию подробнее. Он указал, что в силу норм ГК?РФ индивидуальный предприниматель, а также юридическое лицо вправе заявить требование о возмещении морального вреда только наряду с требованием о защите деловой репутации, которое отнесено к подведомственности арбитражного суда.

По данному делу предприниматель связывает требование о взыскании морального вреда с требованием о признании незаконными действий и актов государственного органа. Однако «рассмотрение такого заявления арбитражным судом ни статьей 33 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, устанавливающей специальную подведомственность дел арбитражному суду, ни другими нормами Кодекса не предусмотрено»8.

Президиум ВАС РФ постановлением от 23.01.2007 №11984/06 направил дело на новое рассмотрение, поскольку суд первой инстанции не учел, что в заявлении предпринимателя указано на нарушение чести и достоинства налогоплательщика. Однако такая формулировка не позволяет понять позицию суда и оставляет вопрос нерешенным. Ведь получается, что надзорная инстанция косвенно подтвердила необходимость связывать требование о компенсации морального вреда с требованием о защите деловой репутации.

Отношения, в которых возможна компенсация морального вреда

Меньше всего проблем возникает с удовлетворением требований о компенсации морального вреда, причиненного публикацией недостоверных сведений в СМИ9.

Кроме того, некоторые суды первой и апелляционной инстанций считают возможным и вполне допустимым компенсировать индивидуальному предпринимателю моральный вред, причиненный как в результате незаконных действий (бездействий) государственных органов, органов местного самоуправления, так и в результате нарушения договорных обязательств10.

Однако другие суды далеко не всегда готовы рассматривать такие требования. Одни указывают, что такая компенсация невозможна в рамках публичных отношений, другие — что она невозможна в результате нарушения договорных обязательств контрагентами в ходе предпринимательской деятельности.