5. Бедствие

Состояние бедствия как обстоятельство, оправдывающее поведение, которое в ином случае было бы противоправным, предусмотрено рядом конвенций. Так, Конвенция о морском праве 1982 г. разрешает остановку и стоянку судов на якоре при переходе через территориальное море иностранного государства лишь тогда, когда они обусловлены состоянием бедствия (ст. 18.2). Аналогичные положения содержатся в конвенциях по предотвращению загрязнения моря.

С учетом практики Статьи об ответственности государств определяют состояние бедствия сравнительно узко (ст. 24). Оно относится к конкретному случаю, когда лицо, поведение которого присваивается государству, находится в состоянии крайней опасности, как для него самого, так и для вверенных ему лиц. Более масштабные состояния бедствия, такие как землетрясение или наводнения, могут относиться к форсмажору или состоянию необходимости.

В отличие от ситуации форсмажора, в ситуации бедствия лицо действует не невольно, даже если возможность выбора фактически отсутствует в результате сложившейся опасной ситуации. На этом основании авторы, рассматривающие такую ситуацию, нередко определяют ее как ситуацию "относительной невозможности" выполнения международного обязательства *(1091). От ситуации необходимости данная ситуация отличается тем, что речь здесь не идет о выборе между соблюдением обязательств и обеспечением законных интересов государства. Интерес здесь непосредственно состоит в спасении жизни людей, независимо от гражданства.

Несмотря на то что практика, связанная с ситуацией бедствия, относится, в основном, к инцидентам с воздушными и морскими судами, возможны и иные случаи. В ходе арбитражного разбирательства по делу судна "Рейнбоу-Уорриор" Франция обосновывала свои действия по репатриации двух офицеров с острова Хао "состоянием бедствия и чрезвычайных обстоятельств, связанных с элементарными соображениями гуманности, воздействующими на поведение органов государства" *(1092). Арбитраж признал принципиальную допустимость такой ссылки и счел, что она обоснованна в одном из двух случаев.

Арбитраж принял расширенную концепцию обстоятельств, оправдывающих ссылку на бедствие, исходя из достаточно серьезной опасности для здоровья. В отличие от этого, Статьи об ответственности государств придерживаются более узкой концепции, согласно которой бедствие связывается с прямой угрозой жизни. В Комментарии к Статьям указывается на нецелесообразность расширять сферу охвата положения о бедствии.

Как и в случае форсмажора, ситуация, которая была порождена поведением ссылающегося на нее государства, не может квалифицироваться как бедствие. Если поведение создает опасность для большего числа жизней, чем оно может спасти, или же порождает иную более серьезную опасность, то ссылка на состояние бедствия недопустима.

6. Состояние необходимости

Состояние необходимости как обстоятельство, исключающее противоправность, является общим принципом права. Necessitas vincit legem - необходимость преобладает над правом. Различие между форсмажором и необходимостью видится в том, что непреодолимая сила создает условия, в которых соответствующее поведение является не только необходимым, но и непреднамеренным. В случае состояния необходимости выбор поведения всегда является преднамеренным. На это издавна указывают авторы, доказывающие необходимость проводить различие между непреодолимой силой и состоянием необходимости *(1093).

Практика государств и судебные решения не дают однозначного ответа на рассматриваемый вопрос, но в целом свидетельствуют в пользу существования нормы, согласно которой состояние необходимости при определенных условиях может исключить ответственность за нарушение обязательства. Состояние необходимости выдвигалось в качестве оправдания невыполнения обязательств во имя защиты самых различных интересов, включая защиту существования государства и его населения, обеспечение безопасности населения, охрану окружающей среды.

Из арбитражных решений представляет интерес решение 1912 г. по делу о возмещении долга в пользу России. Для оправдания задержки в выплате своего долга России Оттоманская империя ссылалась, в частности, на исключительно тяжелое финансовое положение, которое она характеризовала как форсмажор, хотя речь шла скорее о состоянии необходимости. Арбитраж в принципе согласился с этой ссылкой, заявив: "Исключение на основании непреодолимой силы, о котором упоминается в первой строке, может выдвигаться в международном публичном праве, как и в частном праве: международное право должно приспосабливаться к политической необходимости. Правительство Российской империи ясно допускает, что обязанность государства выполнять договоры может нарушаться, "если самому существованию государства угрожает опасность, если соблюдение международного обязательства является: самоуничтожением"". Вместе с тем арбитраж счел, что "было бы, однако, явным преувеличением допустить, что выплата (или заключение займа для выплаты) относительно небольшой суммы порядка 6 млн франков, необходимой для возмещения ущерба, причиненного России, могла бы подорвать существование Оттоманской империи или же значительно ухудшить ее внутреннее или международное положение" *(1094). Арбитраж согласился с позицией России, заявив, что исполнение международного обязательства не должно носить характер "самоуничтожения", для того чтобы исключить противоправность поведения, которое нарушает существующее обязательство.

Серьезные финансовые затруднения в выполнении международного обязательства могут служить основанием для переговоров и соглашений о новом порядке выполнения обязательств *(1095).

Заслуживает особого внимания позиция Международного Суда по рассматриваемому вопросу. В решении по делу о проекте "Габчиково-Надьмарош" Суд обстоятельно проанализировал аргументацию, основанную на подготовленном Комиссией международного права проекте статьи о состоянии необходимости. Было отмечено, что обе стороны полагались на проект статьи как на закрепление существующей нормы международного права.

Суд сделал следующее заключение: "Суд полагает: что состояние необходимости признано обычным правом в качестве обстоятельства, исключающего противоправность деяния, нарушающего международное обязательство. Он, вместе с тем, отмечает, что такое основание для исключения противоправности может быть принято только в порядке исключения: В данном случае важны следующие условия: состояние необходимости должно быть вызвано "существенным интересом" государства, которое совершило противоречащее одному из его международно-правовых обязательств деяние; этому интересу должна угрожать "большая и неотвратимая опасность"; оспариваемое деяние должно быть "единственным путем" защиты этого интереса; это не должно "наносить серьезного ущерба существенному интересу" государств, в отношении которых существует обязательство; совершившее деяние государство не должно "способствовать возникновению состояния необходимости". Эти условия соответствуют нормам обычного международного права" *(1096).

Из сказанного видно, что в своем решении Суд буквально повторил положения данное положения Статей об ответственности государств. Тем самым было подтверждено, что данное положение достаточно точно отвечает норме международного обычного права по этому вопросу.

Содержащаяся в Статьях об ответственности государств ст. 25 "Состояние необходимости" определила исключительный характер этого состояния, что видно из негативной формулировки - "государство не может ссылаться на состояние необходимости: за исключением тех случаев". Такая формулировка призвана ограничить возможность злоупотреблений. Она соответствует формулировке ст. 62 Венских конвенций о праве договоров, касающейся коренного изменения обстоятельств.

Первое условие применения нормы о состоянии необходимости состоит в том, что ссылка на него может иметь место лишь для защиты существенного интереса от большой и неминуемой опасности. Определение того, является ли интерес "существенным", осуществляется с учетом всех обстоятельств и не может быть заранее обусловлено точными критериями. Оно осуществляется с учетом конкретных интересов государства и его населения, а также интересов международного сообщества в целом.

В решении по делу о проекте "Габчиково-Надьмарош" Международный Суд определил, что опасность должна быть "объективно установленной, а не восприниматься просто как возможная". Опасность должна быть не только большой, но и неминуемой, т.е. ближайшей. Однако она не должна еще реализоваться. Вместе с тем Суд в том же решении допустил следующее: "Это не исключает: того, что "опасность", возникающая в долгосрочном плане, может быть признана неминуемой после того, как она будет признана и установлена в соответствующий момент времени, что реализация этой опасности, насколько бы отдаленной она ни была, не является поэтому сколько-нибудь менее определенной и неизбежной" *(1097).

Следующее условие состоит в том, что для ссылки на состояние необходимости соответствующее поведение не должно наносить серьезного ущерба интересам другого государства или государств или международного сообщества в целом. Иначе говоря, интерес, на который делается ссылка, должен явно преобладать над всеми другими соображениями не только с позиций ссылающегося государства, но и с учетом добросовестной оценки других интересов. Международный Суд отметил, что ссылающееся государство не может быть единоличным судьей, решающим вопрос о наличии состояния необходимости, и подтвердил необходимость учета коллидирующих интересов соответствующего другого государства *(1098).

Избранный способ действия должен быть "единственным путем защиты" соответствующего интереса. Недопустима ссылка на состояние необходимости, если имеются другие пути (правомерные в других отношениях), даже если они являются более дорогостоящими или более затруднительными. В том же решении по делу "Габчиково-Надьмарош" Суд не был убежден, что одностороннее приостановление и последующее прекращение осуществления проекта было единственным путем в сложившихся обстоятельствах *(1099).

Статья 25 закрепила два общих ограничения, которые касаются любой ссылки на состояние необходимости. Первое касается обязательств, которые в ясно выраженной или подразумеваемой форме исключают возможность ссылки на состояние необходимости. Так, некоторые конвенции в области гуманитарного права исключают возможность ссылки на военную необходимость.

Другое ограничение - ссылки на состояние необходимости не допускаются, если несущее ответственность государство способствовало возникновению этого состояния. В решении по делу "Габчиково-Надьмарош" Суд счел, что поскольку Венгрия "способствовала своими действиями или бездействием" возникновению ситуации предполагаемой необходимости, она не может теперь ссылаться на нее в качестве обстоятельства, исключающего противоправность" *(1100). Для того чтобы ссылка на состояние необходимости считалась недопустимой, содействие возникновению этого состояния должно быть достаточно существенным, а не просто случайным или малозначительным.

Состояние необходимости оправдывает лишь те действия, которые были им жестко обусловлены. Недопустим выход за пределы того, что было абсолютно необходимым - bonum necessarium extra terminus necessitatis non.